Значит, поставит.
Разберется.
Свой выбор он сделал еще давно и не пожалел ни разу.
Лучше сдохнуть, чем так.
Лучше…
Эйрик сидел на ступеньках, обхватив руками голову. Голова гудела и раскалывалась.
Он выпил столько, что хватило бы свалить и десятерых. Он и сам едва стоял на ногах, еле дошел, спотыкался и падая несколько раз, благо тут жарко и сухо, только пыль стряхнуть.
Напился, но голова оставалась предательски ясной.
Ивен…
Рядом с ней это невыносимо.
Был бы один — да и плевать бы хотел. Но не так.
Страшнее всего — жалость в ее глазах. Если бы Ивен хоть начала злиться, кричать: где он был всю ночь, она волновалась?! Она же волновалось, это видно. И почему пришел вот так?! Как свинья!
Да, было бы проще.
Ничего, еще немного, и дойдет до криков.
Только тогда зачем?
Нужно найти выход, так или иначе. Покончить со всем…
Даже солдатом его не возьмут.
Но ведь весь город Барёд под себя подмять не может.
Уехать?
Но Ивен так нравится здесь. Наконец-то она может чувствовать себя свободно.
Да еще эти альвы.
Парень из лавки… Нет уж, если думать еще и об этом, то лучше пойти и напиться снова.
Эйрик поднялся с трудом, кое-как залез по лестнице наверх. Ненадолго задержался в дверях.
Ивен плакала.
Она старалась очень тихо, надеясь, что не услышит никто. Но Эйрик услышал.
— Ивен, — позвал он, почти без всякой надежды. — Ты… ты не плачь…
Так хотелось ее обнять, пообещать, что все будет хорошо, что он найдет выход.
Что толку обещать?
— Ивен…
Она бросилась к нему на шею.
* * *
— Я смотрю, твой муж хорошенько насолил кому-то, — Челеста поила Ивен чаем и качала головой. — Я говорила с Райнеро… не обижайся, но сейчас я ничего не могу для вас сделать. Не понимаю, что произошло, но вчера вечером к нему приходили люди… Теперь он боится взять даже тебя.
— Я понимаю…
Нет, Ивен не понимала. Она даже не могла представить кто и за что решил таким образом поквитаться с Эйриком. Но Эйрика она знала хорошо. Сегодня ночью… Что-то случилось. Только Эйрик упрямый, и заставить его рассказать будет не просто.
— Мне очень жаль, — Челеста вздохнула. — Я чувствую себя виноватой, пообещала тебе, но ничего не вышло. К тому же, ты альва, одна из нас, почти родственница. Конечно, я не в состоянии платить столько, сколько Райнеро, но тоже могу кое-что предложить. Осенью моя дочь, Адина, выходит замуж. Она всегда помогала мне в лавке, но ведь теперь у нее будут другие заботы. Я могла бы взять тебя. Как раз еще будет время научиться и разобраться во всем. Меня в городе знают и уважают, здесь ты всегда будешь в безопасности, что бы ни случилось.
Челеста улыбалась.
«Что бы ни случилось» — мороз пробирал от этих слов.
Казалось, Челеста задумывала это с самого начала.
Или просто очень удачно воспользовалась случаем.
«А как же Эйрик?» — хотела было спросить Ивен. Но что толку спрашивать. Помогать Эйрику Челеста совсем не стремилась. Он ей не интересен.
Пусть так.
Ивен поблагодарила.
Хотелось отказаться, сказать, что ее это не интересует, что она лучше будет вышивать рубашки… Но сейчас не самое подходящее время отказывать. Что если рубашки откажутся принимать тоже? Нужно быть осторожной. Нужно разобраться, понять. Нужно время. Отказаться она всегда успеет.
Ивен так устала убегать.
— Отдохни пока, и приходи завтра утром, — радушно предложила Челеста. — Мои дочери все покажут тебе.
Ивен поблагодарила снова.
Челеста дала ей с собой замечательный домашний пирог с рыбой, просто огромный. И Ланцо, чтобы помочь пирог нести. «О, нет-нет! Мальчик поможет тебе! Ему это совсем не сложно!»
Мальчик. Едва ли не втрое старше Эйрика.
Нужно немного время, чтобы расставить все по местам.
Ланцо, надо отдать должное, был очень мил. Шел рядом, не позволяя себе ничего лишнего, не давая ни малейшего повода усомниться. Он рассказывал что-то о своем детстве, о том, как впервые начал осознавать, что он не такой, как другие мальчишки в округе, когда они растут, взрослеют, а он почти не меняется. У одного друга, с которым он рос и играл во дворе в отважных пиратов, сейчас уже внуки. Другой — капитан торгового судна, хромой и одноглазый, потрепанный жизнью, с длинной седой бородой и тремя зубами на весь рот. Люди слишком быстро стареют. Ивен еще слишком юна, чтобы осознать это, ее ровесники тоже молоды.
Он расспрашивал Ивен о ее детстве. О Бларвинде, о холодных зимах, снеге, горах. Все это было так удивительно для него. Тут зимой разве что холодные дожди, снег — совсем редкость.
Ивен пыталась прислушаться к своим чувствам, понять, что стоит за всем этим. Но видела только простой искренний интерес, любопытство. И больше ничего. Говорить с ним было легко и приятно, не смотря на тревогу, затаившуюся внутри.
Не доходя немного до своего двора, Ивен остановилась, взяла у Ланцо корзинку с пирогом.
— Спасибо тебе, — сказала она. — Дальше я сама. Здесь совсем рядом.
— Приходи завтра, — сказал он.
— Конечно, — сказала она.
* * *
— Объясни мне, — потребовала Ивен. — Объясни, что происходит.
Вчера Эйрик снова пришел поздно ночью. Нет, в этот раз трезвый, но такой уставший, что Ивен даже не решилась лезть к нему с вопросами.
Но на вторую ночь — не смогла, не выдержала.
Он только что выпил полкувшина воды одним махом, и сидел на стуле в углу. Осунувшийся. Хмурый.
— Ничего, — сказал он.
— Это неправда, — сказала Ивен. — Что ты скрываешь от меня? Я знаю, что тебя никто не берет на работу. И не просто так. Кто-то постарался, чтобы тебя не брали. Что случилось? Разве я не имею права знать?
— Имеешь, — согласился он.
— Тогда объясни.
— Это все непросто, Ивен. Давай потом? Тебе ведь тоже завтра утром рано вставать. Лучше расскажи, как у тебя дела в лавке? — Эйрик попытался улыбнуться.
— Давай сейчас, — сказала она.
Он тяжело вздохнул, провел ладонью по лицу, собираясь с силами.
— Я поругался с очень влиятельными людьми. Мне предложили одно дело, а я отказался. Послал их. Грубо. Вот и все.
— Грубо? Из-за чего?
Ивен смотрела на него, и понимала, что что-то не так. Он скрывает что-то большее. Важное. Какой-то важный кусочек мозаики, без которого картина не складывается. Видела, как сжимаются зубы, как зло ноздри раздуваются. Что не так?
— Это мое дело, Ивен, — жестко сказал он. — Только мое.
— Только твое? Но ведь мы вместе с тобой, и я думала…
— Думала? — он резко поднялся на ноги, в голосе неожиданно скользнуло отчаянье и почти ярость, так, что стало страшно. — Ты думаешь, я обязан докладывать тебе все? А ты сама? Тогда объясни мне, какого хрена этот альвийский ублюдок таскается за тобой? Провожает домой каждый день? А теперь ты еще работаешь у него в лавке?!
Ивен хотела ответить, но не смогла. Что сказать? Губы дрожали и ком вдруг встал в горле так, что не ответить ничего. И слезы.
— Прости, — тихо сказал Эйрик, сжал пальцы в кулак. Отчаянье. — Прости, Ивен, я не хотел тебя обидеть. Я все понимаю. И дело совсем не в тебе.
Ивен всхлипнула.
— Хочешь, мы уедем? — предложила осторожно. — Уедем, куда угодно. Может быть, там нам будет хорошо. Мы же вместе уехали из Бларвинда, когда меня начали травить. А теперь они взялись за тебя. Может быть, нам стоит уехать снова?
Он покачал головой.
— Куда? Бегать всю жизнь? У нас еще хватит денег на один переезд, но что потом? От этого никуда не деться, Ивен. От себя не убежать. Что потом?
— Не знаю…
— Тебе ведь здесь нравилось?
— Как мне может нравиться, если тебе плохо?
Он шумно выдохнул.
— Я что-нибудь придумаю. Подожди еще чуть-чуть…
— Мне страшно, — сказала она.
Он покачал головой.
— Поверь мне… Прости, Ивен.
Потом взял одеяло и ушел спать на балкон, прямо на полу.
И уснул сразу.
Ивен долго стояла на пороге, не решаясь. Потом подошла и легла рядом, осторожно обняла его. Он не почувствовал, только дернулся во сне, натянул одеяло.
Глава 31
— Леди Ивен? — он подошел к ней на улице.
Ничем не примечательный, обычный человек, каких сотни. Вот только «леди». Он знает кто она?
Ивен внутренне сжалась.
— Чего вы хотите?
— Я хотел бы поговорить о вашем будущем, леди Ивен. И о будущем вашего, так сказать… мужа, — он поклонился. — Хотел бы поговорить наедине.
«Так сказать, мужа»?
— Сейчас?
Он что-то знает — Ивен не сомневалась. Ничего хорошего это не предвещало. Было немного страшно, но уж лучше услышать сразу.
— Сейчас, если вы не против, — сказал он. — Идемте со мной, я знаю тихое спокойное место тут неподалеку.
Разве можно упустить такой случай? Если Эйрик не хочет ей ничего рассказывать, то, может, хоть так она узнает. Это звенья одной цепи. Хоть как-то понять и найти выход.
Остается только надеяться, что в этом «тихом месте» ее не схватят, и не станут шантажировать Эйрика. Бирна в свое время сделала именно так, надавила на Эйрика через нее, заставила уйти из дома. Он, конечно, сам виноват…
Но схватить ее можно куда проще, никуда не заманивая.
Надо разобраться.
— Хорошо, — согласилась Ивен.
Они свернули за угол, прошли по улице до конца, и снова свернули. Обычный дом, ничем не примечательная дверь, потемневшая от времени. Внутри прохладно и тихо.
— Садитесь, леди Ивен. Думаю, в двух словах тут объяснить не получится.
Не слишком богато, но и далеко не бедно обставленная комната. Без излишеств. Деревянное кресло с мягкой подушкой, рядом столик — вино, печенье и горсть винограда.
Ивен села.
Она решила не торопиться, пусть все расскажет сам.
Человек пристально разглядывал ее.
— Я хочу, чтобы вы поняли правильно, леди Ивен, — не торопясь начал он. — Я действую, в первую очередь, в интересах государства. Принц Эйрик единственный законный наследник, и все мы заинтересованы в том, чтобы трон перешел к нему, а не к младенцу Рикарду, сыну этой рыжей ведьмы, которая едва не свела короля в могилу и заботилась лишь о собственных интересах, а не о своем народе. Младенец на троне — означает неизбежного регента и смуту. А стране нужен покой. Вы ведь согласны со мной, леди Ивен? Стране нужен полноправный законный правитель.
Ивен кивнула, поджала губы. Интересы государства, значит. Высокими целями прикрываться удобнее всего.
— Я согласна с вами, — осторожно сказала она. — Но мне казалось, король Уддгер еще достаточно молод, чтобы думать о новом наследнике. К тому же, он недавно женился.
— Леди Ивен… — человек горестно покачал головой. — Вы многого не знаете. Король недавно перенес апоплексический удар. К счастью, удар был не очень сильный и король уже почти пришел в себя, даже начал вставать, хотя левая рука еще слушается плохо. Но, учитывая образ жизни… боюсь, второго удара ему не пережить. Долг принца Эйрика — вернуться домой, иначе страну ожидает хаос.
Так скоро?
Эйрик должен стать королем?
Так он отказывается? Дело в гордости? Упрямстве? Или здесь что-то большее?
Ивен пыталась понять…
— А что требуется от меня?
— Прошу меня простить, леди Ивен, — человек сложил руки на груди, словно в молитве, — но вы альва. Альва не может быть королевой. Никак. Народ не примет вас, и знать не примет тоже. Вы же умная женщина, вы все понимаете. Ваш брак должен быть признан недействительным. Мы уже говорили с вашим отцом, леди Ивен, он готов подтвердить, что свадьбы не было.
— Отцом? — Ивен не удержалась. — Что с ним?
— С ним все хорошо, миледи. После вашего отъезда из Бларвинда все успокоилось. Нам бы хотелось видеть в лорде Хейдаре союзника, а не врага.
У отца тоже есть союзники…
— И он готов это подтвердить? — Ивен не верилось. Сказать, что ничего не было? Отец всегда был упрям и принципиален не хуже Эйрика, умереть, но не сдаваться. Либо это ложь, либо они нашли способ на него надавить.
— Да, миледи. Ваш отец заботится исключительно о вашей безопасности.
Человек виновато улыбнулся.
Значит — нашли способ надавить. Обещали расправиться с дочерью, если он откажется? Как это удобно. Ради Ивен отец готов на все.
— В интересах государства… — даже не вопрос, Ивен просто сказала это вслух, пытаясь обдумать. Ей нужно было немного времени. Даже не страх накатывал, а злость. У нее нет выбора. У Эйрика нет выбора.
Эйрик пытается отказаться.
— Исключительно в интересах государства, миледи. Если вы окажете нам помощь, то мы так же будем готовы помочь вам, обеспечить вам безбедную жизнь и все необходимое. Мы так же можем подыскать вам подходящего мужа… — человек замахал руками, видя поджатые губы Ивен. — Но это совсем не обязательно. Мы бы хотели, чтобы принц Эйрик мог доверять нам, чтобы он понимал: мы готовы позаботиться о вашем будущем.
Эйрику предложили оставить Ивен, а он отказался.
«Я поругался с очень влиятельными людьми. Мне предложили одно дело, а я отказался. Послал их. Грубо. Вот и все».
Очень грубо послал, в этом Ивен не сомневалась.
Он не бросит ее, что бы ни случилось.
Но и они не отступят.
— Что требуется от меня? — спросила Ивен, очень стараясь говорить твердо, надеясь, что ее волнение не слишком заметно.
Нужно трезво оценить все варианты.
Человек улыбнулся.
— Леди Ивен, мы бы хотели, чтобы вы поговорили с принцем Эйриком. Объяснили ему что он должен уехать, а вы должны остаться, так будет лучше для всех. Он наследник, он не может думать только о себе, и даже только о вас он не может думать. Его долг — заботиться о всем народе.
— Давайте не будем о долге, — сказала она. — Вы же понимаете, что сейчас я законная жена принца и будущая королева. Да, меня могут не принять, но вы не можете знать этого наверняка. Короли Хеймира уже женились на альвах. Ради чего я должна отказываться? Из чувства долга? Из любви к Эйрику? Из-за денег?
Человек чуть склонил голову на бок, в его глазах впервые мелькнул живой интерес.
— Ради любви, полагаю, — сказал он. — Наша цель — не допустить смуты, привести на трон законного наследника. Но если ваш муж будет упорствовать, мы будем рассматривать другой вариант, пусть не очень удобный. Тогда наследником станет его брат, Рикард, сын Бирны. Но нам придется обезопасить себя, сделать так, чтобы Рикард остался единственным наследником. Устранить препятствие. Вы же понимаете. Мы бережем вложенные силы и деньги.
Страшно. Действительно страшно.
Ивен понимала, что холод сжимается внутри тугим комком. Обезопасить себя. Единственным наследником…
Если Эйрик откажется, его просто убьют.
* * *
— Твоя женушка — нежный персик, — капитан ухмылялся во весь рот, показывая гнилые зубы. — Если она приласкает меня, то я подумаю и, возможно, возьму вас на борт.
— Понятно, — сказал Эйрик. Безразлично.
Повернулся спиной и пошел прочь.
Это был последний корабль, он обошел все. И каждый раз было одно и то же.
То есть варианты были, одни заламывали несусветные цены, другие просто и без затей говорили что места на корабле нет, что пассажиров они не берут. Но большинство хотели взамен ночь любви с прекрасной альвой, как сговорившись. Один даже намекнул, что предпочитает мальчиков, и предложил Эйрику прямо сейчас пройти в каюту и решить этот вопрос.
Эйрик уже не пытался спорить, ругаться, драться с ними. Все было ясно и так. Нет, когда ему первый раз сказали про Ивен, он таки набил морду наглому рыжебородому капитану. Потом его, конечно, скрутили, сломали нос и едва не переломали все ребра, до сих пор не вздохнуть. И нога, та, что еще в детстве была сломана, подгибается теперь на каждом шаге так не кстати… Идти можно.