- А этот хорош! – Восторженный возглас прозвучал где-то над головой одновременно с хлопком по плечу. – Будешь кататься с моим отрядом.
Гриш обалдело моргал, не веря ни зрению, ни слуху: вот Рамси Болтон, ни за что ни про что прикрепивший его к своему элитному отряду, вот по-отцовски треплет новичка по затылку здоровенный ветеран Кирус, вот на плече, где только что хлопнул новый куратор практики, – мазки крови и… и комочек человеческого жира. Желтоватый, окровавленный, бугристый…
Гриш слабо пискнул и закашлялся в мучительных сухих спазмах: блевать было уже нечем, но очень хотелось.
- Этот – очень хорош! – шутливо погрозил пальцем господин Рамси и с довольной ухмылкой вернулся к работе.
Болтонские джипы ползли вниз по подъездной дорожке сыто и неспешно, оставляя позади разорённое поместье с повешенными на ограде трупами: один из них – освежёванный, Х-образно распяленный вниз головой. Знак фирмы, знак «не злите Русе Болтона».
Чистенький умытый Рамси, умиротворённый и довольный, откинувшись назад, задумчиво трепал по голове верного Вонючку. Тот сидел на своём привычном месте, на полу между передними сиденьями, и блаженно жмурился, прислонившись к ноге хозяина.
- Нахрена вы этого доходягу-стажёра к отряду приписали, шеф? – осведомился, похохатывая, губастый толстяк-водитель. – Парусу на замену? Он же не как половина Паруса даже – как треть!
- Да не для биомассы уж точно. Чтобы ржать, Чопа, чтобы ржать! Ты видел, как он блюёт?!
- Мало вам, что ли, остального зоопарка, не ржачно уже?
- Конечно, мало, раньше Кога иногда повякивал, сейчас пообвык уже, неинтересно. А у этого – рвота фонтаном! Где они вообще откопали такое?
- Да возле казарм сцапали, чтоб вместо Мошни постоял, – с готовностью выдал Чопа и получил тычок в ухо от кого-то из сидящих сзади; коротко стриженная башка мотнулась, джип – нет: водителем он был первоклассным. – Вы чё, как будто шеф не знает, что Мошня по своим торгашеским делам бегает то и дело?
- Там во второй машине едет хмырь из Первого Отряда, – мрачно отозвался сзади уже упомянутый Кога, поджарый молодой боец с недельной щетиной. – Явно подсел, чтоб разнюхивать что-то, под наших копает…
- Я видел его, – отмахнулся Рамси. – Чванливый чистоплюй, сбежал в машину, как только я начал обдирать. …Алло? Да, отец, всё готово. Возвращаюсь. Одного, да. Как где? Тут, со мной. Да что без него делать на вечеринке, скукота же… Хорошо, скоро буду, обсудим.
Довольная ухмылка сошла с лица Рамси уже в первые секунды разговора. Он покосился на смешливого здоровяка Чопу – тот любую проблему, о которой услышит, превратит в балаган, ещё и шефа не преминёт объязвить. Не боится, что обдерут: так, как он, на дороге никто не умеет «закладывать».
Остаток пути до Дредфорта проехали в тишине, даже болтонские молодцы на заднем сиденье не перебрасывались подначками, молча уткнулись в смартфоны. Вонючка, чувствуя гнев хозяина, втянул голову в плечи и даже дышал бесшумно.
- Крыса стучит оперативно, – бросил Рамси, уже выходя.
Отец ждал его в кабинете для серьёзного разговора, и это не сулило ничего хорошего.
- Коллекционируешь убогих?
Надтреснутый голос Русе Болтона звучал сдержанно и чуть насмешливо – как, впрочем, и всегда. Рамси не помнил, чтоб отец хоть раз кричал. Но откуда-то знал, что такое бывало, и от знания этого по спине пробегал холодок.
- Ты о чём? – Деланная невозмутимость ещё ни разу не спасала, но позволяла хоть на время сохранить лицо.
- Ты прекрасно знаешь, о чём. Твой отряд – лицо фирмы, а ты туда биомусор тащишь.
Сухопарый, с высокой залысиной и длинным прямым носом, глядящим вниз, генеральный директор компании «Болтон инкорпорейтед» смотрелся бы обычным пожилым аристократом, если бы не глаза: близко посаженные, круглые, прозрачно-голубые – они смотрели настолько стыло и свирепо, что юный отморозок Рамси казался в сравнении просто милым котёнком.
- Эффект обманчивого впечатления, – спокойно отозвался младший Болтон. – Через пару месяцев он будет головорезом не хуже Круша – тот тоже пять футов ростом…
- Впечатление, – тяжеловесно перебил Русе. – Наш бизнес держится на впечатлении: уважении, страхе, репутации. Четыре года назад я закрыл глаза на то, как ты казнил двоих опытных бойцов и вместо них взял сопляков из последнего выпуска. Ты был мал и глуп. Но сегодняшний случай – из рук вон. Где Вонючка?
- За дверью. – Рамси не пропустил в голос и толики настороженности, хоть и подобрался весь, чуть нахмурясь: отец всегда брезговал его живой игрушкой и раздражался, когда замечал «эту тварь» рядом с сыном.
- Пусть зайдёт.
Не решившись спросить зачем, Рамси скомандовал, чуть повысив голос:
- Вонючка, ко мне.
Тяжёлая дверь отцовского кабинета скрипнула, приоткрывшись – ровно настолько, чтоб протиснулась растрёпанная голова, а затем, боком, – тощее сутулое тело в растянутой футболке и коротких обтрёпанных шортах. Опасливо косясь исподлобья на старшего Болтона, Вонючка замер позади хозяина, за левым плечом.
- Итак, ты взял к себе в отряд, скажем так, второго жалкого Вонючку, – всё так же спокойно, без намёка на гнев или шутку, констатировал Русе. – Не значит ли это, что первого надо убрать?
- Не значит. – В безразличном голосе парнишки мелькнула совсем не детская стальная нота. – Мой отряд – моя ответственность. Как и мой пёс. Если будет какой-то промах – кроме внешнего вида – это, как всегда, исправлю я лично.
Русе сдержанно кивнул, принимая достойный ответ. Только желваки вздулись на секунду на изрезанных морщинами щеках: от его стылых глаз не ускользнул ни быстрый взгляд, брошенный сыном на отцовский револьвер, ни чуть заметное рефлекторное движение влево – между отцом и обречённо замершим Вонючкой.
Русе небрежно дёрнул кистью в сторону двери – будто крошки смёл со стола, не поднимая руки. Коротко кивнув в ответ, Рамси двинулся к выходу.
- Ты всё же до омерзения похож на мать, – процедил сквозь зубы ему вслед старший Болтон.
Не сбившись с шага, не дрогнув, Рамси вышел; Вонючка выскользнул за ним и бесшумно закрыл дверь.
Комментарий к 1. Откровение масок (2) Рамси за работой: https://vk.com/photo-88542008_456239047
====== 2. Беспредельность падения ======
Первая встреча молодого мафиози Русе Болтона и официантки Бетси Сноу отнюдь не казалась судьбоносной. Не было ни мимолётного прикосновения, ни остановившегося мгновения – глаза в глаза, – ни какой-то там любви с первого взгляда. Разве что с её стороны…
Русе часто заходил в казино, где работала Бетси. Как она смогла туда устроиться, оставалось загадкой – не иначе как по просьбе кого-то из родственников или знакомых. В девчонке не было ни грамма того лоска, который соответствовал бы дорогому заведению. Неловкая, ничуть не грациозная, нелепая, совершенно несуразная девица – в ней было слишком много «не», а вдобавок разило деревенщиной за милю. Её низкое происхождение было видно во всём: в том, как она двигалась, в крепко сбитой «ладной» фигуре, в дурацкой причёске из тёмных локонов и в каждой черте её смазливого мордастенького личика, которое не портила ни широкая челюсть, ни низковатый лоб. И в том, как она смотрела на Русе, когда думала, что он не замечает: зачарованно, влюблённо, словно на принца из сказки; не к месту смущалась, краснела, едва не роняла бокалы с дорогим вином… А уж когда она раскрывала рот – ох, этот плебейский говор, хоть стой хоть падай!
«Да трахни ты её! – говорили Болтону подельники. – Осчастливь дурочку». Он только отмахивался: девчонка была не настолько хороша, чтобы об неё мараться.
Так Русе думал до тех пор, пока она не споткнулась у самого его столика, чуть было не разлив на него какой-то коктейль. Бетси прижала ладонь ко рту, а в тёмных широко расставленных глазах жертвы плеснулся такой восхитительный страх, перемешанный с робким желанием… Уже через двадцать минут Русе грубо имел её в туалете казино. Он почти не причинил ей боли: разрез вдоль ключицы разве считается? Издевательски медленный, чтоб проверить реакцию – девчонка слабо вскрикнула, дёрнувшись, но осталась на месте. Даже вцепилась отчаянно в своего мучителя, вся дрожа…
«Это на один раз», – уверял себя Русе. Дома ждала безупречная красотка Бетани, холодная аристократка из дома Рисвеллов – на таких как раз и женятся люди его круга. Дома ждал годовалый сын Домерик, уже умевший говорить фразы из десяти слов. Но почему-то раз за разом Болтон возвращался в казино.
Бетси была такой завораживающе податливой, так беспрекословно, с готовностью ему подчинялась, так сладко вскрикивала от боли при очередном надрезе на тонкой нежной коже… Она могла бы сто раз убежать – Русе не стал бы искать её, – но оставалась с ним, прижималась ближе и сбивчиво шептала о любви. Наивная дурочка! Она ничего не значила для лорда Болтона. И, конечно же, не была достойна большего, чем в очередной раз удовлетворить его похоть в туалете или подсобке.
Так продолжалось до того дня, когда, не поделив что-то с недавними партнёрами по бизнесу, Русе начал перестрелку прямо в её казино. Случилось так, что его загнали в угол. Оставалась всего пара патронов в револьвере, да и тот выбили из рук, охрана полегла… И здоровяк, с которым Болтон сцепился без особого шанса на победу, вдруг закатил глаза и обмяк: ничтожная размазня Бетси грохнула о его голову полную бутыль. Очевидно, она сама не понимала, что делает, – просто бросилась на помощь, не раздумывая о последствиях. А потом ревела и тряслась, таращась на труп в луже вина и крови, – те несколько секунд, пока Русе не поволок её к чёрному ходу и не швырнул в машину.
«Жалеешь?» – спросил он чуть позже, когда у Бетси закончилась истерика и она затихла, съёжившись на дорогом кожаном сиденье. Ответом был забитый взгляд и тихое, но уверенное «нет».
В тот вечер он показал ей подвал Дредфорта и дыбу. Бетси побледнела при взгляде на коллекцию ножей и пыточных инструментов; отшатнулась, дёрнулась от первого прикосновения: «Я не…» Закончить она не успела. На самом деле, Болтона не особо интересовало её мнение.
О, Бетси билась в хватке ремней просто идеально: с той силой и отчаяньем, которые поджигали кровь, но ещё не начинали раздражать; с тем желанием большего, которое Русе легко мог вообразить, глядя в её безумные от боли глаза! Идеально отзывчивая и покорная. Любимая игрушка для пыток…
Подвал стал её домом на месяцы. Бетани не совалась туда – у неё были другие интересы, ей было другое применение. Русе был идеальным мужем: дарил ей дорогие украшения, спрашивал, как у неё дела, как успехи у Домерика, искренне гордился сыном. А что он делал в своём подвале, жена предпочитала не знать.
Болтон же вечер за вечером приходил к своей идеальной жертве. Бетси худела и дурнела с каждой неделей, шарахалась от звуков и света, тряслась при виде своего мучителя… Но всё равно цеплялась за его плечи и шептала вечное «люблю». Не было нужды ни привязывать её, ни запирать: она никуда бы не делась. Не столько от слабости, сколько от своей жалкой собачьей привязанности, за которую Русе искренне презирал её – и которая не могла не вызывать ответную, хоть он никогда себе в этом не признавался.
Однажды лорд Болтон пришёл в подвал после особенно неудачного дня: хрупкое перемирие с конкурентами рухнуло вместе с сорвавшимся совместным контрактом, в ожесточённой стычке полегла половина его личного отряда. Лучшие из лучших! Неудачи и алкоголь горячили кровь и мутили рассудок, в голове била набатом жажда мести – таким он явился к Бетси. Та, увидев лицо Русе, отшатнулась, побелела как полотно: «Не надо, пожалуйста! Умоляю, не надо!» – и тут же отлетела к стене от хлёсткой пощёчины.
Дальнейшее Болтону запомнилось слабо: огромные глаза жертвы, в которых плескался чистый безумный страх, хруст треснувших рёбер после очередного удара, смятые в его крепкой хватке побелевшие щёки, нож, её окровавленное лицо и истошные крики.
На следующее утро, проснувшись там же, в подвале, и вспомнив произошедшее, Русе испытал что-то вроде сожаления и даже беспокойства о том, как пережила эту ночь Бетси. Но её нигде не было.
Болтон понял бы, если бы сучка напала на спящего хозяина, пока тот беззащитен, и отомстила за причинённую боль. Но Бетси поступила с ним в разы хуже: она сбежала. Как простой деревенской дурочке удалось провести охрану, как получилось уйти в таком состоянии – непонятно, но, видимо, целеустремлённость и страх были сильнее внешних обстоятельств.
Русе принудил себя не искать её. Заменил чередой других жертв… Однако ни одна из них не увлекла его по-настоящему. Да и не жил никто из них долго – всё-таки деревенская сука была чертовски выносливой.
Следующая их встреча состоялась через шесть лет, когда Русе меньше всего этого ждал. Он выходил с очередного приёма и вдруг увидел Бетси. Та сиротливо жалась к стене, стараясь, чтобы свет не падал на изуродованное шрамами лицо; до боли знакомыми нервными движениями поправляла чёрные локоны и… держала за руку темноволосого вертлявого мальчишку лет пяти.
Русе не собирался к ней подходить: в его жизни всё было хорошо, он ждал жену, образцовую стерву Бетани, с которой не стыдно было показаться даже на королевском банкете, – и лучшего сына, которого только можно вообразить. Безукоризненно воспитанный и обученный, в свои восемь лет Домерик Болтон знал весь школьный курс математики и даже разбирался в ситуациях на бирже, и Русе искренне им гордился. Ему не нужны были ни старые игрушки, ни новые проблемы с деревенской шлюхой.
Бетси, видимо, решила так же, потому что вдруг потянула ребёнка за руку и шагнула к выходу… Но, обернувшись, встретила пристальный взгляд своего бывшего мучителя и замерла. Да так и стояла, трепеща, как кролик перед удавом, пока Болтон размеренно шагал к ней.
«Я… я назвала его Рамси, – сбивчиво произнесла Бетси вместо приветствия – и Русе, отведя взгляд от бывшей любовницы, обратил внимание на мальчишку. – Посмотри, у него глаза как у тебя».
Последнее она могла бы и не говорить. С мордастенькой деревенской физиономии ублюдка на отца смотрели близко посаженные хищные глазищи прозрачно-голубого оттенка, какие бывали только у Болтонов. «Дурацкое имя», – только и смог вытолкнуть Русе.
«Ух ты, настоящий?! – потянулся сопляк к пистолету телохранителя – и требовательно уставился на отца: – Дай стрельнуть!» И по этому взгляду, по интонации Русе осознал, что это действительно его сын. Проклятый бастард, отродье игрушки для пыток, заделанное в ту последнюю кровавую ночь…
«Кто это?» – Бетани появилась рядом словно из ниоткуда. Грациозная, в элегантном ультрамариновом платье в пол, пахнущая дорогими духами из последней коллекции – воплощение сдержанной аристократичности и идеальной «статусной» женственности. Куда до неё простушке Бетси? Даже их имена, при кажущейся схожести, отлично показывали разницу происхождения. И куда этому наглому щенку – как его там, Рамзи? – до умницы Домерика?
«Впрочем, – Бетани сузила глаза при взгляде на мальчишку, а в голосе появились стальные нотки, – можешь не отвечать, я и так поняла». Бетси совсем стушевалась, отступила было на шаг, но была остановлена вновь заговорившей леди Болтон. «Мы сейчас прокатимся и побеседуем, дорогой, – проворковала Бетани с той же сталью в голосе, успокаивающе положив ладонь мужу на плечо. – Мы, девочки, найдём общий язык. Идём, Домерик, присмотришь за малышом, пока мамочки будут болтать о своём, о женском».
Бетси молча повиновалась, лишь пару раз беспомощно оглянувшись на бывшего любовника. Они сели в новенький изящный кабриолет Бетани – подарок от мужа на тридцатилетие – и уехали «поболтать о женском». Больше Русе не видел живыми ни жену, ни сына.
Звонок с номера Бетани настиг его по дороге в Дредфорт – прошло около получаса, и Русе как раз собирался позвонить сам, узнать, как обстоят дела и не нужно ли вмешательство охраны, чтоб избавиться от назойливой шлюхи.
«Здравствуйте, мистер, – голос в трубке был сух и официален, без лицемерных попыток изобразить сочувствие. – Я сотрудник скорой помощи, этот телефон мы нашли возле тела погибшей женщины, в контактах вы записаны как муж. Произошла авария на тридцать пятой Северной трассе, километр 415. Да, красный кабриолет. Выжил один ребёнок, он получил лёгкие травмы и будет доставлен в больницу, желательно сопровождение кого-то из родителей. Если можете, приезжайте. Запомнили? Километр 415».