Виктория провела ладошкой по его щеке, на которой бугрились шрамы и, приблизив к нему близко своё лицо, робко коснулась губами твёрдых мужских губ.
Демид сильнее сжал девичью талию, лаская руками обнажённую спину и пробуя её сладкие губы, которые ещё хранят вкус домашнего мороженого…
Он целует её очень нежно, почти невесомо. Словно целует тончайшие лепестки роз или трепетные крылья бабочки.
На мгновение, прервав поцелуй, Демид глядя в её широко раскрытые глаза, прикоснулся к тёплым, нежным щекам своими ладонями. Робко убрал непокорный локон, спадающий волнистым водопадом на щёку.
— Вика… Я никогда прежде не встречал такую, как ты, поверь! — прошептал он, целуя её вновь.
Всё дальнейшее походило на страстный и совершенный во всех движениях, танец.
Демид подхватил Викторию на руки и направился в дом. На секунду замешкался.
— Вика… я… может не так тебя понял… — он нервно сглотнул и хотел уже её отпустить.
— Дем… — прошептала она, обвивая его сильную шею руками и прямо смотря в его глаза, — я хочу тебя…
— Вика… — был его ответ. И произнёс её имя так, словно обратился к богине.
Демид вошёл в свою спальню. Здесь главным предметом интерьера, естественно, была великолепная кровать. Это было красивое изделие из красного дерева, но как и всё здесь, имело налёт старины и времени ушедших эпох. Олицетворение декадентства.
Демид пристально смотрел на неё и опустил на пол. Виктория повернулась к нему спиной, позволяя снять с себя платье. Демид жадно оглядел девичий стан и начал медленно расстёгивать молнию на её платье.
Когда ткань упал вниз к ногам, Виктория обернулась.
У Демида перехватило дыхание, когда он увидел жемчужно-белую кожу и её восхитительную обнажённую грудь.
— Ты такая красивая, — восторженно сказал он, и очень нежно прикоснулся руками к груди, накрыв её и, издал протяжный стон.
— Ты очень красивая, Вика, — бормотал он, притягивая её за талию и наклоняясь к сладким губам.
Виктория едва могла дышать от охватившего её сильного желания.
Демид целовал губы, шею, покрывал нежными поцелуями её грудь, губами обжигая кожу. Он беспорядочно водил руками по её спине и талии.
Под пальцами Виктория чувствовала мягкий шёлк его волос, его рубашка возбуждающе терлась о её обнаженную кожу.
Она резкими движениями начала расстёгивать пуговички, мечтая скорее прикоснуться к его телу…
Демид чуть отодвинулся.
— Это нужно убрать, — пробормотал он, срывая с себя рубашку, и отбросил её в сторону.
— Знаешь, меня посетила мысль, что ты — только сон, и если снять с тебя платье, то растаешь, как облачко. — Хрипло признался Демид.
Глаза её расширились.
— Но теперь-то ты веришь, что я существую на самом деле?
Губы его дёрнулись в улыбке.
— Больше, чем верю! — он нежно провёл рукой вдоль её тела, и Виктория затаила дыхание. — И эта действительность прекраснее любого сна.
Девушка робко протянула руку, и он, поймав её, положил себе на грудь.
Он легонько толкнул её на кровать и очень медленно потянул вниз её трусики, и Виктория выгнулась, помогая ему до конца раздеть себя.
— Боже мой… Вика… ты прекрасна… восхитительна…
Она сильнее задрожала, когда его пальцы прикоснулись к нежной и влажной коже, и издала стон, почувствовав нежные губы и ласковый язык.
— Мягкая и нежная!.. Такая вкусная и сладкая… Божественная! — он встал, чтобы сбросить с себя остатки одежды.
Виктория приподнялась на локтях, рассматривая обнажающегося мужчину, и подумала:
«Дем сейчас похож на самого настоящего пирата… Такой сильный, страстный, отчаянный и желанный… какое это блаженство, когда у тебя есть свой собственный пират. И как было бы чудесно, если бы он взял меня в плен и увёз на своей бригантине далеко-далеко…»
— Что означает эта загадочная улыбка? — спросил Демид, возвращаясь к ней.
Тела их соприкоснулись, и он заглянул ей в глаза.
— Выдумки на пиратские темы, — призналась она.
— Поделись своими фантазиями, — попросил он, поглаживая её бедро. — А я расскажу тебе о своих…
Губы её чуть изогнулись.
— Просто мне показалось, будто я пленница на борту пиратского корабля…
— Добровольная?
— Ну конечно! Извини, наверное, это звучит так нелепо…
— Не надо просить прощения. Я ощущаю себя сейчас, благодаря тебе, не просто любовником, а самым настоящим разбойником.
— Мне нравится, как ты говоришь об этом. А теперь я хочу показать тебе как сильно желаю тебя…
Она придвинулась ближе и обвила его шею руками.
— Всё, что пожелаешь… — прошептал он, зарывшись лицом между её грудей.
Виктория толкнула его на кровать и спустилась вниз. Легонько прикоснулась к его ногам и провела руками по всей их длине, от щиколоток до бёдер. Она осторожно и нежно дотронулась до его шрамов на бедре, прежде чем поднялась ещё выше…
— Ви-и-ка-а…
Лунный свет заливал комнату колдовским светом. Воздух, казалось, дрожал от желания. Демид лежал головой на подушке, и она сидела на нём верхом, расставив ноги и наслаждаясь безнаказанностью его рук, ласкающих, сжимающих, тискающих её тело.
Она отвечала ему тем же, лаская его грудь, ероша пальчиками светлые волосы, чувствуя, как с каждым движением единый ритм всё более и более ими овладевает. Они любили друг друга второй раз за ночь, и хотя первое их слияние было прекрасно, Виктория тогда лишь следовала за ним, позволяя утолить его долгий голод.
Демид был очень нежен. Ласками и поцелуями он кружил ей голову, медленно и осторожно ведя к вершинам наслаждения.
Теперь же, когда страсть закипела в её крови, он осторожно перевернул Викторию и навис над ней, наслаждаясь её покорностью и страстью. Демид прижимал её к себе, и когда пришло мгновение финального аккорда, не отпустил, хрипло произнося её имя.
* * *
Когда Виктория проснулась, солнце только-только поднялось. Она приподнялась на локте. Демид мирно и безмятежно спал рядом.
Виктория смотрела на мужчину, и ей хотелось прикоснуться к его щеке, отбросить светлые волосы со лба, погладить широкие плечи, прижаться к нему… Но она остановила себя. Пусть спит.
Так получилось, что вчера Демид рассказал ей об ужасах своего прошлого. И о той внутренней борьбе, которую он вёл несколько лет, скрываясь от общества и от самого себя. Сильный, добрый и такой одинокий… Был одиноким.
Теперь, Виктория ни за что не оставит этого мужчину одного… и улыбнулась своим мыслям.
«Как мне хорошо…» — подумала она и блаженно потянулась, устремив руки к потолку.
Когда Виктория снова повернулась к Демиду, то обнаружила, что он уже проснулся и лениво наблюдает за её разминкой.
— Привет… — сказала она тихо. — Хорошо спалось?
— Ммм… — неопределенно ответил он и стянул с неё покрывало.
— Ооо! — вырвалось у неё, и попыталась укрыться снова, правда, безуспешно.
Губы Демида чуть изогнулись.
— Мне нравится видеть тебя такой, как ты есть, и больше ничего…
— Да?
— Это желание мучило меня с самого начала, — веско заметил мужчина. — Сначала этот сумасшедший и великолепный танец на кухне. Затем твоя пижама в горох. Боже… мне этот горох снился по ночам! Я уже не говорю о вчерашнем вечернем платье…
Она не удержалась и прыснула в кулачок.
— Ты следил за мной… по этим своим мониторам… — не спрашивая, а утверждая, сказала Виктория.
И в её голосе и словах не звучало осуждения.
— Да. Следил… невольно вышло… И под всеми этими нарядами скрывалась такая красота! — Он бросил на неё страстный взгляд.
— Никогда бы не подумала, что в моем теле есть что-то особенное, — сказала Виктория шутливо, но поймав его выражение глаз, почувствовала, как дыхание участилось, а по телу пробежала дрожь предвкушения.
Он с иронией заглянул ей в глаза.
— Я говорил тебе этой ночью, что ты восхитительна?
— Да…
— Ты божественна! Как статуэтка, вырезанная из слоновой кости. А что касается этого…
Он тронул очень легонько и ласково её соски, заворожено наблюдая, как они реагируют на его прикосновения, затем наклонился и с удовольствием каждый по очереди поцеловал.
— Ты не сказала мне, нравится ли тебе это? — спросил он с озорным блеском в глазах.
— Мне казалось, всё ясно без всяких слов, — прошептала она, чувствуя, как волна желания пробегает по телу. — Безумно нравится!
— Я счастлив, Вика… — ответил он. — И мне нравится тоже.
Его рука скользнула вниз по её бедру.
Ладони Виктории плавно опустились ему на грудь. Он застонал от удовольствия и желания. Его руки гладили её плечи, спину, бёдра, прижимая желанную девушку к себе ещё ближе…
* * *
Демид выглядел счастливым. Намного более счастливым, чем раньше.
«Неужели, это я сделала его таким?» — подумала Виктория, наблюдая за мужчиной.
Демид разговаривал по телефону со своим другом и помощником в бизнесе, Павлом Карповым. Вёл он разговор из своего кабинета. Дверь была открыта и Виктория видела мужчину, и отчётливо всё слышала.
Судя по задаваемым вопросам и удивлению собеседника на том конце провода, Павел заметил изменения в голосе Демида.
— Да, Пашка…
— У меня всё отлично и прекрасно… прекрасней не бывает…
— Да. В моём отличном настроении виновата женщина, ты попал в самую точку…
— Она невероятная…
— Нет, не познакомлю…
— Любопытство оставь при себе…
— Передам ей привет и твои пожелания…
— Отлично. Я весь во внимании. Что там с нашим новым проектом?
Виктория с широкой улыбкой на губах, надела на себя рубашку Демида и проскользнула в его кабинет.
Она обняла его со спины и шепнула на ухо:
— Я сначала к себе, а потом на кухню. Жду тебя на завтрак.
Не удержалась и легонько прикусила его ушко.
Демид обернулся, не прекращая разговор с Павлом, да так и замер, жадно поглощая взором её соблазнительный вид: растрёпанная, с припухшими от поцелуев губами, с блеском в глазах, одетая в его рубаху.
Демид сглотнул и хотел уже прервать разговор, как Виктория покачала отрицательно головой и, послав воздушный поцелуй, с весёлым смехом упорхнула от него.
Демид взъерошил волосы и услышал, как Павел в трубку уже рычит.
— Демид, мать твою! Ты меня слышишь?
— Слышу… повтори ещё раз… — ответил с улыбкой Демид.
— Знаешь, мне бы сердиться, но я так рад за тебя, дружище! Ладно, не буду тебя грузить. Вышлю весь отчёт на электронную почту. — Павел рассмеялся и продолжил. — Как придёшь в чувство и будешь думать головой, а не головкой — звони мне. А пока наслаждайся по полной… дела не убегут!
Демид не успел ничего ответить, как друг уже отключился.
Он посмотрел на кровать, которая ещё хранит тепло и следы бурной ночи, и не менее бурного утра, и решил, что Пашка прав.
* * *
Виктория вошла в свою комнату и тут же была атакована своим питомцем, который своим громким «Ма-а-о-у», начал выражать своё недовольство, крутиться вокруг ног, и требовать ласки и внимания.
— Мао! Милый мой. — Заворковала девушка, поднимая кота на руки. — Прости, что оставила тебя одного. Но у меня была особая ночь… так что не возмущайся…
Мао преданно прижимается к хозяйке и убаюкивающе мурлыкает. Бенгал остро нуждается в любви и внимании своей хозяйки, и радуется, что его не бросили.
— Пойдем-ка, помоемся. Наберу тебе водички, понежишься…
Виктория наполнила большой таз тёплой водой и Мао, счастливый до безобразия, тут же плюхнулся всей своей тушкой в таз, расплескав большую часть воды по полу. Он тут же начал ворочаться в тазу, жмурясь от удовольствия.
Виктория, как всегда наблюдая в этот момент за своим питомцем, рассмеялась. Мао — настоящая находка позитива и энергии.
Она включила душ и встала под упругие струи воды. Прикрыла глаза, и вспоминала ласки Демида.
«Он просто невероятный мужчина. Такой нежный и чувственный… И я просто представить не могу, как та сучка Ева посмела от него отказаться! И авария эта… ведь из-за неё всё произошло… Зла не хватает…» — размышляла Виктория.
Приведя себя в порядок, Виктория начала вытирать и сушить полотенцем шёрстку Мао. Кот подумал, что хозяйка с ним играет и решил, что будет очень здорово, если она за ним побегает…
Справившись с котом, она надела шорты, белую футболку, чуть влажные волосы заплела в косу, обулась домашние тапочки и позвав Мао, направилась на кухню.
По дороге ей навстречу вышел Всеволод.
Виктория тут же заступила ему дорогу и широко улыбнулась.
— Доброе утро, Всеволод Георгиевич! — радостно поприветствовала она мужчину.
— Уже день… ты назвала меня по имени и отчеству? — удивился Сева и изогнул вопросительно одну бровь.
— Ну да… — пробормотала девушка и подойдя к мужчине ближе, смахнула с его плеча невидимую пылинку, и сказала: — ты прости меня за недостойное поведение. Я иногда веду себя не так, как следует. Хочу сказать, что ты классный…
Всеволод молчит.
Виктория пожевала нижнюю губу и продолжила:
— И ещё, спасибо тебе за Демида… он вчера мне рассказал про ту аварию и… твоего внука, Сергея… — она вздохнула, наблюдая тоску и горечь в глазах пожилого мужчины, который вопреки всем обстоятельствам, не бросил Демида, и не стал винить его в беде, которая обрушилась на его седую голову. — Я искренне сочувствую тебе и соболезную…
— Благодарю. — Сдавленным голосом ответил он, не выдавая мимикой своих чувств.
Но не зря говорят, что глаза — зеркало души. В них плескалась боль. Виктория тут же мысленно закостерила себя. Она ни в коем случае не желала расстраивать его и теребить застарелую рану.
Виктория обняла Всеволода, который стоял как каменное изваяние и на её действия не знал, как реагировать.
Она сделала шаг назад и, улыбнувшись, сказала:
— Я сейчас буду готовить завтрак…
— Уже обед, — перебил её Всеволод.
Виктория задорно улыбнулась.
— Но мы-то ещё не завтракали… так вот, приглашаю тебя за стол. Позавтракай или отобедай вместе с нами. Пожа-а-алуйста… — протянула Виктория и сложила руки в молитвенном жесте.
— Хорошо. — Кивнул Всеволод. — Если Хозяин не будет против моего присутствия.
— Не будет! — воскликнула Виктория. — Это я тебе гарантирую…
И, прежде чем Всеволод нашёлся с ответом, она упорхнула на кухню.
«Ну и штучка, чёрт подери!» — подумал Всеволод со смесью восхищения и замешательства.
* * *
Всеволод присоединился к их трапезе, чему Демид был очень рад.
Виктория приготовила для всех хрустящий омлет с сыром и нажарила воздушных оладушек.
Простой, но такой вкусный завтрак, что Демид не преминул через каждый съеденный кусочек об этом сказать.
Всеволод только поднимал глаза к потолку и скептически хмыкал на высказывания Демида.
Виктория была счастлива от того, что эти двое мужчин разморозились и оттаяли.
Мао бегал от Виктории к Демиду и даже Всеволоду, выпрашивая ласки и поиграть.
В итоге, кот обосновался на коленях у Демида и завалившись пузиком к верху, довольно мурчал от поглаживаний по животику и за ушком.
Всеволод, закончив свой завтрак, чопорно поблагодарил Викторию и, сославшись на некие дела, удалился.
Виктория же рассеянно потягивала из запотевшего стакана холодный морс, смотрела в окно и думала о чём-то своем.
В конце концов, Демид не выдержал. Отодвинув от себя опустевшую тарелку, он налил себе ещё один стакан брусничного морса и спросил:
— Что за мысли омрачили твоё личико?
Виктория перевела на него растерянный взгляд и поморщила носик.
— Мне не дает покоя одна вещь.
— Какая именно?
Виктория помолчала, пригубила напиток и только после этого сообщила шёпотом:
— Абу-Даби.
— Абу-Даби? — Демид натурально удивился. — Что-то я не вникаю…
— Успокойся, — рассмеялась Виктория, кладя ладонь на его руку. — Я имею в виду парадную дверь для твоего особняка! В Абу-Даби изготавливают потрясающие двери!