— Хочу спрятать Эсфера, — я не видела смысла скрывать правду.
— Давай его сюда, сама все сделаю, — не дожидаясь ответа, она схватилась за край занавеси и потянула.
— Вот уж нет, — я в свою очередь дернула занавес на себя. — Я хочу знать, где он.
— Зачем это тебе? Чтобы в случае чего сдать его своим?
Мы с кормилицей, пыхтя, уставились друг на друга. Эсфер превратился в перетягиваемый канат. Ни я, ни старуха не желали уступать.
В конце концов, Шар не выдержал.
— Хватит! Вы меня разобьете, — возмутился он. — Вариант: не доставайся же ты никому, меня не устраивает.
Пристыженные, мы притихли. Наше соперничество чуть не стоило Эсферу жизни.
— Хорошо, — уступила кормилица. — Сделаем это вместе.
— Но Эсфера понесу я.
— Как пожелаешь, — пожала она плечами, а потом всю дорогу наслаждалась тем, как я, быстро устав, с трудом справляюсь со своей ношей. И помощь, естественно, не предложила.
Махнув рукой, чтобы шла за ней, старуха двинулась вглубь коридора. Мы прошли несколько поворотов, я старательно запоминала их все. В случае необходимости хочу найти Шар.
В итоге мы добрались до тупика в виде ниши. Кроме каменной лавки здесь ничего не было. Старуха воровато оглянулась и, убедившись, что за нами никто не следит, отодвинула один из камней в полу.
— Клади его сюда. Здесь он будет в безопасности, если, конечно, ты не проболтаешься.
— Не проболтаюсь, будьте спокойны.
Я осторожно опустила Эсфера в углубление.
— Не скучай, — сказала ему напоследок.
— Легко тебе говорить. Не тебе лежать в сырости и темноте, погребенным заживо.
— Помолчи, — одернула его старуха. — Скажи спасибо, что жив останешься. Чего нельзя сказать о нас.
Я посмотрела на нее. Не похоже, что кормилица верит в победу Дракона. Не очень-то это патриотично.
Мы оставили Эсфера в убежище. Я не знала, смогу ли вернуться за ним, но тот факт, что он будет в безопасности, грел мне душу.
— А вы? — спросила у кормилицы на обратном пути. — Что будете делать, если замок падет?
— Уж придумаю что-нибудь. Твоего совета и помощи мне не надо, — по привычке огрызнулась она.
Я вздохнула. Старуху не переспорить. Не завидую тому воину, который попробует ее задержать.
Итак, одно спасение прошло успешно, но я не обольщалась. Мне предстояло самое сложное: убедить старых врагов остановить бессмысленное кровопролитие. Я солгу, если скажу, что мне не было страшно. Еще как было! Внутренности покрывались коркой льда при одной мысли о том, что придется покинуть относительно спокойную часть замка и выйти на площадь. Но это был тот самый случай, когда если не я, то никто.
Будь храброй, Касильда, мысленно подбодрила себя, будь храброй. И, возможно, сегодня ты спасешь тех, кто тебе небезразличен. Или же погибнешь вместе с ними.
Глава 16. Пан или пропал II
Кормилица проводила меня обратно до покоев. Я притворилась, что собираюсь отсидеться там. Старуха должна была поверить и уйти. Чтобы ее обмануть, пришлось задержаться ненадолго.
Я выглянула в окно, посмотреть, что происходит на улице. За то время, что прятала с кормилицей Эсфера, тараны Дариуса сделали свое дело, ворота Морабатура пали. Одна створка валялась на земле, точно выбитый зуб. Вторая еще держалась. Но образовавшегося прохода хватило, чтобы объединенное войско княжеств попало во внутренний двор.
Война подобно цунами ворвалась в замок, сметая все на своем пути. Звенела сталь, кричали люди, текли реки крови. Я в ужасе отпрянула от окна. Постояла, приходя в себя, а потом, подобрав юбки, бросилась прочь из покоев. На этот раз кормилицы в коридоре не было. Меня никто не остановил.
Ни к Иридии, ни к княгини не пошла. Пусть сами о себе заботятся. В конце концов, штурм их рук дело. Вот пускай и выкручиваются. Я поймала себя на мысли, что не буду горевать, если ее светлость по воле случая погибнет. Плен и дальнейшие события сделали меня жестче. От былой сентиментальности остались лишь отголоски.
На втором этаже замка, где располагались жилые покои, было тихо, но на первом царил хаос. Люди суетились, бегали, кричали. В подобной суматохе никто не обратил на меня внимания, и я без препятствий вышла во двор.
Там творился кошмар. Жернова войны крутились вовсю, перемалывая людские жизни. Никогда не видела столько крови и страданий. Крики умирающих резали слух, приходилось переступать через отрубленные конечности и уворачиваться от ударов. Не знаю, как я не лишилась сознания от этой жуткой картины. Вперед меня толкало лишь упрямство и острое, на грани боли в груди чувство, что я опаздываю.
Несколько раз чудом избежала ранения. Решив обзавестись оружием, я попробовала поднять оброненный кем-то меч. Не вышло. Мне так и не удалось оторвать его от земли, слишком тяжелый. Со щитом была та же беда. Все-таки женщине на поле брани не место.
Так и металась безоружная, потеряв всякие ориентиры и уже не соображая, где нахожусь. Пару раз забивалась в ниши, прячась от воинов. Поскользнулась и упала, измазав платье в грязи и крови. Но возвращаться в замок не собиралась. Я должны найти Дракона. И чем скорее, тем лучше.
Между мной и Драконом существовала незримая связь. Я пыталась ощутить энергетический канат, что протянулся от меня к нему. Через него я уже однажды передавала ему силу, пусть неудачно. Могу попробовать еще раз. Но для этого нужно сосредоточиться, а в гуще битвы это невозможно. Даже просто нащупать этот канат и с его помощью найти Дракона не получалось.
Плохой из меня вышел дракон, совершенно никудышный. Собственная никчемность приводила в отчаяние. Я была готова забраться на стену и оттуда кричать имя мужа, но тут в толпе мелькнула знакомая фигура.
Это был не Дракон, но не менее значимый для меня человек — отец. Он отличался исполинским ростом и буйной седой шевелюрой. Ни с кем не спутаешь. Он размахивал мечом, как великан дубиной. За отцовской спиной я не сразу разглядела его противника. Но вот он повернулся, открывая обзор, и я узнала Дракона.
Мужчины были в крови, запыхавшиеся. Трудно сказать, кто одерживал верх. Еще труднее было понять, кому я желаю победы. Сердце упрямо просило ничьей. Лучше я, чем один из них.
Не помня себя от страха, я кинулась к ним. Приседая и уходя из-под случайных ударов, продиралась к сражающимся мужчинам, буквально расталкивая воинов локтями. Вряд ли мне удастся примирить давних врагов, но, быть может, они повременят с местью. Это все чего я хотела — избежать убийств.
Я была уже близка. Шагов десять отделяло меня от цели. В этот самый момент отец с особой яростью набросился на Дракона и повалил его на спину. Отец занес меч для решающего удара, но Дракон не ждал смерти безропотно. Свое оружие он потерял, поэтому потянулся к повязке.
— Нет! — крик сам сорвался с губ. Не знаю, против чего я протестовала — против смерти Дракона от меча моего отца или против гибели отца от взгляда Дракона. И то, и другое было мне невыносимо.
Мой крик был обращен к обоим, и оба его услышали. Впрочем, меня, наверное, слышал весь замок. Все, кто находился поблизости, посмотрели в мою сторону.
— Касильда, — выдохнули отец и Дракон. Они произнесли мое имя одновременно, и голос каждого отозвался тоской в сердце.
— Нет, — повторила тише.
Отец медленно опустил меч. Губы Дракон дрогнули, его рука безвольно упала вдоль тела. Он так и не снял повязку. Не знаю, что они оба прочли в моем лице. Возможно, обещание никогда не простить их, если кто-то пострадает. Даже если захочу, не смогу. И себя не прощу.
Я возликовала. На миг показалось: моя взяла. Мир между людьми и Драконом вовсе не мифическая вещь. Вот же он, совсем близко. Протяни руку и коснешься.
А потом мне на затылок обрушилась гранитная плита. По крайней мере, ощущение было именно такое. От резкой боли из глаз брызнули слезы. Я так увлеклась отцом и Драконом, что забыла: мы во дворе не одни. Вокруг кипит битва, воины рубятся насмерть. Меня, одетую по моде жителей Морабатура, должно быть, приняли за местную. Кто-то случайно или умышленно нанес мне удар. Ровно по затылку.
Показалось, череп раскололся. Я ахнула и осела на землю. Падая, видела, как Дракон с рыком бросился ко мне, но на него навалилось воинов пять, не меньше. Они накинули ему на голову мешок, обезопасив тем самым всех от смертельного взгляда, и придавили к земле.
— Отпустите! — хотела крикнуть я, но язык будто прилип к небу, губы едва шевелились. А затем мир вовсе померк, и сознание погрузилось в темноту.
Глава 17. Происхождение дракона
Первое, что ощутила, приходя в себя — головная боль. Казалось, на голову надели кастрюлю и бьют по ней половником. В ушах звенело, под веками плясали разноцветные круги, а во рту стоял железный вкус крови. Падая, я прикусила язык.
Еще не открыв глаза, поняла, что лежу на кровати и вокруг собралась чуть ли не толпа. Кто-то обмахивал меня веером, пока чьи-то холодные пальцы проверяли пульс на запястье.
Стиснув зубы, я приподняла веки. Это рутинное действие потребовало колоссального напряжения. Кто бы меня ни ударил, он постарался на славу.
Я находилась в одной из комнат Морабатура. Ни в покоях Дракона, но и не в той спальне, где несколько месяцев прожила в качестве пленницы. Должно быть, со двора меня перенесли в первую попавшуюся спальню.
Первым делом я встретилась взглядом с лекарем.
— Она пришла в себя, — сказал он кому-то за спину. — У нее серьезная травма головы. Советую в ближайшее время не волновать и не расстраивать княжну. Ей нужен отдых и покой.
— Как ты себя чувствуешь, дитя? — лекаря от кровати оттеснил отец.
На сердце потеплело при его виде, но в следующую секунду я похолодела — где Дракон? Что с ним? Последнее, что помню: как ему на голову накидывают мешок.
— Отец, — я схватила его за руку и поморщилась от прострела в голове. Говорила с трудом, каждое слово отдавалось болью в затылке. — Сколько я лежу? Где он? Как?
Из-за спутанности сознания речь звучала бессвязно. Отец похлопал меня по руке, а потом велел всем покинуть комнату, объяснив, что мне требуется отдых. Мимо меня к дверям вереницей прошли оба моих брата, княгиня и Иридия.
Вид у всех четверых был не особо встревоженный. Ладно, они не волновались за меня, но как же битва? Значит, она закончилась. Причем защитники замка проиграли. Морабатур пал. Я не чувствовала себя среди победителей, как и среди проигравших. Где же мое место?
— Касильда, — едва мы остались вдвоем, отец наклонился ко мне и осторожно заключил в объятия.
Я прижалась лбом к его широкой груди и разрыдалась как маленькая девочка. Я плакала, а отец баюкал меня и гладил по волосам. Вместе со слезами меня покидало напряжение последних месяцев и все те ужасы, что довелось пережить. Я не верила, что все закончилось. Что еще хуже, я не хотела, чтобы все заканчивалось.
Лишь когда со слезами было покончено, отец выпустил меня из объятий.
— Дитя, — сказал он, — дай посмотреть на тебя. Ты похудела, — покачал он головой.
— Здесь плохо с продуктами, — в голове немного прояснилось, и я смогла нормально говорить. Хотя боль никуда не делась.
— Ничего. Мы быстро вернем на твои щеки румянец.
Несмотря на радостный голос отца, за ним звучало напряжение. Он боялся общаться со мной на темы, которые, по его мнению, причинят мне страдания. Он и касался-то меня подчеркнуто осторожно. Словно я могла обратиться в прах от резкого или грубого движения.
Отчасти его опасения были обоснованы. Я чувствовала себя ужасно, но сдаваться не собиралась и снова спросила, где Дракон. На этот раз четко и настойчиво.
— Битва закончилась с час назад. Воины Дариуса взяли Дракона в плен, — нехотя ответил отец и то лишь потому, что видел: я не отстану. — Сейчас он в темнице, где прежде держал твоих телохранителей. А Дариус празднует победу. Он пленил самого Дракона.
Странное дело, но при упоминании бывшего жениха ничто во мне не дрогнуло, как будто речь шла о малознакомом человеке. Похоже, мои чувства к княжичу были не любовью, а влюбленностью. Они не выдержали испытания разлукой.
— Я хочу повидаться с Драконом. Распорядись, чтобы меня к нему пустили.
— Чего ради? — нахмурился он.
— Ты, верно, слышал, что мы женаты. Мне необходимо убедиться, что он в порядке. С Драконом надо заключить мир и вывести войска с его территории.
— Ты на стороне чудовища? — не поверил отец. — Что он сделал с тобой: опоил, применил магию?
— Просто я узнала правду о своем происхождении, — сказала я, внимательно следя за его реакцией. Забавно, почему я раньше не задумывалась о том, насколько не похожа на него и братьев? У меня у единственной в семье серая радужка и невероятно бледная кожа. — Я тоже дракон. Возможно, мое место именно здесь, рядом с другим драконом. К тому же за это время я познакомилась с ним лучше. Он вовсе не чудовище. По крайней мере, он не так ужасен, как о нем говорят. Ты должен проследить, чтобы Дариус его не тронул. Прошу, прислушайся ко мне.
Мужчина поджал губы. Сейчас передо мной был не отец, а князь Тунрид. Мне с детства знакомо это выражение лица. Мы, его дети, про себя называли его — я один знаю, что для вас лучше.
Только не это! Я мысленно воззвала ко всем богам. Пусть отец услышит меня.
— Папа, — я схватила его за рукав, — умоляю!
От резкого движения в голове будто шутиха взорвалась. Я едва сдержала стон. Стиснув зубы, терпела. Плевать на боль, я готова упасть на колени и ползать за отцом, пока его сердце не смягчится. Не отступлю, не убедившись, что он позаботится о Драконе. Сейчас самое важное — сохранить ему жизнь. Потом обсудим перемирие.
— Хорошо, — кивнул князь Тунрид, снова превращаясь в моего отца. Вид моих страданий подействовал на него. — Я поговорю с Дариусом. Ты, главное, не переживай. Лекарь сказал, что тебе нужен покой.
— Я постараюсь. Но мне будет сложно успокоиться, пока я не выясню, что Дракон в порядке.
Он хмыкнул:
— Узнаю свою дочь: упрямая и своенравная. Вся в мать. Через час я встречусь с Дариусом и обговорю этот вопрос.
— А раньше никак?
— Княжич сейчас занят. Ему, как и всем, требуется отдохнуть и привести себя в порядок после боя. Тебе не о чем тревожиться, Дариус не тронет Дракона без моего ведома.
Слова отца приободрили меня. Действительно они завоевали Морабатур вдвоем, значит, и решения будут принимать вместе.
— Расскажи мне, как в семье магов земли родился дракон, — поинтересовалась я. Этот вопрос волновал меня с той минуты, как я узнала, что являюсь отчасти драконом.
— Это серьезный разговор, — уголки его губ опустились вниз, словно к ним привязали грузики. — Уверена, что готова к нему?
— Да.
— Хорошо, — кивнул он. — Тогда я, пожалуй, присяду. Это был тяжелый день, а я уже не молод.
Устроившись в кресле рядом с кроватью, он подложил подушку под поясницу. Несколько минут отец смотрел в одну точку, пока я не кашлянула, возвращая его в реальность.
— Я надеялся, ты никогда не узнаешь правду, — вздохнул отец. — Драконы и все связанное с ними под запретом. Никому не говори того, что сказала мне.
— Не скажу. Но взамен хочу услышать о своем происхождении.
— Все началось с твоего деда. Он был жестким человеком и частенько ставил свои желания превыше желаний других. Он был среди князей, участвующих в битве при Орулле.
— Это я знаю, — кивнула. — О его подвигах сложили баллады.
— Но в этих балладах не поется о сувенирах, которые он привез с битвы. Интерес к драконам я перенял у него. Среди прочих редкостей одна была особенно диковиной — женщина. Прекрасная, молодая, статная. Она сводила мужчин с ума, и твой дед пал жертвой ее чар. Он не смог убить драконессу, рука не поднялась. Вместо этого тайком привез ее в княжество земли, дал ей вымышленное имя и родословную, а потом женился на ней.
— Это была твоя мама?
К сожалению, бабушка умерла до моего рождения. Мне не довелось с ней познакомиться. Но я помнила ее портрет. Отец не соврал, она действительно была необычайно хороша собой. Говорят, я на нее похожа. Те же черные волосы, бледная кожа и пепельные глаза.