— Итак, — протянул Гейб, — вы действительно неплохо узнали друг друга, когда ты поехал в Пенсильванию.
Джулия резко посмотрела на него, и вдруг оказалось, что он сидит к ней гораздо ближе, чем раньше.
Он склонил голову набок.
— Я знал, куда он едет.
— Это все, что знает Гейб. — Люциан убрал руки с ее талии и сел с другой стороны, прижавшись к ней ногой. — Но да, мы неплохо узнали друг друга.
Гейб перевел взгляд с Джулии на брата.
— Не удивлен.
Джулия закрыла глаза, чувствуя, что слишком устала, а голова болит слишком сильно, чтобы беспокоиться о том, почему они играют в гляделки. Черт, ее даже не заботило, что в тот момент, когда она познакомилась с Гейбом, она лежала голой на полу в душе. Может быть, завтра это будет ее волновать, а сегодня — нет.
Ее мысли блуждали далеко. Пока Джулия сидела, зажатая между двумя братьями, она все думала о силуэте за стеклом в душе. Ее била легкая дрожь. Мог ли это действительно быть моргнувший свет, сыгравший с ней злую шутку? Или кто-то был там, наблюдая за ней?
Люциан смотрел, как его брат показывал что-то Джулии на экране своего телефона, и не мог побороть внезапный всплеск ревности, возникший глубоко внутри. Абсолютно нелепо, но он представлял себе, как хватает Гейба за намотанный на шею шарф и выкидывает за дверь.
Доктор Флорес стоял у двери, собирая в сумку инструменты, которыми он осматривал Джулию.
— С ней все будет в порядке? — спросил Люциан.
— Думаю, все будет хорошо. Вестибулярный аппарат, память и рефлексы в порядке, так что, думаю, нет необходимости проводить дальнейшие исследования. Может быть, у нее будет болеть голова, и я оставил кое-что на этот случай. — Он кивнул на неподписанную бутылочку с лекарством. — Даже если это легкое сотрясение, а я так не думаю, нужно следить за интенсивностью болей и изменениями в поведении, но об этом она и сама прекрасно знает.
Люциан скрестил руки и кивнул. Он слышал, как Гейб с Флоресом перед этим обсуждали ее симптомы, и все еще испытывал облегчение от того, что кровотечение за ухом давно прекратилось и ей не нужно было накладывать швы.
— Она может поспать?
— Да. Зрачки не расширены, сознание ясное.
Флорес повернулся, посмотрев на него.
— Пусть не напрягается завтра. Остается в кровати. Отдохнет. Это будет лучшим лекарством. Она действительно…
— Я слышу вас обоих, — сообщила Джулия с постели. — Просто для справки.
Люциан улыбнулся, а Флорес покраснел.
— Ужасно рады отметить, что ваш слух функционирует нормально, мисс Хьюз.
Она прищурилась, когда Гейб снова сел на стул, который он поставил возле ее постели.
— К утру я буду в порядке.
— Джулия, — голос доктора звучал устало, — понимаю, что для вас это новая работа и вы хотите показать себя с лучшей стороны, но вам нужно поберечь себя.
Она поджала пухлые губы.
— Я прослежу, чтобы она отдыхала, — сказал ему Люциан, и мог бы поклясться, что если бы Джулия могла убивать взглядом, он был бы уже мертв. — Спасибо, что приехали. Мы очень признательны.
— Чувствую, мне нужна комната в вашем доме, — поднимая сумку, кивнул док Гейбу и Джулии. — Я вышлю вам счет.
Люциан проводил его до двери. Ричард ждал в коридоре, чтобы проводить Флореса к выходу, беспокоясь о том, чтобы и самому уйти вместе с доктором. Люциан попрощался со всеми и закрыл дверь. Повернувшись, он испытал облегчение от того, что Девлин уехал из дома вскоре после ужина. По крайней мере, ему придется думать, как выставить за дверь лишь одного брата.
Кстати, о брате. Он сидел на проклятом стуле, пялясь на Джулию, которая поправляла одеяло на талии. Люциан медленно подошел к кровати.
— Тебе нужно что-нибудь?
— Нет. — Она смотрела на него со стопки подушек, подложенных под ее голову. Волосы были убраны от лица, и он был счастлив видеть, что на ее щеки вернулся легкий румянец. Она была так бледна, когда он впервые увидел ее в ванной. — Я… Боже. Я прошу прощения за все это. Я оплачу счет, каким бы он ни был.
Твою мать.
Она что, и правда извинялась? Эта женщина могла серьезно пострадать и даже хуже.
— Вам не нужно беспокоиться об оплате или о чем-то еще, — ответил Гейб. — Мы все решим. Никаких возражений.
— Согласен, — подтвердил Люциан, пребывая все еще немного не в себе. В борьбе с желанием разорвать глотку брату, когда он увидел, как тот склонился над Джулией, едва завернутой в полотенце, и страхом, что она, возможно, ранена, оплата счетов была последним, о чем он думал.
Он стал по другую сторону кровати и ждал, пока она не посмотрела на него снова. Только тогда он сел.
— Что вы делаете? — спросила она.
— Усаживается поудобнее, — предположил Гейб, криво ухмыляясь.
— Именно. — Люциан откинулся так, чтобы опереться спиной о спинку кровати. Он улыбался ей оттуда, пока она смотрела на него.
Она отвела взгляд.
— Вам, ребята, не обязательно околачиваться тут. Я в порядке. Вы можете идти домой…
— Идти домой? — Гейб хохотнул. — Мы дома. Мы все живем тут.
Ее брови приподнялись.
— Комната Гейба на другом конце коридора. Дева — в другом крыле, — пояснил Люциан. — Я — прямо напротив тебя.
Она закрыла глаза и глубоко вздохнула.
— Не знаю почему, но я думала, что вы не живете тут, — сказала она, откидываясь на подушки.
— Вероятно, потому, что большинство взрослых не хотят жить в доме, где прошло их детство. Но это настолько большой особняк, что тут легко найти уединение, — ответил Гейб. — Я не сталкиваюсь с Люцианом, если не хочу его видеть.
— Но ты хочешь, — перебил Люциан.
— Насколько это большое поместье? — спросила Джулия. — Я видела не так много.
— Чертовски. Порядка двадцати с чем-то тысяч квадратных футов. — Гейб рассмеялся, когда она тихонько выругалась. — Нелепо. Я знаю.
— Это просто… вау.
— Ага, — взгляд Гейба метнулся к Люциану, — когда вам станет лучше, я устрою экскурсию.
Люциан склонил голову набок, рассматривая брата. Он точно знал, что задумал сукин сын Гейб.
— Итак, — продолжал Гейб, вновь глядя на Джулию, — это ваш первый приезд в Луизиану?
— Да. Я никогда раньше не бывала так далеко на юге, — сказала она, приглаживая руками одеяло. — Но всегда хотела тут побывать… — Она продолжала рассказывать Гейбу, что мечтала когда-нибудь увидеть Французский квартал и что у нее есть целый список местных блюд, которые хочет попробовать.
Оба они смотрели на нее, пока она говорила, и Люциан заметил, что ей, кажется, комфортнее разговаривать с Гейбом, чем с ним. Ну, у нее не было подобной проблемы, когда они познакомились в баре, но теперь все изменилось.
— Прошу прощения, — сказала она, наконец замолчав. — Вам, наверное, не интересно слушать о том, что я хочу попробовать сдобную булочку в сахарной пудре.
Гейб быстро качнул головой.
— Пончики? Они вам понравятся. И я буду более чем счастлив сопровождать вас по лучшим местам города. — Он бросил еще один взгляд на Люциана, от которого тот снова стиснул зубы. — На самом деле у меня офис недалеко от Квартала.
Ну, ладно. С него было достаточно.
— Если мисс Хьюз хочет тур по Новому Орлеану, я буду ее сопровождать.
Она наморщила нос.
— Уверена, последнее слово тут принадлежит мне.
— Нет.
— Да, — повторила она, глядя прямо на него.
— Рад видеть, что вероятное сотрясение не сказалось на твоем упрямстве.
Она положила руки поверх одеяла.
— Я вас игнорирую.
Он рассмеялся.
— Ты понимаешь, что мы ни в коем случае не позволим тебе работать завтра, ведь так?
Джулия тяжело вздохнула.
— Я признательна за беспокойство, но я не могу пропустить работу в свой первый полный рабочий день.
— Можешь и пропустишь. — Люциан закинул ногу на ногу.
— Это не так уж важно. Мы ухаживали за Мэдди до того, как ты тут появилась.
Джулия нахмурилась.
— Но…
— Все будет в порядке. — Гейб снова склонился вперед, упершись локтями в колени. — Мы об этом позаботимся. С Девом проблем не будет.
— А как насчет мистера де Винсента? — спросила она. — Лоуренса. Я еще не виделась с ним, но я так понимаю, меня нанял он.
Люциан понял вдруг, что Джулия не знает о происшествии и может получиться неловко.
— С ним не будет проблем.
— Точно нет, — добавил Гейб, откидываясь на стуле.
Она снова вздохнула.
— Я рада, что вы, ребята, можете быть так уверены в этом, но я не нет.
— Ну, мы так уверены в этом, потому что наш отец мертв, — сказал Люциан.
— Что? — Она так быстро повернулась к нему, что сморщилась от боли. Подняла руку. — Ох.
Люциан тут же склонился вперед, поймав ее руку до того, как она коснулась головы за ухом.
— Осторожнее, — напомнил он.
Ее огромные карие глаза смотрели на него.
— Ваш отец… мертв?
— Ага. Он умер несколько дней назад, — объяснил Люц, скользнув пальцами дальше по ее руке, проникнув под пышный рукав ее ночной рубашки. — Мы держали это в тайне от прессы, но сегодня новость стала известна.
Гейб потер пальцем бровь.
— Вы наверняка услышите об этом, в конце концов. Он покончил жизнь самоубийством.
— О боже, — Джулия прижала руку к груди. — Мне так жаль.
— Все в порядке.
Она перевела взгляд с Люциана на Гейба.
— Даже не знаю, что сказать.
— На самом деле не нужно ничего говорить. Это не важно, — ответил Гейб.
Ее глаза распахнулись.
— Не важно? Ваш отец…
— Был отъявленным засранцем, — оборвал ее Люциан, вновь откинув голову на спинку кровати, когда Джулия подняла взгляд на него. — Если бы ты имела несчастье знать его, то чувствовала бы то же самое. Сопереживание излишне.
Джулия смотрела так, будто хотела разразиться гневной тирадой, но спустя мгновение сказала лишь:
— И все же мне жаль.
Он не знал, как отвечать на это. К счастью, Гейб подскочил, сглаживая неловкость и давая ему достаточно времени полюбоваться ею, пока она отвлеклась на брата. Его мысли вернулись к произошедшему. Он почти на сто процентов был уверен, что в ванной никого не могло быть.
Гейб не был чокнутым извращенцем, и даже у Люциана были свои пределы. Она, очевидно, видела тень и приняла ее за человека, что было вполне понятно. В конце концов, она оказалась в новом месте, но случившееся все еще нервировало его, не оставляло в покое. Прошло еще некоторое время, прежде чем Гейб поднялся со стула.
— Я пойду. — Он поклонился, тронув ее руку, а затем щеку. — Если он начнет надоедать, кричите, и я приду, чтобы выставить его отсюда.
Люциан фыркнул.
— Я запомню, — ответила она.
Гейб метнул в сторону Люциана неодобрительный взгляд.
— Дай ей немного отдохнуть.
Джулия застыла рядом с ним.
— Спокойной ночи, Гейб, — сказал он тоном несколько более жестким, чем требовалось.
— Спокойной ночи, — улыбнулся тот.
Она пробормотала что-то в ответ и замолчала. Когда Гейб вышел из комнаты и дверь за ним закрылась. Девушка тяжко вздохнула.
— Вы, парни, просто…
— Что? — перебил ее Люциан.
— Вы, парни, очень трогательны и очень дружелюбны. — Она хохотнула.
— Это значит, что ты нам нравишься.
— Ой ли?
— Ага, — кивнул Люциан, — потому что «дружелюбны» — обычно последнее слово, которое используют люди, описывая нас.
Она, казалось, еще глубже утонула в подушках.
— Знаете, вы можете идти.
— Знаю, но я присматриваю за тобой, как велел доктор.
— Не думаю, что доктор Флорес имел в виду это. — Она зевнула, потом нахмурилась. — Поверить не могу, что я упала.
— Случается.
— Голая в душе, — добавила она.
— Ну. Большинство людей голые, когда принимают душ. — Он улыбнулся, прекрасно зная, что она закатила глаза, хоть и не мог этого видеть. — Кстати, я принес дополнение к твоему договору, — сказал он. — Оно на тумбочке рядом с едой, которую ты не съела.
Ее губы дрогнули, а потом случилось чудо. Она едва заметно улыбнулась.
— Я чувствую, что должна буду вам денег еще до того, как кончится эта работа.
Люциан знал, что ничего подобного не случится. Между ними повисло молчание, и он мог бы подумать, что она заснула, если бы ее пальцы не перебирали одеяло.
— Разве вам нечего больше делать? — спросила она. — Я вас не прогоняю, но уверена, вам есть чем заняться.
— Мне всегда есть чем заняться, но мне нравится тут. — Один из приятелей действительно пригласил его сегодня в «Красного жеребца». Он подумывал о том, чтобы выбраться из дома и оказаться подальше от Джулии, но решил, что лучше побудет тут. Странно. — Я не останусь тут навсегда. Просто хочу убедиться, что с тобой и правда все в порядке. Не говори мне, что это излишне. Я знаю. Просто хочу этого.
Ее губы приоткрылись, но она тут же закрыла рот. Прошла еще пара минут.
— Я знаю, звучит так, будто у вас были не очень хорошие отношения с отцом. — Чуть повернувшись, она подняла подбородок. Их взгляды встретились. — И все же мне жаль.
Странная тяжесть возникла в груди, причиняя боль, похожую на горький тугой узел, который ему, казалось, не под силу распутать.
— Мне тоже.
ГЛАВА 11
Джулия понятия не имела, где братья, но знала, что если они застукают ее не в кровати, а в комнате Мадлен, она поплатится.
Ее отношение к травме вовсе не было легкомысленным, но головная боль за ночь не стала сильнее, поэтому проведя все утро в постели, она решила, что если просто проведает Мадлен, хуже ей от этого не станет.
Плюс она действительно больше не могла оставаться в кровати. Только не тогда, когда ее мозг тщательно анализировал каждую секунду, проведенную в душе. Сейчас, при ярком солнечном счете, она уже не была уверена в том, что действительно произошло прошлой ночью. Была ли это тень, человек или всего лишь обман зрения?
Джулия понятия не имела.
И когда ее мозг устал обдумывать инцидент в душе, она переключилась на смерть Лоуренса де Винсента, уже несколько дней как ушедшего в мир иной, но о смерти которого ей никто не сообщил, пока она сама о нем не упомянула. Такого рода новости казались ей чем-то, о чем принято сообщать немедленно.
Конечно же, де Винсенты были озабочены сохранением своей частной жизни, но, бога ради! Это казалось ей странным, даже если не принимать во внимание ответ Люциана и Гейба. Джулия не была настолько наивной, чтобы считать, что у всех такие же прекрасные родители, как у нее, но их реакция казалась чрезмерной.
Хотя опять же, все в братьях казалось чрезмерным.
Она совсем не хотела думать о том, что когда Гейб впервые увидел ее, она была абсолютно голой, но он говорил и обращался с ней так, будто знал ее целую вечность. Он пришел утром, принеся поднос с завтраком, и поболтал о резьбе, которую выполнил в доме.
То же можно было сказать и о Люциане. Правда, причины, по которым он вел себя с ней так, будто они старые знакомые, были совсем другими. Он оставался ночью до тех пор, пока она не уснула, и это могло бы показаться навязчивым, но не показалось.
Зато заставило ее смутиться сильнее, чем что бы то ни было.
Вздохнув, она отмела прочь мысли и прошлась по комнате Мадлен. Кто-то помог ей подняться с постели, вероятно, один из братьев. Она сидела в кресле у окна, когда Джулия вошла в комнату. Кровяное давление и пульс были в пределах нормы.
— Как ты себя чувствуешь сегодня? — спросила Джулия, откидывая волосы Мадлен за плечо. — Похоже, сегодня будет прекрасный день. — Когда она обошла кресло, ей в голову пришла мысль. — Интересно, сможем мы погулять с тобой, прежде чем станет слишком жарко? Уверена, тебе понравится.
Джулия заметила, что взгляд Мадлен снова сфокусировался на картине. Из любопытства она подошла, чтобы взглянуть поближе.
Слабые следы кисти кружили в оттенках зеленого и коричневого, уступив в итоге серому сланцу надгробий. Детализация была удивительной, от мельчайших стебельков увядающей травы до завитков на колоннах надгробий.
Даже лицо ангела в центре было тщательно прорисовано.