Виктория повернула мордочкой к себе кота и сказала:
— Похоже, Мао, нам с тобой придётся засучить рукава и немного поработать ручками…
Кот мявкнул и начал вырываться из рук.
Она опустила его на пол, а сама пробралась через этот бардак и включила чайник.
Чай она нашла в одном из шкафчиков только один, чёрный и крупнолистовой.
Вымыла до скрипа заварник и пока кипел чайник, решила сунуть нос в холодильник.
— Бог мой! — воскликнула она.
Холодильник и морозилка были забиты до отказа разнообразными продуктами.
«И понадобилось же Севе кормить меня рыбой и гребешками… Лучше бы борщ сварил…» — подумала Виктория, но тут же от этой мысли отмахнулась. Она вдруг отчётливо представила, каким бы был борщ в исполнении Севы и содрогнулась.
Ладно, ей здесь придётся временно жить, а к антисанитарии она привыкать не собирается. А значит, нужно съесть свои бутерброды с чаем, накормить и напоить Мао, и заняться уборкой в этом помещении и, наконец, приготовить нормальную и съедобную еду.
* * *
Демид просматривал почту, но тут, его взгляд приник к экрану второго монитора, на котором была видна кухня. И сейчас девушка чем-то привлекла его внимание. В её движениях было что-то неправильное, он даже не сразу понял что.
Что она делает? Ей плохо? Она кричит? Или с кем-то разговаривает?
В той части дома подслушивающие устройства установлены не были, поэтому оставалось только гадать и наблюдать. Но вот Виктория обернулась и чистой тряпкой начала смывать пену со стола, и Демид понял, что она не кричит и не разговаривает, а поёт. Ещё и пританцовывает. На ней был надет короткий ярко-жёлтый сарафан с разлетающимся подолом, каштановые вьющиеся волосы собраны в небрежный высокий хвост, в изящных ушках он заметил наушники… а её великолепные длинные ноги были обуты… в резиновые сапоги.
Она что, убирается?
Демид склонился ближе к монитору и ещё внимательней пригляделся к девушке. Виктория постепенно всё больше и больше отдавалась ритму песни. Она начала руками обводить очертания своих плеч и груди. Бёдра у неё тоже двигались в такт ритму, довольно сексуально, надо сказать.
Демид вскинул брови. Да, танцевать она умеет, ничего не скажешь.
Она подняла швабру и принялась танцевать по кухне, по движениям похоже на что-то страстное. Потом она отбросила швабру и запрыгала, махая над головой руками. Затем, слегка подогнув ноги, девушка начала вертеть бёдрами, как заправская стриптизёрша. Она делала это до того откровенно и сексуально, что Демид невольно засмотрелся и нервно сглотнул. Да, девушка «хорошенькая». Но определенно это не то слово — она восхитительна!
Он представил себе Викторию, танцующую только для него, — и его собственное тело среагировало естественным образом. Он резко выпрямился и вскочил с кресла.
Господи, как же низко он пал — подглядывает за своим дизайнером, которая решила навести порядок на его же кухне! Он прикрыл глаза ладонью.
Она ведь не знает, что за ней наблюдают.
Демид потянулся к пульту дистанционного управления. Как только экран погас, он вздохнул с облегчением и уверил себя, что ничего постыдного не произошло. Ну и что же, что он испытал некое возбуждение: у мужчин это часто бывает в самые неподходящие моменты. Нужно просто выбросить это из головы.
Демид снова взглянул на потухший экран и печально улыбнулся уголком губ. Забудешь такое, как же!
* * *
Кое-как прибрав кухню, Виктория уже из вредности и голода приготовила борщ, и испекла яблочный пирог.
Всегда, кажется, что уборка займёт пять минут и как всегда растягивается на полдня.
Решив перед ужином принять душ и потом поесть, Виктория на подгибающихся ногах побрела в свою комнату.
Мао как верный друг следовал за ней, иногда останавливаясь, чтобы обнюхать встречающиеся на пути предметы.
Перед дверью, ведущей в комнату, она стянула с себя резиновые сапоги, которые откопала на той же кухне и оставила их на входе.
За окном послышался раскат грома, блеснула молния и заиграли первые ноты музыки зарождающегося дождя. Тяжёлые капли начали ударять по стеклу. Этот звук сопровождался громом.
Виктория открыла балкон и вдохнула наполненный озоном влажный воздух.
Она любила летний дождь и грозу, и совсем не боялась её.
Она подставила руки под тяжёлые капли и вспомнила строчки стихов:
Есть в музыке Дождя волшебной силы ноты,
Смывающие Грусть с израненной Души…
Зря называют Дождь унылой Непогодой,
Ты к шёпоту его прислушайся в тиши…
Полюбовавшись вспышками молний, она направилась в ванную комнату.
Набрала полный таз тёплой воды и поставила в центре комнаты.
Мао тоже любит купаться.
Главная особенность бенгалов — любовь к воде. Некоторые лишь изредка подставляют лапу под струю воды из крана, другие будут проситься в ванну или резвиться в душе. Мао любит нежиться в водичке и лежать в ней как человек, который принимает ванную.
Вот и он, лёгок на помине. Кот попробовал воду лапой и забрался в таз, несколько раз повернулся вокруг своей оси и плюхнулся, разбрызгав значительную часть воды по полу…
Виктория рассмеялась, наблюдая за своим питомцем.
Теперь и она забралась в ванную, и направила струи тёплой воды на себя, чувствуя, как расслабляется тело. Потом намылила голову. Массирующие движения, цветочный аромат шампуня и горячий пар, помогли снять напряжение в мышцах и усталость.
Когда Виктория вышла из ванной, часы показывали уже восемь вечера.
Мао забрался на кровать и умывался.
Виктория провела пальцами по волосам, доходившим ей до пояса, и решила пока их не заплетать: пусть сохнут.
Она переоделась в лёгкие шортики, майку, обула тапочки с пушистыми помпонами и позвав кота, направилась на кухню, чтобы, наконец, вкусить нормальной человеческой пищи.
* * *
Демид взглянул на мониторы наблюдения. Он заметил, что Виктории нигде нет.
«Значит, ушла отдыхать в свою комнату». — Решил он.
Демиду было очень любопытно посмотреть, что сотворила эта девушка с его кухней и главное, что она приготовила.
Честно признаться, он давно мечтал поесть нормально.
То, что готовил его помощник, Всеволод — едой назвать трудно. Сам Демид готовил кое-как.
Кухарки не задерживались в его доме, как и прочая прислуга.
Рано или поздно, они сталкивались с ним, с Демидом.
Ему мучительно больно было наблюдать на их лицах смесь ужаса, страха и жалости…
Жалость он больше всего ненавидел…
Вдобавок, находились и те, кто желал дополнительно заработать, сделав снимки его изуроданного лица и тела.
Демид заплатил немалую сумму, чтоб исчезли его снимки с просторов интернета, газет и журналов. И не желал, чтобы его обсуждали вновь… как шесть лет назад.
Поэтому, в поместье живёт только он и Всеволод. Теперь, хоть и временно, красивая девушка…
Когда он вошёл на кухню, то резко замер и забыл, как дышать.
Виктория стояла к нему спиной, поэтому он смог насладиться видом её вьющихся, ниспадающих на спину влажных тёмных волос и очаровательной попкой, обтянутой шортами, которые и шортами нельзя называть.
Он резко развернулся, но наступил на что-то мягкое…
Раздалось оглушительно громкое и свирепое: — Мя-яа-у-а-ав!!!
Одновременно произошли несколько событий:
— Чёрт… — тихо и в сердцах выругался Демид и убрал ногу.
Он наступил на хвост желтоглазого кота, который сейчас вздыбил шерсть на загривке и грозно на Демида рычал.
— Мао! — воскликнула обеспокоенно Виктория и помчалась на выручку коту.
Демид собирался позорно сбежать, но не успел.
— Что вы сделали с Мао?! — грозно, словно разъярённая фурия спросила Виктория мужчину, который стоял к ней спиной.
Глава 3
* * *
— Что вы сделали с Мао?! — грозно, словно разъярённая фурия спросила Виктория мужчину, который стоял к ней спиной.
Демид сглотнул и ощутил дрожь в руках.
Он мог бы уйти сейчас молча, без объяснений, но… что-то его удержало и заставило медленно обернуться.
Виктория, если бы сейчас не была так зла, то, скорее всего отшатнулась бы.
Но сыграло несколько факторов: она уже знала, со слов Всеволода, что Демид Вячеславович пережил аварию и имеет нестандартную внешность; второй момент — она сейчас сердилась на него за своего любимца и его внешность отошла на второй план.
Мазнув взглядом по нему, не став заострять внимание на его лице, правая часть которого была просто ужасна, она скрестила с ним взгляды.
А его внешность… словно сумасшедший мясник срезал правую часть лица, пропустил через мясорубку, а потом решил вернуть всё обратно. Бугристые и неровные шрамы, переплетённые между собой, искривили половину лица. Правый глаз словно прищурен, а уголок рта как будто ухмылялся над собеседником.
Зато левая половина сразу показывала, насколько привлекательным был мужчина до аварии.
Его светло-голубые глаза смотрели на Викторию с раздражением и… страхом?
— Чем вам мой кот не угодил? — сложив руки на груди, пошла она в наступление. — Или вы подглядывали за мной?
Она заметила, как дрогнули его пальцы на руках.
«Вот же чёрт!» — чертыхнулась она мысленно. — «Несчастный мужчина!»
У него на правой руке отсутствовало два пальца, не было мизинца и безымянного, а вся правая рука была также изуродована, как и лицо.
«Похоже, у него были не только раны, но и ожоги, которые привели к таким шрамам…»
Мысли в её голове промчались вихрем и она, почувствовав, что не добьётся от мужчины никакого ответа и вообще слов, подошла к нему и, взяв за искалеченную руку, потянула к обеденному столу.
Демид вздрогнул и не знал, как реагировать. Послушно пошёл за девушкой, пребывая в лёгком ужасе и шоке.
«Зачем она прикоснулась к нему?»
«Почему не зажала испуганно рот рукой и в страхе не отшатнулась, как делали это все люди, кто видел его впервые».
«Почему она ведёт себя так странно и не брезгует на него смотреть, а тем более касаться?»
— Я приготовила борщ и яблочный пирог, — сказала Виктория, раскладывая на столе приборы. — Сегодня, ваш помощник пытался меня накормить обедом… Скажу, как есть — готовит он просто отвратительно!
— Вы… пробовали? — осторожно спросил Демид, присаживаясь на стул во главе стола.
— Думаю я, если бы хоть крошечку съела из того, что он приготовил, то с вами сейчас не разговаривала бы, а лежала в белой палате с отравлением… — она старалась говорить непринуждённо, чтобы не спугнуть мужчину.
Виктория видела его напряжённую позу и желание сбежать.
Она оглядывалась несколько раз, пока болтала всякую чепуху, будто проверяя, что мужчина ещё здесь.
Девушка разлила борщ по тарелкам, наполнила два стакана холодной водой, нарезала ломтями хлеб, налила в креманки сметаны и села сама за обеденный стол.
Как жаль, что он заперся тут, в таком большом, красивом, но очень одиноком месте.
Его помощник Сева не в счёт!
И вообще, этот мужчина — совсем не урод! А шрамы… к шрамам привыкнуть можно.
Она рассматривала его украдкой: высокий; хорошо сложен; имеет широкие плечи; сильные руки, под кожей которых бугрились мышцы…
Он был одет в светлую льняную рубашку на выпуск с короткими рукавами и такие же брюки.
Короткие русые волосы взъерошены и добавляют его образу хищности…
«Нет, он совсем не страшный». — Решила для себя Виктория.
«Он словно похож на дикого волка, который имеет боевые раны…»
Виктория улыбнулась ему и затараторила:
— Мы с вами лично ещё не знакомы… Я, Соболева Виктория Константиновна, ваш дизайнер. Можно обращаться ко мне просто — Вика. — Девушка протянула руку для пожатия и быстро добавила: — И, простите, что накричала на вас… просто я люблю своего кота, а тут вы наступили ему на хвост…
Демид секунду колебался и не мог поверить, что он сидит за столом, и вот так просто общается с привлекательной девушкой, чего уж не было так давно, будто и не было вовсе. Самое главное, она не бежит от него в крике, и не морщится от брезгливости к нему. Да ещё и руку протягивает…
Он взял её маленькую ладошку в свою некрасивую ладонь и легонько пожал.
— Златогорский Демид Вячеславович, владелец особняка и ваш заказчик. Можете обращаться ко мне — Демид.
Он намеревался тут же убрать свою руку, но не тут-то было. Виктория крепко ухватила его искалеченную ладонь и, сжав, с широкой улыбкой произнесла:
— Я очень рада нашему знакомству, Демид.
И только после этих слов, отпустила его руку. Он удивлённо моргнул и сказал:
— И я, Вика.
* * *
Демид стоял у окна и любовался грозой. Порывы ветра, проникавшие сквозь приоткрытое окно, приятно холодили кожу под чёрным шёлковым халатом.
Ветер теребил его короткие светлые волосы. Капли дождя попадали на разгорячённую кожу и стекали влажными дорожками, будто слёзы.
Не затихали раскаты грома. В комнату проникал свежий запах мокрой зелени и плодородной почвы, в то время как дождь поливал, словно вся вода мира решила оказаться здесь, на территории его поместья. Природа, как и жизнь, созидая одно, разрушала другое.
Это как нельзя лучше отражало состояние души Демида.
Он привык ощущать себя чудовищем, уродом, которым стал после аварии. Но сегодня случилось что-то невероятное: эта невозможная женщина, казалось, не заметила его уродства и увечий, не побоялась заговорить с ним и ужинать в его компании…
В нём боролись противоречивые чувства: хотелось спрятаться на своём третьем этаже и не показываться ей, пока она не завершит свою работу.
Даже возникла дикая идея — отказаться от дизайна и ремонта особняка, но он моментально отмёл эту мысль.
Второе же его противоречивое желание — узнать девушку лучше, общаться с ней, может даже… нет, нет. На большее он не может рассчитывать. Но друга в её лице он приобрёл бы с огромным удовольствием.
Небо прочертила молния, за ней последовал удар грома.
Демид усмехнулся направлению своих мыслей.
«Дурак. Кому ты нужен такой? Она просто пожалела тебя».
Последние шесть лет, он наблюдал за другими людьми с безопасного расстояния, никогда никого не пускал в свою израненную душу.
Он до сих пор не простил Еву, свою бывшую невесту и лучшего друга, которого таковым считал. Оба предали и причинили более сильную боль, чем последствия самой аварии…
Потом, остальные друзья… да, какие они друзья?! Оказалось, большую часть жизни его окружали лицемеры.
Когда он потерял практически всё, что имел, то все отвернулись от него. Он стал уродом и банкротом…
Но, благодаря силе воли, долгому одиночеству и злости, он смог вновь стать богатым… богаче, чем был когда-либо, но больше в люди не выходил.
С ним пытались выйти на контакт бывшие друзья, коллеги, но он всех послал к чёрту.
Остался только верный Всеволод, который служил ещё его отцу и действительно настоящий друг — армейский друг Павел Карпов, который и стал его глазами, ушами и правой рукой в мире бизнеса и больших денег.
Отвернувшись от окна, он подошёл к стойке бара и налил себе бокал вина. Он бы сейчас не отказался провести этот дождливый вечер в обществе Виктории. Просто сидеть с ней рядом возле горящего камина и смотреть старые фильмы… кажется, он стал сходить с ума.
Виктория. Вика. Это она виновата, что у него на душе кошки скребут.
Он скользнул взглядом по мониторам. Камера, установленная в кухне, показывала только темноту — свет выключен и Вика находится у себя — так близко и так далеко.
У него до сих пор стояла перед глазами девушка, какой он видел её совсем недавно — в коротких шортах, обтягивающей майке, которая больше открывала, чем скрывала и роскошными длинными волосами…
Кажется, ему снова нужно принять холодный душ.
* * *
Виктория вошла в сеть и ввела в строку поиска имя и фамилию Демида.