Валентин постоянно размышлял о случившемся: Почему он выжил и не получил серьёзных повреждений? Может, таким образом, он за что-то наказан? Если так, зачем мучить? Чтобы умертвить позже? Чьё незримое присутствие ощущает? Вдруг при катастрофе он повредился мозгом и теперь всё, что видит и чувствует это устойчивый психоз? Поживём — увидим.
Незримый хозяин общался с Валей при помощи странных лесных жителей. Иногда Валя видел пересекавших звериные тропы существ неизвестного происхождения. Одни были похожи на гнилой пень, другие на идущего на задних лапах кота, третьи на мохнатых птиц. Валентин старался обходить места их появления. Мало ли что. Совсем скоро Валя перестал их пугаться и уже не обращал внимания. Один вопрос мучил его в данный момент: куда же он забрёл?
В походе время летит не заметно. Каждую минутку видишь что-то новое, необычное, странное. Забываешься, и это входит в привычку.
То, что наступила осень, Валя понял, когда увидел клён. Его жёлто-красные листья печально падали на всё ещё зелёную траву.
— Если так пойдёт дальше, — обратился он сам к себе, — придётся готовиться к зиме.
В ответ из глубины леса пыхнуло сырым холодом. Он пошёл вперёд, гоня от себя мысли о зимовке. Наверное, дома ему уже поставили надгробье. Вот будет смешно посмотреть, когда вернётся. Если вернётся….
Привыкшие к долгой ходьбе ноги несли его на север. В попавшемся на пути буреломе он обнаружил лосёнка со сломанной ногой. Первой реакцией было убить и съесть. Но что-то в глубине души остановило Валентина. Где были родители лосёнка? Может их разорвали волки или они утопли в трясине? Кто знает. Валя аккуратно подошёл к обессилевшему зверю. Лосёнок не испугался, а просто закрыл глаза, приготовившись к самому худшему.
Валя наложил ему шину, забинтовал обрывком одежды, принёс поесть, напоил. Лосёнок внимательно следил за человеком. Так прошла неделя. Лосёнок поправился, встал на ноги и, не обернувшись, ускакал в лес. С этого дня окружающий мир вновь изменился. Возможно, надо было сделать всё наоборот.
ЖДУЩИЙ
Этой ночью Валя не спал. Помимо незримого хозяина он почувствовал ещё одну силу. И эта сила была недовольна его действиями, а именно помощью лесному зверю. Незримый хозяин леса не любил появившегося, но и прогнать не мог. Лафа, которой, в сущности, не было, закончилась, решил Валя. Теперь будет настоящая борьба за выживание. Злобный дух не даст ему так просто уйти. Валентин ощущал это резвившемся за время похода шестым чувством. Не делай добра, не получишь зла.
Валентин сидел у костра, жарил наколотый на ветку подосиновик. Было холодно. Но его не так беспокоил ночной иней на пожухлой траве, сколько та сила, которая ощущалась с приходом ночи или при отсутствии солнца в пасмурный день. Теперь он не мог беспечно, как раньше идти на полярную звезду. За каждым деревом его мог поджидать дикий, голодный зверь. Валентин подвинул поближе копьё с костяным наконечником и лук со стрелами. С луком он охотился на речную и озёрную рыбу. Загарпунить её никак не удавалось, а вот стрелой привязанной за верёвку к поясу, он легко добывал карасей, карпов или небольших сомов. Странного большого зверя давно не было видно. Возможно, тот боялся недружелюбной силы, приходившей ночами и бродивший вокруг костра в ожидании, когда тот погаснет.
Валентин почувствовал нечто, ждущее исчезновения огня. Оно неслышно окутало местность, вытеснив лесного хозяина. Валя напрягся всем телом, аппетит пропал. Возможно, жалостью к лосёнку он нарушил неписаные правила сосуществования живых существ или просто возмутил неведомую сущность. С неба повалил мокрый снег. Валя прикрыл огонь заранее сделанным из бересты квадратным зонтом, но это ситуацию не спасло. Снег был слишком густым и сильным. За считанные минуты он укутал сырым, толстым покрывалом весь лес. Огонь погас.
Как только потухли последние угли, нечто ждущее во тьме приобрело реальную форму. Валентин услышал глухое рычание и тяжёлые шаги. Он напряг зрение, привыкшее к ночным блужданиям по лесам. В нескольких метрах от него двигался большой самец росомахи. Что-то в нём было не так. Это был не совсем зверь, скорее его оболочка. Но может, это только казалось перепуганному Валентину. Зверь приблизился и тут Валя понял, что не так. Глаза зверя напоминали человеческие.
Валентин поднялся, вставил стрелу в лук, прицелился. Была слабая надежда, что кремниевый наконечник пробьёт толстую шкуру росомахи, да и то, если он попадёт. Зверь прыгнул вперёд, Валентин выстрелил и промахнулся. Наконечник лишь слабо поцарапал голову нападавшего. Валя, забыв о копье, бросился к ближайшему толстому дубу, спрятался за него. Он слышал, как зверь остановился с другой стороны дерева, начал медленно идти в обход. Валя снял с пояса тесак, стал обходить дуб с другого бока, надеясь, напасть на врага со спины.
Сверху посыпалась кора. Валентин взглянул на крону дерева, выронив тесак от неожиданности. Росомаха прыгнула с ветки прямо на него. Зверь летел, выставив вперёд острые когти. В это мгновение Валя, краем глаза, заметил движение в пелене тяжёлого от влаги снега. Что-то могучее бежало в сторону дуба. Росомаху снесло в сторону в каких-то сантиметрах от головы Валентина.
Зверь улетел в заросли молодого ельника. Тут же вскочил на лапы, недовольно зарычал. Рядом с Валентином стоял лось. Позади него, нервно перебирал копытами тот самый лосёнок.
Росомаха пошла в атаку, но лось резко развернувшись, лягнул зверя задними копытами в голову. Зверь отлетел обратно в ельник, поднялся на лапы и быстро убежал в ночь. Лось посмотрел на Валентина, подошёл, обнюхал. Валя дотронулся до его морды. Лось фыркнул, направился к лосёнку, и они вместе ушли по своим, прерванным схваткой, делам.
Валентин привалился спиной к дубу. Ему было дурно. Зачерпнул с земли снега, обтёр лицо. Полегчало. Валя почувствовал, как ждущий во тьме недовольно заворчал. Валентин так и назвал его — Ждущий. Сегодня тому пришлось отступить, но только сегодня. Он готовил новую атаку, ещё более страшную и неотразимую.
БОЛЕЗНЬ
Ждущий не появлялся уже третью ночь. Хозяин лесов находился рядом, но чувствовалось, что он старается не ввязываться в претензии Ждущего к Валентину.
К полудню Валя почувствовал себя плохо. Его знобило, горло пересохло. Вдобавок серые тучи сплошняком закрыли небо на несколько дней, и он потерял ориентир. Ударили холода, мокрый снег покрылся ледяной коркой, которая рвала в клочья сапоги, сшитые из медвежьей шкуры. С каждым часом идти было всё труднее. У Валентина поднялась температура. Нужно было где-то отлежаться.
Валентин заметил широкую нору под корнями упавшего дерева. Берлога, догадался Валя. Он уже встречал их на пути, но старался не приближаться. Теперь же ситуация изменилась, ему нужна была надёжная крыша над головой. Он подошёл к медвежьему лежбищу, прислушался, понюхал воздух. Медведем не пахло. Должно быть берлога давно брошена. Валентин решительно полез внутрь.
Он оказался в подобие круглого «зала» со свисавшими сверху корнями растений и деревьев. Медведь не покинул берлогу. Его скелет обтянутый кое-где шкурой лежал посередине. Валя бросил копьё и лук, снял тесак, улёгся рядом с останками хозяина, забывшись тяжёлым сном.
К вечеру у Валентина начался сильный жар. Он метался по берлоге в горячечном бреду. Стонал, обливался потом, пинал медвежий череп ногами, грыз его кости. Временами болезнь отпускала, тогда он выползал наружу, чтобы поесть снега. Позже всё повторялось. Ему стало совсем плохо, на глаза легла мутная пелена, сердце билось через раз. Валя потерял сознание, а когда очнулся, почувствовал, что рядом кто-то есть. Он осмотрел берлогу замутнённым взглядом и увидел, как у его ног кто-то сидит. Валя не мог разобрать кто это. Зрение подводило, не давало сфокусироваться, всё плыло и размывалось. Он будто смотрел через обмазанное мылом треснутое стекло. Сил двигаться не было.
Очертания у гостя были человеческие. Две руки, две ноги, длинная борода. Гость держал какой-то предмет. По звуку Валя определил чайник с водой. Гость развёл огонь, поставил в него чайник, что-то бросил в воду, стал напевать под нос. Снаружи послышался тихий рык. Гость выполз наружу, вернулся с охапкой каких-то растений. Стал рвать их на части, бросать в чайник, мешать варево медвежьим ребром. Воздух в берлоге наполнился ароматом трав. Гость продолжал напевать.
Чайник закипел. Гость налил содержимое в деревянную пиалу, поднёс ко рту Валентина. Валя сделал попытку отмахнуться, но тело не слушалось. Гость усмехнулся, схватил Валю за нижнюю челюсть, легко оттянул её вниз. Влил в рот всё содержимое пиалы. Внутренности Валентина обожгло. Он закашлял. Гость снова наполнил пиалу, снова влил в рот, делал так до тех пор, пока чайник не опустел. После выбрался из берлоги.
Валентин собрал последние силы, пополз за ним. Поднявшись наверх, он смог разглядеть только размытые очертания огромного животного встреченного им в первый раз на месте крушения самолета и непонятного Гостя едущего верхом. Гость заметил Валентина, помахал чайником. Окончательно потерявший силы Валя скатился в берлогу. Так проспал до следующего утра.
БЕЗ СВЕТА
Валентин проснулся. Он чувствовал себя намного лучше. Глаза всё еще покрывала пелена. Что с ним случилось вчера? Кто приходил? Хозяин лесов или его доверенное лицо? А может это ему привиделось в болезненном бреду? Валя долго искал следы костра, отпечаток от чайника, любые другие доказательства реальности происшедшего. Но нет, похоже, ему померещилось. Зато, как явственно и реально.
Он подобрал оружие, выполз наружу. Ярко светило солнце, чудесный зимний день. Снег блестел, переливался морозными бриллиантами. От яркого света Валентин зажмурился, а когда открыл глаза, вокруг была тьма. Он чувствовал кожей лица солнечное тепло, но ничего не видел. Болезнь дала осложнение на глаза. Он ослеп. Валентин упал на спину, ему захотелось, чтобы пришёл самец росомахи и перегрыз горло. Ждущий во тьме добился своего. Валентин набрал в лёгкие побольше воздуха, и лес огласил крик вперемешку с отборными ругательствами в адрес Ждущего.
Валентин брёл по заснеженному лесу, прощупывая дорогу копьём. Иногда он врезался в деревья, падал в овраги, проваливался в ямы, но непременно выбирался и шёл дальше. Он не мог ориентироваться, не мог определить направление похода, не мог раздобыть еды. Час назад Валя доел последний кусок вяленного кротового мяса. Впереди голодная смерь, если раньше его не прикончат хищники, голоса которых он слышал в нескольких километрах от себя. Интересно, самолёт кто-нибудь ищет?
Валентин не зал и не мог знать, что поиски пропавшего гидроплана давно свернули. Никто их не искал, никто не мог предположить, что он выжил. Главой концерна стал заместитель отца — человек, повёрнутый на карьере. Про них забыли. Лишь изредка в новостях проскакивал сюжет о пропаже самолёта и версий трагедии. Официально Валентин был мертвецом.
Прошло несколько дней, морозы усилились. Валентин ел снег, ветки молодых деревьев, заячий помёт. Он всеми силами боролся за жизнь. Ночами ему хотелось умереть. Но находившийся поблизости Ждущий, не давал возможности отправиться в лучший мир. Он смаковал мучения жертвы.
Однажды Валентин увидел очень высокую женщину, точнее её контуры. Да, именно увидел. Изображение поступило прямо в мозг, минуя слепые глаза. Женщина стояла у него на пути, разглядывала Валентина. Она была боса, из одежды одни лохмотья. Он замер на месте. Валя понимал, что не может её видеть, но, тем не менее, видел. Это напугало его до дрожи в коленках. Валя выставил перед собой копьё.
— Ты кто? — спросил он.
Неожиданно она исчезла. Валя опустил копьё. Привиделось, решил он. Ему вспомнилась статья в журнале посвящённая шаманам севера. Там говорилось, что болезни могут принимать облик людей и животных. Может это был облик его слепоты? Поди, разберись.
Наступила ночь. Валентин, на ощупь собрал хворост, разжёг костёр. При этом он несколько раз обжёгся. Присел у огня, стал греться. Поел осиновой коры, сорванной по дороге. Силы оставляли его с каждым часом. Скоро он погибнет от голода и холода. Но Валю это не пугало, он был готов к окончанию мучений.
Не прошло и получаса, как Валентин почувствовал чьё-то присутствие. Это был Ждущий.
«Интересно, — подумал Валя. — Если бы мы могли общаться, о чем был разговор? Например, он мог начать так:
Он: «Уже освоился?».
А я ему: «Я сошёл с ума?»
А он: «Ещё не время. Ты видел её?»
А я: «Женщину?»
Он: «Да. Это твоя слепота».
Я: «Чего ты хочешь?»
Он: «Твоей помощи».
Я: «Не понял».
А он: «Скоро сюда придёт организатор всего этого бардака. Он захочет всё наладить, но ты не должен ему верить. Он великий обманщик. Не примыкай к нему. Этим ты поможешь мне».
Я: «А ты говоришь правду?»
Он: «Всегда».
Я: «Тогда зачем послал росомаху?»
Он: «Чтобы ты поверил в меня».
Я: «Верю, но ухожу».
Валентин переступил через погасший костёр и равнодушно пошёл дальше.
Он: «Хорошенько подумай Валентин».
А я ему, бац: «Я знаю, что ты мне мерещишься от голода. Как старик, женщина и чайник».
И тут он замолчит.
А я ему: «Что? Нечего ответить?».
Валя почувствовал, как Ждущий исчез. Тут же послышался приближающийся волчий вой. Валентин всё понял. Он побежал, ломая ветки деревьев, падая через кусты, врезаясь в сосны. Он бежал до тех пор, пока не упёрся в гладкую каменную стену. Ощупал её. Стена была идеально отполирована, от неё веяло теплом.
Тем временем стая волков быстро приближалась. Валентин сделал несколько шагов вдоль стены и неожиданно соскользнул в низкий проём. Он скатился глубоко вниз, оказавшись в большом тёплом помещении. Волки не рискнули спуститься за человеком. Побродили рядом. Поняв, что ловить нечего, ушли.
Валентин лежал на груде осыпавшейся земли, прислушивался к звукам снаружи. Гадал, куда его занесло на этот раз. Он и не знал, что находится в древнем мегалитическом сооружении, вросшем в землю, покрытым вековыми дубами. Его невозможно было разглядеть с воздуха. Даже оказавшись рядом, здание можно было принять за длинный лесистый холм.
Огромные тысячетонные блоки были сложены в нечто напоминающее завалившийся на бок небоскрёб. Проём, в который упал Валентин, был входом в один из холлов с исписанными петроглифами стенами. Слабый фосфоресцирующий свет исходит от закреплённых на потолке круглых балок, перекрещивающихся в центре холла. Валентин не видел этого, он только мог чувствовать тепло исходившее из самого центра сооружения, где находился неизвестный источник энергии исчезнувшей цивилизации.
Холл был сухой, в нём пахло листвой и грибами. Каменный пол покрывал слой лесной земли. Валентин встал, добрался до стены. Прошёл, держась за неё до следующей стены с входом вглубь строения. По пути ощупывал петроглифы, удивляясь аккуратно вырезанным знакам. Валя прошёл в длинный коридор, направился вперёд. Чем дальше он двигался, тем жарче становилось.
Он заходил в комнаты по обеим сторонам коридора, изучал их на ощупь, касался странных каменных кубов расставленных по помещению. Валентин не видел, что после касания они вспыхивали разными цветами. Наконец потерял интерес к слепым исследованиям и по память вернулся обратно в холл. Пора подумать о еде, раз тёплая зимовка уже есть.
Валентин вышел наружу. Волков не было слышно. Он нащупал молодую рябину, согнул её, обломал верхние ветки с ягодами. Набросал их около входа в постройку, поставил силок. Спрятался в холле в ожидании добычи. Она не заставила себя долго ждать. Голодный заяц задыхался в крепкой петле. Валя взял копьё подошёл к зайцу и, промахнувшись несколько раз, вонзил его добыче в спину. До конца дня он поймал ещё двоих косых. На редкость удачная охота. От него слепого было больше толку, чем от зрячего.
Валентин зажарил одного зайца, вдоволь наелся. Мясо остальных порезал на полосы. Вставил палку в распор между стен в коридоре. Повесил вялиться на горячем воздухе. Вот и небольшой запас. Было странно, что в холода тут не прятались животные. Их что-то пугало, но Валя ничего не чувствовал. Так он прожил до тридцать первого декабря.
Валентин спал. Ровно в одну секунду Нового Года он услышал шум в коридоре. Шум приближался издалека, и был похож на звук крутящихся шестерёнок. Валя почувствовал, как стены пришли в движение, комнаты менялись местами. Здание перестраивалось. Валентин схватил оружие, сунул в мешок вяленое мясо и быстро выбрался наружу. Он едва успел отскочить от проёма, когда он закрылся. Новый проём появился в нескольких метрах дальше, но Валя не мог об этом даже догадываться. Древняя постройка продолжала выполнять одной ей известную функцию.