— Кучер опять стал плохо править лошадьми, — прокомментировала сестра, через пять минут после того, как мы наехали на кочку. — По приезде в замок обязательно расскажу все королю. У него очень плохие слуги.
— Мне дурно… — снова вздохнула старшенькая. — Они из меня всю душу вытрясут.
— И не говори, — раздражённо откликнулась наша средняя.
Словно в ответ на их нытье прогремел раскат грома.
— И-и-и! — заверещали сидящие рядом девушки и проснувшаяся от их крика няня. Я же оставалась вполне себе спокойной и привычной к подобным проявлениям непогоды.
— Ну вот, опять, — послышался снаружи раздосадованный голос Чарльза. — Богиня, что такого мы тебе сделали, что ты нас так преследуешь?
— Приятно поговорить с самим собой, да? — поддел его, судя по всему, Кайл.
— Сделай одолжение, отстань, — проговорил маг Земли.
— А по тише там нельзя? — как всегда не смогла промолчать Ириа. — Или лучше оба скройтесь с моих глаз!
— Хватит! — чувствуя, что если они продолжат и дальше препираться, то я не выдержу и сбегу прямо сейчас из едущей на полном ходу кареты. — Давайте лучше подумаем, где заночуем. Скоро пойдет дождь, и я сомневаюсь, что нам удастся расположиться на ночлег под дождем, который скоро наверняка польется с неба.
— Пускай слуги и стража думают, — тут же нашлась Ириа. — В конце концов, это их работа.
— А самой напрячься и предложить какую-нибудь идею так уж прямо сложно? — пробурчала я, неосознанно прикоснувшись к тому месту, где под тканью платья находилась деревянная подвеска, подаренная рыжим слугой и так и не снятая мной из-за того, что рядом находились жадные до сплетен сестры.
— Девочки! — воскликнула Анель. — Я бы попросила вас вести себя пристойно!
Из кареты доносился ожесточенный спор Ирии и Жаклин, которые никак не хотели сдаваться друг перед другом в вопросе признания своей вины перед няней. Кайл, Ригард, Чарльз и все остальные прекрасно все слышали и потому были очень удивлены тому, что в одной и той же семье родились настолько разные по характеру наследницы. Две старшие сестры вместе с нянюшкой представляли собой надменных, чопорных, изнеженных дев, которых взрастило высшее общество, требовавшее от дамы высокого происхождения знания языков, этикета и базовых основ искусства. Они должны были уметь поддержать разговор, выйти замуж и стать достойной хозяйкой в доме.
Однако иногда в богатых семьях рождались и такие, кто бунтовал и шел наперекор всему, что так долго и муторно пытались вложить в их светлые умы лучшие преподаватели королевства Райтар. И Жаклин отчасти была вот такой, воспитанной, но чуждой к доброй половине общепринятых правил. Но при всей своей странности (и в глазах собственных родных, в том числе), уникальности и от того замкнутости, она по характеру своему не являлась бунтаркой и потому никогда не решалась идти против решений отца.
От рыжеволосого одетого в костюм лакея мужчины не укрылось движение руки младшей леди из рода Виар. Чуть заметная улыбка заиграла на его губах. Если она до сих пор не избавилась от кулона, значит, приняла его незатейливый дар. И, судя по взгляду, даже поняла, от кого «прилетел» сей предмет. Что ж, пускай так. Остальные считают ее еще ребенком, но Кайл видел, что девушка на голову выше их всех. И все же… Умелая интриганка или доброе милое создание, любящее весь мир?
Жаклин для младшего принца пока оставалась загадкой, непрочитанной книгой, которую будто сама богиня написала, тщательно корпя над каждой буквой или словом. В образе лакея ему не так-то просто было подойти к ней, поговорить, преподнести подарок. Мужчине пришлось тайно вырезать украшение (не сегодня, заранее), продемонстрировать свое «увлечение», чтобы девушка потом поняла, от кого ей достался собственный портрет, подкараулить, когда останется одна и с помощью магии кинуть к ее ногам кулон. Отдай бы Кайл лично свою работу, Жаклин наверняка испугалась бы и отказалась от него.
— Что, дальше так и поедем или все-таки спешимся и как следует устроим им ночлег? — недовольно проворчал Чарльз, которого вывел из себя пренебрежительный тон Ирии.
— В карете поспят, не развалятся, — отмахнулся принц.
— Нет, не поспят, — с нажимом проговорил Ригард. — А ну, быстро остановились и подоставали свои палатки из мешков.
— Они находятся под сидениями наших дам, — съязвил воздушник. — Прикажете мне их по одной вытащить на улицу?
— Вытаскивай! — рыкнул младший советник и резко остановил своего коня.
— Привал! — крикнул Чарльз, медленно натягивая удила и тем самым заставляя лошадь довольно резко затормозить.
Кайл успел заметить через окно кареты, что Жаклин уже успела отвернуться от сестер и няни, нравоучения которых, по-видимому, ей не были так близки, как им того хотелось. С каждой подобной выходкой мужчина убеждался в том, что младшая леди Виар не такая, как другие. Его поражало в ней то, что образованность и начитанность, холеность и положение в обществе не смогли сделать из нее светскую леди стерву. Он впервые видел девушку, способную сопереживать искренне, без потребности показаться в глазах других благородной и прекрасной во всех смыслах этого слова. Жаклин была такой, какая есть, и это подкупало. Однако принц все еще сопротивлялся и потому продолжал игру. От которой ему ни в коем случае нельзя было отказываться вплоть до самого конца. И только в замке он раскроет обман. Интересно, как отреагируют на это сестры Виар?
— Леди вы позволите? — проговорил Ригарт, когда карета остановилась, и мужчина получил возможность лицезреть наши вымотанные долгой дорогой лица. — Вы можете прогуляться в то время, как слуги устроят вам место для ночлега.
Как ни странно, сестры и няня отреагировали на данное предложение весьма спокойно. Наверное, устали и действительно желали вдохнуть свежий воздух, нежели затеять новый спор. Возможно, должность младшего советника их больше примиряла к тактичной просьбе Ригарта. И если бы подобное себе позволили Кайл или Чарльз, то мне бы пришлось вновь слушать нытье и стенания по поводу несносных слуг и их отвратительного поведения в обществе благородных дам. А так последние преспокойно вышли из кареты и прошли к ручью, плеск которого отчетливо был слышен за густым зеленым кустарником.
Желая насладиться одиночеством у водоема чуть позже, осталась и принялась наблюдать за мужчинами, которые доставали из-под наших сидений внушительных размеров холщовые мешки, до верху набитые необходимыми для дальних переездов вещами. Смеркалось, и потому им вдвойне тяжело было управляться со столь сложными и мудреными приспособлениями для крепления палаток и фиксации их на твердой земле. Как оказалось сие обустройство ночлега представляло своеобразные трудности лишь для меня. Стражники же прекрасно управлялись со всеми веревками, крючками и колышками, прилагающимися к, собственно, палаткам. Опять-таки, из какого они были сделаны материала, тоже не ведаю. Главное — чтобы защищали от дождя и холода.
Пока мои домашние умывались, наши сопровождающие уже успели закончить со всеми приготовлениями и даже распределить между собой полагающийся слугам сухой паек.
— И это все? — спросила я, глядя, как Чарльз выдает стражникам по два бутерброда.
— Никак нет, леди, — тут же открестился слуга. — Для вас ужин отдельный. Я его положил вон в ту палатку.
И указал на один из двух стоящих в отдалении мини шатров, рассчитанных на более изнеженных, чем их придворные господ. Кивнув в знак благодарности, отправилась туда, чтобы проверить содержимое нашей вечерней трапезы.
— Что это? — вопросил Ригарт, когда я вернулась обратно с огромным свертком пирожков.
— Ваш ужин, — пожала плечами и подошла вплотную к Кайлу, чтобы сгрузить ему свою ношу. — Уверена, нам будет достаточно и того, что осталось.
— А как же завтрак? — не унимался младший советник. — В таверне не могли ошибиться насчет количества еды.
— Они положили с запасом, — и глазом не моргнув, проговорила я.
Если после сегодняшнего ужина ничего не останется (в этом я лично очень сомневаюсь, так как Ириа и Франческа большие малоежки), то я легко смогу отдать им свою порцию. В конце концов, мужчины наверняка тоже останутся завтра без еды, а потому вполне возможно, что захотят какого-нибудь дикого зверя. Конечно, мне было бы жалко зверюшку, но ведь и нам нужно что-то есть, верно?
Снова ушла к месту нашего ночлега, однако заходить под навес не стала, потому что увидела возвращающихся с ручья сестер и няню. Быстро, чтобы они меня не заприметили, обошла шатры и скрылась в зарослях малины. И спелой ягодой полакомлюсь, и отдохну от навязчивого внимания кого бы то ни было. Иногда банально устаешь от общества и всем сердцем начинаешь рваться туда, где никто не найдет. Даже родные и близкие. Разуму требуется ненадолго отключиться и позволить себе на некоторое время забыться в пустоте. Только после этого приходит покой. На трезвый ум всегда проще размышлять, чем на воспаленный, занятый кучей второстепенных забот и тревог, переполняющих душу, закономерно пропускающую внутрь себя наиболее сильные и важные для человека эмоции.
На улице совсем стемнело, поэтому на этот раз я не рискнула уходить с облюбованной нами поляны. Так и сидела в малиннике, аккуратно срывая и отправляя в рот по одной ягодке. Очень боялась, что маленькая капелька сока может капнуть и тем самым испортить мое универсальное походное платье. Мне в нем было очень удобно, и потому не хотелось бы поставить на светлую ткань яркое красное пятно в самый разгар поездки.
Вернулась уже не такая голодная и вполне довольная собственной жизнью. Стражники разожгли костер и вместе со слугами и советником грелись у огня. Как стало понятно немного позже, мои домашние делали то же самое, но внутри палаток, которые были зачарованы соответствующим образом.
— Лина, где ты была? — с негодованием воскликнула Ириа, когда я присоединилась к трапезе.
— На ручье, — снова соврала я. — И в малиннике.
А это уже, чтобы поверили. Не говорить же им, что под шумок поделилась со стражей нашими пирожками?
— Завтра утром обязательно покажешь, где он находится, — неожиданно потребовала старшенькая. — Я так давно не ела свежих ягод…
— По-моему, не далее, чем на прошлой неделе вы с Франческой пробрались в сад и наелись малины так, что потом животы разболелись, — неодобрительно покачала головой на жадность сестры.
— Она была такая сладкая… — мечтательно протянула наша средненькая.
— Девочки, — вклинилась в разговор Анель. — Вы уже выросли из подобных шалостей. Подумать только, кого я везу в замок короля…
— Прекрасных, умных и благородных леди, нянюшка, — медово ей улыбнулась Франческа. — Уверена, вам не придется краснеть за нас.
Предпочла пропустить данное высказывание мимо ушей. Уж слишком приторно оно прозвучало. Вместо того, чтобы последовать примеру сестры, принялась доедать овощную нарезку, которая неизвестно каким чудом еще не испортилась. Потом приступила к запеченной разделанной курице и ряженке.
Пока предавалась чревоугодию, старшие решили, что спать мне снова с Анель в соседнем шатре. Ничего не поделаешь, пришлось по завершении ужина выходить под покров ночи и по прохладе перебираться «к себе». По сравнению с нагретой магией огня палаткой на улице было уже довольно прохладно, чтобы можно было остаться на воздухе и еще немного побродить по опустевшей поляне, в центре которой дымились догорающие угли костра. Кто за ними следил, ума не приложу, но это была не моя забота.
Не материал внутри шатра, а прямо настоящий многофункциональный артефакт. И греет, и светит, и не пропускает влагу, и от насекомых защищает. Никогда не слышала о подобном чуде магического прогресса. Хотя… Если предположить, что все это (включая наше сопровождение) принадлежит королю, то оно и неудивительно.
— Как же неудобно… — все бормотала Анель, пытаясь подступиться к своей импровизированной лежанке из прикрытого плотным одеялом лапника. — Просто кошмар какой-то.
Наверное, я все-таки странная, потому что на все происходящее имею в корне противоположное мнение. Ну, не могут слуги организовать нам комфортные покои посреди леса! А они заладили: «как я буду спать?», «как мерзко и ужасно», «мне дурно». Как будто в нашу карету может поместиться целый особняк. А приспособленные для ночевки кареты более громоздкие и неповоротливые, чтобы с ними тащиться в такую даль.
Присела, а затем и улеглась на свою лежанку, подавая тем самым пример своей няне. Вскоре женщина, наконец, решилась и тоже начала укладываться. И вот как только она смогла принять наиболее удобное положение тела, то сразу же заснула и захрапела. Мысленно застонала, потому что четко осознала, что этой ночью заснуть не смогу.
Снова села и мученически уставилась в импровизированный потолок палатки. Что делать, если находиться здесь я больше не могу? Да у меня к утру голова разболится так, что мы еще сутки не сможем продолжить свой путь. Если только немного прогуляться вокруг пепелища, которое по моим подсчетам должно было еще хранить тепло. Возможно, на одном из поленьев удастся немного подремать.
Тихонько поднялась и вышла на улицу и направилась в сторону догоревшего костра. Не успела дойти до него, как позади меня хрустнула ветка. Зажала рот ладонью, чтобы не закричать от страха, и медленно развернулась на звук. А там…
— Леди Виор? — Кайл вопросительно посмотрел на меня. — Вам не требуется помощь?
— Нет, спасибо, — смущенно откликнулась я. — Не спится — вот и вышла подышать свежим воздухом.
С одной стороны мне следовало поблагодарить его за подарок, но с другой… Как он расценит подобное внимание с моей стороны? Не примет ли, как поощрение ухаживаний?
— Ночью в лесу бывает небезопасно, — покачал головой мужчина. — Вы точно уверены, что хотите покинуть палатку?
— Точно, — подтвердила и сделала неуверенный шаг в направлении костра. — Хищники могут добраться до нас и в палатке, а свежий воздух нужен мне, чтобы в последствие нормально выспаться.
— Понимаю, — загадочно улыбнулся Кайл. — Тогда считаю своим долгом проследить, чтобы с вами ничего не случилось.
— Что со мной может случиться? — не смогла не улыбнуться в ответ. — Все же здесь. В случае опасности я бы обязательно всех разбудила своими криками.
— Я не имею права оставлять вас одну, — проговорил этот несносный слуга, который только что выдал себя с головой. — Король приказал мне тщательно следить за вами и за вашими сестрами.
— Прямо-таки сам король? — Изумилась я.
— Да.
И он действительно направился к костру вслед за мной. В свете ночного светила деревья и кустарники казались зловещими призраками, которые все пытались из темноты дотянуться до меня своими ветвистыми щупальцами. В присутствии лакея же было совсем нестрашно и даже немного забавно наблюдать за переменами наступившими вокруг в темное время суток.
— Если хотите, мы можем спуститься к реке, — предложил Кайл.
— Река? — переспросила и резко повернулась к нему лицом. — Я думала, тут протекает только ручей.
— Который впадает в реку, которая прячется от нас за склоном холма, — маг-воздушник махнул рукой куда-то в пустоту. — Идемте.
И, взяв за руку, повел куда-то вглубь леса. Я не сопротивлялась. Однако внутри меня боролись два противоречивых чувства. С одной стороны, как барышне более высокого происхождения мне следовало отказаться от его затеи и вырвать свою ладонь из его, как того требовали правила приличия. Но внутренний голос упорно подталкивал меня к Кайлу, нашептывал, что он свой во всех смыслах этого слова. И правда, этот странный лакей не воспринимался мной, как низший по происхождению человек. Меня, конечно же, заботил тот факт, что если кто-то нас застукает вместе, то это вызовет осуждение в обществе. Но я продолжала следовать за лакеем и верить в то, что все обойдется. Что-то в нем было такое, что не давало возвысить себя над ним.
И только в голову закралась мысль о том, что этот странный тип вполне может воспользоваться моими наивностью и беззащитностью в своих личных целях, как мы вышли к ручью.