— Если я захочу.
Я подняла подбородок, стараясь унять свой гнев.
— Ты позволишь другому мужчине увидеть меня голой? Ты, должно быть, действительно доверяешь Ромеро, раз думаешь, что он не воспользуется ситуацией.
Глаза Луки вспыхнули.
— Ромеро верен мне. — Он наклонился поближе. — Не волнуйся, я буду единственным мужчиной, который когда-либо увидит тебя голой. Не могу дождаться.
Его глаза путешествовали по моему телу.
Я скрестила руки на груди и отвела глаза.
— Что насчет Лили? Она и Джианна делят со мной эту комнату. Ты видел, какой Лили может быть. Она будет флиртовать с Ромеро. Она сделает все, чтобы достать его. Она не понимает, во что может влезть. Мне нужно знать, что она в безопасности.
— Ромеро не тронет твою сестру. Лилиана флиртует. Она маленькая девочка. Ромеро любит зрелых и податливых женщин.
«А ты нет?» — я чуть не спросила, но проглотила слова и вместо этого кивнула.
Мои глаза метнулись к моей кровати. Ужасному напоминанию о том, что случится в ближайшее время.
— И да, кое-что еще. Ты принимаешь таблетки?
Краски сошли с моего лица, я посмотрела на него.
— Конечно, нет.
Лука внимательно посмотрел на меня.
— Твоя мать могла заставить тебя начать принимать их еще при подготовке к свадьбе.
Я была уверена, что в любой момент у меня произойдет нервный срыв.
— Моя мать никогда бы этого не сделала. Она даже не говорит со мной о подобном.
Лука поднял одну бровь.
— Но ты знаешь, что происходит между мужчиной и женщиной в брачную ночь?
Он дразнил меня, ублюдок.
— Я знаю, что происходит между нормальными парами. В нашем случае, думаю, ты подыскиваешь слово изнасилование.
Глаза Луки вспыхнули от эмоций.
— Я хочу, чтобы ты начала принимать таблетки, — он протянул мне небольшой пакет. С противозачаточными.
— Мне разве не нужно сходить к врачу, прежде чем начать их принимать?
— У нас есть доктор, который работает на Семью десятилетиями. Это от него. Тебе нужно начать принимать таблетки немедленно. Потребуется сорок восемь часов, чтобы они начали работать.
Я не могла поверить. Казалось, он действительно хотел переспать со мной. Мой желудок сжался.
— А что, если я не хочу?
Лука пожал плечами.
— Тогда я использую презерватив. В любом случае, в нашу брачную ночь ты моя.
Он открыл дверь и жестом приказал мне двигаться. Словно в трансе я вошла в гостиную. Я не хотела его рассердить, но теперь было уже слишком поздно. Вероятно, подобное случилось не последний раз.
Умберто стоял рядом с Джианной и Лили, выглядя при этом очень злым. Он хмуро посмотрел на Луку.
— Что ты здесь делаешь?
— Ты должен быть внимательнее в будущем и свести свои перерывы к минимуму, — сказал ему Лука.
— Меня не было всего несколько минут, и перед другими дверьми находились охранники.
Джианна ухмыльнулась. Взгляд Маттео был прикован к ней.
— На что ты смотришь? — отрезала она.
Маттео наклонился вперед.
— На твое горячее тело.
— Тогда продолжай смотреть, — она пожала одним плечом. — Потому что это все, что ты когда-нибудь сможешь сделать с моим горячим телом.
— Прекрати, — предупредил Умберто.
Я смотрела не на него, а на Маттео, у которого на лице было расчетливое выражение.
— Ромеро возьмет на себя обязанность охранника до свадьбы, — сказал Лука. Умберто открыл рот, но Лука поднял руку. — Это не обсуждается. — Он повернулся к Ромеро, который сразу выпрямился. Они отошли на несколько шагов. Джианна прижалась ко мне.
— Что он имел в виду?
— Ромеро - мой новый телохранитель.
— Он просто хочет контролировать тебя.
— Ш-ш-ш, — я посмотрела на Луку и Ромеро. Через мгновение Ромеро взглянул на Лили, затем кивнул и что-то сказал. Они наконец вернулись к нам.
— Ромеро останется с вами, — просто сказал Лука. Он был холоден, с того момента, как я умудрилась назвать его монстром.
— А что мне прикажешь делать? — спросил Умберто.
— Ты можешь охранять их дверь.
— Или же присоединиться к нашему мальчишнику, — предложил Маттео.
— Я не заинтересован, — сказал Умберто.
Лука пожал плечами.
— Как знаешь. Скудери идет с нами.
Мой отец поедет с ними? Я даже не хотела знать, что они там будут делать.
Лука повернулся ко мне.
— Помни, что я сказал тебе.
Я ничего не ответила, только сжала пачку таблеток в руке. Не говоря ни слова, Лука и Маттео ушли. Ромеро продолжать держать дверь открытой.
— Ты тоже можешь идти, — сказал он Умберто, который сердито посмотрел на Ромеро, но через мгновение все-таки вынужден был выйти. Ромеро закрыл дверь и запер ее.
Джианна ахнула:
— Ты это не серьезно.
Ромеро прислонился к двери, сложив руки перед собой. Он никак не реагировал.
— Пошли, Джианна, — я потащила ее за собой на диван и плюхнулась. Лили уже стояла на коленях на кресле, пристально наблюдая за Ромеро. Взгляд Джианны скользнул вниз к моей руке.
— Что это?
— Противозачаточные.
— Не говори мне, что этот мудак только что дал тебе их, чтобы мог трахнуть тебя в вашу брачную ночь.
Я поджала губы.
— Ты же не собираешься принимать их, верно?
— Я должна. Это не остановит Луку. Он только разозлится.
Джианна покачала головой, но я посмотрела на нее умоляющим взглядом.
— Я не хочу с тобой спорить. Давай посмотрим кино, хорошо? Мне действительно нужно отвлечься.
Через некоторое время Джианна кивнула. Мы выбрали случайный фильм, но нам было трудно сосредоточиться из-за охраняющего нас Ромеро.
— Ты собираешься стоять там всю ночь? — наконец спросила я. — Из-за тебя я нервничаю. Может, хотя бы присядешь?
Он двинулся в освободившееся кресло и опустился. Скинул с плеч пиджак, обнажив белую рубашку, кобуру с двумя пистолетами и длинным ножом.
— Вау, — выдохнула Лили. Она встала и подошла к нему. Он пристально смотрел на дверь. Она шагнула ему навстречу, и у него не было выбора, кроме как взглянуть на нее. Сестра улыбнулась и быстро скользнула ему на колени, от чего Ромеро напрягся. Я спрыгнула с дивана и оттащила ее от него.
— Лили, что с тобой? Ты не можешь так поступать. Однажды мужчина воспользуется этим. — Многие мужчины с трудом понимают, что провокационная одежда и такое поведение не означают буквальную просьбу женщины об этом.
Ромеро выпрямился в кресле.
— Он не причинит мне вреда. Лука запретил ему, верно?
— Он может украсть твою добродетель, а потом перерезать тебе горло, так что ты никому ничего не расскажешь, — сказала Джианна небрежно. Я резко посмотрела ей в глаза.
Глаза Лили расширились.
— Я бы не стал, — ответил Ромеро, испугав нас своим голосом.
— Тебе не стоило этого говорить, — пробормотала Джианна. — Теперь она не отвяжется от тебя.
— Лили, иди спать, — приказала я, и она ушла, громко протестуя.
— Я сожалею, — сказала я. — Она не знает, что делает.
Ромеро кивнул.
— Не волнуйся. У меня сестра ее возраста.
— Сколько тебе лет?
— Двадцать.
— И как давно ты работаешь на Луку? — Джианна выключила телевизор, чтобы сосредоточиться на своем допросе. Я откинулась на спинку дивана.
— Четыре года, но я вступил в их ряды шесть лет назад.
— Ты, должно быть, хорош, раз Лука выбрал тебя для защиты Арии.
Ромеро пожал плечами.
— Умение сражаться, не главная причина. Лука знает, что я верен.
— В смысле, что ты не станешь лапать Арию.
Я закатила глаза. Ромеро, наверное, жалел, что покинул свое место у двери.
— Лука знает, что может доверять мне то, что принадлежит ему.
Джианна поджала губы. Плохой признак, нужно сказать.
— То есть, если сегодня вечером Ария выйдет из своей комнаты голой, и у тебя встанет, потому что ты не можешь с этим ничего поделать, Лука не отрежет тебе твой член?
Ромеро был явно озадачен. Он уставился на меня, как будто на самом деле боялся, что я сделаю подобное.
— Не обращай на нее внимания. Я этого не сделаю.
— Где Лука и другие мужчины проводят мальчишник?
Ромеро не ответил.
— Наверное, в стрип-клубе, а потом в одном из публичных домов, которыми управляет Семья, — пробормотала Джианна. — Почему это мужчины блядствуют, пока мы храним девственность для первой брачной ночи? И почему Лука может трахаться с кем захочет, пока Ария не может даже целоваться с другим парнем?
— Не я придумывал правила, — просто сказал Ромеро.
— Но ты следишь, чтобы мы их не нарушали. Ты не наш защитник, ты наш тюремщик.
— Вы никогда не думали, что я защищаю парней, которые не знают, кто такая Ария? — спросил он.
Я нахмурилась.
— Лука убил бы любого, кто посмел прикоснуться к тебе. Конечно, ты можешь пойти прогуляться, пофлиртовать с парнем и так далее, потому что ведь не тебя Лука выпотрошит.
— Лука мне не жених, — сказала Джианна.
— Ваш отец убил бы любого, кто встал бы рядом с вами, потому что никому не позволит испортить свою самую большую ценность.
Впервые я осознала, несмотря на мою жертву в роли невесты Луки, Джианну так же может постигнуть данная участь. Вдруг я почувствовала себя очень усталой.
— Я иду спать.
Я не спала почти всю ночь, думая, как избежать свадьбы, но единственным вариантом был побег, и, хотя Джианна обязательно пошла бы со мной, что стало бы с Лилианой? Я не могла спасти обеих. А что насчет Фабиано? Как насчет моей матери? Я не могла оставить все позади. Это была моя жизнь. Другой я не знала. Может быть, я была трусливой, хотя, чтобы выйти замуж за такого мужчину, как Лука, вероятно, требовалось больше мужества, чем для побега.
ГЛАВА 4
В гостиной номера было все готово для девичника. Я надеялась, что эту традицию отменят, но мать утверждала, будто женщин семьи Луки оскорбит отсутствие возможности встретиться со мной до свадьбы.
Я разгладила зеленое коктейльное платье. Этот цвет должен был принести удачу. Я знала, моя интерпретация того, что можно назвать удачей на этом этапе, значительно отличалась от интерпретации Луки и моего отца.
Лили не разрешили присутствовать на девичнике, так как она считалась маленькой для этого, но Джианна нашла способ остаться. Хотя я опасалась, что существовала иная причина согласия матери. Несколько дней назад Джианне исполнилось семнадцать. Это означало, что она достаточно взрослая, чтобы выйти замуж. Я отбросила эту мысль. Я слышала, как мать и Джианна спорили в спальне о том, что должна надеть Джианна, когда в дверь люкса раздался стук. Было рано; гости не должны прийти еще десять минут.
Я открыла дверь. Передо мной стояла Валентина, Умберто позади нее. Она была моей кузиной, но на пять лет старше меня. Ее мать и моя были сестрами. Она виновато улыбнулась.
— Я знаю, что рано.
— Все в порядке, — сказала я, отступая, чтобы она могла войти. Умберто откинулся на стуле у моей двери. Мне очень нравилась Валентина, поэтому я была не прочь провести некоторое время с ней наедине. Она была высокой и изящной, с темно-каштановыми, почти черными, волосами и глазами, которые казались самыми темно-зелеными из всех, которые только можно вообразить. На ней было черное платье с юбкой-карандаш длиной до колен. Ее муж Антонио умер шесть месяцев назад, и моя свадьба - первый раз, когда она могла одеть что-то не черное. Некоторые вдовы, особенно пожилые женщины, ожидали, что в течение года, после смерти своего мужа она будет носить траур, но Валентине было всего двадцать три года. Возраст Луки. Я поймала себя на том, что хотела, чтобы ее муж умер раньше, и она могла выйти замуж за Луку, а потом почувствовала себя ужасно. Я не должна так думать. Ромеро топтался на месте возле окна.
— Не мог бы ты подождать снаружи? Девичник не место для мужчин.
Он склонил голову, затем ушел без единого слова.
— Твой муж приставил к тебе своего телохранителя? — спросила Валентина.
— Он мне еще не муж.
— Нет, ты права. Ты выглядишь грустной, — сказала она с понимающим выражением на лице, когда опустилась на диван. Шампанское, безалкогольные напитки и множество закусок были поданы на стол позади него.
Я сглотнула.
— Так же, как и ты, — и сразу же почувствовала себя глупо, сказав что-то вроде этого.
— Мой отец хочет, чтобы я снова вышла замуж, — призналась она, крутя свое обручальное кольцо.
Мои глаза расширились.
— Так скоро?
— Не сразу. Видимо, он уже обсуждает это с кем-то.
Я не могла в это поверить.
— Ты не можешь сказать «нет»? Ты уже была замужем.
— Но это был бездетный брак, и я слишком молода, чтобы оставаться одной. Мне пришлось вернуться к своей семье. Мой отец настоял на этом, чтобы защитить меня.
Мы обе знали этот закон. Женщины всегда нуждаются в защите от внешнего мира, особенно, если они молоды.
— Мне жаль, — сказала я.
— Что есть, то есть. Ты знаешь это так же хорошо, как и я.
Я горько рассмеялась.
— Да.
— Я видела твоего мужа, когда вчера посетила особняк Витиелло со своими родителями. Он... впечатляющий.
— Ужасающий, — добавила я тихо. Выражение лица Валентины смягчилось, но наш разговор был прерван, когда мать и Джианна вышли из спальни. И только после этого пришли остальные гости.
Подарков было много, начиная с нижнего белья и ювелирных изделий и заканчивая сертификатами на один день в роскошном спа-центре в Нью-Йорке. Нижнее белье было не самым лучшим подарком, хотя, когда я открыла подарок от мачехи Луки, Нины, я с трудом не выказала своих эмоций. Я подняла так называемую белую ночную рубашку и натянуто улыбнулась. Вся середина была прозрачной, и она была такой короткой, что едва прикрыла бы мои ноги. Под ней в подарочной коробке находилась еще меньшая часть одежды - белые кружевные трусики, которые открывали большую часть моих ягодиц и скреплялись бантом на спине. Вокруг меня раздался хор восхищенных женских перешептываний.
Я взглянула на нижнее белье. Джианна незаметно покрутила пальцем у виска.
— Это для твоей брачной ночи, — сказала Нина с расчетливым блеском в глазах. — Спорю, Луке понравится разворачивать тебя, подобно подарку. Мы должны радовать наших мужей. Лука непременно ожидает чего-то столь смелого.
Я кивнула.
— Спасибо.
Может быть, Лука отправил мачеху подарить мне это? Я бы не сбрасывала эту мысль со счетов. Не после того, как он принес мне противозачаточные. Мой живот сжался от беспокойства, и стало хуже, когда женщины заговорила о своих свадебных ночах.
— Я была так смущена, когда пришло время показывать простыни! — прошептала кузина Луки, Косима.
— Показывать простыни? — переспросила я.
Улыбка Нины была покровительственной, когда она сказала:
— Разве твоя мать тебе этого не рассказывала?
Я посмотрела на свою мать, которая поджала губы, и два красных пятна загорелись на ее щеках.
— Сицилийская традиция, которую Семья гордо поддерживала на протяжении поколений, — объяснила Нина, глядя мне в глаза. — После брачной ночи женщины семьи жениха приходят к свадебной паре, чтобы собрать простыни, на которых молодожены провели ночь. Затем эти простыни показывают отцам невесты и жениха и всем тем, кто еще хочет увидеть доказательство консуммирования брака и невинности невесты.
Косима хихикнула.
— По данной причине это также называется традицией кровавых простыней.
Мое лицо застыло.
— Это варварская традиция! — зашипела Джианна. — Мама, ты не можешь этого допустить.
— Это не в моей власти, — сказала мама.
— Верно. Мы не откажемся от наших традиций. — Нина повернулась ко мне. — И, насколько мне известно, тебя держали подальше от мужского внимания, поэтому тебе нечего бояться. Простыни лишь подтвердят твою невинность.
Джианна скривила губы, но все, о чем я могла думать, это то, что данная традиция означала - мне определенно придется переспать с Лукой.