VI
Дверь камеры открылась. Король Шикон, с непривычно задумчивым выражением на лице, вышел в коридор, держа факел и поправляя корону. Двое рыцарей-телохранителей покорно ожидали королевского решения, но тот молчал. Лишь тяжело втягивал воздух, держась одной рукой за бок и кривясь при каждом вдохе. Наконец один из рыцарей не выдержал:
- Вы закончили, ваше величество?
- А? Что? - удивлённо пробормотал Шикон, хлопая глазами, словно только очнувшись от глубокого сна. - С чем закончил?
- С пленником, - пояснил второй. - Можно выносить и закапывать?
- Ах, вы об этом, - тихо сказал король, и подумав, добавил: - Закончил. Но не до конца.
- Значит, всё же собираетесь его прилюдно казнить?
На мгновение показалось, что король даже испугался вопроса.
- Прилюдно? Нет, нет! Я вообще не хочу, чтобы это мерзавец покидал темницу. Пускай сидит в темноте и одиночестве. Даже кормить и поить его не стоит.
- Пускай помирает от жажды? - одобрительно хмыкнул второй рыцарь.
- Можно и так, - кивнул король. - А как бы вы с ним поступили?
- Так бы и поступил, ваше величество. Хороший выбор. Долгая и страшная кончина.
- Мучительная лишь до той поры, пока он не лишится сил и не впадёт в забытье, - возразил первый. - Если хотите, чтобы отравитель по-настоящему страдал, я бы советовал отдать его псам.
- Псам? - завороженно повторил Шикон.
- Псам, ваше величество. Молоссы на псарне всегда голодные, злые. Если запустить в темницу несколько таких, думаю, они сожрут пленника заживо. Даже костей не оставят. Конечно, смерть придёт быстрее, чем от жажды, но окажется гораздо, гораздо мучительнее. Я слышал, король Нойдаммии частенько так поступает со своими врагами.
- Хорошая идея, - глухо пробормотал Шикон. - Молодец. Так и сделайте. Пускай его съедят... И даже костей не оставят.
***
Трантольстанер, стараясь держаться уверенно и непринуждённо, позволил рыцарям проводить его в залу, где ожидал посол Андарилии. Из короны он смог вытащить часть последних воспоминаний, привычек и особенностей характера короля, но дурное предчувствие, что его в любой момент раскусят, не покидало. Всё получилось слишком просто. Так не бывает. С другой стороны, ему уже нечего терять. Да и что изменилось? Всего лишь роль. А значит, мести быть. Только теперь посла отравит не виночерпий, а сам король.
Рыцари Шикона остановились напротив охраняющих вход рыцарей из сопровождения посла. И те, и другие вояки глянули друг на друга с холодной враждебностью и застыли по разные стороны дверей. Трант неуверенно потоптался, затем собрался с силами и вошёл. В небольшом, тонущем в потёмках помещении, рядом с горящим камином стоял накрытый стол и пара глубоких кресел. В одном из них, спиной ко входу, сидел посол.
«Значит, никаких торжеств, - подумал перевёртыш. - Только личная аудиенция. Что-ж, так даже лучше. Ни у кого не останется сомнений, что хозяин замка подло отравил гостя, нарушив все законы гостеприимства...»
***
Медленно пройдя к столу, Шикон остановился напротив посла. В кресле сидел лысый, крепкий мужчина с приятным, открытым лицом, на котором выделялись густые усы и пристальные глаза. Какое-то время они молча смотрели друг на друга. Наконец король опустился в свободное кресло. Посол - младший брат короля Андарилии, герцог Тайвос Пиккорд - улыбнулся, поднялся и глубоко поклонился.
- От имени правителя Андарилии приветствую Короля Бриттолии и передаю пожелания доброго здравия. А также соболезнования об утрате, ваше величество, - голос герцога оказался глубоким, бархатистым и удивительно мягким для человека подобной комплекции. - Мой брат искренне сочувствует вашему положению, так как сам овдовел несколько лет назад и прекрасно понимает, каково вам сейчас.
Шикон состроил почтённую физиономию и медленно кивнул. Посол остался стоять, глядя на него непроницаемым взглядом. Король указал ему на кресло, и только тогда посол позволил себе сесть.
- Несмотря на непростые отношения между нашими государствами, - заговорил Тайвос, сделав ударение на слове «непростые», - мы были рады получить приглашение на переговоры. Такие вещи, как здравый смысл, нынче не в цене. Однако вы смогли нас приятно удивить.
Шикон поёрзал в кресле, натянул вежливую улыбку. Посол, изучая его пристальным взглядом, ответил тем же.
- А вы немногословны, ваше величество.
Король, заметно стушевавшись, прочистил горло и заговорил:
- Рад взаимно, что вы ответили на моё приглашение, уважаемый герцог. Как здоровье вашего брата?
- Благодарю, вполне сносно, но бывало и лучше. Годы берут своё, король не молодеет. Вы, как никто другой, должны это понимать.
Шикон понимающе покивал, затем указал гостю на ломящийся от снеди стол.
- Еды?
- Спасибо, я не голоден.
- Вина?
- Не откажусь. Наслышаны мы, в Андарилии, о вашем тонком вкусе. С удовольствием попробую содержимое погребов самого правителя Бритолии.
Шикон не выдержав прямого взгляда посла, принялся разливать вино по кубкам.
- Прошу прощения, но не могли бы, уважаемый герцог, потормошить эти чёртовы поленья? - попросил он, стягивая перчатки и скидывая их на стол. - Огонь едва тлеет, я уже чую, как старческий холод подкрадывается к моим ступням.
Дрова в камине, действительно, давно не переворачивали, так что посол без лишних вопросов поднялся, взял кочергу и принялся ворочать поленья. Посол стоял спиной к королю, а потому не видел, как Шикон трясущимися руками вытаскивает пробку из бутылочки и выливает содержимое в его кубок. Когда гость вернулся в кресло, правитель Бриттолии уже ждал с протянутой тарой.
- Прошу.
- Благодарствую.
- Ну-с, как говорится, за доброе начало прочного мира?
- Замечательные слова, - мягко улыбнулся посол и поставил кубок на стол. - Но всё же, прежде чем мы скрепим будущий союз сим праздным тостом, хотелось бы поговорить. Позволите?
- Конечно, - кивнул король, но на мгновенье его лицо исказила недовольная гримаса. - О чем изволите держать беседу?
- О вашем решении, - всё с той же мягкой улыбкой ответил Тайвос. - Сколько лет уже враждуют наши королевства? С чего вообще славные предки пошли друг на друга огнём и мечом?
Шикон, казалось бы, задумался, но в итоге предложил ответить гостю. Что тот и сделал:
- Пять столетий. Пятьсот с лишним долгих лет мы никак не можем найти общий язык, зато раз за разом находим всё больше поводов друг друга ненавидеть. Расхожесть в культурных традициях, обычаях, празднествах, понимании воли богов, тактике ведения войны... Да хотя бы даже пристрастия в пище! Ведь неприязнь, нетерпимость, а затем и ненависть рождаются от чуждости. И если перебирать наши различия, то так можно и до утра просидеть. Но если копнуть в корень конфликта, то все причины становятся просто смехотворными. Мелочными. Совершенно несущественными. И наши предки этого не осознавали, ведь они даже не пробовали искать то, что нас объединяет. Кто-то, конечно же, мог бы возразить, мол, что толку искать иголку сходства в стогу различий? Однако если бы они попробовали, то сразу бы поняли, что различий - всего-то лишь с иголку, зато вот сходства - целый стог!
Шикон, судя по лицу, искренне удивлённый ответом, жестом предложил послу продолжать.
- Да хотя бы взять самое очевидное. Мы - люди, существа одного рода. Мы - братья по крови, ведь наши королевства родились на одних и тех же просторах - землях славной Семирии. Мы даже поклоняемся одним и тем же богам. Перечислять можно и дальше, вопрос нашей общности гораздо обширнее, чем кажется на первый взгляд. Понимаете ли, вся суть кроется в том, с какой стороны взглянуть. Тот, кто желает видеть перед собой врага и отыскивать причину для ненависти, обязательно её находит. И наоборот: тот, кто желает отыскать в ближнем своём друга, всегда его находит. Нужно немногое. Лишь руку протянуть. Вся суть моей речи сводится к тому, что мы и сами уже не помним, почему друг друга невзлюбили. Осталось лишь чувство. Но здравомыслия в нём нет.
Посол убедился, что король его слушает - а тот слушал, едва ли не с открытым ртом, - и продолжил:
- Несмотря на то, что я, как и мой брат, прекрасно понимаю данную правду, именно вы, Шикон Бриттольский, наконец решились сломать печать раздора и протянуть нам ветвь перемирия. Если, конечно, данная встреча - не какая-то хитрая уловка, дабы заманить меня в свои владения. Но я отказываюсь в это верить.
Шикон не сводил с гостя глаз, пока тот продолжал лить мёд своими устами:
- Мне кажется, что проблема нашего положения заключена в том, что власти сопутствует богатство. А золото, как всем известно, грязный металл. Оно затуманивает разум. Из-за чего там, где избранные должны бы заботиться о благе народа, мы - правители - выбираем личностное обогащение. Жадность, желание заполучить больше, жить лучше и возноситься над остальными губят нас. Ибо, научившись брать, мы разучиваемся отдавать и забываем о своем истинном предназначении - заботиться о подданных. О тех, кто доверил нам свои жизни и судьбы. И выходит так, что у единиц есть всё, а у большинства - ничего. И в борьбе за последний кусок хлеба люди начинают превращаться в зверей. Они учатся воровать, грабить, убивать - и ведь явно не от лучшей доли. Я верю в то, что никто из нас не приходит в этот мир злым. Мы становимся таковыми из-за случая и обстоятельств, в которых мы оказываемся волею судьбы. Но подумайте сами: кто в здравом уме возьмётся за меч и пойдёт отнимать чужие жизни, если у него есть всё, что нужно для счастья? Ответ очевиден. Однако так просто обвинить в своих несчастиях кого-то другого. Переложить ответственность. Но, на самом деле, она лежит именно на нас - на тех, кто повелевает. Ведь это мы решаем, как будет жить простой народ. И, сдаётся мне, что если бы правители людские хотя бы раз попробовали жить не для себя, а для людей, то мир наш явно стал бы лучше.
Тайвос Пиккорд тихо вздохнул и, оторвавшись от созерцания огня в камине, посмотрел на зачарованного Шикона.
- Перейдём же к сути, ваше величество. Ваше великодушное предложение отдать нам спорные земли, в борьбе за которые погибло уже столько хороших людей, наконец, раскрыло моему брату глаза. Я убедил его в том, что данный жест дружбы и мира - дело благое, во благо служащее. И именно это помогло мне убедить моего короля ответить не менее благородно. Мы отказываемся от притязаний на спорные земли и на все богатства, что они хранят. Единственное условие - нет, даже не условие, а просьба: примите часть наших подданных, живущих на отшибе, чтобы они, рука об руку, смогли заботиться о добром крае и взращивать на плодородных полях пшеницу, ловить в глубоких реках рыбу и растить детей на земле, где Бриттолия и Андарилия, наконец-то, смогли начать жить как друзья, а не враги.
Шикон долго молчал. На его одутловатом, хранящем последствия хронического пьянства лице разыгралась целая баталия эмоций и чувств.
- Так, каков ваш ответ? Вы согласны, ваше величество?
- Да, - наконец тихо ответил король. - Да, конечно же, я согласен.
- Вот и славно! - улыбнулся посол, на этот раз искренне и открыто. - Я рад, что вы - один из тех, кто действительно понимает свою роль в судьбе мира. Ведь там, где жируют десятки, всегда голодают тысячи. Но я верю, что общими усилиями и вашим примером мы сможем достичь той поры, когда все люди будут жить в гармонии и чести. Выпьем же за это, мой друг!
Тайвос взял кубок и поднялся с кресла. Шикон с трудом последовал его примеру. Казалось бы, он едва стоит на ногах.
- За славное начало славной поры! - улыбнулся посол, чокаясь с королём. - За мир.
- За него, - едва выдавил Шикон, глядя, как посол подносит ко рту кубок с отравленным вином.
VII
Тайвос Пиккорд, великий герцог и брат короля Андарилии, оказался по-настоящему удивлён этой встречей. Он был наслышан о Шиконе Пьянице и до последнего не верил, что всё это - не какая-то гнусная уловка. Герцогу стоило многих усилий убедить брата позволить ему отправиться на переговоры в стан давнего врага. Но риск оправдался. Король Бриттолии оказался совсем другим человеком. Тайвос понял это сразу, как только увидел его глаза - глубокие, задумчивые, печальные и хранящие отпечаток тяжёлого бремени. Всё остальное было лишь формальностью. И теперь оставалось лишь испить благородного напитка за успех новоиспечённого союза.
Тайвос уже чувствовал пьянящий аромат, почти ощущал дивный вкус напитка на губах, когда, неожиданно, Шикон всхлипнул и, закатив глаза, стал падать. Посол бросился к королю, успел подхватить его, удержать, хоть это и стоило ему немалых усилий.
- Вы в порядке, ваше величество? - с искренней озабоченностью спросил он, поддерживая Шикона.
- Ох... да... Благодарю вас. В глазах всё поплыло... Мне стало дурно...
- Видимо, из-за духоты! - цокнул языком посол. - Нам следует выйти на воздух, подышать.
- Так и поступим. Ещё раз благодарю вас. Простите за пролитое вино...
Тайвос усадил короля в кресло и поднял с пола пустой кубок.
- Не страшно. Думаю, никто не обеднеет, если я налью ещё.
- Нет, нет! - всплеснул руками король. - Позвольте позаботиться о вас!
- Право, не стоит. Я всё ещё способен наполнить себе чарку.
- Ваш кубок лежал на полу, он загрязнился. Прошу, возьмите мой.
- Я - не ханжа, попью из своего.
- Я настаиваю.
- Я тоже.
- Прошу вас, уважаемый посол, отдайте кубок.
- Ваше величество, в чем дело?
- Вам что, так сложно отдать мне этот чёртов кубок?!
- Не сложно, но ваша просьба странна и непонятна мне!
- Довольно! А ну отдайте!
- Да что с вами такое?!
- Кубок, чёртов кубок!
- Вы в своем уме?!
- Дай сюда, болван!
- Да что вы себе позволяете?!
И король, и герцог с решительными минами одновременно схватились за предмет раздора, благодаря чему их пальцы нечаянно соприкоснулись. Мгновенье они смотрели на кубок. Затем подняли округлившиеся глаза.
- Неужели ты...? - пробормотал посол.
- И ты тоже...? - едва слышно прошептал король.
Оба одновременно рухнули в кресла.
***
Они долго молчали, теперь уже по-новому глядя друг на друга. Наконец Трант первый решился нарушить тишину.
- И давно ты, - выдавил он севшим голосом, - за Тайвоса?
- Около года, - тихо ответил собеседник. - А ты - за Шикона?
- Меньше часа.
- Мда. Дела.
- Угу.
- Надо бы выпить, - посол потянулся за кубком, но Трант успел его перехватить.
- Лучше возьми другой.
- Как скажешь.
Ещё какое-то время они помолчали. На этот раз первым заговорил герцог:
- И... кхм... Как твоё настоящее имя?
- Трантольстанер.
Брови собеседника резко взметнулись. Затем по удивлённому лицу расползлась улыбка, и он жизнерадостно расхохотался.
- Малыш Трант? Неужели! Проклятье, не могу поверить! Я помню тебя ещё маленьким, белокожим комочком, который мы с Квилом прятали от людей, пока ты впервые не превратился!
На этот раз настал черёд Транта поражаться происходящему.
- Ты знал моего брата?!
- Ну конечно! И тебя тоже. Я - Додли. Додлиламбертун! Неужели ты меня не помнишь?
Трант покачал головой. Лже-посол пригубил вина и тепло улыбнулся, раскинувшись в кресле.
- Впрочем, оно и не удивительно. Это было так давно. Ты тогда был ещё совсем крохой. Много лет прошло. А где же Квилокин?
Трантольстанер с тоской вкратце поведал о судьбе брата.
- Печально, - вздохнул Додлиламбертун. - Я слышал о том случае, но надеялся, что это - не один из вас.
- Так, значит, мы раньше жили здесь... вместе?
- Да, - кивнул лже-посол. - Когда я встретил вас, твой брат только учился использовать наш дар, а ты вообще был малышом, завёрнутым в старое покрывало. Смотрю, неплохо устроился. Ишь, Король Бриттолии! А я-то думал, что никто ещё из нашего народа так высоко над людьми не поднимался. Прими мои поздравления, малыш Трант. Обскакал меня, да к тому же в столь юном возрасте. Как тебе это удалось?