Я гнала от себя мысли об Эрдане, о его поступке. Это заставляло задумываться о проклятии моего предназначения. Если бы в тот день он просто умер в пустыне, то… Больше всего сейчас я старалась действовать размеренно, не спешить. Если неправильно собрать осколки костей, восстановить все функции организма, это может потом дорого аукнуться. Но было и еще кое-что, что все же заставляло меня действовать на пределе возможного. Всего в пяти шагах от нас лежал Кит. Впервые в жизни, моя рука опытного целителя дрогнула в нерешительности. Всего на долю секунды я испугалась, что не смогу почувствовать его. Но эта слабость была неуместной. Я тут же одернула себя и велела собраться. Его дыхание было неровным, а сердце стучало так слабо, что у меня все внутри сжалось в тугой узел. Но, все же он дышал! Это самое главное сейчас. Я понимала, что не могу оставить Джарреда, но и Киту нужна была срочная помощь. То, чем накачал нас Эрдан, действовало на Кита хуже всего. Я вспомнила тот день в проклятых землях, когда отпустила свою силу, и это помогло мне одновременно усыпить целый лагерь. Конечно, умственная нагрузка тут будет гораздо больше, все же удерживать в голове параллельно два серьезно пострадавших организма не в пример сложнее, чем уложить спать роту солдат. Но, делать было нечего.
Вздохнув, я направила свое сознание туда, где глубоко внутри моей души, дремала сила, которую я так боялась принять своим сердцем. Стоило мне потянуться к ней, как она тут же прильнула, всем своим естеством стремясь слиться со мной. Это была радость, полет, единение, счастье, целостность. Стоило мне впустить ее, как этот вихрь искрящихся и непередаваемых эмоций, ворвался в мое сердце. Я была так счастлива. Точно вернулась домой, к самым родным и близким мне людям. Неприкрытая мощь жизненной силы и энергии, теперь словно пела в моей крови. Я боялась, что удерживать состояние Кита вместе с Джарредом будет необыкновенно сложно, но это оказалось столь же естественно, как дышать. Даже просто. В один миг, я осознала, что будь здесь гораздо больше серьезно пострадавших, это все равно было бы достаточно легко для меня. Я просто знала это сейчас. Как знала и то, что я всегда могла рассчитывать на эту силу. Она точно говорила со мной на каком-то глубинном уровне. Просила верить, не бояться, принимать и полагаться. Ей не хватало меня. Она скучала…
Словно легкое дуновение едва ощутимого ветерка, я почувствовала всего на краткий миг, невесомое прикосновение к своей щеке.
«— Посмотри, на кого ты похожа! Маленькая плакса, — белокурая девочка с необыкновенно черными глазами, строго выговаривала чумазой, зареванной девчушке со спутанными темными волосами, в перепачканном, изорванном платье. Девочка была немного старше той, что сейчас рыдала перед ней.
— Они…они…они, — пыталась что-то сказать девочка, но вместо слов вырывались лишь всхлипы. Подбородок девочки сильно дрожал, что, в общем-то, очень мешало говорить связно.
— «они-они», что они? Ты такая чумазая, это же ужас! — в очередной раз окунув маленькую тряпочку в кружку с водой, девочка стала отирать лицо подруги.
— Сказали, что моя мама айд из печки, потому я такая коричневая, — в конец разревелась девочка.
— Поэтому ты решила изваляться в грязи? — строго сведя темные брови на переносице, поинтересовалась девочка. — Зачем ты ввязалась в эту драку, м? Сначала извалялась в пыли, разорвала платье, отметелила детей таких уважаемых людей, потом исцелила их, а теперь плачешь?! И, кстати, один из них потерял зуб, коренной, между прочим, а они просто так заново не вырастают, знаешь ли, — уперев руки в боки, просветила девочка подругу.
— Они сказали я страшила, — еще больше разошлась девочка, когда из ее глаз в буквальном смысле, брызнули слезы. — И, мамы у меня нет!
Легкое прикосновение тонких и немного прохладных пальцев к щеке, почему-то заставили малышку открыть необыкновенно голубые глаза, в которых плескалось море, и замолчать:
— У тебя есть я, понятно? Я буду твоей мамой, и ты самая красивая у меня».
Почему именно сейчас перед мысленным взором возникла эта картинка моего далекого детства, я не могла понять. Но это прикосновение силы, было знакомым, что казалось, заставило мое сердце сжаться и замереть. С самого начала Айрин была будто моя старшая сестра. Она всегда заботилась обо мне. Может быть потому, что была старше на несколько лет, а может быть потому, что у нее было такое огромное сердце, что в нем без труда находилось место для других.
Из моих глаз вновь текли слезы, и я не могла с этим ничего поделать. Иррациональное счастье и боль, единение и тоска, что же жило внутри меня так долго? Я не чувствовала инородного разума внутри. Но эта сила…она была родной для меня. И только, когда я впускала ее в себя, вопреки всему, я могла смотреть на этот мир без тени прожитых лет, без сожаления и притупившейся боли в душе. Точно осколок чего-то большего, я вдруг казалась себе цельной.
Я чувствовала, что Кит и Джарред вот-вот придут в себя. Теперь с ними было все в порядке. Стихия, что всего мгновение назад струилась по моему телу, точно поняв, что пока в ней больше нет необходимости, отступила, легко найдя свое место где-то внутри меня, и замерла в ожидании, когда я вновь соглашусь принять ее. Вот только сейчас, я почему-то совсем не хотела расставаться с ней. Хотелось, чтобы она стала полноценной частью меня…я больше не боялась этого. Только отпустив ее, я уже скучала. Я всегда думала, что сила, которую я ощущаю в себе, это увеличившийся с годами резерв. Что после той войны, работы на износ, он столь расширился. Мне и в голову не приходило…
Я кое-как сползла с тела волка, и на негнущихся ногах, побрела туда, где лежал Кит. Я шла машинально переставляя ноги не в силах осознать вероятность, возможность…
— Подумай все же над тем, что я сказал, — донеслось откуда-то тихим шорохом ветра за окном.
Испуганно вздрогнув, я уставилась в ночную темень за окном. Конечно же, там царила лишь предрассветная хмарь, и никого более не наблюдалось, но от собственных ощущений вдруг стало жутко и страшно. Страшно просто даже представить…и обмануться…
Тряхнув головой, я велела себе собраться. Времени размышлять о «возможностях» совершенно не было. Ни Кит, ни Джарред еще не пришли в себя, и нам следовало убираться отсюда как можно скорее, пока младший брат Рэйна не осознал свой промах и не вернулся сюда. Я буквально кожей чувствовала, как убегают секунды, отведенные нам и Лил.
— Ну, — ухватив Кита за ноги, и споро подтаскивая к Джарреду, — держись, маленький придурок, я тебе устрою. Еще не знаешь с кем связался, — пыхтела я. — Раз по-хорошему не догоняешь…
Как только Кит оказался рядом с Джарредом, я прикоснулась к ним двоим, и активировала амулет перехода.
Я знала лишь одно безопасное место, где могла бы оставить и оборотня, и Кита на время, пока буду отсутствовать.
* * *
— Боже, боже, ешкин дрын, а какие планы были на этот айдов день! Вот скотина бескрылая, чтоб тебе икалось и пер…сь почаще! Что ж ты тяжелый такой?! — пыхтела я, пытаясь сдвинуть с места волчью тушу и перетащить ее из пещеры в сам замок. Будить волка я не решалась. Поскольку его ранения были весьма серьезными, да еще и отравление, к тому же он был в звериной ипостаси. Если так резко привести его в себя не дав отдохнуть и восстановиться до конца собственными силами организма, то это может шокировать его и навредить естественному механизму трансформации. Одним словом, чтобы не сталкиваться с последствиями психологического характера позднее, необходимо было, чтобы перекинулся он естественным путем, как и пришел в себя. Кит же спал по причине того, что я просто не хотела его лишний раз волновать и снова укладывать спать. Пусть отдыхают. Затащить бы их еще внутрь…
— Ты не хочешь мне помочь, а? — обратилась я уже к тому, кто без зазрения совести молчаливо наблюдал, не предпринимая никаких действий, чтобы хоть как-то облегчить мне задачу.
— Нет, — раздалось у меня со спины, заставив нервно вздрогнуть.
— Напугал, зараза! — обернулась я, чтобы увидеть в проходе толстую тетку в одежде кухарки. Женщина, прислонившись боком к двери, взирала на меня не скрывая своего недовольства, скрестив руки на груди.
— Я тя предупреждала, чтоб щенков больше на кухню не таскала? — осведомилась эта дама и начала постукивать свернутым полотенцем по руке, точно примериваясь, как получше пустить его в ход. — Я те говорила, что еще раз притащишь — я их самолично притоплю вместе с тобой?
— Боже, ну, не начинай, а?
Тетка сменила недовольное выражение лица на зверское, и, судя по всему, приготовилась к атаке.
— Я тебе обещаю, — выставила руку вперед, — как вернусь — сыгранем! Даже лучше, я тебе их на время оставлю, хочешь? А, может, в сто раз лучше игрушку притащу!
— Правда?! — в следующее мгновение на меня взирала уже крошечная девчушка с тощими рыжими косичками и россыпью веснушек на пухлых щечках. Ее огромные голубые глаза восторженно смотрели на меня, пока губы растягивались в по-детски счастливой улыбке. Малышка трогательно сложила ручки на груди и мечтательно вздохнула.
— Зуб даю, — со всей серьезностью, пообещала я. — Но, вот этих двоих надо сначала разместить и присмотреть за ними! Чтобы без эксцессов, пока я не вернусь! — на всякий случай предупредила я.
В тот же момент из проема ко мне кинулось с десяток мужчин в форменных одеждах, и споро стали затаскивать оборотня и Кита внутрь, приговаривая, что все будет в лучшем виде, и чтобы госпожа не переживала.
— Ну, и на том спасибо, — пробормотала я, в очередной раз за сегодня активируя телепорт, чтобы в тот же миг оказаться уже на знакомом мне этаже для слуг в родовом гнезде Ариен.
А, если говорить точнее, то в той самой комнатке, где некогда разместили Кита, изъяв его из родовых подвалов. Здесь целый стеллаж был отведен под свежие туники для слуг. Помимо кое-какого инвентаря, здесь же лежали и платья для младшей обслуги. Все свои вещи, включая рюкзак и зелье, я оставила во дворце. Ни к чему было тащить это с собой, учитывая то, что я не знала, как именно закончится эта вылазка. Но настрой мой был решительным. Потому, не тратя времени даром, я быстро скинула с себя свою некогда ночную рубаху, и одела первую попавшуюся тунику глубокого синего цвета. Не сказать, чтобы как раз. Скорее болталась она на мне, как на вешалке, доходя длиной почти по колено. Но, это было неважно. Главное теперь, я могла попытаться найти Лил.
За годы своей жизни, я усвоила очень хорошо одну вещь, если хочешь, чтобы тебе никто не мешал, то будь не просто как все, а немного хуже. Не ходи по улицам, как богач или представитель среднего класса. В первом случае на тебя обращают внимание все кому не лень, во втором те, кто ниже по статусу и кто не прочь посмотреть, что интересного у тебя в карманах. Я уже почти забыла, каково это быть Жрицей Двуликого Бога, когда ты являешься совершенно отдельным представителем сословия страны. Забыла, каково ходить по улице в красивом и дорогом платье. Но, как это ни странно, мне было совершенно все равно на это. Я любила быть независимой от всего этого. Старость и скромное одеяние давало мне куда больше, чем любое богатство мира. Но вот быть юным слугой, как выяснилось, все же хуже, чем даже богатой гражданкой.
Стоило мне выйти из подсобки и вознамериться нырнуть в проем ведущий к лестницам для слуг, как меня тут же решили привлечь к труду на благо четы Ариен.
— Эй, ты, — раздался со спины уже знакомый мне голос. — Иди сюда! — прикрикнул Сэптим.
Покорно склонив голову, я быстро засеменила в сторону мужчины.
— Ты кто? Почему не помню?
— Дион, господин, — пискляво промямлила я. — Меня недавно перевели со двора в дом, — не поднимая глаз, продолжала мямлить я.
— Марта опять самоуправствует?! Говорил же ей, чтобы без моего дозволения никого не перемещала…
— Простите, господин, я уже прошел испытательный срок, и госпожа Марта сказала, что ей нужны руки по уходу за внешними галереями. Сказала, что нужен человек, чтобы привел в порядок цветы на открытых балконах, вянут они.
— Да? Да, конечно, я сам хотел ее попросить, то есть попросил, — уверенно закончил мужчина. Обычно даже слуги между собой не использовали слова «господин» и «госпожа». Лишь совсем низшие могли столь открыто подлизываться к старшим по рангу. Мой расчет был на то, что Сэптиму понравится такая покорность, и он проникнется. — Возьми инвентарь и ступай. Марта сказала, откуда начать?
— Да, господин, — кивнула я, толком не поднимая головы, судорожно пытаясь прикинуть, где же мне взять этот айдов инвентарь.
— Да, поторапливайся ты, — дернул меня Сэптим, указывая направление, совершенно противоположное тому, куда нужно было мне.
Стараясь не подать вида, что не знаю куда идти, я практически бегом ринулась в указанном направлении. Как, айд меня побери, в конце концов, меня занесло на кухню, я при всем желании, сказать не смогу, поскольку понятия не имею. Тут же мне всучили поднос с вином и соками и велели идти за остальными. Похоже, сад отменялся, так как каким-то чудом, я влилась в ручеек слуг, что сейчас спешили подавать на стол завтрак. Нашли кому всучить целый поднос стекла! Весь путь до нужного этажа и залы, я молилась всем богам, чтобы не уронить поднос. Графины дребезжали, руки тряслись, с меня ручьем тек пот, так как руки стали отниматься еще на лестнице. Может, сегодня ожидались гости? В противном случае, я не понимаю, на хрена двум мужикам на завтрак три графина с соком, два с водой и два с вином, мать их за ногу!
— Первый раз, что ли! — шикнул кто-то мне со спины. — Возьми себя в руки, немощный что ль совсем!
«Ну, не совсем», подумала я, но постаралась вернуть рукам уверенность. Звон стал тише, но только лишь до того момента, как мы залезли на шестой этаж! Дальше мои руки вновь задрожали с удвоенной силой.
— Угомонись уже! — раздалось очередное шипение со спины.
— О, боже, — выдохнула я себе под нос, стараясь взять себя в руки.
Когда двери в уже знакомую столовую Ариен отворились, я была готова рухнуть ничком вместе с подносом. А, ведь, еще нужно было расставить то, что принесла! Осматривать столовую так, чтобы тебя не уличили, что ты посмел поднять голову, оказалось делом непростым. Но, первым, кого я увидела, был Рэйнхард. Сердце мое против воли пропустило удар, графины в унисон задребезжали, я приготовилась к тому, что сейчас все присутствующие отправятся в царство снов. Провал был неминуем!
Каким-то чудом, на ватных ногах, я все же доползла до стола и начала расставлять графины. Тем временем, как мне удалось заметить, за столом был лишь Рейн и Маленький-Уродец.
— Приходи вечером пораньше, — не скрывая улыбки, сказал Эрдан. — У меня для тебя сюрприз.
Рэйн тем временем выглядел невозмутимым. Как всегда, в черном, лишь на лице появился легкий золотистый загар. Он более не выглядел больным. Впервые я видела его таким, каким он, должно быть, был до болезни. Его красота и притягательность не могли оставить равнодушной даже статую. Та невероятная мощь его крыльев, что сейчас была закована в этом теле, точно пропитывала собой пространство вокруг. Это ощущение силы, опасности, притяжения, точно задевая каждую клеточку в моем теле, будоражила меня. Вопреки всем доводам разума, я ощущала это. Быть может потому, что он был первым мужчиной за столь долгое время, что заставил меня почувствовать нечто подобное? Быть может, потому, что я знала, на что было способно его сердце и разум, ради блага семьи? Это не оставляло меня равнодушной. Я умела признаваться себе в собственных слабостях. Я была благодарна ему за то, что чувствую нечто подобное сейчас. Что все еще могу чувствовать…
— От твоих сюрпризов, у меня мороз по коже, — скупо сказал Рейн, в то время как я поставила на стол последний графин, он многозначительно взял свой бокал за ножку и чуть приподнял.
— Зря, — весело хмыкнул брат Рейна. — Думаю, тебе понравится.