Выбор: Черникова Любовь - Черникова Любовь 29 стр.


«Откуда здесь такая роскошь?»

— Полежи, любимая. Я скоро вернусь.

Извиняясь, он крепко поцеловал Киру и аккуратно уложил на траву у обочины. Ох, как сверкнули ее глаза, когда заткнул рот импровизированным кляпом, оторвав кусок ткани от прозрачного одеяния. Почему-то показалось, что просто усыпить девушку будет неправильным.

Подобравшись ближе к повозке, Райхо присмотрелся. Сила позволила понять, рядом только один человек. Но вот что он Защитник в боевом трансе оказалось неожиданностью.

— Эй! Я от Настоятеля! — парень позвал негромко и поднял руки, демонстрируя добрые намерения. Спрыгнув с облучка, он вышел на середину дороги. — Защитник Райлег, я курсант Ратиша.

«Ратиша — друг Кирраны. Раз про меня знает, не врет, пожалуй».

Это же подтверждали и инстинкты ассасина. И все же Райхо подошел ближе. Курсант уже вышел из транса. Похоже, он ему и нужен-то был, чтобы углядеть беглецов в темноте.

— Здрав будь, Ратиша. Зачем ты здесь? — Хепт-тан видел, как благоговейно смотрит на него совсем еще юный парнишка.

— Вы живы! — не сдержался тот вместо ответа.

Улыбнувшись, ассасин хлопнул курсанта по плечу.

— Пока да. Хвала богам.

— П-простите, — смутился курсант, помотав вихрастой головой, словно пришел в себя. — Настоятель велел отвезти, куда скажете. Для остальных я отбыл по важному поручению в столицу, — он заозирался. — А где Кира?

— Сейчас принесу. Лучше не спрашивай, — остановил ассасин вероятный поток вопросов. — Все оч-чень сложно.

Ратиша кивнул и забрался на место возницы. Райхо поспешил обратно за Кирой. Та умудрялась сверкать глазами гневно и призывно одновременно.

— Прости! — шепнул искренне, но кляп вынуть не решился.

Ближайшее поместье Грейла тин Алларии располагался на взморье у подножья горы, если свернуть с главного столичного тракта направо и, сделав круг, вернуться.

Райхо любил это место, хотя бывал здесь очень редко в силу обстоятельств. Внизу весна давно вступила в свои права и было намного теплее. Плодовые деревья в саду и вдоль тропинок уже во всю цвели. На клумбах, разбитых приходящей прислугой, со дня на день грозились распуститься бутоны. Сам дом располагался на холме, что уберегало от оползня, если такой случится, и от бушующего моря. Хотя здесь в заливе сильных волн не бывает. Сейчас все ставни были закрыты, выдавая отсутствие хозяина, да и прислуги не наблюдалось, но Райхо сходил и проверил, чтобы избежать возможных сюрпризов. Вернувшись за Кирой, распрощался с Ратишей, пожав предплечье, как принято у Защитников.

Парень явно тревожился, то и дело поглядывая на смотанную Киру, которая что-то мычала, и неожиданно признался, переминаясь и краснея.

— Я вытащил кляп… Ну… Хотел убедиться, что ничего плохого не происходит. Но она сказала, чтобы я убирался и что от меня воняет! — курсант в недоумении сунул нос в подмышку, точно так же как это недавно делал Пасита. — А потом ее чуть не вырвало…

Хепт-тан кивнул и усмехнулся.

— Жрицы что-то перемудрили с ритуалом. Мы переждем здесь и вернемся. Сам понимаешь, в Ордене сейчас для нее слишком много «вонючих» Защитников.

Мужчины рассмеялись.

— Вот. — Курсант подал увесистую корзину. — Тут кое-какая снедь. Авось, пригодится.

Из корзины, и правда, умопомрачительно пахло жареным мясом и свежим хлебом. Повесив ее на локоть, ассасин подхватил охотницу и направился в сторону дома. Кляп Райхо все же вытащил. Теперь Ратиша не услышит такого, от чего Кирране потом будет неловко.

«Вспомнит ли она, вообще, хоть что-нибудь?»

Синие глаза только обиженно глянули и уставились в темноту сада. Пухлые губы поджались.

— Кира? Кира, ты как? Прости, я должен был… — ассасин сглотнул. — Я должен был соображать получше, но сейчас мне ничего иного не пришло в голову.

Киррана по-прежнему безучастно глядела в темноту.

«Похоже, действие спало. Хвала богам!»

Хепт-тан тихонько выдохнул и притиснул маленькую Защитницу к себе. Она никак не откликнулась. Перемотанное тело не напряглось в очередной попытке освободиться. Райхо не чувствовал сквозь ткань ее рук, пытающихся дотянуться до него, и вдруг ощутил разочарование. Заранее присмотрев одну из комнат, направился прямиком туда. Определив бесценный рулончик на кровать, уселся рядом. Кира молча отвернулась. Не выдержав, Райхо погладил ее по щеке. Наклонившись, коснулся лба губами.

— Хочешь пить? Сейчас принесу. И что-нибудь пожевать.

Хепт-тан отошел к двери, затем вернулся и, достав нож, аккуратно освободил Защитницу от пут. Она не набросилась, как прежде, продолжая безучастно смотреть в сторону. Райхо сглотнул, нахмурив брови. Переживая, что что-то сделал не так.

Мелькнула недобрая мысль: «Вдруг ритуал нужно завершить любой ценой? Если это для нее опасно, ведь жрицы запустили процесс? Вдруг сила не найдет выхода и ее погубит?»

Стало совсем муторно. Ассасин понял, что ничего толком не знает об Инициации, несмотря на прочитанное в свитке с описанием, да и в Книге Излома: «Там только и сказано, что делать. А вот что при этом ощущает Защитница? Что ей грозит, если все сорвется, — ни слова. Кажется, мне следует решать сейчас…»

Решив, что вода не помешает в любом случае, Райхо потопал за оставленной у порога корзиной. Когда вернулся, Киры на кровати не было, лишь белой лужицей на темном покрывале распростерлось ее эфемерное одеяние. На миг Хепт-тан испугался.

— Сартог де…

Договорить ассасин не успел. Сзади прильнуло теплое тело, нежные руки заключили в объятья. Одновременно внутри всколыхнулся дар. На этот раз совсем по-иному, такого он никогда не испытывал раньше. Сильнее, приятней, невыносимей.

Корзинка стукнула о пол. Глаза Райхо не просто вспыхнули, теперь они источали голубой свет, туманной дымкой серебрящийся наружу. Райхо прижал ладонью ласкающую грудь руку и прикрыл веки, словно впитывая ощущение. Затем, продолжая держать Киррану за запястье, медленно повернулся. Ее зрачки расширились, когда она резко втянула воздух.

Потоки стремительно переплетались, самостоятельно выстраивая единую схему. Уже нельзя было понять, где чьи. Все это Райхо отметил лишь по привычке, потому что взгляд приковали спелые губы, и удержаться от поцелуя было выше его сил. Кира тихо застонала, подавшись вперед, стоило к ним прикоснуться. Изогнулась луком, когда навис над нею, и обнаженные грудки призывно торчали, просясь в ладонь. В этот момент все принципы, насажденные совестью препоны, отголоски здравого смысла — все рушилось с треском и шло прахом, оставляя только двоих. Его — мужчину и ее — любимую женщину. Притягательную, манящую, теплую, близкую и такую желанную. Инстинкты и безо всякого дара вопили, призывая обладать ею немедленно. Отринув сомнения, Райхо поддался.

* * *

Он был здесь, околдовывая невероятно восхитительным ароматом. Она чувствовала тепло Его тела. Ощущала сквозь несколько слоев ткани сильные руки, вздрагивала, захлебываясь воздухом, когда они прижимали крепче. Но этого было мало. Безумно мало! Внутри то и дело прокатывались волны жажды особого рода. Она одновременно иссушала и наполняла чем-то, что, не умещаясь, требовало выхода. Будто тугой горячий шар образовался внизу живота, застя разум и заставляя просить и канючить. Кира сходила с ума, нуждаясь в помощи, и помочь мог только Он.

«Райхо…» — имя осозналось неожиданно, прозвучав как музыка.

Охотница пристальнее всмотрелась в одновременно знакомые и незнакомые черты. Увиденное понравилось, и тут же отозвалось новым спазмом, заставившим напрячься тело, плотнее стиснуть бедра. Как же хотелось обнять Его, потереться, прижаться, завернуться, раствориться, пропитываясь желанным теплом. Но руки были плотно примотаны, не сдвинуть, а Райхо глядел с тревогой.

«Почему Он не спешит помочь?!»

Наверное, стоило то и дело подавать голос хотя бы ради награды. Вот только Он постоянно прерывал сладкие, доводящие до дрожи поцелуи, и все время уговаривал потерпеть еще немножко.

Терпеть пришлось неимоверно долго.

Кира едва не сошла с ума, когда, во рту вместо Его языка очутилась какая-то тряпка, а потом Он оставил ее одну: «На что-то обиделся? Бросил? Покинул?»

К счастью, не успела душой овладеть паника, как Райхо вернулся и снова подхватил на руки. Обрадованная и этой малостью, охотница затихла, впитывая всеми фибрами ощущение близости. Сознание потихоньку прояснялось, мысли обретали форму, становились четче, сложнее, хитрее.

«Не вышло заполучить нахрапом, попробуем иначе…»

Чего стоило разыграть равнодушие. Затаить полыхающий внутри пожар. Сдержать волны трепетной дрожи, вызванной прикосновением Его пальцев. Не ликовать, когда в глазах, таящих голубоватый отблеск пламени, отразилась искренняя тревога. Не вскочить, заключая объятья, как только проклятые путы, наконец, спали. Удержаться на месте, когда Он вышел за дверь. Но Кира знала, Райхо сейчас вернется, останется только захлопнуть ловушку.

Окончательно освободившись от надоевших тряпок, враз почувствовала себя лучше. Прошла к двери и притаилась, обостренным обонянием, чуя — Он приближается. И стоило Райхо перешагнуть порог, как скользнула к нему, прижимаясь плотнее. Наслаждаясь каждым прикосновением, к горячей коже, ощущая под ладонями твердые плиты мышц, вдыхая полной грудью запах Его тела. Она льнула ближе, негодуя, как много на нем лишней одежды, что мешает наслаждаться ощущением его близости. И тут, подчиняя окончательно, будто ее безумного желания было мало, всколыхнулась Его сила. Райхо точно очнулся, словно бы пропала незримая стена, мешавшая доселе. Одновременно Кира вспомнила, кто она, и кто он. Осознала, где находится и в каком виде, но это уже не могло остановить их обоих.

Руки Райхо, изучая, блуждали по ее телу. Тем же был занят и его рот. Кира не отставала, желая не меньше. Когда он приподнял ее, охотница, бесстыдно обхватив ногам торс мужчины, доверившись его рукам, прогнулась, подставляя грудь под его губы. Она не помнила, как оказались на постели. Голова шла кругом от новых, неизведанных доселе ощущений, когда влажный, горячий язык и крепкие и одновременно такие нежные пальцы принялись изучать каждый уголочек ее тела, каждую выпуклость и впадинку. Вырывая невольные стоны и вскрики. Заставляя тысячу раз умирать и возрождаться, продолжая желать большего и просить пощады. В какой-то момент их глаза встретились и Райхо без слов понял, она на грани. Похоже, он и сам был где-то рядом.

Кира ахнула, когда почувствовала его внутри. Обещанной боли совсем не было, лишь ощущение горячей наполненности. Осторожные поначалу движения, стали глубже мощнее, безжалостней. От них приятно немели руки от кончиков пальцев и до самого локтя, в такт сладким ударам ухало сердце, чуя приближение чего-то невероятного. Она уже почти подвывала, безжалостно вцепившись в его плечи, тянулась губами к покрытому бисеринками пота лицу. Тело само двигалось в такт, отдаваясь до самого донышка. И вдруг Киррана ощутила, как горячий шар в животе разбивается, чтобы расплескаться наружу вскриком облегчения и слезами счастья. Райхо, обессилев, навалился сверху, и Киррана инстинктивно сграбастала его руками и ногами.

Позже, свернувшись калачиком в объятиях своего первого мужчины, не обращая внимания на влагу, на скомканное покрывало и измятые простыни, на соленый пот и зацелованные дорожки слез на щеках и висках, Кира вдруг случайно обратила внимание на схему потоков.

— Как такое возможно?! Ты это видишь? — забыв об одолевшем мгновение назад смущении, она повернулась и села.

— Не знаю, — Райхо, проводив глазами ее грудь, только улыбнулся и повел плечом. — Но знаю другое, — в его зрачках опять разгоралось голубое пламя. — Хочу тебя снова, — ухватив ее за запястья, усадил сверху, и Кира в полной мере ощутила, насколько он уже готов продолжить. — Ты такая красивая, — огладил бока руками, не пропустил и ягодицы, не забыл про грудь. — Так мило краснеешь, — тыльной стороной ладони, провел по щеке, и Кира инстинктивно прикрыла глаза, потерлась как кошка. Приподнялся для поцелуя, и словно невзначай помог привстать. Его дерзкие пальцы принялись терзать сокровенное. Охотница, постанывая и пытаясь отстраниться, одновременно гладила его тело и радовалась, что вторая рука крепко держит. От этого было не так неловко, что позволяет такое. А вскоре до стыда не стало дела, в животе снова неудержимо рос горячий шар желания.

— Ты теперь главная, — Райхо хитро, но с намеком улыбнулся, и Кира задвигалась, пробуя, как-это — быть главной.

И все же вскоре Райхо не выдержал. Легко, точно пушинку, подмял под себя, принялся любить, то нежно, то сильно. Заставляя то стонать, то выкрикивать его имя, то молить о пощаде, то просить не останавливаться. Восход давно сменилась полуднем, а затем и вечерней зорькой, а они продолжали изучать друг друга. Выяснять предпочтения и пристрастия, открывать пределы сил и чувственности. Остановили жажда и голод. За окном ночь вступила в свои права, да и корзина с припасами давно опустела. К тому же захотелось освежиться.

— Идем, искупаемся в море.

— Ого! Я еще ни разу не… — восклицание прервали поцелуем.

— Я вот что подумал, может, стоит начать все заново, — шепнул Райхо совсем не нежно впиваясь в губы. Одновременно сжав саднящий, заласканный сосок.

— Тебе все мало? — Кира не осталась в долгу и куснула его в плечо, за что была подхвачена на руки и прижата к стене прямо у выхода.

— А тебе? — вопрос прозвучал хрипло, отдаваясь глухим рокотом где-то внутри, пробуждая то горячее и первобытное. Она всхлипнула от неожиданности, а перед глазами уже были его влажные пальцы, как доказательство ее собственного желания. Он взял ее прямо здесь у двери, держа на весу. Обнаженная спина терлась о дерево, Райхо проникал до самой сердцевины, но Кира не обращала внимания, до крови впиваясь ногтями в едва успевшие зажить плечи Защитника. Наслаждаясь чуть болезненным ощущением его грубости и силы. Даже не удивляясь, что опять видит не только свои, но и потоки Райхо, которые сияли так, что казалось и постороннему видно.

Глава 19

Один исполненный любви и желания день шел за другим, но к вечеру третьего все же и Защитников одолела усталость. Утомленное ласками тело настойчиво требовало покоя. Засыпая, теперь Кира довольствовалась тем, что Райхо просто обнимает, прижимая к груди словно драгоценное сокровище. Ей нравилось слышать его дыхание. Чувствовать, как щетина царапает шею. Ощущать, как он и во сне пытается прикоснуться к ней губами. Доселе охотница и не знала, как сильно в этом нуждалась. Душа пела оттого, что теперь не одна в этом мире.

Спали долго, на этот раз до самого утра.

Кира проснулась первой и осторожно выбралась из-под покрытой вязью татуировки руки. Улыбнувшись, провела по завиткам пальцами, и Райхо, протестующе забормотав, приоткрыл глаза. Лохматый и сонный, он показался таким милым.

— Спи, я скоро вернусь, — она наклонилась, поцеловав в висок.

Задержалась рядом еще на долгое мгновение, вдыхая запах его тела.

Уходить не хотелось. Казалось, если перешагнуть порог спальни, сказка исчезнет, развеется туманом, но природа брала свое. Райхо тем временем сгреб под себя подушку и, сбросив покрывало, вытянулся на простынях и безмятежно засопел. От вида его сильного, желанного тела, быстрее застучало сердце, но как-то не вовремя посетила мысль: «Кто мы теперь? Муж и жена? Любовники?»

Стало вдруг зябко, и Кира обхватила себя руками, будто вспомнив, что не одета. Отхожее место обнаружилось в конце коридора, но перед тем как отправиться его искать, охотница, воровато обследовала две комнаты, и лишь в третьей отыскала шкаф с одеждой. К облегчению, там не оказалось ни одной женской вещи, но и мужские были, мягко говоря, не по размеру. Натянула слишком широкую и длинную рубаху и под стать штаны. Подпоясалась, чтобы их не потерять, и подвернула штанины. Умылась и, прихватив обнаруженный на столе гребень, вышла на двор — привычка, оставшаяся еще из дому, даром что мать вечно ругалась.

Назад Дальше