Соловей рассеянно слушал. Принесли суп в глиняных горшочках. Компаньоны в молчании съели первое блюдо.
Соловей оглянулся вокруг. Бизнесмены за соседним столиком вдохновенно обгрызали поросячьи кости. Девушка напротив поймала взгляд Соловья и равнодушно растянула в улыбке бледный рот. Телохранители Зеленого маялись от голода в облаке аппетитных запахов. Официанты застыли по углам, готовые подбежать по первому зову. Два бугая пристраивали над жаровней очередного свинюка.
Все было как и должно было быть — солидно, добротно и уютно. Но в то же самое время что-то было не так. Не на месте. Какая-то ускользающая мелочь. Как соринка в глазу или камешек в ботинке. И поэтому Соловей не мог полностью расслабиться и наслаждаться первоклассным обедом.
— Зачем ты меня позвал, Изумрудный? — наконец заговорил Соловей.
Зеленый аккуратно доел остатки супа, промокнул рот салфеткой и начал серьезный разговор.
— Мы с тобой, Соловей, ведем бизнес много лет. Взаимовыгодный бизнес. Очень взаимовыгодный.
Соловей молча смотрел на Зеленого круглыми совиными глазами.
— Позволь мне быть откровенным, — осторожно продолжил Зеленый. — Ты, конечно, человек увлекающийся. Но исключительно здравомыслящий. Поэтому у нас с тобой никогда не было проблем. Но сейчас ты просто с цепи сорвался. Одна сумасшедшая операция за другой. И, говорят, ты связался с подозрительной компанией.
— Кто говорит? — резко спросил Соловей. Заколыхался рубиновый сок в графине.
— Да уж дошел слух. Дошел. И нам это не нравится, Соловей.
— Кому это вам, Салатовый?
— Твоим друзьям, Соловей.
— С каких это пор у меня появились друзья?
Соловей скомкал салфетку. Круглые совиные глаза сузились. Чуть скривились тонкие губы. Зеленый его разозлил. Зеленый перегнул палку. Спокойный, рассудительный Зеленый, никогда не лезущий на рожон. Он как будто добивался того, чтобы Соловей бросил что-нибудь оскорбительное ему в лицо и вышел из зала. Почему? Потому что вокруг было много народа. И это могло стать неудобством. Неудобством для кого?
И ту Соловей наконец увидел ту мелочь, которая мешала ему расслабиться с самого начала обеда. Тяжелые портьеры на всех четырех проходах в зал, обычно раздвинутые в стороны, чтобы не мешать передвижению гостей и обслуги, были плотно зашторены. Сдвинутые наглухо, они что-то скрывали за собой. Или кого-то.
Одна из портьер чуть заметно колыхнулась.
Соловей приподнялся в кресле и аккуратно выплеснул сок из своего бокала в бледное лицо Зеленого. Ослепительно белая манишка покрылась алыми пятнами.
Телохранители Зеленого отреагировали мгновенно. Первый бросился загораживать собой хозяина, второй метнулся к Соловью. И оба не успели. Потому что их противник был быстрее. На доли секунды. Но этого хватило.
Один напоролся животом на жесткий кулак Соловья, согнулся, получил сцепленными руками по шее и мягко стек на пол. Второй заработал апперкот в челюсть, принял удар по почкам со всего размаху, и отключился.
Стол отлетел в сторону. Глиняные горшочки печально хрустнули под ногами. Теперь они стояли совсем рядом: Соловей и Зеленый. Беспомощно вспорхнули в воздухе пухлые ладошки. Приоткрылся сведенный ужасом тонкий рот. Жилистая рука потянулась к дряблой шее бандита, пальцы сомкнулись вокруг пеликаньего зоба, надавили. Раздался чуть слышный хруст — как будто переломили сухую ветку. И бывшего подельника не стало.
Теперь можно было оценить обстановку. Соловей огляделся. Четыре задернутых портьеры отъехали в сторону. Четыре человека пробирались к нему по проходам между столиками. Но оружия не поднимали. Стрелять в таком скоплении народа приказа не было.
Посетители растянулись на полу. Только полненькая девушка азартно снимала на ком происходящее. Ее хрупкий спутник тянул девушку вниз. Та отпихивала молодого человека ногой.
Давешний мальчишка-крысенок призывно махал Соловью, приглашая бежать за собой.
Соловей мгновение оценивал обстановку, потом мельком, прищурившись и, сжав кулаки, окинул зал взглядом. Погасли светильники на стенах. Вдруг, ни с того ни с сего, рухнула с потолка хрустальная люстра, попав прямо в жаровню. Пламя перекинулось на пластиковые скатерти, повалил дым, сработали пожарные спринклеры, щедро поливая всех вокруг. Посетители, потеряв голову, пытались пробиться к выходу.
Соловей удовлетворенно кивнул — его преследователи надежно застряли в человеческой каше — и тенью проскользнул в указанную мальчишкой дверь. В полной темноте они бежали по лабиринтам подсобных помещений. И, наконец, запыхавшись, вывалились в шлюзовой коридор. Вслед за ними выскочила давешняя девушка-соседка.
— У меня здесь корабль! — задыхаясь, выпалила она и, сбросив туфли на высоких каблуках, ринулась вперед. Соловей, не будучи принцем, туфелек не подобрал. Это сделал за него юный бой.
У одной из шлюзовых камер девушка остановилась в замешательстве:
— Я не знаю кода!
— Я знаю! Аварийный, универсальный, — высунулся вперед мальчишка, протягивая девушке туфельки. — Шесть, шесть, шесть, семь, семь, семь.
— Запомню на будующее, — кивнула девушка.
Дверь камеры бесшумно уплыла в сторону.
— Возьмите меня с собой! — жарко попросил мальчишка.
Соловей коротко оглядел его с головы до ног. Выгреб из карманов все наличные кредитки, протянул пацану.
— Не сейчас. Найду, — коротко бросил он.
— Найдет, — убежденно подтвердила девушка и юркнула в пришвартованный корабль. Соловей последовал за ней.
Девушка привычно плюхнулась на командирское место.
— Может, лучше я поведу? — вежливо предложил Соловей.
Девушка махнула рукой: «справлюсь!»
Солидный, надежный седан медленно отделился от станции.
— Нас так просто не выпустят. Ресторан окружен патрульными кораблями, — напомнил Соловей.
— Сейчас они построятся в ряд и отсалютуют, — небрежно бросила девушка.
И действительно — седан без всяких проблем проскользнул за кордон полицейских истребителей.
— Мой папаша — начальник патрульной службы Европы, — широко улыбнулась девушка. — И это его корабль, который знает каждая полицейская собака в округе. Милена, — помолчав, представилась она.
— Соловей, — сообщил пират и церемонно приложился к неожиданно крепкой руке. — Я твой должник.
— Соловей! — присвистнула девушка. — Как же, наслышана. Здорово ты положил тех троих! Этот твой сосед по столику пытался тебя сдать?
— У тебя проблемы с отцом? — перевел Соловей разговор в другое русло.
— Никаких! Мой папочка — чудесный человек! Но я люблю приключения и знакомлюсь на улице с незнакомыми мужчинами.
— Красная Шапочка, значит, — заключил Cоловей.
— Куда летим, капитан? — девушка беззаботно потянулась.
— Да так. В одно место. Тебе понравится, — подумав, сообщил Соловей и провел пальцами по разгоряченной Миланиной щеке.
Девушка легко вздохнула и подвинула к нему консоль навигатора.
Часть четвертая Бегство с Земли
Часть четвертая
Бегство с Земли
Глава Первая
Извините, зачем я здесь?
— Поздравляю вас, Бартон! Только что узнал, что девочка в ваших руках. Не разбирайте ее сразу на части без крайней необходимости. Хотелось бы сохранить такой интересный материал.
— Спасибо, сэр. После этого брифинга сразу еду на свидание с нашей малышкой. Просто не могу дождаться, чтобы заключить ее в свои объятия.
— Как вам удалось ее засечь?
— Биосканеры в космопорту. Добавили ее биокарту просто на всякий случай. Никто не предполагал, что девочка появится у нас, на Земле. С ней были спутники. По крайней мере четыре человека. Мужчина, женщина и двое подростков. В данный момент идет их розыск. Надеюсь, что скоро обнаружат. На ноги поднята вся полиция региона и наши специальные подразделения.
— Теперь о цели вашего визита. Из отчета, Бартон, я так и не понял, почему вы подняли это старое дело. По-моему, в нем нет ничего из ряда вон выходящего. Очередное вооруженное столкновение еврейских и арабских кварталов на Европе. Потасовка, вышедшая из-под контроля. Разграбленный Арсенал. Арабская сторона успела сделать несколько выстрелов. Одной ракетой был сбит грузовоз, идущий на посадку. Другая попала в маленький поселок Политеистов, живущих очень обособленно. Никто не уцелел. Виновные наказаны. Дело закрыто тринадцать лет назад.
— Вы абсолютно правы, сэр. Однако некоторые обстоятельства гибели поселка показались мне странными.
— Да, Бартон. Странное — это ваша специализация. И что же привлекло ваше внимание?
— Поврежденный взрывом Купол над поселком продержался неожиданно долгое время, хотя такая конструкция подразумевает почти мгновенное разрушение. Это был все-таки не метеорит, на удар которого рассчитана устойчивость стеклопласса. Создается впечатление, что Купол поддерживала какая-то непонятная энергия. Чуть ли не гравитационная. С обратным вектором.
— Антигравитация. Область научной фантастики. И что вы думаете об этой необъяснимой энергии?
— Может быть, у жителей были генераторы неизвестной конструкции. Об этом поселении вообще шла дурная слава.
— Но вы в этом не уверены.
— Нет. Но кое-что мне удалось узнать. Наша девочка с Европы и ее спутники — все бывшие жители этого поселка.
Меня зовут Эльза. Я не люблю свое имя. В наших краях так называют каждую вторую девушку и каждую третью болонку.
Я не люблю свой вечно заспанный город. Я не люблю понурых лошадей, медленно тянущих повозки по каменной мостовой. Я не люблю свое яркое открытое платье, о глубокий вырез которого так часто спотыкаются мужские взгляды.
Зеленые сопливые юнцы и старикашки в затхлых камзолах — их одинаково тянет посмотреть на невесту Дракона. Им всем хотелось бы увидеть, как Дракон будет рвать накрахмаленные кружева на моей груди. Но вот только в пещеру посторонним вход запрещен.
Я бы могла сказать, что не люблю никого и ничего — но это неправда. Потому что вчера в нашем городе появился Ланцелот.
Скромный ужин за кухонным столом. Взгляд, улыбка, взмах крепкой кисти — и вот я готова идти за ним на край света. И до конца жизни. Как последняя дура. Ланцелот говорит, что я не должна бояться. Что он обязательно убьет зарвавшегося ящера на пенсии. Я ему верю. И я боюсь за него. Ланцелот — всего лишь человек. А Дракон — темная Тварь, порожденная Темным Миром.
— Да хоть Черной Дырой! — смеется Ланцелот, показывая ровные белые зубы.
В нашем городе ни у кого не осталось белых зубов — они все изъедены ржавчиной страха и лести.
Мой рыцарь сидит на детских качелях в нашем фруктовом саду и правит свое оружие — тяжелый боевой меч.
Я смотрю на Ланцелота и хочу дотронуться до полуседого короткого ежика волос, прикоснуться к гладко выбритой щеке с глубокими морщинами у рта. Прижаться к широкой ладони. Но я боюсь ему помешать.
— Ланцелот, давай убежим на Землю!
— Мы уже на Земле, глупая. Неужели ты не видишь? Только на Земле есть Драконы.
— Ланцелот, ты никогда не уйдешь?
— Никогда.
— И будешь здесь, когда я проснусь?
— Буду. Я всегда буду.
— Мне пора! Скоро Битва. — и мой рыцарь легко поднимается, целует меня в щеку и идет навстречу закату — искать свою судьбу.
На фруктовый сад падает тень широких кожистых крыльев. Я все рассказала Ланцелоту — не сказала только, с какой стороны прилетает Дракон.
У меня есть, чем встретить моего мучителя. Я достаю из-под скамьи тяжелый боевой парализатор. Предыдущий спаситель убежал так быстро, что забыл у нашего дома свое оружие.
Я жду, когда Дракон подлетит поближе, нажимаю на курок и держу его, пока хватает сил.
В воздухе кружится темная чешуя. Огромная, зловонная туша валится прямо на меня, закрывая свет.
Я задыхаюсь от тяжести драконьего тела. Я задыхаюсь в теплой драконьей крови. Я задыхаюсь от запаха драконьих внутренностей.
Нет! Я не хочу!
Я сижу на неудобном стуле без спинки. Наручники с меня так и не сняли. Пытаюсь пристроить руки на коленях так, чтобы они не очень мешали. Наручники легкие, почти невесомые. От них не затекают руки и не остаются следы на запястьях. Но я не могу отвести от них взгляд. Их ведь надевают преступникам, так? А что я такого сделала, чтобы попасть в эту категорию? И что теперь со мной будет? Что-то мне подсказывает, что ничего хорошего.
Комната, где я нахожусь, очень похожа на обычный кабинет в каком-нибудь государственном учреждении. Стены, покрытые серой звуконепроницаемой краской. По углам наросла паутина. В ней застряли засохшие мертвые мухи. Пластиковый письменный стол, солидный ком с большим экраном. На подоконнике — жухлое растение в потрескавшемся горшке. Решеток на окне нет, но, думаю, что просто так это стекло не разбить. Даже молотком. И даже если разобью — что мне это даст? Летать я не умею. Во всяком случае пока.
Дверь позади меня открывается. Я резко поворачиваюсь. В кабинет входит пожилой дяденька, усаживается за стол напротив меня, ободряюще улыбается.
Дяденька невысокого роста, с большой лысиной, маленькими сухими ручками-лапками. Белая рубашка, серый вязаный жилет. Под жилетом — круглый животик. Прямо добрый гном из сказки про Белоснежку. Про себя называю его Пауком. Дяденька cмотрит доброжелательно. Как же, видали мы таких приветливых!
— Добрый день. Уж извини, но наручники я пока снимать не буду. Так что прошу прощения за неудобствo.
Я тоже очень стараюсь быть доброжелательной:
— Здравствуйте. Добрый вечер. Извините, зачем я здесь?
— Давай сначала познакомимся, — игнорирует мой вопрос Паук. — Меня зовут Бартон Велш. Можно просто Берт. А тебя?
Я готова к вопросам. Пока сидела в кабинете, все время прокручивала в голове слова Скаута: «Ничего не говорите. Будет только хуже».
— Я Наталья Звягинцева, — гляжу Пауку прямо в глаза, а сама чувствую, как по спине ползет струйка пота. — Мне тринадцать лет. Живу на Марсе. Прилетела на Землю с Паломнической группой.
— С Паломнической, значит… И какие святые места ты уже успела посетить? Нехорошо обманывать взрослых.
— Детей в наручниках держать тоже нехорошо!
— Тоже мне — дитё. Никакая ты не Звягинцева. И на Марсе никогда не была. А наручники — oбычная предосторожность. Если ты смогла придушить Козленко, то непонятно, чего от тебя еще можно ожидать.
— Да не душила я вашего Козленко! Его Скаут… — отчаянно кричу я и прерываюсь на полуслове.
— Замечательно! Значит это был Скаут. Может, ты и других спутников назовешь? Мы ведь знаем, что они есть.
Молчу и ковыряю сандалией потрескавшийся старый линолеум.
— Ну хорошо. Ты подумай. А я пока посмотрю на твою татуировку.
Паук встает из-за стола и подходит ко мне. Пытаюсь увернуться, но он ловко хватает меня за руку и заворачивает рукав кофточки. Осторожно проводит пальцами по тату.
— У твоих спутников такие же? — спрашивает он.
Молчу, кусаю губы.
— Ну вот. Нашла кого покрывать: людей, втравивших тебя в эту историю. Я знаю, ты ни в чем не виновата. Просто у тебя есть некоторые необычные способности. И твои спутники решили этим воспользоваться. Мне тоже хотелось бы в них разобраться. Мы с тобой поговорим. Потом наша лаборатория проведет с тобой несколько тестов — и ты свободна. Мы даже тебе заплатим. За помощь в развитии науки. Неплохо заплатим, между прочим.
Паук возвращается к столу. С удивлением замечаю, что он старается не поворачиваться ко мне спиной. Опасается? Паук нагибается и, жестом фокусника, достает из ящика бутылку виски и два стакана. Наливает на два пальца себе и мне.