— Ну что, уже раздеваться? Ооу, я не знала, что нас будет двое. Планы поменялись?
Господи! Ну, кто ее просил рот открывать?!
— Ну что Вы! Проходите, Вас уже ожидают! — моя малышка несдержанно повысила голос. Черт, ну почему именно в этот момент, а?!
Кажется, я только сейчас осознал, насколько попал.
— Геля! Все не так! Геля. Я прошу, подожди до вечера, и потом мы вместе посмеёмся над… — начинаю торопливо объясняться.
Хватаю ее за руку. А она, кажется, меня уже даже не слушает.
— Да, послушай же!
— Не надо, Эрнест. Не надо. Я не хочу.
— Ангелина, прекрати истерику!
— Все! С меня хватит, — резко выдернула руку, и брезгливо отряхнула.
— Маленькая моя, не верь! — кажется, мой тон превратился в умоляющий. — Я потом приеду и все тебе объясню.
— Никуда ты не приедешь. Некому уже объяснять.
— Геля, да это все…
— Вот именно. Между нами все кончено.
— Геля!
Кажется, я уже и сам кричу, не слыша себя!
— ГЕЛЯ!
Дверь захлопнулась.
— Геля… — произношу уже совсем шепотом.
Медленно поворачиваюсь к раскрывшей рот Наташе.
— КАКОГО ХРЕНА ТЫ ОПОЗДАЛА?
Глава 44
АНГЕЛИНА
Аккуратно прикрыла за собой дверь. Как такое могло получиться? До сих пор слышу его крик. Дышать нечем. Направляюсь в свой кабинет. Пытаюсь сохранить сосредоточенное, спокойное лицо. Только переоденусь и уеду. Не могу здесь находиться. Не могу позволить себе раскиснуть прямо на глазах у девчонок.
Широким уверенным шагом захожу к себе. Переобуваюсь, одеваю верхнюю одежду, выключаю компьютер.
— Эээмм… — в изумлении протянула Александра. — Ты куда?
— Внезапная командировка наметилась. Меня ни для кого сегодня нет. И завтра тоже. Ты, — уткнулась пальцем Сашке в грудь, — за главную.
Под удивлённые ошарашенные взгляды удалилась.
Как же так? Какая Наташа? Как это раздевайся? Он что, с ума сошел? И что он может мне объяснить? Что бы ни сказал, это не отменяет тот факт, что он заставил меня уйти. А сам? Сам-то остался в кабинете с этой… этой… Как такое возможно? Неужели, пока меня не было, он так развлекался? Прямо у себя в кабинете? Фу, аж противно.
Нет. Я держу себя в руках! Никаких слез! Домой сегодня нельзя. Я не смогу с ним встретиться, если он вечером все-таки приедет. Долго ли шла не знаю. Но набрела на какой-то небольшой парк. Облокотилась спиной о дерево, пошарила рукой в сумке.
Вытащила телефон и набрала знакомый номер.
— Ангелинка, привет! Как дела?
Веселые нотки в голосе подруги были последней каплей в море моего позорного самообладания.
Взвыла в трубку раненным зверем:
— Кааатяя… — рыдаю навзрыд прямо в телефон. Медленно съехала вниз вдоль ствола дерева.
— Что случилось, ты где?
— Можно я приеду?
Уже сижу на снегу, прямо в коротком платье. Хорошо хоть шуба до колен греет.
— Конечно! Может тебя забрать? У меня выходной.
— Нет. Тебе долго ехать.
— Отзванивайся по дороге…
Даже не дослушав, просто отключила телефон. Вновь включила его еще нескоро.
Катюша сказала, что жених взял три дня за свой счет на работе и уехал к маме в область. Помочь то ли с ремонтом, то ли еще с чем… Да, я на самом деле, слушала ее в пол-уха.
Когда телефон снова оказался в рабочем состоянии, он начал беспрестанно пиликать о непрочитанных сообщениях и пропущенных звонках. Стоит ли упоминать, что большая часть из них принадлежит Эрнесту? Думаю, нет. Читать смс не хочу. Сразу выхожу из себя. Осталось только катюхину квартиру затопить слезами.
Закрылась в комнате. Хорошо, что у Кати их три. Пару раз, подруга приносила мне чай и что-то из еды. Но видя мое состояние, на разговоре не настаивала. Единственный раз спросила, не хочу ли я поделиться горем. На что я уверенно покачала головой. Надеюсь, она не слышит, как я рыдаю в подушку, не видит, сколько сухих салфеток уже использовано… Спасибо, что ее жениха нет дома.
Катя, тихонько постучав в дверь, предложила остаться переночевать. Завтра ей на работу, но меня никто не гонит. От благодарности снова слезы подступили к глазам.
— Геля, так ведь нельзя. Пойдем, прогуляемся? А хочешь, кино поставим? Или закажем что-нибудь вкусненькое?
— Лучше прогуляемся. Я хоть зубную щётку себе куплю, — с трудом выдавила из себя улыбку.
— Тогда я одеваться. А ты иди… хоть лицо ополосни, что ли!
Вот, стою я у зеркала. Смотрю на себя, всю распухшую, заплаканную. И думаю.
Почему так? Эрнест был таким внимательным, нежным, трепетным, страстным. С ним я почувствовала себя желанной, женственной, даже единственной. Чего ему не хватило? Зачем он заполонил половину своей квартиры моими вещами? Я вроде как не претендовала на его личное пространство. Поначалу. А теперь…
Теперь, я поняла, что влюбилась по-настоящему.
Теперь я не представляю ни дня без него.
Теперь невыносимо даже представить, что он касается кого-то другого.
Теперь с Андреем сравнить даже в голову не приходит.
В душе нет ни обиды, ни злости. Даже боль какая-то притупленная. Потому что все место занимает пустота. Не хочу выходить завтра на работу. Не хочу встречаться с этим мужчиной ни взглядом, ни словом. Но выбора не остаётся. Я могу выиграть лишь немного времени, заходя через ноутбук в удаленку. Провести так пару дней. Пока я ещё настолько уязвима. Это трусость, признаю. Но лучше я немного подсоберусь, чем снова расклеиться уже в офисе.
А как дальше работать вместе? Этот вопрос не даёт мне покоя.
— Геля, ты прописалась у меня в ванной, что ли?
— Уже бегу!
Наскоро плеснула в лицо ледяной воды и выскочила в коридор. Между делом проскочила непрошенная мысль. А нечего мужикам такие сюрпризы устраивать!
Глава 45
ЭРНЕСТ
Сижу и смотрю в одну точку. Сколько времени так уже прошло и который сейчас час, я и сам не знаю.
На столе откупоренная бутылка рома. Стакан остался где-то возле бара. Ну и черт с ним. Какая в жопу разница заливать с горла или со стакана?
Не хочу ни о чем думать. Но вот блядство. Не получается.
Мысли только о ней. Как она холодно и безапелляционно бросила мне в лицо своё: «Все кончено». Я-то, дурак, думал, что это она была на эмоциях, сорвалась. С кем не бывает. Но следующие два дня доказали, насколько я ошибался.
На звонки не отвечает. Дома не ночует. Работает удаленно. На все корпоративные письма приходит автоматизированный ответ: «Временно нет на месте. По всем возникающим вопросам обращаться к Сотниковой Александре» с припиской телефона и почты.
Я знаю, где она. У Кати. Сам видел их у подъезда. Хотел удостовериться, что у неё все в порядке. Но подойти так и не решился. А смысл?
Из невесёлых мыслей вырвал неожиданный звонок в дверь. Неужели приехала? Моя малышка… Глубоко в душе промелькнула ярко вспыхнувшая надежда. С трудом поднялся. Нетвердым шагом на подгибающихся ногах поплёлся к двери. Щелкнул замок. Дверь кто-то потянул с обратной стороны.
Надежда как промелькнула, так и угасла.
На порог шагнул Лисовский. В одной руке у него зажаты две бутылки обожаемого им виски и одна бутылка моего любимого рома. В другой — нераспакованный набор из двух гранённых стаканов. Судя по фирме, чертовски, недешёвый набор! На локте висит пакет из гипермаркета.
— Превосходно выглядишь, старик! — начал он прямо с порога. Веселье в его голосе резануло слух.
— Зачем приехал? Сопельки мне подтереть?
— Да, Бог с тобой, Армейский! Я позлорадствовать зашёл.
— Аааа, ну тогда проходи, злорадствуй, — развернулся и прошёл прочь, оставив верного друга стоять в дверях.
Уселся обратно в кресло. Ноги закинул на столик, прихватив бутылку. Губами прижался к горлышку, резко опрокинув в себя часть содержимого.
— Какая по счёту бутылка в расход пошла?
— Вторая.
— Пффф! Слабак. Не умеешь ты пить, Эрик.
— Ой, да засохни.
— Я тебе так скажу. Не умеешь — не берись.
— Когда мне понадобится совет, ты будешь первым, кого я спрошу.
— Ладно, так уж и быть. Выручу тебя по старой памяти. Стаканы все опять перебил?
Через пять минут на столе красовались приборы, тарелки с нарезанными кусочками сыра и колбасы, маринованные огурчики с помидорчиками и огромный контейнер с цезарем.
Лис наскоро ополоснул новые стаканы, кинул в них по паре кусочков льда. Рядом поставил яблочный сок.
— Ну, лапы-то хоть убери!
Мне оставалось только громко цыкнуть, стащить со стола ноги на ковёр и смотреть в потолок.
— Только не надо тут глаза закатывать! — тоже мне мамочка нашлась!
Наполнил стаканы напитками. Вложил один мне в руку.
— Тебе что бухать негде? Ко мне он припёрся…
— Ошибаешься. У меня жена есть. И мне всегда есть, с кем выпить бокальчик-другой за романтическим ужином.
— Ну, так и вали. Меня-то своим обществом зачем напрягать? И вообще, мне ли не знать, что ты Оксанке пить не разрешаешь?
— А затем! Что когда в одиночестве, это алкоголизм. А когда в компании — это уже психотерапия.
— Психолог, хренов.
Мы звучно чокнулись с товарищем и опрокинули в себя горячительные напитки. Володя наколол огурчик и кусок колбаски и передал вилку мне. Сам закусил помидором.
— Ну, и что ты раскис, Эрик? Сидишь тут, как мямля!
Я глубоко вздохнул.
— Что такого непоправимого случилось? Ну обиделась на тебя баба. Ну и что? На то они и женщины, чтобы обижаться. Они без этого не умеют.
— Тебе легко говорить. Тебя Оксанка любит.
— Ангелина тебя тоже любит. Это только слепому неясно. Ты что сидишь тут, сопли распускаешь? Давно бы уже собрался. Прикупил бы наручники. Пристегнул к батарее и, пока не помирились бы, из квартиры не выпустил.
— Ты совсем дебил что ли? Дело ведь не в женских обидах.
— Ну, судя по твоему поведению, в мужских.
— Если бы только в этом, я давно бы уже ее заставил забыть это маленькое недоразумение.
— Тогда в чем?
— В том, что она мне не верит. Что она боится искренности. Я ни разу не сделал ничего такого, что могло бы разрушить ее доверие. Я сказал, что все могу объяснить. А слов на ветер уж точно никогда не бросаю. Попросил об одном незначительном пустяке. Просто подождать! До вечера! Ни неделю. Ни месяц. Ни год — ни два. Всего лишь несколько часов. А она отвернулась. Геля настолько боится пораниться, что ей проще вообще никого в душу не впускать.
— Ну так докажи ей, что она не права! Черт ее знает, что там у неё было до тебя… все эти пунктики ведь идут из прошлого. У кого-то из семьи. У кого-то из юношеских отношений.
— А как ты себе это представляешь? Я не хочу любить в одну сторону, Володя! Я не могу всю жизнь прыгать перед ней на задних лапках и каждый день что-то доказывать. А она все это время будет присматриваться: врет — не врет. И чуть что: «Между нами все кончено»! И сразу голову в песок. Ну, не могу я строить семью один! Понимаешь? И каждый день гадать, отвернётся она от меня или нет! Я ведь тоже не железный. У меня столько геморроя! Сплошная работа, сплошные нервы! Простои, строители-бухари. То условия крупным заказчикам не подходят, то проблемы с землёй под застройку. То с разрешением накосячат. То информацию на сторону сливают. А разгребаем все мы с тобой! И я тоже устаю от всего этого. И мне тоже хочется понимания, хочется взаимности. И в итоге, когда мне понадобятся ее вера и поддержка, она, как и сейчас, просто от меня отвернётся?
Лис тяжело вздохнул.
— Подумай хорошенько. Она тебе нужна? — Нужна, — даже не задумывая выдал. — Я, разумеется, к ней съезжу, когда улягутся эмоции. Но она, похоже, свой выбор уже сделала. И рисковать не хочет. А я всю дорогу в одиночестве идти не готов.
— Тогда пройди почти всю. Оставь ей один-единственный шаг и немного времени. И когда она этот шаг сделает, вы оба обретёте уверенность. Ты — в том, что она решилась идти с тобой до конца. Она — в том, что ты ее никогда не обманешь. И вы будете друг другу доверять.
Воцарилось неуверенное молчание. Я приеду. И попробую ее убедить. Объясню. Предоставлю выбор. Но, если она струсит… Не представляю, что буду делать дальше.
— Наливай ещё, Володя…
— А давай выпьем за удачную поимку преступника? Вот у тебя все-таки голова!
Мы снова чокнулись.
— Ах, да! Кстати! Совсем забыл! У меня ведь для тебя подарок, — и протянул оба зажатых кулака. — Угадай в каком?
— Володя, хорош издеваться, без тебя на душе стрёмно!
— Ладно, — и перевернул одну руку.
На раскрытой ладони лежала флешка.
— Помочь или сам справишься?
— Лучше ты.
Лис подошёл к телевизору, вставил в заднюю часть панели флешку, нажал кнопку на пульте управления и настроил видео.
Мой кабинет. Оголенная Кристина в алом белье расселась на, опять-таки, моем же письменном столе. Одежда валяется, где попало.
Через какое-то время заходит… Моя малышка! Так вот отчего она начала во мне сомневаться!
Увиденное и услышанное дальше просто ввергло меня в шок.
— Как что? Фиксирую на камеру…
— Боже, какая безвкусица!
— Мы с Эриком в наших отношениях как-нибудь без посторонних разберёмся…
— Ждать тебе его придётся очень долго…
Ну почему? Почему она тогда не поверила? Так воинственно отстояла! А теперь…
Нет, я точно этого так не оставлю. Ей придётся меня выслушать и принять мои условия.
Когда я оглянулся, Лиса в квартире уже не было.
Глава 46
АНГЕЛИНА
Раздался громкий звонок в дверь. Сомнений, кто бы это мог быть, нет. Пойду открывать. Я не могу прятаться от него вечно.
— Здравствуй, Геля.
— Здравствуй, Эрнест.
— Ты позволишь? — подбородком указал вглубь комнаты.
— Да, конечно. Проходи.
Не торопясь, он скинул свои жутко дорогие туфли, прошёл в ванную комнату, помыл руки. Затем щёлкнул в кухонной зоне чайник. И, наконец, повернулся ко мне.
Мой притягательный медведь, с закатанными рукавами, крупными наручными часами и… застывшей грустью в глазах.
— К чему был весь этот игнор?
Не могу ничего ответить, проклятый комок застрял в горле. Стыдливо опустила глаза.
— Я тебя ни разу ни в чем не обманул.
Отвернулась. На глаза вновь нахлынули непрошенные слезы.
— Можешь меня поздравить, мы выиграли первый тендер после всего.
— Поздравляю, — выдавила дрожащим голосом.
— А знаешь почему? — мое молчание подтолкнуло его к дальнейшему повествованию. — Потому что мы нашли предателя. Им оказался Заградский.
— Антон? — удивлению моему нет предела? Всегда такой старательный, тихий.
— Да. Я с самого начала ему не доверял. Поэтому и передал тебе часть его функций. Я никогда ничего не делаю просто так.
— Как ты узнал?
— Приятно, что ты, наконец, принимаешь участие в разговоре.
И, несмотря на свой сарказм, рассказал полную историю. От начала и до конца.
Оказывается, Антону давно уже предложили нехилые суммы за предоставление корпоративной информации. Чтобы у других конкурентов появился хоть какой- нибудь шанс выигрывать тендеры.
— Но личного доступа к торговой площадке у него не было, — смело продолжил Эрнест. — Поэтому пришлось «подружиться» с тем, у кого этот доступ был. Странная, детская, совершенно лишенная всякого изящества схема, но тем не менее, она сработала. «РилСтрой» начал проигрывать, лишаясь возможности участвовать в крупных проектах, недополучая колоссальные суммы прибыли.
— Но как он получил доступ?
— Он начал пудрить мозги одной девочке из тендерного отдела. Возможно, ты помнишь, темненькая такая, Олеся? Ну вот, навешал ей лапшу, мол, люблю, куплю, женюсь, но для этого нужна ее помощь. А она уши и развесила, и стала ему вытягивать информацию в табличном виде, выгружала в других форматах. По безопасности нареканий не было, ей ведь необходимо было с этим массивом данных ещё работать, предоставлять в плановый отдел подтверждённые, подписанные мной суммы. В итоге конкуренты ставили свои цифры хоть на немножко, но выгоднее для стороны проведения тендера. А наша фирма проигрывала.