Несколько секунд оскорбленный Амандил смотрел на улыбку сына, потом вернулся за стол и спокойно продолжил:
— Ты отвечаешь за Москву. До тебя за нее отвечал я. У меня не было ни одного прокола.
— Тысяча восемьсот двенадцатый, — еще спокойней промолвил Марлен. — Смерть сразу троих эльфов.
— Война. Бонапарт. И вообще, заткнись и слушай.
Востроухов чувствовал, что внутри Амандила кипит злость, но дело важнее, и тому приходится сдерживаться. Что ж, пусть излагает.
— Наши сограждане нередко путешествуют не только по принимающей стране, но и по всему миру. Позавчера не вышел на связь с лондонским представителем наш здешний разведчик. Это третий пропавший в Москве представитель лесного народа. Мы его и послали-то, чтобы узнать, куда за последний месяц делись двое эльфов, прибывших со стороны, не через твой пост. Все под подозрением, и ты под подозрением, Верделмарлениэль.
Марлен поморщился, вспомнив, как в эльфийской школе его дразнили Дерьманиэлем.
— Я об этих пропажах не знаю ничего, — соврал он, уже понимая, кто и для чего похитил путешественников. — Можно подумать, возле других представительств никто никогда не пропадал.
— За последние тридцать четыре года — никто. И вот тебе двое пропавших… В таких случаях производится негласная проверка. Причем ведомством, которое теперь возглавляю я. Так что поблажек не жди — агент сгинул.
В голову Марлена пришла забавная идея, и он решился ее испробовать:
— Папаша, не угрожайте. Я имею вам сказать, что жизнь на этой планете коренным образом изменилась. Сегодня спрятаться куда сложнее, чем при царе или Советах. Есть возможность, что эльфы рассекречены. — Востроухов поднялся из кресла и пересел на стул для посетителей, поближе к столу, оккупированному Амандилом. — Папаша, а как ты сам оцениваешь мою лояльность к лесному народу?
— Похоже, тебе не сто двадцать три, а просто двадцать три, комедиант. Конечно, твоя лояльность оценивается как слабая. — Старый эльф даже усмехнуться сумел настолько надменно, что Марлену зубы свело. — Я уже сотню раз признал, что ты — моя ошибка…
— Посему ты меня породил, ты меня и убьешь, да?
Востроухов решил спастись иронией, иначе дело шло к рукоприкладству, но драка с отцом была бы немыслимой. Нет, он не был обескуражен заявлением Амандила. Он и не ждал иного, слишком хорошо изучил отца. Просто через множество лет, отделявших сегодняшнего Марлена от замордованного подростка-полукровки, Амандил стал воплощением всего эльфизма, а значит и фокусом ненависти Востроухова к лесным шовинистам.
— Ты можешь чем-нибудь помочь расследованию? — спокойно спросил Амандил, отряхивая рукав халата, будто тот мог запылиться.
Марлен получил возможность вернуться в русло спонтанно возникшей идеи.
— Я уже сказал, что эльфы могли быть рассекречены, — сказал он. — Но, допустим, след пока выводит только на зарубежные представительства. Вот и объяснение перехвата «чужаков» здесь, в Москве. А еще есть вероятность, что мое представительство, — Марлен сделал неслабый акцент на это «мое», — тоже под колпаком, только его пока не трогают, чтобы мы не испугались и не свернулись.
— И кому это, по-твоему, надо? — Рассуждения сына явно не впечатлили Амандила, слишком очевидны и общи они были. — Местной власти? Сыску? Военным?
— Ходят слухи, папаша, что в России очень активизировались вампиры, — сообщил Марлен.
— Вампиры?! А им-то что неймется? — Эльф поморщился. — Неудачники, обреченные оставаться в тени. Они даже здесь никогда не могли установить свою власть. Все их марионетки рано или поздно начинают проявлять самостоятельность. Я, кстати, имел знакомство с одним их князем. Занятный человек. Тощая пародия на Льва Толстого.
Амандил помолчал, предаваясь воспоминаниям, и продолжил:
— Да, и на всякий случай: ты перечитай классификатор варваров на досуге. Они нас кусать попросту не могут — наша кровь их убивает. Нет, Верделмарлениэль, вампиры здесь ни при чем. Наших сограждан либо умерщвляет, либо крадет кто-то другой. Еще варианты есть?
— Разве что ФСБ… Это организация, которую ты привык называть сыском. Но они террористов ловят, им не до туристов.
— Террористов? — Амандил вскинул бровь.
— Это бомбисты, чтобы ты понял. Только не революционные, как при тебе, а исламские, с Кавказа.
— Так и не додавили, значит, тему, — с видом «так я и знал» промолвил эльф. — Варвар на варваре, а не мир. Ладно, слушай указания.
Амандил встал и пошел в комнату для отправки на родину. Марлен был вынужден последовать за ним.
— Утроить бдительность, — командовал на ходу папаша-эльф. — Связаться со всеми твоими путешественниками и предупредить об опасности. Рекомендовать незамедлительно вернуться. Начиная с пятого отправляемого надиктовывай отчет: кого не удалось пока оповестить, есть ли отказники, проявились ли интересующиеся.
Амандил остановился у кушетки, выполненной в форме большого листа священного эльфийского древа. На листе лежал готовый шприц с дозой транспортного наркотика.
— Инъекцию сделаю сам. — Эльф скинул халат на пол, улегся на кушетку и ловко попал в вену на локтевом сгибе левой руки. — Как твоя мать?
— Великолепно. — Марлена удивил вопрос отца, ведь он обычно был равнодушен к бывшей жене.
Тем временем Амандил пустил кровь в шприц, пару секунд полюбовался на то, как она клубится, и ширнулся. Взгляд его вперился в потолок. Там был начертан рунический круг, настраивающий мозг путешественника на верную волну.
— Будь осторожен, не опозорь меня, — сказал Амандил, расплываясь в блаженной улыбке. — А то жизненные силы так и вьются алыми завитками в колбе бытия, где черные деления показывают остаток пространства-времени, который отпущен каждому из нас, первородных и бессмертных, каков парадокс-то, а? Да никакого нет, нет ничего, кроме того, что есть. А что у меня есть? Только два острых уха, и разум меж ними. В одно влетает, в другое вылетает. Влетает-вылетает, влетает-вылетает… вылетает… тает…
Тело лыбящегося Амандила начало бледнеть, оно становилось все прозрачней, пока он не растворился полностью.
Марлен мог дать руку на отсечение, что последней исчезла дебильная улыбочка.
От папаши остались лишь использованный шприц и ощущение, что в душу наплевали. Собственно, так оно и было.
«Надо же, — подумал Марлен, — а ведь мы все время говорили на квэнья. Перескочил и не заметил…»
Выбросив шприц и повесив халат в шкаф, Марлен подошел к застекленному стеллажу с манускриптами. Глава представительства взял вовсе не классификатор варваров, а трактат о зельях наркотических.
Тщательно закрыл потайную комнату, потом уселся в свое кресло и нашел главу «Наркотики и телепатия».
Написано было толково, авторы не разводили эльфийских вензелей. Вкратце получалось обнадеживающе. Телепаты встречаются редко среди людей, никогда среди гномов, орков и прочих низкорослых и низкородных. В лесном народе такой дар крайне редок, но бывает. Есть группы веществ, по-разному влияющие на телепатов. Также следует иметь в виду, что можно накачать самого телепата, а можно навязать ему общение с контактером, находящимся в состоянии наркотического опьянения. Во втором случае телепат может индуцироваться, то есть попасть в ментальную зависимость от настроения и бреда, продуцируемого контактером. Практически всегда после такого контакта телепат надолго дезориентируется и получает различные расстройства.
Далее шла таблица с группами препаратов, их примерными дозами, рассчитанными на средних представителей основных разумных видов, а также с указанием на воздействия, которые оказывают эти препараты на телепатов.
Марлену понравились психоделики. Даже малые дозы ЛСД надежно вовлекали телепата в безумие и обладали замечательным последействием — телепат зависал в измененном состоянии сознания на несколько часов, а иногда — суток.
Оставалось купить и потом усиленно не думать об этом секретном оружии.
Первое Марлен осуществил в обед. Знакомый элитный пушер был счастлив подъехать в кафе, расположенное недалеко от офиса. Второй пункт плана оказался задачей куда более сложной.
Ничего, кроме вытеснения из мыслей, Востроухов не изобрел. Потом он сел в кресле, расслабился и перебрал варианты мыслей об ЛСД, стараясь связать препарат с собственной потребностью. Пусть вампир Вова думает, что Марлен — скрытый торчок.
После обеда он занимался просмотром резюме, все-таки помощники ему не помешали бы, а еще они должны быть по правилам, установленным для представительств. Сохранив анкеты четырех более-менее подходящих кандидатов, Марлен задумался о визите отца. Он специально откладывал анализ — привычка, позволявшая тратить меньше времени на осмысление. Так работает мозг, подспудно решая проблему, над которой Востроухов в данный момент не трудится.
Ну-с, папаша явился лично. Значит, все действительно серьезно, причем Амандил чувствует уязвимость. Кульбит с рождением сына-полукровки не сошел папаше с рук. Его карьера застыла на долгие годы. По большому счету, она стала невозможной. Всё, что дали Амандилу — быть эльфийским цербером над представительствами в иномирье.
Никто не любит проверяющих. Еще больше не любят службу внутренней безопасности. Скука, которая извела Амандила в России, толкнула его на глупость.
Марлен мысленно прокрутил разговор с отцом и счел его удачным: он фактически указал на вампирскую угрозу, Амандил не поверил. Ловко подстраховался — я ж, мол, говорил, а вы не прислушались. Остается делать вид, что не при делах.
Покрутив ситуацию еще, Востроухов махнул на все рукой и взялся дочитывать «Примерноноль».
Вампир позвонил в семь вечера.
— Здравствуйте, Марлен Амандилович. — Голос кровососа был энергичен. — Скажите только одно слово: да или нет?
Марлен нарочно потянул с ответом, потом задумчиво так произнес:
— Да. Но с нюансами.
— Если вам удобно, обсудим прямо через четверть часа. В кафе, где вы сегодня… как бы это сказать?.. Где вы затаривались.
«Ну, конечно, тотальная слежка, похоже, я прокололся, — подумал Востроухов, растирая ладонью лоб. — Интересно-интересно, я ведь наверняка думал на встрече с пушером, зачем покупаю… Если они что-то уловили, то я стал обладателем классического секрета Полишинеля».
— Алло, Марлен Амандилович, вы тут? — напомнил о себе Вова.
— Да, через полчаса буду. — И повесил трубку.
Он решил взять время на обдумывание и одновременно показать кровопийцам, что не собирается брать под козырек.
Самое смешное, Востроухов не питал уверенности в том, что мысленно проговорился. Теперь ситуация стала двусмысленной, и нажитый опыт говорил: так быть не должно, ты уязвим, новая вводная опрокидывает твою и без того шаткую схему.
— Значит, следует учесть их возможную осведомленность, — пробормотал Марлен, откладывая книгу в сторону. — Ну, сыграем и так!
Он улыбнулся, обдумывая свежую идею, потом сходил ненадолго в потайную комнату, и через полчаса предстал перед Вовой во всеоружии.
Глава 10. Князь Владимир. Приходы и толкования
С тех пор как Владимир стал пить эльфийскую кровь, каждое его утро начиналось с полового блудодейства. Упырь совмещал завтрак с обладанием женщиной — пил и любил ее одновременно.
Богопротивное соитие совершалось обязательно под прямыми лучами солнца — на том же столе, где в последний раз прилегли Сазон и Вешняк. Каждый раз это была новая ночная бабонька, изъятая из бесчисленной орды проституток, окормлявших Москву. Поздним вечером упыри тщательно выбирали и аккуратно снимали путану, которой если кто и хватится, то либо бабка в украинской глубинке, либо сутенер, который, ясное дело, заявлять не станет.
В акте блудодейства заключался сакральный смысл. Верования упырей были весьма шизоидны, с точки зрения людей, притом замешаны на мифе изгнания: когда-то Ярило разгневался на особое племя, пившее людскую кровь, и прогнал его от себя. Причина заключалась в том, что бог-солнце считал питье крови своеобразным людоедством. И хотя те же восточные кочевники-люди даже в нашей эре прикладывались с голодухи к венам своих лошадей, человечий кровоотсос оскорбил Ярилу.
Племя упырей было проклято, теперь жизненные токи в их телах сильно замедлились, а солнечный свет жег их лютым пламенем. Кровопийцы нашли заступничество у темных божеств — Чернобога да Дыя, но самым крепким ментальным союзом их удостоил Велес. Оттого его Чигирь-звезда висела во всех детинцах.
Велес давал мудрость, знания, а уж про торговлю и достаток можно и не говорить — упыри быстро разбогатели и нашли в себе мудрость не конвертировать капиталы во власть напрямую, а довольствоваться негласным прикормом текущей власти. Власть действительно текла. Бус Белояр видел падения и взлеты разных родов и строев, а Владимир застал жёсткий торг со Сталиным, нервные отношения с необязательным Хрущевым, спокойное партнерство с Брежневым и полный бардак последних двадцати пяти лет, когда не знаешь, кому башку оторвать и в какой карман сколько дать.
Время было во всех отношениях неспокойное, даже период смены царя на большевиков многим упырям казался благоприятнее: тогда хотя бы не было спецсредств и прочей технологической мути, которая сегодня опоясывает Родину пока еще неплотным, но уже весьма опасным неводом. Достаточно вспомнить о камерах наблюдения.
Совет князей пришел к выводу, что волнения в человечьем стаде суть предвестники окончания Сварожьего круга — двадцатишестивековой эпохи. В такой момент изменяются не то, что судьбы народов — сам облик земли-матери.
А тут и открытие новых свойств эльфийской крови подоспело.
Теперь князь Владимир, вернувший себе биение сердца и токи веществ, ежеутренне посрамлял Ярило соитием с блудницей. Черные боги были довольны. Упыри тоже — возникла надежда на возвращение в светлый мир. Со своими талантами и богатствами они обречены на господство над стадом. Владимир был самым довольным — секс дело приятное.
Он не выпивал девок до критического состояния, потому что его сакральная миссия была в ином — упыри жаждали зачатия. Ходили предания, что вампирья кровь замедлялась не разом, а скачкообразно — через несколько поколений, и первые проклятые еще были способны к сексу и оплодотворению. Между прочим, женщины-упырицы также могли понести от семени вампира или человека.
По преданиям, дитя-полукровка рождался упырь упырем, но не боялся света. Правда, таких счастливцев ночной народ не знал. А когда возникла возможность выехать на солнышко по эльфийской вене, было решено на всякий случай попробовать зачать полуупыря.
Но самое интересное заключалось в другом. Патриарх-родоначальник Бус Белояр был последним не инициированным, а урожденным ребенком — плодом любви двух упырей. Кстати, это обстоятельство делало его самым сильным представителем ночного народа, который весь состоял с ним в кровном родстве — инициация (у упырей ходило слово «обращение») предполагала взаимное питье крови обращаемого и обращающего. Каждый обращенный принимал генотип всей цепочки «обратителей», а в ядре были гены Буса.
Итак, Владимир, избранный советом за молодость племенным бычком, проливал семя в лона блудниц, попивал кровь пленного эльфа и готовился к соитию с упырицей. Если всё получится, ночной народ получит нового родоначальника, чьи силы будут сопоставимы с Бусовыми.
Майская прохлада не пугала князя Владимира, потому что он спешил жить, вспоминая телесные радости, которые были доступны до обращения, а надкушенная путана ничего не замечала: ни холода каменного стола, ни ветра. Она испытывала страстную жажду к наслаждениям, внушенную упырем.
Сегодня это была грудастая и с крутыми бедрами деваха, провалившая в прошлом году экзамен и не уехавшая в родной Тамбов. Классика жанра. На панель она пришла далеко не сразу, сначала был фастфуд, но зимой девчонку всё же окрутили специалисты-рекрутеры.
Путану звали Верой, и Владимир вертел эту Веру понятно на чем. Она была симпатична, хорошо сложена, к тому же, легко внушаема, поэтому всякий раз, когда князь называл ее по имени, она испытывала неиллюзорный оргазм, распалявший и его.