— Я не знала, которая сторона твоя. Если хочешь, могу переставить ее на другую тумбочку, — произнесла я.
— Нет, все в порядке.
Было ясно, что он истощен.
— Встреча прошла успешно?
Лука отвернулся.
— Давай не будем об этом. Я умираю с голоду.
Он протянул руку, я взялась за нее, и мы направились к лифту. Лука был напряжен и едва ли вымолвил слово, пока мы ехали в машине. Возможно, он ожидал, что я начну разговор. В любом случае мое эмоциональное истощение было слишком велико, чтобы прикладывать усилия.
Когда остановились на светофоре, он взглянул на меня.
— Выглядишь отлично.
— Спасибо.
Он припарковал машину на закрытой стоянке, где машины располагались одна над другой, и мы пошли по улице с небольшими ресторанами, которые предлагали все: от индийской и ливанской кухни, заканчивая суши. Лука остановился у корейского ресторана, удерживая для меня дверь открытой. Ошеломленная, я вошла в небольшое переполненное помещение.
Маленькие столики располагались близко друг к другу, а бар в стороне предлагал алкогольные напитки с этикетками, которые я даже прочитать не могла. Официант подошел, и, увидев Луку, провел нас в дальнюю часть зала, усаживая за последний свободный столик. Люди за соседним столиком глазели на моего мужа с широко открытыми глазами, возможно, гадая, как он тут поместится. Я присела на скамейку, она была во всю длину зала, а Лука уселся в кресло напротив; человек, сидящий рядом, отодвинул свое кресло, чтобы у него было больше места. Интересно, они знали, кто он, или просто были вежливы?
— Ты выглядишь удивлённой, — произнес Лука после того, как официант принял заказ на напитки и оставил нас знакомиться с меню.
— Учитывая все, не думала, что ты пойдешь в азиатский ресторан.
Это было все, что мне удалось сказать в переполненном ресторане, но Лука знал, что я говорю о Тайваньской триаде.
— Это лучший азиатский ресторан в городе, и он не принадлежит азиатскому синдикату.
Я нахмурилась. Он что, находился под защитой Семьи?
— Он независимый.
— В Нью-Йорке есть такие рестораны?
Парочка за соседним столиком окинула меня подозрительными взглядами. Вероятно, для них наш разговор был более чем странным.
— Несколько, но мы ведем переговоры.
Я фыркнула.
Лука указал на меню.
— Тебе нужна помощь?
— Да, никогда не пробовала корейскую кухню.
— Маринованный шелковый тофу и говядина бульгоги восхитительны.
— Ты ешь тофу?
Лука пожал плечами.
— Если оно приготовлено так как здесь, то да.
Я покачала головой. Это было невероятно.
— Просто закажи то, что считаешь лучшим. Я ем все, за исключением печени.
— Мне нравятся женщины, которые едят нечто более существенное, чем салат.
Официант вернулся и принял наши заказы. Я вертела палочки в руках, прикидывая, как лучше ими пользоваться.
— Ты когда-нибудь пользовалась палочками? — с ухмылкой спросил Лука.
Он что, издевался надо мной?
— Родители водили нас только в свой любимый итальянский ресторан, и вообще-то, ходить куда-либо одной мне было запрещено.
В моем голосе звучала горечь.
— Теперь ты можешь ходить куда пожелаешь.
— Правда? Одна?
Лука понизил голос.
— С Ромеро или со мной, или Чезаре, когда Ромеро занят.
Конечно.
— Вот, дай покажу.
Он взял свои палочки и поднял. Я пробовала повторить его захват, после нескольких попыток удалось переместить палочки не опуская. Когда прибыла наша еда, стало ясно, что взять ими что-то гораздо сложнее.
Лука наблюдал с очевидным интересом мои три неудачные попытки поднести кусочек тофу ко рту.
— Неудивительно, что нью-йоркские девушки такие худые, если они все время едят вот так.
— Ты красивее их всех, — ответил он.
В попытке выяснить, был ли он честен, я внимательно посмотрела на него, но, как обычно, его лицо оставалось непроницаемым. Я позволила себе любоваться его глазами. Они были необычными: с более темным кольцом вокруг серой радужки, а точнее, сейчас они не были холодными, но я помнила, что такое возможно.
Лука ухватил кусочек маринованной говядины и протянул мне. У меня брови полезли вверх от удивления. Он скопировал мое выражение лица, но его было более испытывающим. Я наклонилась, сомкнула губы вокруг палочек и отстранилась, наслаждаясь вкусом говядины бульгоги. Казалось, глаза Луки потемнели, пока он наблюдал за мной.
— Вкусно, — произнесла я.
Следующим Лука протянул кусочек тофу, который я с нетерпением съела. Так было лучше, чем пытаться совладать с палочками.
Я была благодарна за то, что Лука показал нормальную сторону себя. Это давало надежду. Возможно, он делал это намеренно, но мне было все равно.
***
Расслабленность, которая ощущалась мной во время ужина, испарилась, как только мы вернулись в пентхаус и вошли в спальню. Я пошла в ванную и не торопясь готовилась к возвращению.
Глаза Луки задержались на моей атласной сорочке - длиной и темной. Она прикрывала икры, но имелся разрез до самых бедер, хотя одеяние все равно было куда скромнее, чем та ужасная вещь, которую я надела в нашу брачную ночь. И все же, я могла поспорить: в его глазах была страсть.
Когда он исчез в ванной, я подошла к окну и отвлекла себя наблюдением за ночным горизонтом. Зная, что не готова ни к чему большему, чем поцелуи, нервничала почти так же сильно, как прошлой ночью, и не повернулась, услышав, как Лука остановился позади меня. Его внушительное телосложение отражалось в окнах. Как и вчера, он был в одних боксерах. Я наблюдала, как он приближается ко мне, и каждая мышца в моем теле напряглась. Если Лука и заметил мою реакцию, то не подал виду, провел костяшками пальцев вдоль позвоночника, посылая ощущение покалывания по всему телу. Когда от меня не последовало реакции, он протянул руку ладонью вверх, приглашение - не приказ. И все же я знала, что был лишь один правильный ответ.
Я повернулась, но взгляд был обращен к длинному шраму на его ладони. Кончиками пальцев коснулась места, где когда-то была рана.
— Это из-за кровавой клятвы?
— Нет. Вот.
Он повернул другую руку, где небольшой шрам искажал ладонь.
— Это, — ответил он, кивком указывая в сторону шрама, который я все еще трогала, — произошло в драке. Пришлось остановить удар ножа рукой.
Хотелось спросить о том, как он в первый раз убил человека, но Лука сжал пальцы вокруг моего запястья и повел к кровати. Он сел на матрас так, что мое тело оказалась между его ног, а горло сжалось, лишая возможности говорить. Я пыталась расслабиться в его поцелуе, и когда он не предпринял ничего, чтобы двигаться дальше, напряжение стало спадать и пришло наслаждение от его опытного рта, но затем он лег на спину и потянул меня с собой на кровать.
Поцелуи стали настойчивее, я чувствовала, как его эрекция прижимается к бедру. Но не отстранилась. Убеждала себя, что могла это сделать, знала - это все равно произошло бы. Его рука обхватила грудь, и я напряглась, несмотря на намерения не делать этого. Он не убрал руку, но и не двигался дальше. От поцелуев стало трудно думать. Было ли так плохо переспать с Лукой? Он отстранился на пару сантиметров назад и проделал дорожку поцелуев к уху.
— Мне никогда не хотелось трахнуть женщину так сильно, как сейчас тебя.
Я замерла. Слова заставили меня чувствовать себя дешевкой. Он был моим мужем, и, если спросить у кого угодно из моей семьи, так или иначе, у него было право на мое тело, но я заслуживала лучшего. Не хотелось, чтобы меня трахали так, как он привык делать это с другими женщинами. Я была его женой. Хотела большего. Повернув голову, я уперлась ладонями в грудь. Через минуту он смягчился.
— Я не хочу этого, — произнесла я, не стараясь скрыть свое отвращение.
Даже не глядя, его разочарование ощущалось почти на физическом уровне. Что он подумал? Что я вдруг почувствую себя достаточно комфортно, чтобы переспать с ним, потому что он один раз пригласил меня на ужин? Так это работало с другими девушками? Долгое время он просто смотрел на меня, а потом отстранился.
Молча выключил свет и лег на свою сторону кровати. Хотелось, чтобы он просто держал меня в объятиях. Это была первая ночь вдали от семьи, и хорошо, если бы он просто утешил меня, но я не просила. Вместо этого натянула одеяло и закрыла глаза.
Когда я проснулась на следующее утро, Луки не было. Не было записки, даже сообщения на моем телефоне. Он был в бешенстве. Я откинула одеяла. Ублюдок. У меня не было знакомых в Нью-Йорке, он знал это, и все же ему было наплевать. Схватив ноутбук, я открыла электронную почту. Джианна уже отправила мне три новых письма. Последнее было почти угрожающим. Я взяла телефон. Лишь одно звучание ее голоса улучшало мое состояние. Мне не нужен Лука или кто-то еще, пока у меня есть Джианна.
Наконец аромат кофе и чего-то сладкого вытащил меня из спальни на первый этаж. На кухне звенели сковородки, и, повернув за угол, я обнаружила у плиты маленькую пухлую женщину, которая выглядела достаточно старой, чтобы годиться мне в бабушки; она пекла блинчики. Темно-серые волосы покрывала сеточка. Ромеро сидел на стуле за барной стойкой, которая крепилась к кухонному островку, и перед ним стояла чашка с кофе. Он повернулся, когда я вошла, и осмотрел мою ночную рубашку прежде, чем успел повернуть голову. Серьезно?
Женщина обернулась и добродушно улыбнулась.
— Ты, должно быть, Ария. Я Марианна.
Я подошла протянуть руку, но она обняла меня, притянув к своей большой груди.
— Ты красавица, бамбина. Неудивительно, что Лука поражен тобой.
Пришлось проглотить ядовитый комментарий.
— Вкусно пахнет.
— Садись. Завтрак будет готов через пару минут. Тут хватит и для тебя, и для Ромеро.
Я уселась на табуретку рядом с ним. Он все еще демонстративно смотрел в другую сторону.
— В чем проблема? Я не голая, — произнесла я, когда больше не смогла это выносить.
Марианна засмеялась.
— Мальчик переживает, Луке станет известно, что он глазел на его девочку.
Раздраженная, я покачала головой. Если Ромеро настаивал на том, чтобы быть трусом, ему придется есть с закрытыми глазами. Не собираюсь надевать халат лишь потому, что в моем доме необходим телохранитель.
***
Я уже дремала, когда Лука вернулся домой той ночью. В то время, как он проводил свой день снаружи, занимаясь бог знает чем, продолжалось мое заключение в этом дурацком пентхаусе. Моей единственной компанией были Марианна и Ромеро, но женщина ушла после приготовления ужина, а Ромеро не отличался разговорчивостью. Я наблюдала за тем, как Лука выходит из ванной после душа, не обращая на меня внимания. Думает, меня это волнует? Когда он лег и погасил свет, я задала вопрос в темноту.
— Могу я завтра прогуляться по городу?
— Если берешь Ромеро с собой, — последовал короткий ответ.
Я проглотила боль и разочарование. Когда он отвел меня в свой любимый ресторан, мне казалось, он пытается сделать этот брак настоящим, но это оказалось лишь уловкой, чтобы затащить меня в постель. И теперь он наказывал молчанием.
Но он не был мне нужен, и никогда не будет. Его ритмичное дыхание погрузило меня в сон.
Я проснулась посреди ночи от кошмара. Рука Луки обернута вокруг меня, а наши тела переплетены. Я могла оттолкнуть его, но ощущать его близость было слишком приятно. Часть меня все еще хотела этого брака.
***
Тоска по Джианне и Лили ощущалась почти физически.
Ромеро пытался быть невидимым, но всегда находился поблизости.
— Хочешь пройтись по магазинам?
Я чуть не рассмеялась. Он думает, шоппинг все исправит? Возможно, кому-то это помогало, но точно не мне.
— Нет, но было бы неплохо поесть. Джианна отправила письмо со списком ресторанов, которые хочет посетить по приезду. Хочется сходить в один из них сегодня.
На мгновение он засомневался, и я взорвалась.
— Пару дней назад я спросила у Луки разрешения, так что тебе не нужно беспокоиться. Мне позволено покидать эту тюрьму.
Он нахмурился.
— Знаю. Он сказал мне.
Это просто смешно. Оставив его стоять посреди гостиной, я быстро поднялась по лестнице в спальню. Переоделась в красивое летнее платье и сандалии, захватила сумку и солнцезащитные очки, и только потом спустилась. Ромеро не сдвинулся с места. Почему он не мог притвориться, будто не мой телохранитель?
— Пошли, — приказала я.
Если он хочет вести себя как телохранитель, так я и буду с ним обращаться. Ромеро надел куртку поверх рубахи, чтобы скрыть кобуру, и нажал кнопку лифта. По пути вниз мы молчали. В первый раз я видела холл здания. Вокруг гладкий, черный мрамор, современное искусство, белая глянцевая стойка, за которой сидел администратор средних лет в черном костюме. Он склонил голову к Ромеро, прежде чем уставиться на меня с явным любопытством.
— Добрый день, миссис Витиелло, — произнес он уж слишком вежливым голосом.
Я чуть не споткнулась, услышав, как он меня называет. Легко забыть, что я больше не Скудери. В конце концов, мой муж постоянно отсутствовал.
Кивнув в знак признательности, я быстро направилась к выходу. Как только я покинула помещение с кондиционером, вокруг тела взорвалась жара. Лето в городе, ничего удивительного. Казалось, выхлопные газы и запах мусора простирались вдоль улиц словно туман. Ромеро был на шаг позади, интересно, как он выносил жару в своем одеянии?
— Думаю, надо взять такси, — шагнув к обочине, заявила я.
Ромеро покачал головой, но я уже подняла руку, и такси, свернув в сторону, остановилось рядом со мной.
***
Он сделал несколько шагов, не сводя тревожного взгляда с моей спины. Меня это сводило с ума.
Люди смотрели на нас озадаченно.
— Не мог бы ты идти рядом со мной, пожалуйста? — попросила я, когда мы шли по Гринвич-стрит, где находился ресторан. — Не хочу, чтобы люди думали, будто ты меня охраняешь.
Возможно, он был все еще зол, когда вместо черного «БМВ», который четко давал понять о том, что это мафия, я заставила его взять такси.
— Это так и есть.
Я остановилась, пока он не поравнялся со мной. Снаружи ресторан окружали дикие цветы в терракотовых горшках, а внутренняя отделка напомнила британские пабы, о которых я читала. Казалось, у всех официантов набиты тату, а столики стояли так близко, что можно было есть из тарелки соседа. Понятно, почему он бы понравился Джианне.
Губы Ромеро сжались в явном неодобрении. Вероятно, это был кошмар телохранителя.
— Вы бронировали? — спросила высокая женщина с пирсингом в носу.
— Нет.
Ромеро прищурился так, словно не мог поверить, что кто-то действительно спрашивал нечто подобное. Мне понравилось. Здесь я не была Арией, женой Луки Витиелло.
— Нас лишь двое, и мы не задержимся надолго, — вежливо заверила я.
Женщина посмотрела на меня, затем на Ромеро, и потом улыбнулась.
— Один час, вы симпатичная пара.
Она повернулась, чтобы проводить нас к столику, потому не увидела выражение лица Ромеро.
— Почему ты не поправила ее?
— Зачем?
— Мы не пара. Ты принадлежишь Луке.
— Да. И нет.
Ромеро не стал снова спорить, но могу сказать, ему было неловко вести себя так, будто мы всего лишь телохранитель и жена его босса. Я ела салат с наивкуснейшей заправкой, наслаждаясь наблюдением за людьми вокруг нас, в то время как Ромеро ел гамбургер, не прекращая при этом следить за окружением. «Не могу дождаться, когда приведу сюда Джианну». От этой мысли меня охватила печаль. Никогда в жизни не была так одинока. Всего два дня новой жизни, и я уже не знала, как выжить в последующее множество тысяч дней.
— Значит, сегодня Лука будет поздно?
— Полагаю, что так, — уклончиво ответил Ромеро.
Закончив обед, я заставила Ромеро еще немного погулять в окрестностях ресторана, но, в конце концов, раздраженная его напряжением и явным дискомфортом, согласилась вернуться в апартаменты.