– Нет, – вдруг вмешалась Рис, – яйца нам не выкручивай, ангелок! Мы заключаем с тобой договор разведчика. Отрицательную карму за осквернение могил на нас не повесишь.
– Я просто спросил, зачем горячится? – миролюбиво вытянул ладони перед собой Каф. – Это, в принципе, не проблема. Меня одинаково ненавидят и архалусы, и кабириды. Так что могилой больше, могилой меньше. То есть, я нужен вам как разведчик.
– Скорее как сканер.
– Теперь к вопросу о деньгах, – пока крылатый говорил это, он успел заискивающе заглянуть в глаза каждому, – я бы хотел… сто пятьдесят грамм пыли за свои услуги. Сто – задаток и пятьдесят после сделки.
Я пересчитал в рубли и присвистнул. Хорошо живет на свете Винни-Пух. Или, по крайней мере, собрался жить. Пришла пора спустить ангелочка на грешную землю.
– Я слышал, что ты работаешь по другим расценкам. Мы заплатим сто грамм. Половину сейчас, половину после.
– Идет, – неожиданно быстро согласился Каф.
Лицо Рис выражало лишь одно слово – фейспалм. И тут я сам все понял. Торговля не поднялась. Значит, Каф меня попросту развел. Его предложение про полторы сотни оказалось блефом. Я постарался унять ненужные эмоции, хотя шея уже стала пунцово красной и даже вспотела. Не время, Серега, думай о Троуге, думай о Троуге.
– По рукам, держи…
Я высыпал пятьдесят грамм на стол, и архалус торопливо забрал их. Точно боялся, что мы можем передумать.
– Ладно, не будем рассиживаться. Нам надо поскорее добраться до Парижа. Увидеть его и постараться не умереть. Наши дальнейшие действия?
– Вратарем до Лондиния, – сказал Лиций, – потом на портах долетим до Лютума.
– А чего такие сложности? Нельзя сразу в Париж?
– Сейчас перерыв. Врата в Лютум откроются через четыре часа. Учитывая, что там час ночи, то получится прямо под утро. А нам еще проникнуть в катакомбы и найти серу.
– Погодите, некоторые врата закрываются?
– Ну да, – пожала плечами Рис, – ничего такого. Лет десять назад началось. Когда Вратарей меньше стало. Некоторые врата, что находятся близко друг от друга, перешли на попеременную работу. Вратари и закрывают их на время. Почему и зачем – не говорят. Что ты хочешь, Отстойник, – пожала плечами она, – в каком-нибудь Мехилосе или даже Уллуме такое и представить сложно.
– Хорошо, до Лондиния, так до Лондиния. Погнали.
Погода выдалась студеная, мороз кусал щеки и нос. Что и говорить, если даже я это чувствовал. Зверолюд поплотнее укутался в свою куртку и поджал хвост, а Рис помчалась вперед чуть ли не бегом. Замыкал нашу процессию хромающий Каф. Тоже мне, рванули, заразы, хоть бы этого калеку подождали.
В обители Вратаря было тихо, как в мечети на Пасху. Оно и понятно. Слух о смерти Темнейшего разлетелся довольно быстро. Причем, вроде и разбалтывать некому. Зверолюд с Рис сидели под замком, Охотник вряд ли стал чесать языком. А из прочих свидетелей оставались только анталопы. Скорее всего, опять Видящие пронюхали-прочувствовали. Как в том случае с хорулом. Твою ж за ногу, еще с этими хорулами что-то решать надо. Ладно, все по порядку. Пока задача номер один – освободить нашего незадачливого осквернителя могил.
– При перемещении вратами в своем мире вещи можно не выкладывать, – заметила Рис, что я вытаскиваю телефон и кошелек, – с ними ничего не будет. Работает только с другими мирами.
А вот это хорошее уточнение. Просто замечательное. Иначе с этими перемещениями я только на носках и трусах разорился бы. А так, получается, могу путешествовать по Земле в исподнем и не париться.
Я подошел к амбарной книге, пролистал раздел «Пургатор» и стал рассматривать города славного Отстойника. Если бы не приписки в скобках, в жизни не догадался. К примеру, Москва оказалась Вязью, Лиссабон – Олисипо, Афины – Эгидой. Нашел Лондиний и присвистнул – двадцать шесть грамм пыли за переход. Это сто четыре за всех. Глаза наполнились слезами жадности, но я все же вытащил из мешка нужную сумму. Все встали вокруг врат, взялись за руки, я произнес место назначение и легкий толчок в грудь возвестил об удачном перемещении.
В этот раз переход я заметил. Не визуально, обитель Вратаря была под копирку наша. А по запаху. Он был другим. Пахло каким-то странным соусом и вообще в воздухе чувствовалась влажность.
– Исходя из информации приобретенной мною карты, погонщики располагаются относительно недалеко. В Королевских конюшнях Букингемского дворца. Нам надо лишь пройти Сент-Джеймсс-Парк и… мне нужна минутка, чтобы разобраться.
– Или нам необходим человек, который здесь был, – ответила Рис, и, не дожидаясь, пошла к выходу. Обернулась лишь на мгновение, – пойдем или будем и дальше ждать, пока этот Сусанин разродится?
Ждать никто не собирался, даже зверолюд. Мы выбрались из общины в проулок, прошли несколько десятков метров и у меня глаза на лоб полезли. Впереди виднелась набережная с неспешно текущей Темзой. Неподалеку возвышалось гигантское синее колесо обозрения, в другой стороне сверкал огнями Биг Бен.
– Рот закрой, английская муха залетит, – сказала Рис, – хватит глазеть. Глядишь, не последний раз здесь. Пойдемте шустрее.
Я не шел, а скорее двигался на автопилоте, разглядывая достопримечательности. Нет, само перемещение вопросов не вызывало. Я ведь путешествовал в Пургатор. Но уж слишком резкий контраст произошел между нашим провинциальным городом и знаменитой столицей Англии. Как-то не готов я оказался к культурному разрыву.
Несмотря на поздний час встречались прохожие, говорящие на чистом русском. Не сразу понял, что это не они такие полиглоты, а я, благодаря Лингвистике. Заодно достал зеркало и осмотрел себя. Плащ из широкого и просторного преобразился в зауженный, с множеством пуговиц. Видно, как раз по последней нынешней моде. Штаны стали коричневыми твидовыми брюками с едва заметными полосками. А сапоги превратились в ботинки с перфорацией вокруг носа. Жалко, для обывателей лицо осталось то же, прежнее, лопоухое. Хотя, как раз с таким, может, за своего и сойду.
– Сергей, – нетерпеливо сказала Рис.
– Бегу, – вдруг обнаружил я, что троица оторвалась метров на двадцать. И это с хромающим Кафом.
Мы прошли по узкой улочке, мимо то ли сада, то ли парка – из-за темноты не разобрать, и перед нами неожиданно вырос Букингемский дворец. Что это именно он, я понял сразу – видел по телевизору. Его величие, которое проступало даже сквозь мглу ночи, прибило меня окончательно. Я старался не смотреть на могучее здание, длинное ограждение, разграниченное воротами, охрану.
А вот Рис по-свойски, точно обитала здесь несколько лет, подошла к стоявшему в сторонке человеку и перебросилась с ним парой фраз. Думал разглядеть, что за перец, однако Проницательность мне не сильно помогла.
???
Прислужник
???
– Пойдемте. Только от меня ни на шаг. Увидит вас кто во дворце, вход на эту летную площадку будет заказан. Все ясно?
Пришлось покивать головой в знак согласия. А я все оглядывал ближайшие ворота. Что, нам прям вот так возьмут и откроют их, чтобы ночные гости прошли на летную площадку? Все оказалось гораздо проще.
Прислужник поднял руку и вокруг нас образовался прозрачный купол. Я его чувствовал буквально кожей, но не видел. Ошарашенно вертел головой, пока Лиций, стоящий рядом, не пояснил шепотом.
– Заклинание массового исчезновения. Против Игроков бесполезно, а вот обыватели нас теперь не видят.
Прислужник махнул рукой, только теперь без всякой магии, призывая следовать за ним и шагнул прямо через… прутья. Но еще больше я удивился, когда сначала Рис сделал то же самое, а потом и наш хромой Каф. Зверолюд крепко схватил меня за руку и потащил вперед.
– На самом деле этих прутьев нет. Здесь поработал очень сильный мастер Иллюзий. Случайный обыватель сюда даже не сунется – место зачаровано. Максимум, пройдет мимо.
– Не отставайте, пожалуйста, – сказал Прислужник и пошел по направлению к небольшой башне с часами. Проследовал сквозь дорическую арку и помахал нам рукой, мол, быстрее. И это сколько мы так плутать будем?
Однако, мои подозрения оказались напрасными. Потому что мы пришли. Прислужник жестом пригласил нас внутрь конюшни, которую я уже определил по запаху, но сам заходить не стал, вернувшись на свой пост.
Что сказать, здесь все-было по королевски. Высокие, белые столбы подпирали крышу, с потолка свисали золотые, обнесенные со всех сторон стеклом, светильники, у дальнего конца виднелись переговаривающиеся Игроки в чем-то напоминающем ливреи. А в стойлах посапывали то ли драконы, то ли выросшие на комбикорме ящерицы с крыльями.
– Это что? – дрожащей рукой указал я на ближайшего.
– Порты, – даже слегка равнодушно ответила Рис.
– Что желаете? – подошел один из Игроков в ливрее. Распорядитель полетов – подсказывала Проницательность.
– Нам нужно быстро попасть в Лютум, – сказала девушка.
– Выберете небольших ездовых портов? Для них нужен залог, но они довольно прыткие.
– У одного нашего друга нет умения Наездничества, – обернулась ко мне Рис, – поэтому нам нужен каретный порт на четверых. С погонщиком.
– Что ж, выйдет немного дороже, двадцать восемь грамм, но мы все сделаем. Минут пятнадцать придется подождать, мы сейчас разбудим большого порта и запряжем его в карету.
– По рукам. Сереж, дай денег.
Я в прострации протянул пыль, а Распорядитель махнул рукой в сторону огромного, как мне показалось, валуна. Подбежавшие погонщики крайне неаккуратно стали расталкивать этот кусок горы и мне поплохело. Потому что он зашевелился и открыл глаза с вертикальным зрачками. И тут я понял, что мне очень страшно. Так не дрожали колени во время нападения рахнаидов, битвы с Доминантом и атаки Темнейшего. Там мне хоть как-то можно было контролировать ситуацию. А тут… Повернулся к своим и чуть дрогнувшим голосом произнес.
– Ребята, делайте со мной что хотите, но я на этом не полечу.
Глава 8
Есть простая мудрость, о которой мы не задумываемся: хочешь сделать человеку хорошо? Сделай ему плохо, а потом верни как было. О ней я вспомнил, когда меня в буквальном смысле затаскивали в карету, прикрепленную ремнями к спине порта. Да и как карету – деревянный застекленный ящик, видавший как минимум бабушку нынешней английской королевы.
Еще двадцать минут назад, когда думал, что план так себе, нанятый архалус не внушает доверия, а вся затея приведет лишь к истончению кошелька, все было в высшей степени отлично. Поэтому я больше всего хотел обратно, на землю, чтобы все стало как раньше.
Но меня держали крепкие руки Лиция, а Рис пыталась успокоить. Мол, волноваться не надо, это очень надежный способ перемещения. Ага, как же. Если ты самоубийца и решил не оставлять ни одного упоминания о своем бренном теле на этой земле. При каждом движении карета, находящаяся на горбу рептилии, покачивалась и мы вместе с ней. Я глядел сквозь зачарованное (по словам Рис) от повреждений стекло, с трехметровой высоты на землю, и к горлу подкатывала тошнота. Лучше бы на поезде поехали!
Погонщик устроился в седле на шее у порта. Маг снизу продолжал бафать его заклинаниями. Как объяснила девушка – чары делали невосприимчивым нашего проводника к погодным условиям. Это мы находились в непродуваемой кабинке, а вот погонщик так и останется снаружи.
Наконец с приготовлениями было покончено. Порт заворчал, мотая чешуйчатой головой, пошел вперед, набирая скорость, вдруг резко расправил крылья. Взмахнул раз, другой и меня вдавило в жесткое сиденье. Когда оправился от первого шока – посмотрел сквозь стекло. Мы летим, летим…
Внизу сверкал и переливался тысячами огней город, чернела посередине широкой полосой река, маленьким кругляшом казалось знаменитое колесо обозрения. Я только начал успокаиваться, как вдруг случилось странное. Тело твари едва заметно задрожало, точно по нему пропустили ток. Все вокруг замерло и раздался хлопок. Уши заложило, и я не сразу понял, что произошло. Пытался рассмотреть город, но тот вдруг исчез. А когда меня совсем отпустило, то понял, что вокруг лишь звезды, луна, а внизу вода.
– Это что щас было?..
– Порты – это телепортирующиеся драконы. Результат многовековой селекции, экспериментов с пылью и трудолюбия погонщиков, – с видом гида, увидевшего зазевавшегося туриста, вещал Лиций, – об этом пишут в энциклопедиях Отстойника. Но мне кажется, такими они были и раньше. Точнее, не все, а лишь часть из общей группы. Так сказать, новая ветвь в эволюции. В полете у них вырабатывается норадреналин. А с его помощью образуется некое вещество, благодаря которому и происходит процесс телепортации. Раньше считали, что природа перемещения через врата и портов схожа, но Орден Алхимиков опроверг эту теорию…
– Лиций, я понял, порты – телепортирующиеся драконы, – остановил его я, не в силах отвести взгляд от чернеющей водной глади, – магия и все дела.
– Но ведь есть более научное объяснение, – упавшим голосом сказал ментат.
– Лиций, для меня это магия. Все, – отрезал я.
Стекло вновь заметно завибрировало, потом по телу порта прошла короткая судорога и мы снова переместились. Теперь внизу была земля. Причудливо изгибающаяся полоска воды – явно какая-то речка, ровная, уходящая вдаль железная дорога, небольшой пролесок.
Нам навстречу пролетело такое же чудище, только скромнее в размерах. И карета на нем была вдвое меньше. Там ютился один Игрок, который пристально посмотрел на нас. Обычный парень, я бы даже сказал со славянской внешностью. Единственной его отличительной особенностью были белые, коротко стриженные волосы. Не просто светло-блондинистые, а цвета альпийского снега. Игрок промелькнул быстро, я даже не успел толком сфокусироваться на нем.
Однако я испытал непонятную тревогу, когда он мимолетом бросил на меня один единственный взгляд. Нечто подобное испытывает баран, увидев у хозяина за спиной огромный нож, которым ему будут резать горло. И рад был бы списать все на паранойю, вот только Система выдала мне весьма странный комментарий.
Вы сделали следующий шаг к обретению умения Интуиция.
– Теперь лететь будем чуть подольше, – заметила Рис, – следующее перемещение последнее, выйдем мы метров за четыреста до летной площадки.
В кабине-карете воцарилось молчание. Даже болтливый Лиций, желающий мне рассказать все тайны мира за пять минут, задумчиво взирал вниз. Под мерное покачивание я почти задремал, но встрепенулся от легкой дрожи. Чуть слышный хлопок и глаза резануло от обилия света. Внизу, словно раскаленные реки магмы, показались широкие улицы города. Вдалеке, совсем затерявшись на их фоне, виднелась знаменитая башня. Однако погонщик взял значительно левее и направил порта в наименее освещенную часть города. Навстречу мелькнуло несколько теней. Летуны телепортирующиеся, чтоб их.
– Семь минут, – взглянула на дисплей телефона Рис, – быстрее, чем на самолете.
Я ничего не ответил, тем более погонщик заложил вираж и стал снижаться. У меня перехватило дыхание. Нет, нафиг. Никаких драконов. Лучше пешком буду ходить. Мимо пронеслись здания, мелькнули фонари и меня резко вдавило в кресло. Мало того, что хрустнули позвонки, так еще язык умудрился прикусить. Зараза, до крови.
– Ну вот и на месте, – сказала Рис.
Я поглядел в окно – темно, хоть глаз выколи. Мы еще некоторое время мерно покачивались – порт неторопливо шел, сложив крылья, а потом лег на живот. Погонщик наконец слез со своего седла, поднялся к нам и открыл дверцу. Посмотрел задорно и изрек:
– Приехали!
Первое, что я сделал, оказавшись на земле, скрючился и проблевался. Вышло как-то само собой. Даже сказал бы, органично. Поднялся, отплевываясь, и виновато посмотрел на товарищей. Но те лишь улыбались. Даже скромный и забитый Каф.
– Ничего, мой друг, – сказал зверолюд, – первый раз всегда так. Вестибулярный аппарат начинает чудить. Потом привыкнешь.
– Не собираюсь я привыкать к этому… этому… вот к этому. Скажи лучше, что теперь?
– Нам нужно добраться до Авеню де Колонель Роль Тонги, четырнадцатый округ. Тут у них должны быть зевы.