— Я разбудила? — прикрываю глаза от того, что его руки подбираются к моей груди и немного сжимают.
— Конечно, от такого вкусного запаха невозможно не проснуться. Но вот этот блин, который сейчас горит, я есть не буду, — усмехается он мне в ухо. Резко открываю глаза и замечаю на сковороде черный дымящийся сухарик.
— Черт! — отрываюсь от Ярослава, спеша выключить плиту и убрать сковородку.
— Не ругайся, — насмешливым тоном произносит он, вновь притягивает меня к себе, обхватывает шею, но не сжимает, просто удерживает для того, чтобы впиться в мои губы. Целует, настойчиво лаская губы, вызывая табун мурашек, проносящихся по моему телу, но быстро отрывается. — Я в душ, — с улыбкой произносит он и выходит из кухни. А я растерянная, но счастливая оглядываю сгоревший блин и впервые за эти дни искренне улыбаюсь, радуясь тому, что Яр так быстро пришел в себя. Пока Яр был в душе, я накрыла стол и заварила чай. Ярослав вышел из душа и в одном полотенце на бедрах и сел за стол. Раньше я и не подозревала, насколько сумасшедшая и повернутая на этом мужчине. Он просто вышел из душа с голым торсом и мокрыми волосами, а я уже представляю, как он сметает все со стола и берет меня на нем. Самой стыдно от собственных мыслей.
— Почему ты покраснела и отвела от меня глаза? — спрашивает Яр, с удовольствием уплетая мои блины, щедро поливая их сметаной. Боже, никогда не замечала, как сексуально он ест. Может потому, что до него я не представляла, что такое секс на самом деле?
— Я не покраснела, — оправдываюсь я, а сама хватаюсь за горящие щеки, тем самым выдавая себя с головой.
— Так о чем ты подумала? — спрашивает он, продолжая есть блины, с интересом поглядывая на меня.
— Да так, ни о чем, о блинчиках, — глупо отвечаю я, спеша скрыть свое смущение за глотком чая.
— С каких пор блины заставляют тебя краснеть и смущаться?
— О чем мы вообще говорим?! — наигранно возмущаюсь от желания прекратить этот разговор.
— Вот и я думаю, о чем это мы, — усмехается Яр, словно уже прочел все мои мысли и поймал на вранье. — Сознавайся, Златовласка, что так смутило тебя, и от чего ты покраснела, моя маленькая развратница, — соблазнительно понизив голос, проговаривает он. — Только честно.
— Нет. Ты будешь смеяться, — Боже, нет, я не собираюсь говорить ему правду.
— Пожалуйста, — еще ниже, с хрипотцой произносит он, поддаваясь ко мне. — Я хочу, знать, о чем фантазирует моя девочка, — так не честно. Это чертовски нечестно, так соблазнительно и возбуждающе вынуждать меня признаваться в моих фантазиях. Я закусываю губы, но молчу. А Яр поднимается с места, подходит ко мне.
— Ну, хватит смущаться, красавица, скажи мне по секрету, можешь рассказать на ушко, — шепотом произносит, склонившись надо мной.
— Ты вышел из душа мокрый, в одном полотенце, — тихо отвечаю я, ощущая на себе его тяжелое дыхание. — И я представила… — сглатываю, потому что Яр отодвигает мои волосы в сторону и ведет пальцами по шее.
— Что ты представила? — спрашивает он, нежно целуя в чувствительное местечко за ушком, лишая силы воли и стыда.
— Я представила, как ты сметаешь все со стола, сажаешь меня на него и… ну ты понял…
— Нет, не понял, продолжай, — шепчет мне на ухо, лаская пальцами чувствительную кожу на шее. А я вновь кусаю губы и молчу. — Я посадил тебя на это стол и… Что я сделал?
— Ты снял с меня футболку, сбросил свое полотенце и взял меня этом столе, — быстро проговариваю я, чувствуя, как тело начинает гореть, но уже не от стыда, а от его близости.
— И как я это сделал? — слегка усмехается он. — Нежно и ласково? — Ярослав проводит кончиком языка по моему уху. — Или жестко и грубо? — спрашивает, немного больно прикусывая мочку уха. Хватает меня за плечи, резко поднимает со стула, разворачивая к себе лицом. — Так как, малышка? — он берется за края моей футболки и снимает ее, оставляя в одних трусиках. — Не тяни время, малышка, я сам хочу взять тебя на этом столе, но мне нужно знать как, стискивая мою талию, говорит он.
— Жестко и грубо… — очень тихо проговариваю, закрыв глаза, не веря в то, что я это сказала.
— Что, маленькая? Скажи громче, — Боже, он издевается! Яр ждет ответа, а сам осматривает мое лицо, опускает взгляд на губы, которые я до боли кусаю, решаясь произнести эти слова громче.
— Я хочу жестко… Аааа! — вскрикиваю, когда он сжимает мой сосок.
— Когда ты успела стать плохой девочкой? — хочется дерзко ответить: «когда познакомилась с Монахом». Но я молчу, не желая возвращать нас в реальность. Только извиваюсь от того, что он ласкает мою грудь, перекатывая соски между пальцами. Яр отходит он меня, одной рукой сдвигает чашки и еду. Подхватывает меня за талию и сажает на край стола и, как я мечтала, срывает с себя полотенце.
— Ты уверена, маленькая? — хриплым голосом спрашивает он, скользя взглядом по моему телу, будто решая, что со мной делать. А меня начинает трясти только от его потемневшего зеленого взгляда.
— Да, — твердо заявляю я. Он подходит ближе, хватается за резинку моих трусиков и снимает их с меня, вынуждая немного приподнять попку. Грубо раздвигает мои ноги, размещаясь между них.
— Обещай остановить меня, если тебе покажется это слишком, — шепчет низким возбужденным голосом, водя носом по моей щеке, глубоко вдыхая.
— Обещаю, — произношу я, хватаясь за его шею, подаваясь к нему вплотную.
— Ты полна сюрпризов, Златовласка, — усмехается мне в шею, слегка прикусывая кожу, а потом резко выпрямляется, зарывается в мои волосы, собирая их на затылке, и дергает, вынуждая запрокинуть голову. Минуту смотрит мне в глаза, окуная в темно-зеленую бездну, а потом требовательно впивается в губы. Не целует. Это все что угодно, но не поцелуй. Кусает губы, всасывая их, зализывая языком укусы, и вновь кусает. Проталкивает язык глубже, сплетает его с моим, не позволяя вести. Опускаю ладони на его горячую грудь и слышу, как быстро бьется его сердце, в такт с моим. Его свободная рука ложится на мое бедро и сильно его сжимает. Яр разрывает поцелуй, я по инерции тянусь к его губам, но он не позволяет, крепко удерживая меня за волосы.
— Раздвинь ножки шире! — командует он, и я спешу сделать так, как он говорит. Яр сильнее дергает мои волосы, вынуждая запрокинуть голову, и открыть ему доступ к шее. Он наклоняется, проводит языком по сонной артерии, ниже по ключице. Отпускает мое бедро, прикасается к уже мокрым складочкам между ног, раздвигает их пальцами, распределяя влагу. Горячими губами спускается ниже, находит мой сосок, сильно всасывает его и одновременно грубо, без подготовки проникает в меня сразу двумя пальцами. Вздрагиваю, издаю стон, прогибаясь навстречу его губам и пальцам. Он поднимается во весь рост и вновь впивается в мои губы, начиная медленные неспешные движения пальцами, растягивая мое лоно. Ярослав вновь разрывает наш дикий поцелуй, где он недолго позволяет мне вести, и вновь я окунаюсь в темно-зеленый взгляд, в котором тону.
— Смотри вниз, я хочу, чтобы ты смотрела, как я тебя ласкаю, — говорит он, и я тут же опускаю глаза и смотрю, как его умелые пальцы входят и выходят из меня, а большим он надавливает на клитор. Боже, это так эротично и возбуждающе, что я не могу сдержать эмоций. Стону от каждого движения пальцев, поднимаю глаза на Ярослава, чтобы увидеть его реакцию.
— Я сказал смотреть вниз! — приказывает он, и я быстро опускаю глаза. С ума схожу, когда он вынимает пальцы, показывая мне, какие они мокрые, и вновь резко входит, добавляя третий палец, причиняя легкую боль. Большая ладонь накрывает мою грудь, сжимает ее. Яр щипает меня за соски, слегка их оттягивает, а пальцами продолжает растягивать мое лоно, находит внутри нужную точку, доводит меня этими движениями до исступления. Большой палец на клиторе ускоряет движения, а пальцы внутри проникают глубже, это зрелище заставляет кипеть кровь, задыхаться от стонов, сжимать его пальцы и чувствовать приближение оргазма.
— А теперь смотри мне в глаза, маленькая, — он оттягивает мои волосы, вынуждая запрокинуть голову и смотреть на него. Не могу выполнить его приказ, глаза закатываются сами собой от невероятного удовольствия, которое концентрируется от его нещадно ласкающих меня пальцев и разливается по дрожащему от возбуждения телу.
— Смотри мне в глаза! — четко проговаривает он, начиная быстрее растирать клитор, ускоряя движения пальцев. И я смотрю и вижу свое отражение в его невероятном зеленом взгляде.
— Ярослаааав! — кричу, не в силах сдержаться, чувствую, как внутри меня происходит обжигающий взрыв, а тело выгибается дугой. Он не дает мне опомниться и прийти в себя. Вынимает пальцы, демонстративно облизывает их, усмехается, отпускает мои волосы, хватает за бедра, тянет на себя, упирается головкой в пульсирующее лоно, и резким движением входит в меня на всю длину. Вновь кричу от столь грубого, но такого желанного вторжения. Откидываюсь на стол, задевая рукой чашки, которые со звоном падают на пол и разбиваются в дребезги. Но сейчас мне на все плевать. Яр не щадит меня, стискивает бедра до синяков и отметин, грубо входит до самого конца. Останавливается, медленно выходит и вновь вбивается одним толчком. В глазах темнеет от удовольствия, сладкой боли и грубого вторжения. Ярослав отпускает мои бедра, замедляет темп, наклоняется и покрывает хаотичными жаркими поцелуями мою грудь, кусает соски, оттягивая их зубами и сильно всасывает. Медленно выходит и вновь так же медленно входит, давая почувствовать каждый сантиметр его твердого члена. Он оставляет мою грудь, проводит языком по губам, не целует, просто прикасается к ним, дыша со мной одним воздухом.
Разочарованно стону, цепляясь за его плечи, когда он выходит из меня и отстраняется. Ярослав хватает меня за талию, снимает со стола, разворачивает к себе спиной, надавливает на спину, вынуждая лечь на стол. Ничего не понимаю, но поддаюсь ему, ложась грудью на стол, вновь задеваю посуду, которая звенит.
— Раздвинь ноги! — командует он, нежно поглаживая мою попу. Упирается членом в мокрые воспаленные складочки, опирается руками на стол возле моей головы, целует затылок, плечи, ведет языком по позвоночнику, прикусывает попку, поднимается, обхватывает мои бедра, дергает, резко насаживая на себя.
Не быстро, но сильно и до самого конца, причиняя боль. Но я настолько сумасшедшая рядом с ним, что мне нравится этот контраст дикого удовольствия и сладкой легкой боли. Это заводит еще больше, так, что я сама поддаюсь его грубым толчкам, вынуждая брать меня сильнее.
— О Боже, Яр! — кричу, царапая ногтями стол. — Я больше не могууу! — хрипло стону я.
— Мне остановиться? — почти рыча спрашивает он, но с темпа не сбивается.
— Нет, нет, нет, — повторяю словно умалишенная. Ярослав вновь хватает меня за волосы, наматывает их на руку и тянет на себя, вынуждая прогнуться. Мы делаем это почти стоя. Поза меняется, его член задевает нужную точку, и я почти плачу от острого удовольствия. Он обхватывает мой подбородок, поворачивает голову к себе, впивается в губы, лишая кислорода, вынуждая издавать стоны в его губы. Другой рукой ведет по животу вниз, находит клитор и сжимает его пальцами, продолжая вбиваться в меня в бешеном ритме. И все, меня больше нет. Это не я сейчас громко кричу его имя и рассыпаюсь в его руках на сотни осколков. Это не я кусаю его губы до крови, чувствуя, как по телу разливается острое, дикое, почти невыносимое удовольствие. Это не я кончаю, скуля его имя, когда Ярослав обхватывает мою шею и немного сжимает, продолжая безжалостные толчки. Я теряю связь с реальностью и разбиваюсь в долгом оргазме, чувствуя только Ярослава, который крепко удерживает меня в руках, со стоном выходит из меня и кончает, изливаясь на мои бедра. Оседаю в его руках, но он не позволяет мне упасть, прижимая спиной к сильной груди. Вновь разворачивает мою голову к себе и уже нежно, медленно целует.
— Люблю тебя, — шепчу в его губы, завожу руки за спину, обхватывая его шею.
— Моя малышка, — хрипло, еще не восстановив дыхание, отзывается он. — Моя? — спрашивает он, улыбаясь мне в губы.
— Твоя, — отвечаю я, улыбаясь ему в ответ.
— Как ты, Златовласка?
— Еще не знаю, — усмехаюсь я.
— Я воплотил твою фантазию? — а я закусываю губы, потому что ко мне вновь возвращается стыд. И щеки заливаются краской.
— Ну здравствуй, моя маленькая скромница, — ухмыляется Яр. — Минуту назад я изменил тебе с плохой Златой, которая так вкусно и громко стонала.
— Ну Яр! Это ты сделал меня такой! — игриво отталкиваю его от себя.
— Что? Мне понравилась раскрепощенная Злата, — он разворачивает меня к себе, убирает с моего лица прилипшие влажные волосы, и всматривается в мои глаза. — Хочу сегодня вечером, пригласить мою девочку на свидание.
— Свидание?
— Да, свидание. Обычно сначала люди ходят на свидания и только потом занимаются грязным сексом, — усмехается он, еще больше меня смущая. — У такой девочки как ты должны быть мечты об идеальном свидании. Куда ты хочешь пойти?
— Я не знаю. Мне все равно. Лишь бы с тобой.
— Нет, маленькая так не пойдет, куда ты хочешь? В парк, в кино, может в ресторан или все вместе?
— А можно все вместе?
— Конечно можно. Решено, Злата. Сейчас мы идем в душ. Потом я отвезу тебя к подруге. У меня есть дела. А вечером заберу на свидание.
— Дела? — сводя брови переспрашиваю я.
— Не бойся, сегодня я никого убивать не буду, — в шутливой форме заявляет он, только вот мне не смешно. Сегодня. А завтра?
Это был незабываемый день, который отпечатался в моей памяти навсегда. Но лучше бы его не было… В этот день я была так счастлива, как никогда в жизни и не задумывалась, что все это не просто так… Я готовилась к этому свиданию словно оно первое в моей жизни. Хотя так оно и было. В ожидании Ярослава я перемерила все платья, которые остались в нашей с Катей квартире. Выбор был невелик, и мы с Кэт переключились на ее гардероб. Я была очень удивлена, найдя в гардеробе подруги бежевое легкое платье без рукавов, с тонким кожаным ремешком. Это платье никак не вписывалось в ее стиль.
Оно было милым, нежным, но очень коротким. Кэт сказала, что оно новое, и она ни разу его не надевала, а на мой вопрос, зачем она его купила, хитро ответила, что, видимо, для меня. Над прической подруга посоветовала не заморачиваться, поэтому мы просто слегка подкрутили волосы и оставили их распущенными. Катя сама подкрасила мне глаза, нанесла немного розового блеска на губы, и со словами: «девочка моя, как ты выросла», смахнув воображаемую слезу, отправила на свидание с Ярославом, который ждал меня внизу.
Ярослав не заморачивался с одеждой. Было видно, что он торопился и его «дела» не оставили ему времени на переодевание. Но мой мужчина всегда выглядел прекрасно, даже в джинсах и черной спортивной рубашке. В машине меня ждал букет тех самых красных гербер, которые мне так понравились прошлый раз и вызывали будоражащие воспоминания. Яр выглядел уставшим и очень задумчивым, но на мои слова о том, что, возможно, не стоит устраивать свидание в траурные дни, он только улыбнулся, сказав, что нам это необходимо и его мать бы нас поняла. Он оценил мое платье, прическу, сказав, что я у него самая красивая. Провел тыльной стороной ладони по моей щеке, долго всматривался в глаза, будто что-то говорил глазами, но вслух ничего не произнес.
Мы гуляли в парке, ходили по дорожкам, ели мороженое, пили коктейли. Яр не обращал внимания на то, как на нас смотрели люди, когда он неожиданно поцеловал меня, слизывая мороженое с моих губ. А я нервничала и приходила в бешенство, когда на моего мужчину обращали внимание девушки. Но я знала, что он только мой. После парка мы пошли в кино и Яр предоставил мне выбор фильма, сказав, что ему все равно под какой фильм целовать меня и ласкать, заметив, что у меня очень удобное платье. Так и было. Я совершенно не помню, о чем был фильм и как развивались события. Все перестало иметь значение, как только в зале погас свет. Он непрерывно целовал и ласкал меня везде, где могли дотянуться его наглые руки. После сеанса Яр невозмутимо заявил, что фильм был великолепен и повез меня в небольшой уютный ресторанчик в центре.
Наверное, нужно было насторожиться еще во время разговора за ужином, когда Яр долго смотрел на меня и говорил, что пытается запомнить. Или тогда, когда он фотографировал меня на свой телефон, прося не позировать, а быть естественной и не обращать на него внимание. Или тогда, когда мы приехали домой, и моя сказка продолжилась. Сначала в душе, потом в кровати.