Рейн осторожно отложил писчие принадлежности и откинулся на спинку стула, невозмутимо холодным взглядом прошелся по фигуре брата, отчего тот невольно поежился.
— Я скажу один раз, а ты запомнишь. Это не тот вопрос, в котором я жду от тебя совета. Так, что избавь меня от ненужных хлопот, и просто не лезь в это. Ясно?
— Яснее некуда, — усмехнулся Эрдан и направился к выходу из кабинета брата.
В кулаке сжимая один единственный черный волосок. Почему он отважился взять его? Из-за заботы о брате? Потому, что желал ему счастья или потому, что не желал, чтобы этот самый шанс у него появился? Он не задумывался столь глубоко, но было и еще кое-что. После стольких ударов судьбы о его род, он не желал столкнуться еще и с любовью Главы Дома к человеку. Это было уже слишком.
* * *
Говоря откровенно, в готовке я предпочитала простоту. Не было во мне того зерна прекрасного, которое заставляло женщин создавать нечто невообразимое из самых незатейливых продуктов. Может, потому, что мне было решительно все равно, что есть? Или потому, что было некого кормить? Не знаю. Но варя это зелье, я очень старалась. Оборотни спали беспробудным сном, когда я вошла в дом, чтобы взять кровь Кита, который точно так же спал. Мальчик даже не почувствовал надреза, который тут же закрылся. Если Кита я не будила потому, что хотела, чтобы он как следует выспался, то оборотней старалась не тревожить лишь потому, что не хотела лишних вопросов. Ни к чему им знать про наши родственные связи. И дело было вовсе не в доверии, а в жизненном опыте. Это было лишним знанием. Тем более, пора было сбрасывать балласт. Я была благодарна Трэю за то, что он отправил вместе со мной тех, кому мог доверять. Но в то же самое время, дар, что живет во мне уже столь бесконечно долго, это и ответственность за тех, кто меня окружает. Нести ответственность за кого-то кроме себя самой сложно. Умные люди говорят, что человек отвечает лишь за самого себя. Я и не спорю, кто сказал, что дать человеку подобный дар — это умное решение. Чего же ждать от того, кто им теперь обладает…
— И так, — бурчала я себе под нос, помешивая варево, — теперь кровь «зовущего», — опрокинула я склянку с кровью, выливая содержимое в котелок. Мутная жижа возмущенно зашипела. — И, личная вещь «искомого».
Тут стоит отметить небольшую заминку, возникшую в момент сборов из дворца. Мое постоянное жилище отличалось маниакальной тягой к чистоте. Поскольку в его стенах уже давно ничего не портится и не исчезает просто так, то было бы не проблемой найти какой-нибудь волосок Кирана. Если бы не этот паразит, который все подчищал с такой въедливостью, что оставалось только позавидовать, если бы он был девицей на выданье. Потому из вещей, которыми Киран некогда пользовался постоянно остались его мочалка, одежда и исподнее. Варить в котле трусы, при всей моей любви к Кирану, казалось как-то чересчур. Пастеризовать мочалку так же не хотелось. Мне же это пить потом, как-никак. Собирались мы впопыхах, потому лучшее, что пришло мне на ум это взять с собой его рубашку и носки. К сожалению, в крохотный котелок рубаха не влезала. Порадовавшись тому, что никто кроме меня не стал свидетелем сего события, тяжело вздохнув, я погрузила пару носков в булькающую жижу. В конце концов, победителей не судят. Главное результат, а уж из чего и что я сварила, станет очередным моим секретом под десятизначным номером.
— Да, готовка точно не мое, — покивала я самой себе, снимая котелок с огня.
Оставалось процедить то, что получилось и разлить по мерным склянкам.
Стоило бурой жиже начать остывать, как цвет ее сделался сперва серым, потом варево из густого месива похожего больше на кашу, стало жидким и, в конце концов, совершенно прозрачным. Так и не скажешь, что это зелье. На вид больше всего напоминало обычную воду…с носком на дне котелка.
— Хорошо, хоть процеживать не надо, — махнула я рукой на то, что приготовила. — Так сойдет.
Решив, что разумнее всего залить сей продукт в обычную флягу, чем распихивать по крошечным бутылочкам, в которые советовал сортировать зелье автор заклинания, я достала свою фляжку и скоро перелила в нее полученный препарат. Должно быть, вари я какое-нибудь лекарственное средство, то слепо бы следовала инструкции. Но поскольку, магическая наука была не слишком мной уважаема, а большая часть действительно одаренных магов, что мне приходилось встречать, были людьми с определенного рода сдвигом, то и к их рекомендациям в таких мелочах я не особенно прислушивалась. То, что пить нужно не больше глотка за раз я и так поняла. Так, что проблем быть не должно. Упаковав свое сокровище, я наконец-то решила отправиться спать.
ГЛАВА 7
Пробуждение было странным. Моя голова, казалась такой тяжелой. Тело, точно налилось свинцовой тяжестью. Я изо всех сил пыталась разлепить веки, но даже такое нехитрое действие никак не получалось. Дышать было сложно. Казалось, я с трудом могла заставить свои легкие вобрать хоть сколько-нибудь воздуха.
— Пошевеливайтесь же! — знакомый голос резанул слух. — У нас не так много времени, она может вот-вот очнуться!
— После такой дозы газа…
Странный приглушенный звук более всего напоминал удар. Собственно, думается, именно поэтому говоривший неожиданно замолчал.
— Идиот, она не просто человек! Если очнется прежде, чем наденешь на нее петлю, то ничего не выйдет!
— Три парня и одна девушка, кого брать? — с противоположной стороны послышался еще один голос, шорох и какая-то возня.
— Вы издеваетесь? — уже точно выходя из себя, оскалился тот, кого я так привыкла называть простыми, но столь четко определяющими всю его суть, словами: Эрдан — Неубиваемый — Уродец! — Я же сказал, нам нужна женщина! Надень на нее петлю, пока она не очнулась!
Со стороны вновь завозились и зашуршали. Но ко мне так никто и не прикоснулся. Пожалуй, то, что эти гости распылили в комнате влияло не только на тело, но и на мой разум, так как только сейчас до меня дошло, что спать я легла в образе парнишки.
— Что происходит, — в противоположном конце дома послышался сдавленный голос Джарреда.
Значит то, что они пустили в дом, имело натуральную составляющую, иначе оборотень не пришел бы в себя быстрее меня. Это радовало. Неизвестно, как бы отразился магически усиленный газ на Ките и оборотнях. С последствиями натурального, я могла справиться. Еще раз собравшись с силами, я с трудом сумела открыть глаза, чтобы как раз увидеть, как некто обутый в высокие сапоги бьет оборотня в живот. Парень мучительно закашлялся. В моей лачуге царили предрассветные сумерки, потому я могла достаточно хорошо видеть то, что происходило внутри.
— Хватит, — оборвал начавшееся избиение тот, кого я имела неосторожность спасти. — Этим можете заняться, когда мы уйдем, — властно сообщил он.
— Все готово, — послышалось оттуда, где спала Лил.
Эрдан решительно пересек комнату и склонился над девушкой.
— Странно, я думал она брюнетка, — озадаченно пробормотал он. — Перекрасилась, должно быть, — сделал вывод Глава Придурков Ариен.
«Двуликий, что за идиот», мучительно прикрыв глаза, подумала я, потянувшись к собственному дару и тут же внутренне обмирая от ужаса. Я не чувствовала свое тело. Я не ощущала дара внутри! Что этот ненормальный имбицил сотворил со мной!?
От испытанного ужаса я начала задыхаться. Из-за сложностей с дыханием, я скорее больше рвано сипела, чем дышала. Паника пришла слишком быстро. В один миг я поняла, что мне действительно нечего противопоставить тому, что сейчас происходит. Он заберет Лил! Что он хочет с ней сделать? А, что сделает, когда поймет, что она это вовсе не та, кто ему нужна? Что они сделают с лачугой? Сожгут нас? Перережут, как свиней? Самое интересное, что я была уверенна, что я буду агонизировать столько, сколько будет нужно, чтобы я смогла восстановиться. Ужасно, конечно, но не смертельно, как бы парадоксально это ни звучало. Но Кит…Джарред? Нет! Для них второго шанса не будет.
Стоило одному из сопровождающих Эрдана парней, потянуть Лил на себя, чтобы поднять, как со стороны, где все еще лежал Джарред послышалось отчетливое звериное рычание. Животная сущность рвалась наружу в моменты опасности. Будь то рана или просто угроза, оборотни предпочитали сталкиваться с этим в образе зверя. Менялся не только внешний вид. Так они были гораздо сильнее и опаснее.
— Разберись с этим! — воскликнул Эрдан. — Если обернется, то проблем не оберешься!
Мужчина, что все еще стоял напротив Джарреда, с легкостью обнажил меч. Я наблюдала за происходящим, точно все действующие лица завязли в странной тягучей субстанции. Этот бесконечный звон стали доставаемого из ножен меча, резкий, но такой медленный замах, и булькающий, захлебывающийся кровью выдох зверя, который успел лишь привстать на передние лапы, прежде чем немилосердная сталь вспорола плоть. Боль Джарреда, точно раскаленной спицей пронзила тело. Каждое нервное окончание откликнулось на зов чужого мучения, зазвенев и завибрировав внутри меня. Я все еще не могла дотянуться до собственной силы, но она была внутри меня. Ей было больно от клетки, в которой она вдруг оказалась. От невозможности помочь тому, кто в этом нуждался сейчас. Хотелось закричать в надежде, что это поможет освободиться. Но все, что я могла это не отрываясь смотреть на то, как нелепо умирает этот молодой мальчик. Как его кровь бурой лужицей растекается вокруг огромного тела волка. Точно жизнь, священный дар моего Бога, просто выбросили, точно бесполезную и никчемную вещь.
— Какого демона здесь делает оборотень? — брезгливо фыркнул Эрдан. — С людьми… — неодобрительно поцокал он языком. — Уходим, — дал он команду тому, кто держал на руках Лил.
— Что с остальными? — спросил тот, кто все еще сжимал в руке окровавленный меч.
— Приберись тут, — бросил аланит, — так, чтобы от нашего присутствия не осталось и следа.
— Понял, — скупо ответил мужчина, направляясь в нашу с Китом сторону и уже не обращая внимания на то, как срабатывает телепорт, а Лил исчезает в нем вместе с братом Рэйна.
Я смотрела на то, как приближается этот человек. Страх мешал думать ясно, так что я не сразу заметила, как подрагивают мои пальцы на руках. Чувствительность возвращалась, но недостаточно быстро. Я лихорадочно смотрела то на Кита, то на собственные пальцы рук. Слишком медленно. Слишком… В этот миг мой взгляд на долю секунды обратился туда, где все еще лежал раненный Джарред. Бока зверя часто вздымались. Он все еще был жив. Когда же я взглянула чуть выше, то наши взгляды встретились.
Желтые глаза зверя, мучение и боль, что застыли на самом их дне, и понимание. Это осознание собственной участи. Понимание чего-то большего, чем смирение с собственной судьбой. Мои ледяные щеки обожгли две дорожки слез. Я хотела сказать ему, чтобы даже не думал! Не вставал! Не пытался! Когда зверь привстал на дрожащих лапах, с силой втянул воздух, превозмогая боль, и поднялся во весь рост.
Было бы глупо рассчитывать на то, что аланит, стоящий все это время к нему спиной, не почувствовал этого. Это понимала я. Это понимал и Джарред, который всего лишь пытался дать мне эти крохи, жалкие крохи времени потому, что об этом просил его Альфа — защищать меня!
«— Поэтому, я еще раз попрошу тебя оставить меня, если вдруг такая ситуация когда-нибудь возникнет. Хочу, чтобы каждый из вас пообещал мне, что отвернется от меня, если окажется так, что я не смогу позаботиться о себе».
Моя просьба, озвученная, казалось, только вчера. Я знала, что ни один из них не послушает. Знала… я знала, чем все это может закончится… Знала… и все одно позволила себе подвергнуть их жизни опасности! Потому, что так устала быть одна. Потому, что забыла, каково это, когда тебя греют сердца друзей. Потому, что была эгоисткой!
«Я прошу тебя Бог мой», коротко обратилась я к тому, для служения которому была рождена, «позволь ступать по твоим следам Жрецу», истинные слова призыва к молитве, но вовсе не гарантия того, что тебя услышат и ответят. Десятилетия войны он не отвечал мне. Столетия после, я не звала его.
Джарред присел на задние лапы, готовясь к прыжку. Аланит незаметно перехватил меч, готовый отразить атаку, когда время на окраине Аланис остановилось.
Обжигающе ледяное прикосновение к моему плечу, и дыхание Двуликого на моей щеке.
— Наконец-то, — слова полные радости и боли, что так просто вытянули меня из собственного тела.
Мы стояли друг напротив друга все в той же комнате, вот только Джарред пока так и не прыгнул, а аланит не нанес свой последний удар. Его облик был таким же, как и в том сне, что снился мне во Дворце. Неузнаваемый, неразличимый, но все такой же. Сила во мне обрадовано потянулась к тому, чьей руки столь давно не знала.
— Отец, — прошептала я. Как бы обижена на него я не была, но не любить его не могла. Не могла не называть его тем, кем по своей сути он был.
Его рука оказалась на моей щеке столь стремительно, что я и сама не поняла, как это произошло. Большой палец осторожно стер слезу на моей щеке.
— Как долго я ждал прежде, чем один из вас позовет меня, — его голос, точно шелест осенних листьев на ветру.
— Помоги мне, Отец, — попросила я. — Помоги моему телу, — посмотрела я туда, где все еще находилось мое тело.
— Мои дети все могут сами, — в голосе его послышалась улыбка. — Я такими создал вас.
— Помоги защитить жизнь, — почти закричала я.
— Защищай, — согласно кивнул он. — Для этого я создал вас.
— Мое тело отравлено…
— Твое сердце отравлено, — покачал он головой. — Из-за этого ты ничего не понимаешь, — указал он пальцем мне на грудь. — Тут живет лишь боль, она ослепляет тебя. Когда ты вылечишь свое сердце, ты все поймешь.
— Послушай, — начала закипать я, — это все конечно здорово, но там умирают живые существа! Мне нужна помощь…
— Я помогаю! — немного обиженно отозвался этот старый маразматик, еще похлеще меня будет!
— Так исцели мое тело, демоны тебя разорви! Что ты мне тут эти тру-ля-ля завел! Сердце-хренерце, а то я сама не знаю, что там живет, ты получше времени не мог найти?!
— Ты не звала! А, раз знаешь, так запоминай, что говорю! И, в кого ты только такая получилась?!
— В тебя, — буркнула я в ответ, обиженно скрестив руки на груди. — Что выросло, то выросло — раньше надо было суетиться, — глубоко вздохнула я, призывая себя к спокойствию. — Помоги мне, прошу тебя лишь об одном. Я обещаю, что больше не буду молчать…
В этот момент, мужчина напротив меня приподнял голову, так, что глубокий капюшон, который все это время скрывал его лицо, немного съехал назад, открывая взгляду нижнюю часть лица. Его губы изогнулись в кривой довольной усмешке, точно я сказала то, что ему было нужно.
— Ну, смотри, пообещала, — хмыкнул он, как-то по-юношески задорно, и хлопнул меня по плечу, одним движением возвращая в собственное тело. В мир, где совсем не осталось времени.
Прыгнул Джарред, со всей доступной ему мощью и скоростью, столь же стремительно повернулся аланит, нанося косой рубящий удар. Слишком быстро, чтобы я могла добежать до них, но вполне допустимо, чтобы успела дотянуться собственной силой.
Так и не завершив удар аланит упал, а сверху, всей своей массой, на него рухнул оборотень, погребая мужчину под своим телом. Я попыталась встать и подбежать к ним. Ну, подняться мне удалось, после чего мои ноги как-то странно запутались, и я как завсегдатай питейных заведений, по немыслимой дуге зашла на посадку третьим слоем сверху.
— О, боже, — пробормотала я, борясь с тошнотой и головокружением, запуская свои пальцы в густую шерсть зверя.
Моя сила легко и свободно заструилась по телу Джарреда, находя и сращивая разорванные ткани, кости, сосуды и нервные окончания. Осколок ребра вошел в легкое оборотня, что лишь прибавило нам обоим проблем. Если бы дело происходило в операционной, то было бы куда сподручнее. Но сейчас мне приходилось тянуть раздробленную кость на ее исходное место собственным даром, выводить лишнюю кровь, возвращать все на свои места. Кропотливый труд, требующий предельной сосредоточенности и внимательности. Аланит успел все же ударить оборотня. Не так сильно, но и этого хватило, чтобы рассечь грудную клетку. Лишь чудом не пострадало сердце.