— Как думаешь, что не так с ее самосохранением?
Я пожимаю губами, глядя на мрачного мужчину, что продолжает все в той же неспешной манере разувать меня.
— Да вроде все так. Но не из камня же она сделана и нервы у нее сдают, плохо ей бывает, как каждому в этом мире. Или все еще проще: у нее сломалась кнопка.
— Кнопка?
Тихо выдыхает он, то ли соглашаясь, то ли переспрашивая, затем, берётся за ремни второго сапога. Он вновь у моих ног. Мне становится неловко.
— Сфайрат, я ведь не полностью парализована и могу сама снять их.
Он кивает, подняв на меня невозмутимый взгляд.
— Разумеется можешь. Однако, это то немногое, что я могу сделать для своей гостьи, которую уже дважды не уберег. Позволишь мне это или начнем спорить из-за сапог?
Вот что тут скажешь? Я покусываю в смущении щеку. Он и не думал орать на меня, это я разошлась со своими сдавшими нервами. И все видится мне в довольно скверном виде, все произошедшее за день и близлежащее будущее. Мы с Рэндаллом и дня не знакомы, и вот как выходит. Сфайрат начистил морду этому дракону. Так всегда будет повторяться, как только тому шлея под хвост попадет?
Он так близко, его лицо совсем рядом, стоит только протянуть руку, и я смогу дотронуться до скулы, ощутить колючую поверхность кожи.
— Извини меня.
Говорю я тихо, понимая, что это нужно сказать сейчас, потому что потом, будет куда сложнее и, наверное, никому не нужно. Поздно.
— За что ты извиняешься?
Я делаю глубокий вздох, старательно формируя мысли, очищая их от эмоций.
— За меня с Рэндаллом.
Я успеваю положить руку ему на плечо, мгновенно уловив его желание подняться.
— Меня просто… нет, не так. Сфайрат, выслушай меня пожалуйста.
Прошу я его, держа руку на его плече и удивляясь тому, как вообще у меня это получается, держать его на месте.
— Он просто достал меня. Я понимаю, что он твой друг и партнер, но этот день… Его желание понять, что я из себя представляю, вчера, еще могу понять, но все остальное — нет. Еще неделю назад, я бы уехала домой, выругалась…
— А ты так умеешь?
Он что улыбается? Или мне показалось, что я услышала тень улыбки? Я молчу, глядя ему в лицо, в серые глаза, моя правая бровь помимо воли приподнимается: он слышал, что я говорю на орочьем, а в этом языке больше ругательств, чем нормальных слов.
— Ну, хорошо. Я тебе верю, продолжай.
Я держу руку на его плече, не удержавшись и скользнув по нему пальцами. Какой он все-таки горячий. О чем он думает? Я не могу этого понять. Все-таки с людьми немного проще.
— …успокоилась и дала бы себе зарок избегать твоего партнера, как можно меньше заходить в кабинет, вообще попадаться на глаза. Этого было бы достаточно. Сейчас же, я знаю, что вы драконы помимо всего прочего. Человеком, он был бы неприятен и только, драконом куда хуже — невыносим и прости меня, за то, что случилось в аптеке. Я, как ты, он, все, не лишена эмоций. Он ничего не знает обо мне и делает какие-то молниеносные выводы, а меня, в конце концов, начинает злить, что его подозрения беспочвенны.
Мне тяжело это предлагать, но, я дала себе некое обещание, заключила маленькую договоренность со своим “я”, что не буду камнем преткновения между двумя мужчинами. Синяк на лице Рэндалла дал мне понять, что я не справлюсь. Я не справилась в первые часы знакомства с ним, со своим неприятием, а это говорит о многом.
Дракон смотрит на меня, оглядывает мое лицо, уголок его губ дергается.
* * *
— Почему мне кажется, что и решение у тебя, тоже уже есть?
Сфайрат рассматривает женщину в кресле: взгляд полный решимости и одновременно, расстроенное, бледное лицо, она пожимает губами, дернув подбородком.
— Я думаю о том, чтобы попросить у тебя расчет.
Неожиданно. Он покачивает головой, в раздумье. Внутренности опаляет жаром, в который раз раз за эти несколько часов, но пока, на это удается не обращать внимание.
— То есть тебя беспокоит то, что злится Рэндалл, а не я? То есть я добрый, а Рэндалл — нет? Тебе напомнить на кого ты работаешь?
Рычаще получается, но она не испугалась, даже не вздрогнула. Его секретарша не боится его, а испытывает страх перед его другом? Довольно противоречиво, раздражающе и как-то неприятно. Вэлиан хмурится, замирая, покусывает губу, тут же облизывая ее.
— Меня беспокоит то, что из-за меня возникают такие ситуации, как сегодня.
— Ты думаешь, если ты уйдешь и перестанешь видеть Рэнда, все прекратится? Рэндалл исправится и станет похож на младенца с картин Рафаэля? Мне придется тебя огорчить: твое увольнение мало что изменит.
— Не видела картин этого художника. Но этот… — она замолкает и видно, что справляется, подбирает слово, — Рэндалл, на младенца не похож.
Вэлиан пытается убрать руку, осторожно стягивая ее, но одного его взгляда хватает, чтобы она передумала. Женщина смешливо блестит глазами. Да, ситуация очень похожа на ту, что была в лесу, когда она гладила его драконом, тогда он сделал тоже самое, призывая ее продолжать.
— Ты что ему каждый раз морду будешь бить, когда я выведу его из себя? Он твой друг, он твой партнер, тебе самому-то это не помешает? На сколько тебя хватит, прежде чем ты сам придешь к решению уволить меня к чертям собачьим?
В темных глазах женщины “зажигается” пламя, даже сквозь раздражение он понимает, что восхищен ее поведением и раздражен им одновременно. За то недолгое время что он наблюдает за ней, Сфайрат не ощутил даже намека на страх, даже малейшего его признака, даже, несмотря на случившееся, и это потрясающее ощущение.
Здесь только два вывода напрашивается. Первый, самый простой, у нее действительно сломана кнопка, но тогда она вообще ничего не должна бояться. Второй, она очень хорошо контролирует себя, глуша эмоции, если что-то и тревожит ее, то все проходит через некий фильтр и выражается в неосторожных словах.
И вся логика, все предположения Рэндалла о причинах ее пребывания рядом с ним, несколько минут назад, рухнули к чертям собачьим! Не такие уж и осторожные у нее поступки ни с ним, ни с Рэндаллом. Даже дракон Рэндалла признал, что не ощутил ничего, кроме ярости и отчаяния.
Так ведут себя только драконы и равные им, но таких в мире больше нет. Время огненных элементалей, саламандр и ифритов ушло безвозвратно. Последними исчезли ифриты, Великая война магов окончательно истребила их племя.
Сейчас, его удивляет и бесит тот факт, что она беспокоится о его отношениях с Рэндом, а не о собственной безопасности.
— То есть тебя совершенно не заботит, что он сегодня чуть не убил тебя?
Она молчит некоторое время, покривив губами, и жмет плечами.
— Моя жизнь, в последние годы, не входит в списки самых безопасных. Я как-то серьезно не думала об этом.
Сфайрат берет ее за плечи, по возможности осторожно и насколько это получается аккуратно, если это возможно при той стремительности движения. Он несколько раз встряхивает ее, приближая свое лицо к ней, глядя в глаза и выговаривая зло ей в лицо. Ножки кресла скрипят от внезапно навалившейся тяжести.
— О, звезды! Ты в своем уме? Не подоспей я и этот эльф вовремя, он бы убил тебя! Навсегда. Ты это понимаешь?
Она ведет плечами, пытаясь стряхнуть его руки, но как бы не так.
— Я понимаю сущность смерти. Я ничего такого не сказала и не сделала, чтобы вызвать такую реакцию! Как ты изволил выразиться, я боевой маг! Дракон, ты что думаешь, я совсем идиотка?
На какой-то момент, ему показалось, что с Рэндаллом все иначе, потому что он нравится ей. Дело не в ее женской беспечности или идиотизме, дело в симпатии. К одному она равнодушна, а другому импонирует, поэтому так ярко выражаются ее чувства, в несдержанных словах и действиях.
— Пока, мое мнение о тебе не поменялось, эльф. Что ты в действительности знаешь о драконах?
Она прикрывает глаза, чувствуется, что по ней прошелся озноб.
— Смотри на меня!
Она злится и это отражается в “горящем” взгляде и поджатых губах.
— Не больше, чем раньше, да, я чуть-чуть понимаю официальную часть языка, но не более. Я не доучилась. И знаю только то, что узнала за последние несколько часов. Дело не в моем идиотизме или, что ты там подумал? Безумии?! Конечно, когда он душил меня, я подумала, что еще немного и увижу путь к праотцам, но не сказать ничего, если говорить о том, что я не ожидала! Ты думаешь я лгу тебе? Притворяюсь? Намеренно пыталась его разозлить? Это мне плохо было, а не ему, чтобы я могла дорожить его тонкой душевной организацией! Да и зачем мне это?
На счет последнего, она права, тысячу раз права. Несдержанность Рэндалла перебирается из категории “удивительно” в графу “немыслимо”, терять контроль в считанные секунды, намеренно провоцировать и старательно цеплять девчонку, он словно ищет повод.
— Нет, я думаю, почему ты не чувствуешь опасности? Ты видела, как на нас реагируют нормальные люди? Секретари в кабинете? Официант? Офицер? Стражники? А этот твой эльф? Когда мы не в настроении, не говоря уже о том, что в ярости, бешенстве или злости, нас сторонятся, боятся и избегают встречаться взглядом, но не мило ворковать и бросаться нежными прозвищами.
Вэлиан ничего не отвечает на это, глядя ему в лицо, переводя взгляд с одной его части на другую.
— Ты это сейчас серьезно? Отпусти меня, пожалуйста.
Она отводит взгляд от его лица в сторону и некоторое время слушает его, покусывая нижнюю губу.
— Вполне. Нормальные люди спешат убраться с нашего пути, даже не зная о том, кто мы, но ты-то в курсе!
Он не убирает руки, перемещая их с плеч ей на запястья. Девушка выглядит озадаченной.
Можно начать поздравлять себя, ему удалось удивить ее.
— Тогда тебе следует согласиться с предложением о расчете, потому что я не смогу быть сверх благоразумной. Это означает, что мне нужно быть немой и вообще никак не общаться с ним.
С того момента, как начался этот разговор в коридоре, его дракон безмолвствует.
— Дай я тебя уволю, но ты поживешь у меня, как тебе это идея?
Эльфийка поспешно качает головой.
— То, что ты принимаешь за слабость, — он убирает от ее склоненного лица, упавшую на глаза прядь, — Рэндалл, он не удержит своего дракона. Кай[1] будет преобладать. Это ты сегодня видела, и он чуть не убил тебя.
Объясняет он последнее, пытаясь понять, о чем она думает и в чем причина ее озадаченного взгляда.
Женщина переводит на него глаза, что-то изменилось в ней, нет, она не стала трястись, как осиновый лист. Что-то во взгляде, он как будто прояснился, в простом движении и наклоне головы, в дрогнувших губах.
— Расскажи мне об этом. Что значит промежуточное состояние? Это, когда я вижу чешуйки, здесь, — она дотрагивается до его лица, проводя пальцами по скулам и до виска, — и здесь?
Прикосновения неожиданно и весьма приятны. Сфайрат покачивает головой. Он не чувствует каких-то идущих от нее чар, не видит потоков и узоров магии, кроме едва мерцающей в ней искры силы, чтобы заподозрить ее в использовании дурманов. Если вдруг предположить, что они вдруг стали действовать на него.
В очередной раз, он отмечает, как стремительно сменяют друг друга, казалось бы, противоположные эмоции.
— Не совсем, это лишь некоторые, внешние признаки.
Она дергает уголком губ, поколебавшись с мгновение и положив руку ему на плечо.
— Я видела то, о чем ты говоришь, но не придавала этому значения, мало ли что могло показаться. Что до людей, они и на меня не всегда нормально смотрят, — говорит она вполголоса, глядя ему в глаза, — а потом, как-то много всего было. То есть все дело в том, что я не боюсь вас? Мне нужно бояться тебя, тогда это не будет раздражать вас и вызывать такую реакцию?
И, да и нет. Как ей объяснить это? То, что вызывает у него такое притяжение, непостижимое и мучительное очарование, оно должно насторожить ее, заставить держать себя на расстоянии. Как объяснить ей, что нужно опасаться, но с ним, быть прежней.
— Не только в этом. Пока, я не понял в чем именно дело, может статься, что все просто: дело в симпатии и антипатии.
В очередной раз, он обращает внимание на ее прикосновения, она дотрагивается до его лица, до щеки, проводя линию к скулам, опускаясь к челюсти, доводит до подбородка, очерчивая его. Женщина увлечена процессом, следуя взглядом за рукой, а Сфайрат понимает, что замер, даже на какой-то миг затаил дыхание, ловя каждый отголосок приятных ощущений.
— Расскажешь, если это не тайна?
— Вообще-то тайна, принадлежащая роду драконов, но тебе так уж и быть я объясню, под честное слово, что дальше этой комнаты, эта информация не уйдет.
Вэл очень серьезно смотрит ему в глаза, кивая.
— Я даю тебе слово дракон, сказанное тобой, останется только между нами или пусть Рок[2] покарает меня за нарушенную клятву.
Даже так, дала клятву не перед Вселенной, а перед Роком, отвечающим за справедливость.
— Почему в этот раз не перед Вселенной?
Женщина покачивает головой, с укоряющим взглядом. Он усмехается, но тем не менее ждет. Фэйт верит мировому порядку, а не в богов, что не сегодня-завтра забудутся, тогда как мировой разум будет существовать всегда.
— Потому что! Ты издеваешься надо мной или бюрократ по характеру. Хорошо, я обещаю тебе, что твоя тайна останется со мной и не покинет пределов этой комнаты, пусть Вселенная будет свидетелем моих слов и возмездие настигнет меня, если я нарушу его.
Сфайрат кивает, теперь другое дело.
— Если это время вопросов и ответов, я тоже хочу получить ответ на свой вопрос.
Вэлианэ одаривает коварным взглядом, исполненным некой мрачной притягательности, уголок ее губ слегка приподнимается, то ли в улыбке, то ли в насмешке, она кивает.
— Хорошо.
— Откуда ты знаешь драконий язык?
Вэлиан вновь следит за движениями собственной руки, которая продолжает описывать, медленно исследовать его лицо. Все происходящее в коридоре выглядит странно и необычно: она в кресле, а он у нее в ногах.
— Я не знаю, о чем вы говорили с Тристом, успели ли вообще о чем-то поговорить, но сомневаюсь, что он упомянул о том, что когда-то работал тенью. Я обучалась у него какое-то время, если быть точной — пять лет, знания заложены в меня на шестую часть от полного курса. Это я так говорю, если спросить у него, то он скажет, что и десятой доли нет.
Она улыбается чему-то своему, а Сфайрата это раздражает. Не ее улыбка, ему вспомнился тот эпизод в переулке, когда он все-таки нашел ее, ориентируясь на зов кольца. Кем приходится ей этот эльф, что нагло прижимал ее к себе?
— Так вот, язык, это то, что необходимо знать для того, чтобы овладеть искусством тени, говорить так идеально и небрежно, но без вспомогательных средств. Не разбрасываться на заклинания, которыми не всегда можно воспользоваться, а это ведь еще внимание, поведение, применимость знаний, владение собой и так далее. В драконьем, я так толком и не разобралась, знаю официальную его часть, можно сказать выучила драконо-энийский разговорник. Трист, напирая на теорию, настаивал, что следует знать даже те языки, которые в принципе мне могут и не пригодиться, мало ли кто чем владеет и каким образом решит передать информацию. Так что да, я могу различить слова приветствия, уважительное обращение и некоторые простейшие фразы, дальше для меня идет сплошной рык, раскаты грома и рокот. Вот и все, нет никаких секретов.
— То есть сегодня, ты поняла, о чем мы говорили?
Вэл качает головой.
— Нет, я не слушала вас. После работы с Тристом, я взяла себе за правило не слушать чужие разговоры. Это меня не касается, я уже говорила об этом Рэндаллу. Если принц пожелал обратиться на драконьем, а не на форнийском, значит на то были причины, чужие тайны мне не нужны.
Строго говоря есть два уровня языка официальный и относительно разговорный, до неприличия скудный, хорошо бы десять тысяч слов набралось. Драконы, в основной своей массе, общаются на ментально-телепатическом уровне, а будучи людьми на местном, преобладающем в стране или мире языке. Выходит, она говорит на драконьем почти наполовину.