— Смотрите, какой дебил хозяин.
— Почему?
— Колючая проволока натянута неправильно.
— Почему неправильно? Как в концлагере.
— Вот именно, а здесь же не концлагерь. В концлагере нужно, чтобы зэк изнутри не убежал. Поэтому колючка натянута наклонно над его головой. А здесь нужно, чтобы воры не забрались снаружи. Значит, колючка должна быть наклонена наружу. А тут все наоборот. А все почему? — поднял Ольгович палец вверх. — И по какой причине? И какой из этого следует вывод? А следует вывод, что хозяин, как и все люди, — идиот и обезьяна, способная только копировать чужие действия, не понимая их смысла! Вот!
С этими словами философ вступил в столь глубокую лужу, что даже ахнул. Освещенная фонариком, лужа оказалась простирающейся от забора до забора и совершенно необходимой.
Стива свирепо сказал: «Ну все, писец, пришли, здравствуйте, девочки!» — и стал снимать кроссовки.
Кирилл закричал:
— Не надо, Стивочка! А хочешь — я разуюсь, отдам тебе сапоги, пойду босиком по терниям и умру за тебя!
— Спасибо, друг! — горячо воскликнул Стива. — Очень хочу!
Он схватил Кирилла за шиворот и потребовал, чтобы тот немедленно исполнил обещанное. Кирилл в ужасе отбивался, но тщетно. Подлый Сусанин неожиданно встал на сторону Стивы и потребовал, чтобы Кирюша отвечал за базар. Оба отчаянно хохотали, разувая Кирюшу. Кирюша визжал и отбивался, крича:
— Почему же я?! Сусанин завел нас сюда, пускай он и разувается!
— Нет-нет, ни в коем случае! Не думай, Сусанин не отвертится, он за свои преступления ответит, как и положено, головой! Его мы несомненно казним, как только дойдем до болота, но должен же и ты пострадать.
— А мы уже дошли до болота, не видишь?! Что это со всех сторон? Не болото? Не болото, я вас спрашиваю?!
— Не, не болото, — спокойно ответил Сусанин. — Это так себе, просто лужа, а болото впереди.
Услышав такое, Стива немедленно сделал Кирюше подсечку и, когда тот упал, в два мгновения стянул с него сапоги.
— Давай перейдем, — придумал решение Сусанин, — а потом перекинем ему сапоги обратно через лужу.
— Не нуждаюсь! — оскорбленно заревел Кирюша, севши и стягивая носки. — Ступайте прочь от меня, грязные разбойники! Поэты ходят пятками по лезвию ножа и режут в кровь свои босые души!
С этими пророческими словами он решительно наступил в луже на что-то острое и в ужасе заорал, упавши навзничь. Рассмотрели под лучом фонарика его ногу: она была целая и даже осталась почти чистой. Тем не менее он отказался идти дальше и потребовал, чтобы его несли. Друзья немного поспорили, но в конце концов согласились. Стива взял его за руки, Сусанин за ноги, и понесли через лужу, в которую и опустили примерно на полпути.
После этого, конечно, пришлось сделать привал, чтобы немного выпить и согреть тем самым Кирюшу. Стива даже предложил развести костер.
— Да из чего? — спросил Сусанин.
— А вон сколько заборов вокруг! Повалим любой и сожжем.
— Дождь же, они мокрые.
— Не надо, он уже кончился.
Дождь и в самом деле как-то незаметно прекратился, и на черном небе выступили необыкновенно яркие и чистые, словно бы умытые дождем, звезды. Они были гораздо крупнее обычных.
— А звезды-то какие, смотрите! — воскликнул Кирюша. — Че они такие офигенные?
— Это потому что за городом.
— И что?
— А то, что здесь воздух чище. Вот он и более прозрачный, и звезды лучше видно.
— Охереть легче.
Кирюшина фляжка почти опустела, и Стива достал из сумки бутылку водки. Свернули ей голову и, зажмурившись, сделали по глотку из горла. Пошло на удивление хорошо.
— А как вы думаете, есть ли жизнь на Марсе? — спросил Кирюша.
— Есть, — ответил Сусанин.
— Нету, — возразил Стива.
— Есть, есть!
— Нету!
— Есть!
— Нет!
— Есть!
— Нет!
— Есть!
— Нет!
— Есть!
— Нет!
— Есть!
— Нет!
— Есть!
— Нет!
— Нет, а вот если серьезно, — спросил Сусанин Стиву, — как ты думаешь, есть ли жизнь на Марсе?
— А вот если серьезно, то как ты думаешь, приятно ли съесть клопа?
— В каком смысле? Если серьезно, думаю, что нет.
— Ну вот, и я очень надеюсь, что на Марсе нет жизни.
— Почему?
— Больно уж он близко. У нас тут какая-никакая цивилизация, а жизнь на Марсе… Ну ее в жопу. Клопы какие-нибудь. Смотрел «Звездный десант»? Да молчи, знаю, что нет. И даже не пизди, что смотрел, потому что смотреть ты его не мог. Так вот, не смотрел — и помалкивай.
— Ну и что, а у них, может, тоже цивилизация, только другая, внеземная.
— Какая такая еще «другая»? Цивилизация или есть, или ее нет совсем — тут нельзя ошибиться! Цивилизация в Америке, в Европе и в Японии. Немножко в Москве. В Свердловске — так, зачаточные формы. Но только в центре города. А на окраинах ее нет совсем.
— А как же древние цивилизации? — усомнился Кирюша.
— Ну и где они? Их нет. Значит, не цивилизации это были, а полное говно. Цивилизация одна — западная. Есть страны, которые пытаются ее перенять, а есть такие, которые даже не пытаются. Они обречены на уничтожение.
— А вот тут мы с вами и поспорим! — включился в разговор Сусанин. — Разве не величественной была античная цивилизация? Разве западная цивилизация не унаследовала многие ее черты?
— Ах, поспорим?! А спорить со мной нефиг! Вот именно ты сказал — унаследовала. А наследуют у кого? У мертвых! Античная твоя цивилизация — полное говно, потому что не было свободного предпринимательства и частной инициативы. Императоры там всякие, Ликурги, бля!
— Значит, Стива, ты считаешь современную западную цивилизацию эталоном цивилизации вообще?! — вскочил на ноги Сусанин. — Твои взгляды устарели! Ты рассуждаешь, как какой-нибудь тупой империалист начала века. Западная цивилизация, между прочим, не стоит на месте, она развивается, и не только технически, но и социально. И между прочим, она эволюционирует — в сторону чего бы ты думал? Социализма, именно социализма! А в перспективе — и коммунизма! Они идут к тому же, к чему и Советский Союз. Правда, другими путями, но идут. И философия марксизма-ленинизма не стоит на месте. Вот при Сталине сколько народа зря расстреляли? Много. А при Хрущеве партия осудила культ личности Сталина, и советское общество стало более гуманным. Что, не так? Пошли дальше. При Хрущеве у колхозников огороды обрезали, а сейчас что? Наоборот! Партия и правительство приветствует развитие личного подсобного хозяйства граждан. Разве не эволюция? И неизвестно еще, до чего эта эволюция дойдет. Может быть, когда-нибудь КПСС сольется с Республиканской и Демократической партиями США в единую международную Партию Прогресса и Демократии!
— Ага, да, конечно! И ты, ясен пень, станешь ее генеральным секретарем!
— А почему нет, если уж на то пошло?!
Это заявление вогнало собеседников в некоторый ступор, выразившийся в затянувшейся паузе. Оказывается, Олежек-то наш больной на всю голову. Мы-то думали, что не на всю, а оказывается — на всю. Стива только и смог вытаращить на Олежека глаза.
Кирюша нашелся быстрее. Он горячо обнял Кашина и вкрадчивым голосом пообещал:
— Голубчик, мы вас вылечим! Алкоголики — это наш профиль.
Олегович оттолкнул Кирюшу и обиженно заявил:
— Сами вы дураки, алкоголики и пьяницы. Сидите тут, ничего не знаете, водку хлещете из горла!
— А ты уже не хлещешь? — прищурился Стива.
— А я уже не хлещу! Давайте, друзья, выпьем вина!
— Давайте! — согласился Кирюша.
— Да ну, на фиг, мешать, — усомнился было Стива, но его оплевали физически и обосрали морально.
Ольгович долго рылся в рюкзаке и наконец вынул бомбу сухаря. Сняли с Кашина телогрейку, сели на нее, сковырнули пластиковую пробку и пустили бутылку по кругу.
Выпив вина, Стива мгновенно собрался с мыслями и стал вправлять мозги шибко больному Кашину. Спор о международных отношениях принял самую драматическую форму.
СТИВА (возмущенно). Какая эволюция?! Какая, на хрен, единая международная Партия Прогресса и Демократии?! У нас одни маразматики, а в Америке сплошь ястребы, а Рейган шизанутый, как и ты, на всю голову! А Звездных Войн не хочешь?
КИРЯ (глотнув из бутылки вина). Будет война, обязательно будет!
СТИВА (наседая на Кирю и указывая пальцем на Кашина). А чем они будут воевать? Старыми пулеметами Калашникова? А воздушный флот? Как вы думаете, сколько у большевиков аэропланов?
КИРЯ (блаженно закуривая). Штук двести.
СТИВА (саркастически). Двести? Не двести, а тридцать два! А в Америке восемьдесят тысяч боевых самолетов!
КИРЯ (услышав, о чем идет речь). Самолетов?
СТИВА (кричит). Восемьдесят тысяч! А то и все сто!!
ОЛЕГ (отстраняя мешающегося Кирюшу рукою). Нет уж, Стива, ты уж не свисти. Не может быть сто тысяч. Тысяч пять. Максимум — шесть. А у Советов тоже тысяч пять. Минимум. А максимум — десять.
СТИВА (вскакивает на ноги). Ты, во-первых, сам не свисти! А во-вторых, какая, в жопу, разница, сколько? А в сорок первом году у нас сколько было танков?
ОЛЕГ (недовольно). Они были устаревшими.
СТИВА (довольно). То-то! А сколько было самолетов?
ОЛЕГ (кисло). Это были гробы.
СТИВА (сладко). Во-во! А сейчас, думаешь, не так?
Олег чешет в затылке. Вообще-то да. Он вспоминает плакаты, воспевающие военно-воздушную мощь Советского Союза, на которых изображен устремившийся в зенит истребитель МИГ-21, внизу же нарисована сетка радиолокатора, из-за которой торчит длинная зенитная ракета С-75. Судя по таким плакатам, военно-техническая мысль СССР отстает от западной на четверть века — как если бы гитлеровская Германия напала на царскую Россию. Молниеносный пиздец. Но сдаваться Олег не любит.
ОЛЕГ (упрямо). Ну и что? Победили же тогда.
СТИВА (торжествуя). Ха, победили! Еще бы не победить, когда за нас воевали Англия, Франция и, на минуточку, Америка! Это во-первых и в главных. Ну и во-вторых, потому что идиоты были: «За Родину, за Сталина!». А сейчас пойдут умирать за Родину, за Черненко? Пойдут, тебя спрашиваю?
КИРЯ (вдохновенно вскакивая на ноги). Стоп, снято! Не отвечай, Кашин, ответ очевиден, молчи!
Темнота. Занавес. Конец.
Стива, разгорячась, пытался продолжать тему и сказал, что не стоит дальше рвать пуп в гонке вооружений — все равно уже не догнать. Лучше эти деньги отнять и поделить. В ответ на это Кирюша вручил Стиве бутылку и сказал: «Ну тогда типа заткнись и пей». Стива выпил.
Заметно холодало, и скоро, несмотря на принятый на грудь объем греющих напитков, им стало холодно. Они заметили, что при дыхании изо рта идет пар.
— Блин, а тут холодно. Допиваем, и пошли! — скомандовал Стива.
— Ну нет, теперь я сперва оденусь как следует! — возразил Кирюша.
Он надел свитер и пальто. Потом облачился в кашинскую телогрейку, на которой сидели. Затем стал заворачиваться в брезентовый тент, но руки не гнулись, и брезент падал.
— Ну ты, колобок, мы пошли.
Допили бутылку, встали и пошли. И когда пошли, оказалось, что вино сильно ударило в ноги. И запнулись, и споткнулись, и упали!
Кошачий череп!
— Череп, череп, башка че, не череп?! — заорал Стива.
Раскрутив на палке, выбросили его во тьму внешнюю. Вскоре Стива опять упал. Звякнули бутылки в сумке. Кашин посветил, и оказалось, что споткнулся он о череп. Думали — о тот же. За дружным хохотом не заметили, что этот череп был другим, собачьим.
— За это предлагаю сварить из него суп! — воскликнул Олег, но его растоптали.
Вдруг дошли до какой-то калитки.
— Сюда, — сказал Сусанин.
— Писец, пришли, — сказал Стива.
— Здравствуйте, девочки, — сказал Кирюша.
— Выпьем? — предложил Стива.
— А то! — поддержал Кирюша.
Стива достал бутылку водки, и все выпили.
Пока отплевывались, откуда-то донесся нечеловеческий вой.
— Здесь волки, — предположил Стива.
— Людоеды, — уточнил Кирюша.
— Это собака Баскервилей, — сказал Сусанин. — Даже две.
Стива достал сигареты и закурил. Кирилл закурил сразу две штуки — одна во рту, другая — в руке, и менялся. Олег, правда, не закурил, но запел во весь голос, и что бы вы думали? — «Восьмиклассницу»!
— Ну ты, Кобзон, ты хоть не фальшивь! — пристыдил товарища Стива.
— Не могу, — развел руками Кобзон.
— Слушайте, а чего мы опять водяру хлещем? — задался вопросом Кирюша. — Да еще без закуски. Это неправильно, так водку не пьют. Так пьют только вино.
И он достал бутылку портвейна.
— Массандра? — спросил Стива.
— А то!
Но тут была пробка. С трудом пропихнули ее внутрь бутылки. Стива и Кирюша глотнули.
— И ты, Тюленин, давай, не бойся.
— А я и не боюсь, — заверил Тюленин и достал из рюкзака полиэтиленовую кружку.
— Предлагаю освежить голову.
— Освежевать!
— Не возражаю. Идем в лес!
— Не возражаю, но сначала надо докончить бутылку, — подняв указательный палец, заявил Стива. — А то вдруг придут волки, все съедят и выпьют!
Бутылку допили. Сильно захорошело.
Насилу дошли. В темноте дом было не разглядеть: так, какая-то халабудина вдребезги и напополам. Какашин осветил фонариком замок, пошарил рукой над косяком, достал ключ и открыл дверь.
— Добро пожаловать, дорогой друг Карлсон! Ну и ты заходи… А Кирюша обождет в коридоре.
Кирюша пнул товарища, и все трое ввалились в помещение. В доме зажегся свет. Они стояли в крохотной передней, где едва умещались вешалка и печь. Хозяин пригласил гостей в следующую комнату, где было чуть попросторнее, стояли диван, кровать, шкаф и большой круглый стол.
Стива весьма критически оглядел обстановку и остался доволен. Он поставил на стол свою телемагнитолу, сумку, потер руки и сказал:
— А вот теперь мы будем жарить шашлыки.
— Как шашлыки?
— Как, шашлыки?
— Именно шашлыки!
— Да на чем же?
— На углях, естественно. Сейчас мы разведем огромный костер. Такой, чтобы небу было жарко. Пионерский костер! А потом…
— Ну, не получится.
— Что не получится?
— Пионерский костер не получится.
И поднаторевший в символах и атрибутах комсомолец-герой Земнухов стал, горячась от горячительного, доказывать, что никакого пионерского костра не получится! (Он был пьян не по годам, даром что самый старший.) Потому что настоящий пионерский костер — это вам не просто, как думают, большой костер. Нет, настоящий пионерский костер — это наивысшая эволюционная стадия костра вообще. Да вы хоть раз видали настоящий пионерский (артековский, разумеет он) костер?! Нет, вы не видали настоящего пионерского костра!
— Ну видал я артековский костер, и хули? — сказал Стива.
Земнухов на мгновение смутился, вспомнив, что Стива тоже бывал в Артеке. Это не значит, что он смутился надолго. На минуточку!
Но и этой минуточки было достаточно, чтобы инициативой завладел Кирюша.
— На чем, спрашиваем мы? — настаивал на своей версии вопроса Кирюша. — Ты что-то часто тупого стал включать! На чем?! Для шашлыка нужны шампуры. У нас их нет.
— У вас ваще ничего нет! А у меня есть.
— Что?
— Шампуры.
— Как шампуры?
— Как шампуры? (Это уже Олег очнулся.)
— Шампуры, — сказал Стива и, расстегнув сумку, побряцал внутри и вынул на свет божий шампуры. Это страшное на вид оружие. Штук десять.
Олег и Кирилл, до этого не столь уж часто видавшие шампуры, со скрытым восторгом рассматривали эти атрибуты сладкой, но дикой жизни перед своими собственными носами.
— А мясо? Может, и мясо у тебя есть?! — возопил Кирюша.
— Есть, — хладнокровно ответил Стива и со словами «Дас ист мясист» уже полез было в свою волшебную сумку.
Но Кирюша и так уже не сомневался, что сейчас из этой сумки Стива извлечет все, что ему заблагорассудится, вплоть до говна зебры на лопате на блестящей. Кирюша взвизгнул:
— Баранина, да? Замаринованная со специями, да?! Жирная и с ребрышком в каждом кусочке, да?!! Нет, лучше убейте меня, убейте! — и Кирюша стал якобы изо всех сил биться головой о подушку. А также пустил пену изо рта. Пены, правда, настоящей у него не получилось, потому что к пусканию пены нужно готовиться заблаговременно посредством хотя и противного на вкус, но впечатляющего по результату шампуня. Однако кой-какие слюни он все же выпустил изо рта.