— Вернись! — крикнула Бленда.
— Это же дракон! Грррр-мяу!
Аделла в два прыжка оборотилась в зверя, причём размером в половину дракона… На третий прыжок подпрыгнула так высоко, как прыгают кошки, настигая взлетающего голубя.
— Первомаг делает всё, чтобы отвлечь нас, — сказала Хадонк.
— На некоторых это срабатывает, — кивнула Бленда.
Аддела настигла дракона, ухватив лапами за хвост. Развернув башку, дракон окутал Аделлу облаком пламени. Опалённая кошко-девочка упорно тащила дракона в низ. Оба зверя рухнули, разбрасывая камни и пыль, только-только осевшую после битвы со слоггерами.
— Убей тебя булыжник, Аделла, — закричала Бленда. — Мы идём дальше.
— Но разве ей не надо помочь? — удивился я.
— Сама пусть справляется.
Хадонк тоже нерешительно стоял, подняв своей невидимой силой несколько гигантских камней.
— Ну, пойдёмте же.
Аделла и дракон катались по земле. Дракон не мог больше использовать огонь, потому что Аделла плотно к нему прижалась, обхватив всеми лапами. Дракон бил её крыльями и оглушительно верещал. Было странно слышать от величественного животного столь тонкие звуки.
Хадонк бросил камни:
— Как только Драген научил её превращаться в тинь-поу, так она стала мечтать о следующем шаге: о превращении в дракона. Пока она не победит и не усвоит его образ, не успокоится.
Хадонк и Бленда пошли вперёд.
Я остался. Бленда бросила на меня взгляд через плечо, но ничего не сказала, а только ускорила шаг.
Аделла явно побеждала: дракон уже не старался ударить её, а извивался, выкручивался из её хватки. Иногда ему удавалось пролететь десяток метров, но Аделла снова тащила его на землю. Швыряла о камни, рычала, мяукала и била лапами по крыльям, по голове и туловищу.
Странно, подумал я, если тинь-поу сильнее дракона, то какой смысл желать в него превратится? Из-за пафоса разве что? Хотя Аделла несколько раз упоминала: для ливлинга превращение в дракона — высшее достижение. Сильнее дракона нет никого. Не могла же она ошибаться.
— Он тебя обманывает! — осенило меня. — Слышишь, Аделла? Он поддаётся!
2
Я кричал это и бежал за перекатывающимися телами зверей. Но Аделла не то, чтобы не слышала меня, но просто не обращала внимания. Сейчас она была огромным мускулистым животным. В три раза большим, чем тогда, когда охотилась на оленя.
— Послушай же! Здесь что-то не то…
Из-за груды камней выскочил крипдер с перебитой ногой. Если бы не его ранение, я бы не успел снять автомат. Крипдер криво прыгнул, я откатился в сторону, сбрасывая рюкзак.
Отставив перебитую ногу, крипдер сжался, готовясь ко второму прыжку.
Лимоныч прав, я хреновый стрелок. В армии одинаково плохо стрелял из положения «лёжа», «с колена» и «на ходу без остановки». Но в этот момент я будто бы перерос самого себя, как в случае с государственным флагом. Все знания, что мне вдалбливались и были позабыты, вдруг дали результат. За мгновение переключился на стрельбу очередями и за пару секунд всадил в тварь все тридцать патронов.
Не отрывая взгляда от неподвижного крипдера, сменил магазин. Осмотрел окрестности: дым, пыль и кое-где языки пламени от сгорающих в лаве древесных стволов.
Двинулся дальше, но не кричал и не бежал, опасаясь, что где-то остались другие одиночные крипдеры.
Аделла и дракон продолжали борьбу. Вышибли своими телами деревянные ворота старого цеха и закатились внутрь. Перепрыгивая через ручейки лавы, поскальзываясь на каменной крошке, я последовал за ними.
В цеху дракон умудрился вырваться из лап Аделлы. Завис в центре помещения. От взмахов его крыльев с пола поднялся весь мелкий мусор, а столы, кресла и прочие незакреплённые предметы раскидало в стороны. Крылья дракона расцарапаны, брызги крови окропили столбы, разобранные моторы и краны.
То, что он не улетел, подкрепило мои подозрения:
— Дура! Разве не видишь, что он всё специально делает?
Аделла подобрала передние лапы к задним. Мелко-мелко переминалась, рассчитывая угол прыжка. Совсем как кошка, которую дразнят бумажкой на ниточке.
Дракон послал на неё сгусток пламени, не такой большой, как раньше. Вероятно, ослаб от битвы.
Аделла легко отпрыгнула в сторону, оттолкнулась от стены лапами, наискосок перелетела цех по направлению к крану, оттолкнулась от него — тяжёлая конструкция покачнулась, но удержала большую кошку. Дракон с трудом держался в воздухе — его крылья били по столбам, по выступающим балкам, ему было попросту тесно. Он не смог предусмотреть манёвр Аделлы и снова оказался в её объятьях.
Победно рявкнув, Аделла прижала одно крыло лапой и впилась в шипастую шею… Я уже подумал, что был не прав, как ловушка захлопнулась!
Аделлу и дракона окутали полосы энергетических разрядов, словно кто-то быстро наматывал их на зверей. Автомат стал покалывать мои руки синими искорками, пришлось убрать его за спину.
Адделу приподняло в воздух. Дракон в её лапах вдруг стал терять материальность, превращаясь в такую же синеватую искрящуюся энергию. Отпустив его, Аделла запоздало попробовала убежать, но лишь беспомощно растопырила лапы, трепыхаясь в воздухе. Ей не за что было уцепиться…
Я бегал вокруг, задирая голову и жмурясь от разрядов:
— Блин, что делать, чем помочь?
— Гррр-мяу!
— Я не понимаю!
Дракон стал расползаться на такие же энергетические линии, вплетаясь в общий клубок. Когда дракон исчез, клубок стал менять шарообразную форму, приобретая углы и очертания… обычной клетки!
Аделла находилась всё в той же непонятной невесомости, не могла даже дотянуться до призрачных прутьев.
Клетка становилась всё строже, гладкие углы менялись на острые, при этом прутья теряли свечение.
Клетка опустилась и с лязганьем встала на пол цеха, после чего окончательно потухла.
3
Цех наполнился рёвом и шипеньем. Аделла кидалась на прутья, грызла, била лапами, царапала когтями, мерзко скрипя железом. Я даже боялся подойти. Когда немного успокоилась, я пощупал прут: обычное железо.
— Тише ты! — закричал я. — Хватит дёргаться. Попробуй свои огненные шары.
— Гррау!
Аддела встала на задние лапы, меж передних лап появился слепящий красный шар. Метнула… Шар спокойно прошёл сквозь прутья, врезался в кран и взорвался. Как подрубленное дерево, кран упал, едва не убив меня обломками. Успел спрятаться под бетонным навесом.
Аделла снова взвыла, снова накинулась на прутья.
Подождал, когда успокоилась:
— Перекидывайся в человека! Сможешь пройти между прутьев.
Аделла послушно уменьшилась. Исчезли шерсть и клыки. Скоро в клетке сидела совершенно голая рыжеволосая девушка. Но как только она попыталась протиснуться, так между двумя прутьями выросло ещё по два. То же самое произошло по всем стенам клетки.
— Бесполезно, — выдохнула Аддела. — Унеси меня табун, тюрьма реагирует на размер заключённого.
— Но ты же волшебница! Придумай что-нибудь? Рулль рассоединений, портал переброски, атомный взрыв, слоггера с автогеном! Что-нибудь!
— Я… я… не могу ничего придумать, — призналась Аддела.
— Я же говорил, что в податливости дракона какая-то засада!
— Прости…
Она сказала это так виновато, так низко опустила уши и хвост, что я не смог злиться:
— Надо звать Бленду. Она разберётся.
— Табун с ней, она злопамятная. Я сама виновата, что не послушала её.
— Хорошо, что ты это понимаешь. Ладно, сиди здесь и никуда не уходи.
— Очень смешно, — фыркнула Аделла и отвернулась.
Её голая спина, прикрытая спутанными рыжими волосами, выглядела так виновато, что я решил не продолжать разговор.
Выходил из цеха со смешанным чувством: вроде нельзя оставлять Аделлу одну… но чем я помогу, находясь рядом с клеткой? Буду развлекать беседой, разве что? Но Аделла не была настроена на беседу. Она уже и так слишком раскрылась, призналась, что была не права, а для неё это один из труднейших поступков.
Да, вот как бывает, ты сильный зверь, в три раза больше человека, а сказать «прости, я ошибалась» труднее, чем драться с драконами.
К без того смешанному чувству вдобавок примешивалось что-то вроде гордости: я смог доказать Аделле, что кое в чём сильнее её. Хотя бы в осторожности. До случая с драконами, в её отношении ко мне присутствовала покровительственность. Мол, слабый землянин, куда ему до всесильной магички из ливлингов? Послушалась бы меня, не сидела бы голая и виноватая в магической клетке.
Размышляя и перепрыгивая рвы, я не забывал об осторожности. Постоянно останавливался и осматривался. Прислушивался, не раздастся ли характерное чавканье крипдеров? Трещали остывающие камни, по стенам рвов сыпался грунт, вдали раздавались автоматные выстрелы, поддерживаемые пулемётными очередями: группа Лимоныча уничтожала тварей на выходе из портала.
Беззащитность непобедимой ранее Аделлы дала мне возможность подумать о чувствах к ней. Кажется, я её любил. По крайней мере, готов отдать жизнь за неё, а это ли не любовь?
На подходе к зданию администрации, куда отправились Бленда и Хадонк, меня встретили два крипдера. На этот раз я не стал паниковать. Замедлил шаг, переключился на одиночный огонь и прицельно расстрелял прыгающих ко мне гадов. Последний свалился у самых моих ног, заливая сапоги белой кровью.
Ну и вот — теперь я сдал нормативы по стрельбе «на ходу без остановки».
4
Когда до администрации осталось с десяток метров, непонятная силовая волна опрокинула меня на спину, будто мягкая, но сильная рука толкнула в лицо. Волна разметала камни и грунт, распространяясь от здания, как от эпицентра взрыва. Вслед за волной полыхнул магический огонь — синевато-красное свечение, которое ни с чем не спутаешь.
Поднявшись, я побежал ко входу. Магические выбросы повторились ещё пару раз, но уже не с такой силой, как первый. Я бежал и понимал, что внутри происходило что-то, что перечеркнуло все планы на скорое освобождение Аделлы…
Осторожно ступая по осколкам стекла и бетона, вошёл внутрь. Оказалось, что от самого здания администрации остались только внешние стены. Все этажи и внутренние стены были обрушены, словно выжжены изнутри. В центре возвышался старый добрый знакомый — гигантский скелет. Ростом он был гораздо выше, чем два этажа здания. Для того чтобы скрыть Первомага над ним и крутился облачный вихрь.
Сначала увидел споггеля Хадонка, он почему-то просто висел, никак не реагируя на Первомага. Потом увидел и самого Хадонка, тот лежал ничком на груде камней. Бленда стояла поодаль, ещё более бледная, чем раньше. Руки безвольно висели. Иногда теребила пальцами край хипповой сумки, не решаясь достать оружие.
— Напрасно ты мне не веришь! — громогласно сказал Первомаг. Быть может, это заставит тебя принять решение?
Величественно он поднял костлявую руку, словно одёргивая занавес в театре. Пространство всколыхнулось. Из него вылупился шар с полупрозрачными стенками. Внутри была показана часть какой-то хижины. За широким деревянным столом сидел Слюбор. Его плащ с красной подкладкой висел на спинке стула, а сам Слюбор увлечённо поедал курицу, поглядывая на коробку из КиЭфСи.
— Что ты сделал с ним? — закричала Бленда.
— Любитель иллюзий стал частью собственной иллюзии. Он в моей власти. Могу в любую секунду закончить его существование.
Первомаг снова взмахнул рукой. Рядом с шаром появилась клетка с Аделлой.
— И она попалась, — сказал Первомаг. — Их жизнь зависит от тебя.
Стены клетки начали сжиматься. Аделла заметалась, попробовала выставить руки и ноги, но прутья неутомимо сдавливали её.
Я выбежал из-за укрытия, встал рядом с Блендой, держа автомат наизготовку. Сам не знал, что смогу сделать?
Бленда вытащила из сумки сельскаб:
— У меня осталась последняя отговорка.
Глава 23. Хочешь знать правду?
1
Хадонк не сразу согласился, что Аделлу нужно оставить позади:
— Не лучше ли нам помочь ей справится с драконом? Нельзя оставлять врага в тылу.
Споггель вопросительно завис надо мной.
— Нет от неё толку, — раздражённо ответила я, перепрыгивая ров. — Во-первых, она не слушается, во-вторых, она истратила почти все силы. Если мы сейчас столкнёмся с Первомагом, нам придётся защищать её, а не драться с ним.
— Что верно, то верно…
— К тому же она под защитой Матвея.
— Ого, я слышу горький сарказм?
— Он самый.
— А по какой причине?
— Не важно.
Я сама не знала по какой…
— Хорошо, главнокомандующий, а у тебя есть план? Как мы вдвоём справимся с Первомагом, который за эти дни стал сильнее, если ранее мы не справились с ним вчетвером?
Не хотелось рассказывать про сельскаб, «оружие последней надежды», которое Драген передал тайком от всех. Наставник говорил, «чем меньше твои солдаты знают о силе командира, тем меньше понимают границы его слабости».
— Скажи правду, Хадонк, скажи, что ты боишься.
— Конечно, боюсь. Но что нам ещё делать? Всё сложилось не так, как планировали.
— Ты о том, что мы должны были встретиться с наставниками, которые обещали открыть портал переброски?
— Ну да. Я понимаю, что мы не смогли прийти к открытию вовремя. Но стоило бы попытаться?
— Знаешь… я уверена, что наставники не ждали нас обратно. И тем более не открывали для нас портал. Мы путешествовали в один конец.
— В смысле?
— Убей меня булыжник, ясно же, что они отправили нас сюда для того, чтобы выиграть время и подготовиться к приходу Первомага. Мы — приманка, на которую он накинулся. Хотя мне и не совсем понятно почему. Не дурак же он, чтобы не понимать их манёвр?
— Так я и знал!
Хадонк мрачно пнул камень. Споггель тоже выразил недовольство, приняв форму человечка, сложившего руки на груди.
— Мы все это знали.
— Ты убеждала нас в обратном.
— Это и есть тяжкая доля командира, принимать ропот подчинённых.
Хадонк расправил плечи, сжал кулаки:
— Хорошо, что ты призналась. Раз будем умирать, то давай подготовимся.
— Что ты имеешь в…
Хадонк обхватил меня и закрыл мой рот поцелуем. Я сначала отбивалась. Потом с ужасом подумала, что от меня воняет гарью и мёртвыми крипдерами. Потом подумала, что не мыла голову несколько дней… Потом, потом… просто закрыла глаза и целовалась.
Впервые я не стыдилась споггеля. Почувствовала его защиту. Мы вольны хоть сейчас упасть на дно ямы и заняться любовью, а он будет сторожить. Защита — вот смысл существования семейного духа. Поэтому он передавался первому ребёнку в семье. Ведь старший, при поддержке споггеля, сможет защитить и младших.
— Хватит, хватит, — оттолкнула я Хадонка.
Я была уже готова оставить борьбу и сбежать с ним. Куда-нибудь подальше от Первомага, крипдеров и прочего. С нашими способностями можно выжить и под магическим куполом в чужом мире, если не лезть в драку…
Молча мы пробежали половину расстояния до здания администрации. На одиноких крипдеров внимания не обращали, споггель справлялся с ними самостоятельно.
У входа в здание наши стирометры так завертелись, что я чуть было не сняла его: раздражало. Повернулась к Хадонку:
— Прежде, чем войдём, хочу предупредить… или предложить… Не хочу приказывать.
— Что? — Хадонк подозрительно нахмурился.
— Позволь мне самой всё сделать?
— Одна? С ума сошла? Убей тебя булыжник. Там и вдвоём дел невпроворот. Не смей больше ни предлагать, ни приказывать такое. Типа, «я пойду разберусь с самым древним злом, а ты постой тут в сторонке?» За кого ты меня принимаешь?
— Всё, замолчи, хватит показывать благородное негодование. Раз готов к смерти, то сейчас тебе предоставится возможность.
— С тобой я готов хоть к чему.
Пожав друг другу кончики пальцев, мы вступили внутрь разрушенного здания.