– Ну, почему же? – Елена Михайловна поставила рюмку и себе. Пока он наливал, думала, знал бы этот наивный провокатор, с кем имеет дело. Вся Западная Сибирь, можно сказать, все заказчики и подрядчики знали: Елена Михайловна Смирнова пьёт водку наравне с мужчинами и при этом совершенно не пьянеет. Такое вот устройство организма. От вина опьянеть может, но слегка, от шампанского тоже, а от водки? Да никогда!
– За березу! – предложил тост «батя».
– За березу, – согласилась Елена Михайловна.
Чокнулись, выпили, приступили к щам. Щи в тарелке работника исчезли в мгновение ока. Ел он быстро, кряхтел одобрительно и чуть тарелку языком не облизал, но вовремя остановился.
– А добавки можно?
– Можно. – Елена Михайловна улыбнулась и налила добавки.
Опять выпили за березу.
Вторая тарелка исчезла тоже моментально.
– Уффф! Еще хочу, но не буду, а то котлеты не влезут. – Сообщил «батя» и похлопал себя по животу. Вернее по тому месту, где ему полагалась быть. Елена Михайловна давно уже мысленно поставила плюсик его спортивной фигуре. Она выдала ему большую тарелку с гречей и котлетами. Ну, и себе тоже положила чуть-чуть.
«Батя» разлил водку.
– Ну, теперь уж за знакомство! – предложил он.
Елена Михайловна согласилась.
Он расправился с гречей и котлетами так же молниеносно, как до этого сделал это со щами. Ухнул, крякнул и с тоской во взоре поглядел на пустую практически чистую тарелку.
– Главное вовремя остановиться! – Он налил себе еще стопку, подлил и Елене Михайловне. – Ну, как говорится, на посошок! – опрокинул в себя рюмку и посмотрел на Елену Михайловну с прищуром, так и глядел, пока она не выпила свою стопку.
– Пора мне. Там под забором заждались, наверное. Давайте документы с ключами, однако.
– Ах, да! – Елена Михайловна подскочила с места, достала из сумочки документы с ключами от его машины и тут только сообразила, что не удосужилась посмотреть его фамилию и адрес. Конечно, свидетельство на машину далеко не паспорт её владельца, и штампа о заключении брака там нет, но фамилия и адрес уж точно имеются. А это всё ж таки какая-никакая информация.
Он встал, взял у неё ключи с документами, засунул всё в нагрудный карман тёплой стеганой клетчатой рубахи и почесал затылок.
– Там это… Осталось ещё? В смысле щи с котлетами?
– Да, – честно призналась Елена Михайловна. – Ровно столько же. Вам с собой завернуть?
– Ну, что вы! Хотел сказать, вы замечательно готовите. И если согласитесь меня завтра остатками накормить, то я бы вас днем на снегоходе покатал. Вы катались на снегоходе?
– Нет. А у вас и снегоход есть?
– Конечно! Забыли? У меня, как в Греции, всё есть. Ну, как? По рукам?
– По рукам.
– Только это… – он покрутил рукой в направлении ног Елены Михайловны. – У вас штаны какие-нибудь ватные есть? Типа для лыжного катания? На снегоходе лучше в тёплых штанах.
– Отыщем.
– Ну, тогда завтра в час за вами заеду, как раз аппетит нагуляем. Пошёл я. – Он направился к выходу, на полпути остановился, обернулся и скомандовал:
– Водку в холодильник поставьте.
– А то.
– Спасибо, ещё раз!
– На здоровье.
Он, наконец, убрался, а Елена Михайловна подумала, что путь к сердцу мужчины уж точно пролегает через его рот. Она позвонила дочери и поинтересовалась, как у той обстоят дела.
– Всё нормально, – доложилась Дашка. – Я съела всё, что ты мне отвалила с собой с барского плеча, сейчас собираюсь к Маринке в гости, ночевать буду у бабули.
Елена Михайловна ещё раз порадовалась так удачно упавшей березе, убрала со стола, помыла посуду, ведь хибара хоть и с удобствами, но не до такой же степени, чтоб там устанавливать посудомойку. Правда, посудомойка тоже была Елене Михайловне по карману, но её установка требовала некоторого напряжения и суеты. А хибара этого точно не стоила. Закончив с посудой, Елена Михайловна отправилась на чердак в поисках ватных штанов.
* * *
Даша крутанулась перед зеркалом, тяжело вздохнула и сняла с себя парадно-выходное кружевное платье нежно-розового цвета. К этому платью надо норковую шубу и сапоги на шпильке. Сапоги у неё имелись, но вот шубы не было за ненадобностью. Можно, конечно, мамину шубу надеть, но тогда надо ехать на такси. Не ковылять же на шпильках по обледенелым тротуарам. Еще из-за шубы в спальном районе не ровен час по башке дадут, возвращаться-то поздно. А таксисты…Кто их знает этих таксистов? Завезет куда-нибудь, да накинется. Опять же денег лишних, чтоб за такси платить, у Даши нету, она и так бутылку вина купила. Не с пустыми же руками идти. Можно было бы и не ходить, а сразу к бабуле поехать, но если никуда не ходить и ни с кем не общаться, то можно быстро состариться. Хотя с кем там, у Маринки общаться?
Маринка собирала одноклассников по неслыханному поводу. Родители купили ей квартиру. Подарили на Новый год. Даша, конечно, подозревала, что это та самая пресловутая однушка в приличном спальном районе, про которую сегодня бабуля с мамой спорили, так что и хвастаться-то, наверное, особо нечем, но раз уж сказала, что придет, значит, придет. А в однушку можно пойти и без парадно-выходного платья. Перед кем там понты кидать? Одноклассники Дашу особо не интересовали. Чего ими интересоваться, если знаешь всех с первого класса? Кто тебя линейкой бил и кто в носу ковырялся, всех прекрасно помнишь.
Даша натянула новые джинсы и надела розовый свитер. Супер. Сверху куртка, на ногах сапоги угги, на голове шапка с помпоном. Розовая. Ни одна сволочь не догонит. Даша сунула в рюкзак сменную обувь, бутылку вина, свитер и домашние треники, ведь ночевать-то у бабули, и выкатилась из квартиры. Удачно получалось, что Маринке квартиру родители купили прямо в том же районе, где жила бабуля, чуть ли не в соседнем доме.
По дороге к метро наперерез ей кинулся какой-то чувак с микрофоном в руке.
– Радио «Вести Петербурга», – прокричал он Даше. – Девушка, с Новым годом вас! Расскажите нашим слушателям, чем вам запомнился прошедший год?
– Ничем хорошим не запомнился, – огрызнулась Даша.
– А чем нехорошим запомнился? – Парень явно не собирался отставать.
– Тем, что дорожки не чистят и песком не посыпают. – Даша, не снижая скорости, энергично продвигалась в сторону метро.
– А чего вы ждёте от наступившего нового года? – Парень, явно попался упорный. Вот прицепился.
– Ничего хорошего не жду! Как не чистили и не посыпали в прошлом году, так и в этом не собираются. – Тут Даша, словно в подтверждение своих слов, поскользнулась, парень с трудом, но всё же её поймал. – Вот видите!
– Вижу! – согласился корреспондент, не выпуская Дашу из рук. – Безобразие какое!
– Отпустите, – Даша дернулась в сторону.
– Извините. – Парень выпустил её, и она благополучно нырнула в метро.
Уже стоя на эскалаторе, думала, чего побежала? Уж Маринка с девчонками из новой квартиры точно никуда не денутся, а парень вроде симпатичный. Журналист, наверное. И работа у него не сахар. Она представила, как все от него шарахаются и пожалела, что спокойно и обстоятельно не ответила на его вопросы.
Маринкина квартира, хоть и в спальном районе, но оказалась совсем не однушкой. Далеко не однушкой. Только одна гостиная с видом на залив размером с хорошую однушку, метров сорок не меньше. Ну да, Маринкин отец возглавлял строительную компанию. Наверное, из-за кризиса квартиры продать трудно, так хоть дочке подарить. Хорошее дело кризис. Повезло Маринке.
Все присутствующие девчонки были в отличие от Даши именно в парадно-выходных платьях и на шпильках. Даша тяжело вздохнула, сняла куртку, сунула шапку в рукав и достала из рюкзака сменную обувь – розовые, в тон свитера кеды.
Бутылке вина Маринка обрадовалась, пригласила Дашу проходить и не стесняться. Даша с опаской подошла к занимающему одну стену панорамному окну. Штор на окне не предусматривалось, за окном царила полная темень, только вдалеке светилась огнями стройка башни Газпрома. Даше стало страшно, и она ретировалась к столику с закусками. Там она порадовалась, что так удачно перед выходом из дома съела целую банку маминого Оливье. Она взяла себе бокал с вином, сунула в рот какую-то колбасу и задумалась, когда прилично будет отсюда свалить.
– Здорово, Смирнова! – кто-то зашептал прямо в ухо со страшным присвистом.
Это было неожиданно. Даша вздрогнула, чуть вино не расплескала. Рядом стоял Алик Павлов. Тоже, как и Даша в джинсах и свитере, а не в костюме, как остальные ребята. Несмотря на это, на Дашу от него прямо повеяло деньгами. Работа в аптеке научила её отличать богатых покупателей от остальных. Павлов явно был богатым покупателем.
– Здорово, Павлов! Не смей подкрадываться и шептать, а то по балде получишь в следующий раз. У меня какой-нибудь рефлекс сработает, и капец тебе.
– Убедила. Тебе уже сказали, что ты тут самая красивая?
– Я и так знаю! И не только тут. Я вообще самая красивая. И скромная. Очень.
Павлов заржал.
– Я слышал, ты на химика училась? Ну, как тебе химичится?
– Химичу помаленьку в аптеке.
– В аптеке? – Брови Павлова поползли наверх и исчезли за длинной чёлкой.
Даша подумала, что если не знать, что это Павлов, а просто абстрагироваться, представить его Джоном Смитом или Николаем Загогулько, так он вроде и ничего даже. Нет, конечно, всё же не Загогулько, а Ивановым. Просто Иван Иваныч Иванов. Хотя тот, наверняка, «с утра ходит без штанов». Ну, невозможно же вот это! Как только люди ухитряются крутить романы с одноклассниками? Отвечать на вопрос Павлова она не посчитала нужным.
– А тут у Маринки круто! Пойдем, в окно глянем.
– Не пойду. – Даша засунула в рот ещё кусок колбасы. После вина аппетит разыгрался нешуточный. – Мне не понравилось.
– Почему? Это ж клёво.
– Страшно.
– Страшно? Ты упасть, что ли боишься?
– И это тоже. Но мне ещё страшно, что кто-то на нас оттуда из темноты смотрит. Мы его не видим, а сами, как на ладони.
– Кто на нас из темноты на двадцать пятом этаже может смотреть?
– Ну, не знаю. – Даша пожала плечами. – Летающий макаронный монстр, например.
Павлов опять заржал.
– Смешная ты, Смирнова! Давай отсюда свалим.
– Куда?
– Ко мне поедем.
– Зачем?
– Ну, у меня квартира тоже своя, правда, похуже этой, зато сам купил.
– Однушка в спальнике?
– Ага.
– Молодец.
– Ну, чо, поедем?
– Зачем?
– Ну, кино посмотрим, музычку послушаем, то, сё…
– Слушай, Павлов, отвали от меня с музычкой, кином и со всем остальным. То, сё ему подавай! Щасссс!
– Чем это я тебе не нравлюсь?
– Молодой очень.
– А тебе старых пердунов подавай?
– Пердунов не надо, но я предпочитаю тех, кто уже понимает, чего хочет.
Даша вспомнила прекрасного принца, недавно виденного ею на даче, и тяжело вздохнула.
– Женатиками, значит, увлекаешься. – Как будто угадал Павлов.
– Почему это? – возмутилась Даша.
– Потому что все, кто старше меня и не старый пердун, тот женатик. Хотя и старые пердуны тоже женатики.
– Да ладно!
– Вот тебе и ладно. Останешься одна, хоть и самая красивая, и будешь всю жизнь бояться, что на тебя из темноты макаронный монстр смотрит. У-у-у-у! – Павлов сделал зверскую рожу. – Вспомнишь тогда Павлова, да поздно будет. Я тоже стану женатик.
– Флаг тебе во все места!
Когда она добралась до бабулиной квартиры, то чувствовала себя чертовски голодной.
– Селедка под шубой, оливье, икра ложками и так далее, – сообщила Валентина Григорьевна, открыв Даше дверь. – Новогодний ассортимент – два. Мы люди не бедные.
– Ура! – прошептала Даша и повисла у бабули на шее. С бабулей ей повезло. Факт.
– Ну, рассказывай. – Велела Валентина Григорьевна, когда Даша утолила первый голод и смаковала очередной бутерброд с икрой, запивая его сладким чаем с лимоном.
– Да нечего рассказывать. Павлов опять клеился. – Даша махнула бутербродом. – Сказал, я самая красивая!
– Так и есть, правильно сказал. А ты чего?
– А я не клеюсь.
– Может, зря?
– Может. Но я, бабуль, боюсь самое интересное пропустить.
– Это что?
– Вот смотри, Галина наша в аптеке, ну, которая провизор. У неё муж Вовчик. Работает мастером на станции техобслуживания. На дилере. Тойоты там, Лексусы всякие.
– Хорошая работа.
– Ага! Галя очень довольна. Вовчик там уже себе по дешёвке крутую тачку купил из тех, что отдают взамен на новую с доплатой. Забыла, как это дело называется.
– Трейд-ин называется, – подсказала Валентина Григорьевна.
– Точно! Вовчик этот такой весь из себя брутальный, мужиковатый. Прям, как Хавьер Бардем. Ну, это на любителя, конечно, но многим нравится. Еще дача у них, огород и парники. Все выходные там пашут. Не отдыхают, а именно пашут. Это у нас в хибаре шезлонги, гамаки, раскладушки, сосны и ёлки, а у них на даче грядки и пахота. Ещё сын Серёжа имеется, школьник. Галя с ним всё время какие-то уроки делает и проверяет по телефону, поел он или не поел.
– Ну?! И чего плохого? Все так живут. Ну, большинство.
– Да, ничего плохого, конечно. Только я так не хочу.
– А как ты хочешь?
– Не знаю, но это такая скукота. Грядки, уроки, котлеты…. Вот ты уверена, если б за деда замуж не вышла, то ничего более интересного у тебя бы в жизни не было? Или мама? Вон как этот «батя» её зацепил, аж нас на электричке отправила и не дрогнула. Не исключено, что она сама ночью эту березу специально завалила!
– Это вряд ли! – Валентина Григорьевна усмехнулась. – Твоя мать на такую многоходовку не способна. А у меня, если б я за твоего сволочного деда замуж не выскочила, может, с Трофимовым чего-нибудь и срослось. Он ко мне вроде твоего Павлова всю жизнь клеится. Звонил недавно, поздравлял с Новым годом.
– Да ну тебя! Скажешь тоже. Трофимов твой одноклассник. Это не считается. Они вроде братьев, наверное. А ты чего сегодня весь день делала? Опять в Физбуке чатилась?
– Ну, во-первых, я еду вот разную готовила, чтоб тебя накормить. Ты ж вечно голодная. Как это всё в тебя только влезает, и куда девается?! Потом, конечно, в Фейсбуке потолклась. Что-то у меня компьютер долго грузиться стал. Как бы не сломался.
– А ты что, в Физбук через компьютер ходишь?
– А как же?
– Темнота! Давай сюда телефон свой. У тебя ж вроде андроид.
– Разумеется, не айфон, я же пенсионерка, – Валентина Григорьевна протянула Даше свой телефон.
– Не прибедняйся, твой андроид не меньше айфона стоит, да ещё размером с лопату. – Даша взяла телефон и быстро заелозила пальцами по экрану.
– У меня зрение садится, мне большой экран нужен.
– Пароль свой от Фейсбука помнишь? Напиши мне вот тут на салфетке.
– Пароль помню. У меня везде один и тот же.
– А вот это напрасно.
– Вот будет тебе шестьдесят два, тогда поймешь. Тут один бы упомнить, – Валентина Григорьевна сходила в комнату за ручкой и написала пароль.
Даша ещё поелозила пальцами по экрану и с хитрой улыбкой протянула телефон бабуле.
– Наслаждайся. Нажимаешь на значок Физбука, и вуаля! Там ещё мессенджер прилагается, так что и с дружками физбучными сможешь переписываться. Даже с теми, чьих телефонов у тебя нет. Ну, в смысле личка твоя теперь тоже в телефоне. Очень удобно.
– Ух, ты! Кибернетика! – Валентина Григорьевна погрузилась в телефон. – Теперь понятно, чего вы с матерью твоей в своих телефонах вечно уткнутые, одни уши торчат.
– Это что! – Даша зевнула. – Я тебе завтра еще «Телеграм» установлю и «Ютуб». Никакого радио и телевизора не надо. Только тариф придется сменить, чтоб интернета побольше было, но это завтра всё. Что-то спать хочу.
– Иди, заюшка моя! Там тебе всё чистенькое застелено и пижамка твоя любимая приготовлена, с котиками. Завтра спи, сколько хочешь.
– Спасибо, бабулечка. Ты самая лучшая. – Даша поцеловала бабулю в щёку и пошла в свою комнату.
В бабулиной квартире у Даши всегда была своя собственная комната. С самого-самого детства эта комната была в старой квартире, где бабуля жила с дедом. Когда они с дедом разошлись, и бабуля переехала в новую квартиру, то, само собой, у Даши и тут тоже организовалась своя комната. Ну, не оставлять же деду Дашину комнату! Так что комната переехала вместе с бабулей, вместе с Дашиными детскими игрушками, вместе с пижамками, ночнушками, невероятно уютной кроваткой и пуховыми подушками.