И можно драться, спорить, но только толку в этом никакого. На борт их не возьмут.
Даже сбежать не выйдет. Им перекрыли все пути.
Он обошел все корабли в порту, уже без всякой надежды, просто для очистки совести.
— Хорошо, приходите завтра утром, — сказал ему желтолицый адакайский купец, сверкая маленькими глазками.
Эйрик не поверил.
Боцман, стоящий рядом, не поверил тоже.
— Ты сошел с ума? — спросил он по адакайски. Но Эйрик понял. Он знал язык восточных земель не слишком хорошо, но достаточно, чтобы уловить смысл.
— Я и не возьму, — купец был уверен, что может говорить спокойно. — Им нужен этот щенок, и мы его им вернем. Покатаем и вернем назад. А девку продадим в Иль-Таире, за нее хорошо дадут.
Купец смотрел на Эйрика и радушно улыбался.
— Мы придем, — пообещал Эйрик. — Спасибо вам.
Безразличие.
Да, пожалуй, кроме безразличия не осталось уже ничего. Болели ребра так, что кружилась голова.
Им не сбежать. Выхода нет.
Эйрик пытался найти хоть какие-то пути, но не находил.
Где-то краем проскользнула даже дурацкая мысль, что Ивен было бы лучше без него. Ее не тронут, у нее тут все сложится. Только лучше сдохнуть, чем предать ее и бросить. Честнее. Вот ввязаться в драку, такую, чтоб без единого шанса, и до конца…
Глупо.
Нужно было раньше. Нужно было взять Ивен, еще весной, и отправиться в Вальборг вместе. Ее бы приняли, так или иначе. Никуда бы не делись. Она дочь лорда. С точки зрения законных прав, дочь и наследница лорда Хейдара ничем не хуже младшей дочери лорда Ингмара. Лишь общественное мнение… Можно было бы найти людей, которые поддержат его. В конце концов, самого Хейдара. Поднять все северные земли. Можно было бы договориться… зимой это почти удалось. Тот же Агнар намекал, что если Эйрик решит повысить ставки, то может рассчитывать на него. Если не ограничится Бларвиндом.
Но что теперь…
Держаться до последнего?
Торговые ряды. Лавки с дорогими тканями — шелком, парчой, атласом… здесь все так чинно, без суеты.
Он всего лишь хотел зайти, поговорить… наверно, не время сейчас, лучше подождать до вечера. Но ноги вынесли сами.
Увидел Ивен издалека, со спины. Она стояла, разглядывая адакайские шелка. Этот Ланцо стоял рядом. Что-то рассказывал ей, показывал, видимо объясняя все тонкости мастерства, она кивала. Она училась. Для того, чтобы помогать в лавке, надо разбираться во всем…
Подойти?
Эйрик остановился. И чуть в сторону, так, чтобы его Ивен не увидела его.
Но Ивен смотрела только на Ланцо, тот что-то живо рассказывал ей, широко улыбаясь. Потом Ивен смеялась, звонко и весело…
* * *
— Подожди, — Ивен остановилась.
Так вышло, что Ланцо снова провожал ее домой, нес корзинку с апельсинами. Ивен еще пыталась сказать, что не стоит, но это было бессмысленно. Да и сейчас лучше не ссориться с Ланцо и его матерью, особенно, если явного повода нет. Пока это не заходит дальше дружеской помощи и почти светской болтовни.
Уже почти стемнело, они засиделись, разбирая достоинства и недостатки различных видов шелка и разных поставщиков. Это было интересно, но мысли Ивен были совсем не здесь. Она пыталась сосредоточиться.
Очень надеялась, что Эйрик уже дома. Что удастся поговорить. Она-то не станет скрывать и пытаться все решить самостоятельно. Она уже пыталась вчера… Но Эйрик пришел под утро, едва заполз в кровать и упал. А утром, когда она проснулась и пошла готовить завтрак — успел тихо сбежать, незаметно. Он всеми силами пытался избежать разговоров. Пытался найти выход…
Кто-то лежал в темном углу, лицом в грязь, вытянув длинные ноги.
Ивен вздрогнула.
Хотела было пройти мимо, но не смогла.
Забрала у Ланцо корзину с апельсинами.
— Ты иди, ладно, — попросила она. — Тут рядом, я сама донесу.
— Что-то случилось?
— Нет… — Ивен не была уверена. Просто не по себе… Не стоит вмешивать его во все это.
— Может быть, нужна помощь? — Ланцо смотрел на нее так странно, пытаясь понять.
И Ивен сдалась. Она не Эйрик, она не станет отказываться от помощи.
— Сейчас, — сказала она. — Подожди…
Осторожно подошла к человеку, лежащему у стены.
Сердце колотилось.
Присела рядом.
Да, все так… она поняла еще издалека.
Он шумно, глубоко дышал — это уже хорошо. Главное — он жив, а то было совсем неспокойно.
— Эйрик! — позвала, попыталась перевернуть на спину. Его лицо… нос разбит, распух весь.
И еще от него резко пахло кислым вином. Напился и упал по дороге? Или… Что-то еще было.
— Эйрик! — принялась трясти его. — Эйрик, очнись!
Хотелось разрыдаться прямо здесь от отчаянья и бессилия. Что делать?
Он тихо застонал, попытался открыть глаза.
— И-ивен…
Попытался сесть, но не смог, резко выдохнул, захрипел, упал обратно. Попытался встать на колени, но тоже не вышло, ноги не держали даже так…
Нужно отвести его домой.
Ивен беспомощно оглянулась на Ланцо. Пусть думает о ней что угодно, но одна она сейчас не справится.
Но Ланцо даже не удивился.
— Я помогу, — он уже шел к ней. — Давай, сейчас…
Наклонился, уверенно подхватил Эйрика под руку, попытался поднять. Удивительно, какой он сильный… И вдруг замер, словно прислушиваясь.
— Подожди, — сказал почти удивленно. — У него же ребра сломаны, я чувствую. И нога… нет, нога не сломана, просто трещина, но поверх старой, плохо сросшейся… Надо осторожно.
— Откуда ты знаешь? — удивилась Ивен.
— Я чувствую. А ты разве нет?
Глава 32
Когда Эйрик очнулся, слезы уже высохли.
Ивен сидела рядом на стуле, ждала.
Утро уже, в лавку она сегодня не пойдет, Ланцо предупредит, Челеста все поймет, конечно. Но повторяться такого не должно.
Ивен бы все отдала, чтобы не повторилось.
Они с Ланцо затащили Эйрика наверх. Не легко пришлось, но они справились. Сначала Эйрик хотел подняться и идти сам, он же дошел сюда, то и дальше дойдет… вот сейчас… ругался и даже пытался вырываться, больше мешая, чем помогая им. Тогда Ланцо приложил ладонь к его лбу, пара мгновений, и Эйрик обмяк. «Он просто спит, не бойся. Все хорошо».
Дотащили, уложили на кровать, раздели. У Эйрика все тело в страшных кровоподтеках.
Ланцо объяснил, что надо делать. Не тратя слишком много сил, уделяя внимание только самому необходимому. Показал, как поставить на место и срастить кости, уменьшить отек, проверить, нет ли воспаления. Дальше Эйрик справится сам, лучше не мешать ему. Не отдавая все силы разом, надеясь, что все восстановится само, а действовать очень точно и направленно.
Это не просто. Ивен все равно чувствовала себя совершенно выжатой, без сил.
— Ты тоже поспи, — сказал Ланцо. — Он нескоро проснется, так что пока отдыхай.
Ивен не могла спать.
Она пыталась, но никак не могла.
Смотрела на спящего Эйрика.
Не может больше так продолжаться. Если он и дальше будет упрямо лезть на рожон, то это убьет его. Так или иначе. И как же ей самой жить после этого?
Как же ей жить без него?
Страшно до жути.
Как она будет…
Нет, она справится.
Страшнее всего, что он может отказаться и не послушать.
Эйрик открыл глаза на рассвете. Чуть вздрогнул, потянулся, повернулся к ней.
— Ивен…
Он пытался понять и вспомнить все, что случилось вчера.
Она взяла его за руку, но тут же отпустила, поднялась на ноги.
Сейчас.
— Нам нужно поговорить, — сказала твердо. — Так не может продолжаться.
Эйрик нахмурился, еще не вполне проснувшись и придя в себя. Пытаясь понять. Пытаясь собраться… Поджал губы. Чуть приподнялся на локтях, хотел сесть, но только сморщился, ребра болели.
— Я напился вчера, да? И подрался. Вам с Ланцо пришлось тащить меня сюда… если, конечно, мне это не приснилось. И, наверно, пришлось тратить на меня силы…
«Тратить силы»… так, словно она могла бы как-то иначе…
Он смотрел ей прямо в глаза, не ожидая прощения.
— Да, — Ивен изо всех сил пыталась решиться, но никак не могла. — Как ты?
— Хорошо, — сказал он, так, словно это вообще не важно.
Не важно. Не сейчас.
Она видела, как он старается дышать осторожней, без резких вздохов. Видела, как почти незаметно пытается шевелить пальцами левой ноги, чуть согнуть ее в колене, разогнуть, словно проверяя — слушается ли нога его вообще. Ивен сделала многое, но чтобы восстановиться полностью — нужно время.
И как только он встанет на ноги, то снова полезет…
Она не позволит ему.
— Нам нужно поговорить, — сказала она. — Ко мне подходили люди… ты, наверно, и сам знаешь, кто они. Мне предложили хорошие деньги, если я откажусь от тебя. И я…
Она не смогла, запнулась.
Пока пыталась подобрать слова, Эйрик уже вскочил на ноги, одним махом. Он стоял рядом… Паника в его глазах. «Нет, Ивен» — беззвучно шептали его губы, но вслух… Не решался? Словно испугавшись, что она уже согласилась. Он тоже понимал, что без него будет лучше? «Нет-нет-нет!»
Он готов умереть за нее.
— Я взяла деньги, — твердо сказала Ивен. Выдохнула. — А теперь выслушай меня.
В одно мгновение в его глазах безумная вспышка… огонь… и шипящие угли, словно окатили водой. Пустота.
Он как-то быстро и сразу поверил, словно ждал и даже не надеялся, что можно иначе. Словно уже смирился. Заранее. Моргнул. Дрогнули ноздри. Щеки стали белыми, совсем бесцветными, и такими тусклыми — глаза.
Почему-то вспомнилось именно сейчас — его же никто и никогда не любил. Никто и никогда. Он никому не был нужен. Пусть он хоть сто раз принц, но, как человек, как маленький мальчик, он никому не был нужен. Всем было плевать. Всю его жизнь. Даже собственному отцу.
И сейчас, когда еще Ивен говорит такое…
— Ты должен понять… — шепнула Ивен, голос не слушался, — я вовсе не… я…
Она не собирается его бросить.
Слова путались.
Она ведь заранее продумала, что скажет, как объяснит, какие доводы… Но сейчас слов не было. Все исчезли.
Хотелось разрыдаться на месте.
— Эйрик, я так люблю тебя! — отчаянно вскрикнула она.
Совсем потерявшись, кинулась к нему, обняла, прижалась, забыв, что нужно осторожнее, что у него ребра и нельзя… Ему же больно? Он даже не шелохнулся. Словно ничего не почувствовал. Только сердце колотилось так быстро, почти невозможно.
Ивен спохватилась, отстранилась, осторожно взяла его за плечи.
— Я люблю тебя, слышишь! — сказала она. — Я очень тебя люблю! Ты мне нужен! Ты для меня дороже всего на свете!
— Я тоже тебя люблю, — тихо сказал он. Почти безразлично.
— Послушай… сядь, — Ивен буквально силой усадила его на кровать. Сейчас… — Нам с тобой нужно найти выход. Нужно понять, как быть. Ведь так не может продолжаться. Нам не дадут здесь жить спокойно, не отстанут.
— Я пытался найти корабль, чтобы уехать, — сказал Эйрик — но никто не берет нас.
— Я знаю. Нас не отпустят, — Ивен выдохнула, самообладание понемногу возвращалось к ней. Главное — сказано, и теперь проще. — Я знаю, Эйрик. Значит, нужно иначе. Они думают, что совсем прижали нас, но это не так. Они не понимают главного. Они хотят сделать тебя королем, ты понимаешь? Ты должен поехать с ними. Подожди, послушай! Да, поехать с ними один, без меня. Они могут прижать нищего мальчишку, который ищет работу и которому некуда деваться. Но прижать короля намного сложнее. Ты понимаешь? Нужна сила. Ты поедешь с ними в Вальборг. Ты найдешь людей, которые готовы тебя поддержать. Я же видела, ты можешь, если захочешь. Ты получишь власть, и не нужно будет больше бояться. А потом вернешься за мной.
На последних словах голос дрогнул.
Нужна ли она будет королю? Альва-полукровка…
Если он не вернется?
И все же, Ивен смотрела на него, и видела, как меняются его глаза.
Он все еще не может принять это. Хочет отказаться, мысленно ищет другие пути…
Но чтобы победить — нужно драться. И не бояться ничего.
— Может быть, я всегда мечтала стать королевой? — Ивен постаралась улыбнуться, хотя губы дрожали. — Ты ведь сделаешь это для меня?
Больше всего на свете Ивен хотела, чтобы он остался рядом с ней. Но позволить остаться никак нельзя.
— Сделаешь? — спросила она.
Эйрик покачал головой.
Он поднялся на ноги, отошел к окну, долго стоял, повернувшись к ней спиной. Ссутулившись.
— Они хотят, чтобы я отказался от тебя, — сказал он. — Чтобы взял другую жену.
— Откажись, — твердо сказала Ивен, хотя внутри все сжималось. — Скажи им. Так, чтобы они поверили. Да, пусть поверят, что ты согласен. И тяни время. В конце концов, мы можем устроить свадьбу второй раз.
Ивен не удержалась, шмыгнула носом.
Эйрик повернулся к ней.
Недоверие на его лице. Непонимание. «Что ты такое говоришь!»
— Ты думаешь, лучше жить вот так? — Ивен всхлипнула. — Таскать тебя пьяного и избитого по подворотням? Это хорошо, что ты свалился рядом с домом. А если на другом конце города? Что бы я делала? Хорошо еще, Ланцо был рядом, помог… Что мне делать? Каждую минуту бояться, что с тобой что-то случится? Думаешь, так лучше? Смотреть, как ты сам гробишь свою жизнь? Я не хочу в этом участвовать!
Ивен стиснула зубы. Хватит. Это жестоко, она понимала сама. Но иначе его не убедить. Иначе не пробить эту стену. Эйрик страшно упрямый.
— Ланцо… — сказал он. — Возможно, с ним тебе было бы лучше.
Так остро захотелось врезать ему, просто нет сил…
— Если ты собираешься сдаться прямо сейчас, то да, было бы лучше! — сказала, и сама зажмурилась от страха. Сейчас он просто уйдет…
— Я не собираюсь сдаваться, — сказал он.
— Тогда что ты собираешься делать?
Он вздохнул. Ответа не было. Эйрик стоял перед ней и не мог решить. Давать обещания просто так — он станет.
— Я хочу тобой гордиться, — сказала Ивен. — И я знаю, что ты можешь… Я ведь знаю, ты так хотел уйти в поход, на войну. Ты же ходил к ним. Я бы тебя отпустила. Поплакала бы, но отпустила. Потому, что держать рядом с собой — не честно. Не нужно оглядываться и бояться за меня. Я справлюсь. Так будет лучше для нас обоих. Со мной ничего не случится. Я буду ждать тебя. Столько, сколько понадобится. Я верю, что у тебя все получится. Я верю, и буду ждать. Если ты считаешь, что нужно как-то иначе — скажи как.
Он покачал головой.
Долго молча смотрел на нее.
— Возможно, ты и права.
Ивен не выдержала, всхлипнула. По щеке покатилась слеза.
Вот и все.
Больше сил не было.
— Обними меня, пожалуйста… — попросила она. — Пока… пока ты еще не ушел…
Он шагнул вперед, порывисто сгреб ее в объятья.
Молча. Словно боясь обещать.
* * *
Можно ли за день прожить целую жизнь?
Словно завтра уже не будет. Словно нужно успеть все сейчас.
И как успеть, если слов не найти?
Эйрик держал ее за руку. Просто держал, не говоря ничего. Боясь отпустить даже на мгновение. Отпустишь, и случится что-то непоправимое, все исчезнет…
Невозможно уйти. Но иначе… Иначе выхода совсем нет.
Они спустились во двор. Эйрик взялся готовить ей завтрак. «Давай я, хорошо? Мне хочется что-то сделать для тебя. Садись». Не очень умело, но очень старательно. Лепешки он, конечно, печь не умел, просто разогрел на камнях вчерашние. Ивен смотрела, как он мелко режет зелень, как сосредоточенно перемешивает в мисочке с мягким сыром. Достает соленые оливки, немного холодного мяса — режет тонкими полосочками.
— Вот, держи…
Он так смотрит на нее…
И она вспоминает, как он варил рагу, пять раз подряд, и выбрасывая. Упрямо. И сидел потом голодный. А ведь мог бы тогда ее заставить, и куда бы она делась. Целую жизнь назад.