— Ой, прости, — смеется Никита и отворачивает от меня духовой инструмент.
И как я могла позабыть, что этот парень звезда наших турслетов: и капитан, и костровой, и трубач-заводила? Будь он неладен…Прикладываю ладонь к уху. Надеюсь, через пару минут слух вернется.
Веселье и соревновательный дух захватывают всех. Команды по очереди представляются, дружно кричат речевки, смеются. Вижу, что Джастин ничегошеньки не понимает, но это странное действо захватывает и его тоже.
Когда очередь доходит до нас, слышится голос Вики — она рассказывает о нашей группе: какие мы дружные, смелые, задорные. По ее команде мы читаем стихи с листка, делая вид, что знаем их наизусть, а затем, ободряя самих же себя, громко топаем и кричим.
Я рада, что эта часть окончена. Все хлопают в ладоши и ждут объявления начала соревнований. Девушки-помощницы раздают карты ориентирования на местности.
Поправляю кепку, когда вдруг Джастин притягивает меня к себе:
— Зайка, — его сильная рука на моем предплечье обжигает мне кожу. — Сделаем twosome [1]?
У нас еще нет фотографий на двоих, поэтому мое сердце замирает. Это так волнительно… Не знаю, куда смотреть: на его лицо, которое сейчас так близко от моего, или в объектив камеры. Сглатываю, едва до меня доносится терпкий, мужской запах парфюма. Ноги предательски подкашиваются.
— Давай, — отвечаю тихо.
— Usie! — Кричит Вика, нападая на нас сзади. Она машет рукой, призывая ребят присоединиться. — Все фотографируемся! Бегом!
И за пару секунд вокруг нас уже собирается целая толпа из желающих попасть в кадр. Вот стерва…
— Раз, — по-русски говорит Джастин.
Он вытягивает руку вверх, и все смотрят на смартфон, пытаясь втиснуть свои лица в прямоугольник изображения.
— Два-а! — Предупреждает он.
И я чувствую, как его ладонь обхватывает мою талию крепче и резко притягивает к себе. Мы так близко, что мое бедро уже врезается в его ногу, а спина прислоняется к твердому животу.
Со всех сторон раздаются крики и визг тех, кто не теряет надежды попасть на наш снимок, но я уже не слышу ничего. Не ощущаю толчков в бок, чьих-то посторонних объятий сзади. Есть только его горячая грудь, в которую я упираюсь плечом, его сильная рука, притянувшая меня к мужскому телу плотно и тесно, и его обжигающее дыхание на моей щеке.
Смотрю в объектив и ничего не вижу. Ни о чем думать не могу. Понимаю, что нужно улыбаться, казаться веселой и немного отстраненной, но все, чего мне хочется сейчас — это закрыть глаза и насладиться прикосновением, на которое отзывается буквально каждая клеточка моего тела. Хочется представить, что, стоит повернуться, и он коснется моего рта своими идеально-пухлыми губами и поцелует так глубоко и страстно, что возникшая в низу живота тяжесть отзовется на его ласку нестерпимым желанием. И это будет так естественно и просто, будто в этом нет ничего преступного. Будто нам позволено делать это каждый день, сколько захочется…
Подумав об этом, улыбаюсь открыто и искренне.
— Три!
Вспышки на солнце не видно, поэтому я понимаю, что все кончено по звуку затвора, и выдыхаю, едва его рука мягко отпускает мою талию. Мы все еще стоим с ним рядом. Опасно близко и нестерпимо далеко.
Перед глазами плывут цветные круги, но мне все же удается заметить, что на фото позади нас Маша с Димой показывают языки, а Вика улыбается, прищурившись, и ее хищное личико покоится на левом плече Джастина.
Нет, ну, стерва, точно.
— Меня солнце ослепило, — отодвигая кепку со лба, смеется Джастин.
Кто-то из ребят ищет себя на фото, другие уже строятся обратно.
— Меня тоже, — часто моргаю, — так и не вижу себя на фото.
Точнее, нас с тобой.
— Смотри, — он еще раз поворачивает ко мне экран.
Но вместо наших лиц я вижу только большой отпечаток солнечного диска.
— Дома гляну, хорошо?
— Как же тебе повезло, — щебечет Вика, отходя на шаг и улыбаясь. — С таким гостем, наверное, не соскучиться! — Она дожидается, когда Джастин уберет телефон в карман и посмотрит на нее. Затем подмигивает ему и переводит взгляд на меня. — Слава не ревнует тебя к нему, нет?
Ее слова, как иголка, загнанная глубоко под ноготь. Видя по моему лицу, что попала точно в цель, Старыгина ехидно поджимает губы. Ей нравится то, что она видит. Не дожидаясь ответа, девушка отворачивается, а я замечаю, как Джастин в этот момент смотрит на меня. Выжидающе. Будто ему, правда, интересна моя реакция.
— Карта! Карта! — Кричат ребята. — У кого компас?
Раздается сигнал, и все группы одновременно начинают стягиваться вокруг своих капитанов.
— Тут совсем нет сигнала, — нахмуривается Джастин и вытягивает вверх руку с телефоном. — Хотел выложить фото.
Мне трудно так же быстро переключиться и сделать вид, что я не слышала той желчи, которой была пропитана фраза самопровозглашенной королевы нашей группы. Вика знала, куда бить. И мне необходимо было срочно выбросить всю эту дурь из головы и вспомнить о том, что у меня есть Слава.
— Зайка? — говорит Джастин.
И мне приходится поднять на него взгляд. Его голос восхитительно бархатистый, такой низкий и хриплый, что по моему телу пробегает новая горячая волна. И улыбается он так многообещающе и самоуверенно, словно и не слышал только что замечания о том, что я, вообще-то, немножечко несвободна.
— Да? — Отзываюсь.
Он переворачивает кепку козырьком назад, и на его лоб спадает темный локон. Господи… У меня в голове будто взрыв происходит…
Эти черные, блестящие на солнце волосы. Роскошный калифорнийский загар. Идеально ровные зубы, точно из белого фарфора. Широкие плечи, узкие бедра. Мышцы, играющие под рукавами тонкой футболки.
Я дрожу, и мне страшно находиться с ним рядом. Боюсь не его, а себя саму. Охвативший меня жар отключает мозги, плавит рассудок.
«Слава, Слава, Слава» — эти слова, повторенные про себя многократно, теперь звучат не как спасение, а как проклятие. Слава растворяется, он стирается из моей памяти. Меркнет при любом сравнении с парнем, в глазах которого, так гармонично сочетаясь, плещутся самоуверенность и нежность, сила и мягкость.
Мне жутко хочется вернуться в реальность. Туда, на турслет, где с нами толпа других студентов. Но передо мной только он, один, я больше не вижу остальных. Они — лишь тени. Есть только мы.
— Зайка, — повторяет он, улыбаясь.
Джастин протягивает руку и ждет, что я возьмусь за нее. Мне очень хочется, но я никак не могу решиться. Мне страшно. Обратной дороги не будет. Смотрю на его ладонь, и мой пульс ускоряется вдвое.
— Компас, он у тебя в руке. — Вдруг говорит он. — Давай сюда, его все ищут.
И точно. Чувствую сжатый в ладони кружочек в железном корпусе.
— Да, — только и могу пробормотать я, — держи.
Кладу его ему в руку и спешно отворачиваюсь, пока мои щеки не вспыхнули огнем.
[1] — Twosome — селфи, где двое в кадре.
[2] — Usie [uss-ee] — групповые селфи с друзьями.
Глава 10
Джастин
Ни черта не понимаю, но, кажется, мы несемся дружной толпой в лес с какой-то определенной целью. Легкое опьянение сменяется горячим азартом. Я дышу полной грудью, а вокруг захватывающая в своей красоте природа. А еще девушка, которая просто сводит с ума.
Никакой цивилизации, никакого интернета, никаких больше упоминаний о ее парне! Ура!
Мне хочется побыть эти пару дней рядом с ней, не вспоминая про обстоятельства, проблемы и прочую чушь, которая занимает мои мозги дома с утра до вечера. К черту всё!
— А ты что-нибудь понимаешь в ориентировании, Джаст? — Меня догоняет Вика.
Пожимаю плечами.
— Немного разбираюсь в навигации на яхте.
Девчонка старается не отставать, а я смотрю вперед, туда, где вслед за Никитой с картой в руке двигается вся наша группа. Зоя держится правее: она время от времени отвлекается на то, чтобы попытаться рассмотреть дятла, стучащего где-то высоко над нашими головами на одной из сосен.
Ее соломенного оттенка волосы, торчащие из-под бейсболки, идут волнами в такт каждому шагу. Точеные ножки, в закатанных до колен спортивных брючках, смотрятся изящно, а плавные покачивания бедер вызывают во мне такие фантазии, что кружится голова.
— Здорово! — Восклицает Вика, в тот самый момент, когда я уже представляю Зою в открытом бикини, едва прикрывающем грудь. — Я бы хотела прокатиться с тобой на яхте.
— Что? — Переспрашиваю, наконец, повернувшись к девушке.
Она с недовольным видом бросает взгляд на Зою, а затем хмурится так, будто нечаянно прочла мои мысли.
— Ничего, — на ее лице снова улыбка. Вика берет меня под руку и тащит к парням. — Пойдем, поможем им разобраться с картой.
Через десять минут бесполезного, казалось бы, блуждания меж сосен, мы находим первый ключ, еще через десять — второй. К моменту нахождения последнего, третьего, мои кроссовки становятся серыми от пыли, а на рукава футболки налипает паутина.
— Черт, — ругаюсь по-русски, пытаясь снять ее. — Блин-блин!
— Закон леса. — Дима складывает руку козырьком над глазами и смотрит куда-то вдаль. — В лесу грязи нет.
Ага. Скажи это моим кроссовкам!
— Грязи, может, и нет, но пыли и… болотной жижи предостаточно. — Ворчу, отдирая тонкие белесые ниточки от собственной шеи. — А еще паутина, насекомые и, кто его знает… — Оглядываюсь по сторонам, вспомнив, что меня пугали медведями.
— Дай, помогу. — Вика подходит вплотную ко мне. Ее руки осторожно касаются моей кожи возле ключиц, убирают налипшую на них сеточку. — Вот так. Не щекотно?
Вырез в футболке такой, что при желании я могу рассмотреть даже ее пупок. От волос Вики, стянутых в хвост, при малейшем дуновении ветерка пахнет деньгами, — так я называю духи, на вроде тех, которыми обычно пользуется моя собственная мать. Безликие и безумно дорогие.
Внимательно слежу за руками девушки. Пальчики на ее руках длинные и цепкие, она ловко перебирает ими, намеренно касаясь моей кожи и всякий раз делая вид, что несколько нитей невидимой паутины еще осталось на ней, зацепившись за ворот футболки.
Я не глупец, и догадываюсь, что за знаки она мне посылает. Все достаточно ясно. В ее глазах так и пляшут озорные чертики, когда она облизывает свои губы, щедро покрытые розовым блеском.
— Кажется, все. — Девушка смахивает волосы с шеи. — Так… лучше?
Поднимаю взгляд и замечаю, что Зоя, обернувшись, смотрит на нас. Мы отстали от остальной группы.
— Нормально, спасибо. — Говорю, еле дыша.
Вика кладет руку мне на плечо:
— Всегда рада помочь.
Зоя поправляет кепку и спешно отворачивается. У меня во рту пересыхает от волнения.
— Нам пора. — Натягиваю на лицо улыбку.
Вика, неохотно соглашаясь, кивает. Сжимает челюсти, будто недовольна чем-то, и быстро оборачивается, чтобы проследить за моим взглядом.
— Тогда поторопимся, — сквозь зубы цедит она.
Когда мы выходим из леса, оказывается, что наша группа пришла первой. Дима объясняет мне, что теперь нужно постараться и пройти, как можно быстрее, все испытания. И вот тут начинается какая-то сумасшедшая гонка между этапами соревнований.
Вдоль кромки леса, на берегу, расположились устроители и судьи. Мы должны будем пройти по очереди этапы каждого из них, выполнив требуемые условия и набрав на них наиболее высокие баллы. В каких-то конкурсах участвуют только парни, в других — только девчонки, сложнее всего с теми этапами, где должна участвовать вся группа. Например, кросс.
По сигналу судьи мы стартуем на двухкилометровую дистанцию. Я лечу, как ветер, планирую выложиться по полной, но почти сразу слышу надрывный голос Димы. Парень объясняет, что время будет считаться по последнему — таковы идиотские правила. Поэтому девочки стараются, как могут, а парни вынуждены притормаживать, чтобы дожидаться их. Никита бежит последним и громкими криками, точно пастух, подгоняет девчонок, периодически показывающих ему неприличные жесты.
— Если мы возьмем девчонок на плечи, не будет быстрее? — Спрашиваю, оборачиваясь назад.
Женская половина нашей группы шлифует узкую и пыльную лесную дорогу. Никита пугает их очередным звуком горна: «Па-ба-а-ап!», а Ира в ответ что-то восклицает. По интонации догадываюсь — просит его заткнуться.
— И кто тогда возьмет Наташу? — Шепчет Дима мне через плечо.
Его кожа раскраснелась под татуировками, волосы под кепкой слиплись от пота. Даже в лесу сегодня очень жарко, не то, что на солнце.
— Ты прав, — перевожу взгляд на отличницу с косами.
В Наташе метр восемьдесят росту и не менее ста килограмм веса. Нам вдвоем ее точно не утащить, только если пригнать строительную тележку.
— Тогда мы можем взять только отстающих.
— И это тоже будет Наташа, — пожимает плечами Дима.
Мне остается только согласиться. Мы приходим к финишу первыми и громкими криками подбадриваем наших девчонок. Смотрю на Зою — она легкая, как пушинка: бежит, будто не касаясь земли. Наблюдаю, как сгибаются и разгибаются ее ноги, как подпрыгивают на каждом шаге волосы, как колышется грудь под футболкой, и чувствую себя глупым влюбленным школьником.
Балбес!
Подбежав, она дает мне «пять», ударяя ладонью в ладонь, а затем отходит в сторону. Упирается руками в колени и, согнувшись пополам, тяжело дышит. Зайка очень старалась, мне хочется ее ободрить, похлопав по спине, но я не подхожу. Боюсь. Стоит коснуться ее, и мое возбуждение будет моментальным и слишком очевидным для всех присутствующих.
Вот попал…
Даю пять всем подбегающим девчонкам.
— Мо-ло-детс, мо-ло-детс! Так держать!
Вика, подбежав, тоже подставляет ладонь. Вместо того, чтобы отбить, она словно нечаянно переплетает мои пальцы со своими и делает шаг в сторону, чтобы ее придержали.
— Ух, — она закатывает глаза, — как же кружится голова!
Подхватываю ее за плечи — я же воспитанный мальчик.
— Устала? — Спрашиваю.
— Немного. — Наклоняется на меня головой.
Уперев цепкие пальчики в мою грудь, свободной рукой она поправляет свою кепку, прячет выбившиеся пряди волос льняного оттенка за уши.
— Спасибо, Джа-аст.
Надо признать, Вика красива. И с этим не поспоришь. Изысканная и утонченная девушка. Макияжа на ней всегда в меру, одежда и обувь искусно подобраны и не вульгарны. Но вот поведение… Уж слишком открыто она дает мне понять, чего хочет. И стоит только пожелать, можно получить то самое, предлагаемое ею, в любой удобный для меня момент.
— Всё! — Раздается команда Никиты. Заметив меня, он дублирует на английском: — Мы завершили! — Дождавшись, когда судья запишет результат в ведомость, он выхватывает лист и указывает нам в сторону следующего этапа. — Бегом!
С удовольствием отстраняюсь от Вики, и мы послушно бежим в указанном направлении, огибая кочки, корни деревьев и стараясь не наступать на вездесущие шишки, о которые так легко можно подвернуть ногу.
Перед нами вырастает навесная переправа. Между деревьями натянуты два каната: один выше моего роста, другой на уровне колен. Преодолев ее, нужно будет перейти к следующей — те же два каната, только смыкающиеся в середине — так называемая «бабочка». Удержаться на подобном сооружении — большая проблема. Следом — третий вид переправы: трос, к которому тебя прицепляют карабином на поясе. Перемещаться необходимо, используя руки и ноги, — то есть ползти спиной к земле, видя перед собой лишь небо.
За каждый вид переправы — по очку. Если, разумеется, ты пройдешь ее, не упав на землю. Перейти должны все участники группы по очереди. Свалился на первой, на вторую не допускаешься. Минимум потерь — максимум очков.
Дима вызывается в первопроходцы. Закатывает штанины до колена, обнажая новые цветные тату, и нервно сплевывает в траву. Он все еще не может отдышаться после кросса — курильщикам всегда тяжелее. Мысленно благодарю себя за то, что уже десять дней не курю.
— Dima! Dima! — Кричат ребята, когда он встает на нижний трос и, шатаясь, хватается за верхний руками.