— Работает. В отличие от некоторых.
Алексей сидел по левую руку от меня, так что я придвинул ему лист бумаги с распечатанным заявлением по собственному. И свою ручку.
— Что это?
Бумагу Федоров отшвырнул обратно. Зря.
— А ты не понимаешь?
— Нет, не понимаю, — Алексей сложил руки на груди. Если бы мог — еще бы и ноги на стол закинул, чтобы казаться еще более невозмутимым.
— Тогда объясняю, — произнес без лишнего тепла в голосе. — С сегодняшнего дня Алексей Владимирович от должности освобожден. Завтра у нас начинается аудит. Всем собравшимся здесь временно ограничены права по использованию внутренних программ. Согласование в ближайшие дни будьте добры проводить через мою помощницу Марию. Юристов не касается.
Новости, ожидаемо, встретили недовольным и взволнованным гулом. Среди которого отчетливо был слышен сдавленный кашель Федорова:
-..ости. кррх. утка.
— Проблемы со здоровьем? — что-то внутри начинало кипеть. Посмотрел на Ромашкину — не оскорбилась ли она подобным заявлением. Она девушка хрупкая, слушать всяких козлов не стоит. Но нет. Маша только сильнее выпрямилась, холодно повела бровью. Щелчок пальцев и порвет Федорова на лоскутное одеяло одними словами. С нее станется.
— Сергей Викторович, может все-таки поясните, с чем связаны столь жесткие меры? В разгар сезона, — поинтересовался юрист Юра.
— А мне кто-нибудь из вас пояснит, почему на этом договоре стоит виза из вашего отдела? — не поленился, подошел к ним с бумагами от Маши. Так сказать, ткнуть носом.
— Так это же Таиланд. Мы с вами подписывали…
— Мы с вами подписывали не этот договор. А вот этот.
Протянул оригинал для сравнения.
— Так это ж…
— Семен Семеныч, — и это я не крылатой фразой воспользовался. У меня юристам с именами так повезло. Один юрист Юра, второй Семен Семеныч. — С вашей профессией: а — надо быть внимательнее, б — надо быть внимательнее.
— Но так… Алексей Владимирович…
— Это все какая-то подстава, — заявил упомянутый. — Серёнь, ты меня знаешь. С каких пор ты от юбки…
— Не ты, а вы. Не «Серёнь», а Сергей Викторович. И лучше заткнись.
Опять посмотрел на Машу. Ведь понимал, что ей прилетит. Чем еще могут попробовать задеть ассистента, кроме банальных «спит с начальником»? У людей от жадности мозг и порядочность отключается фантастически. Ладно, хоть Маша не реагирует. Мысленно, судя по выражению лица, составляет план мести, зато без глаз на мокром месте. Тут за одну стойкость — пятерка.
— Так она сама все это и устроила! — не унимался Алексей. Уверенный в своей неприкосновенности, мужчина позволил себе повысить голос. Крик же — лучший способ доказать свою позицию. Кто громче тот и прав.
Вчера я на это повелся, как дурак. И только Машины тихие доводы пролили свет на плачевную картину.
— Я передавал ей нормальный договор. Она же устроила цирк, стянула печать, документы. И принесла всю эту … эту…
Боже, да по Алексею Владимировичу Большой плачет. Федоров от возмущения вот-вот задохнется.
— Конечно, Мария все сделала, — я голоса не повышал. Хотелось бы сказать, что никогда, но это не совсем так. Собеседник или хочет услышать или нет. В первом случае он и шепот различит в толпе. Во втором — хоть с мегафоном стой. — И в САП сканы поменяла с чужой учётки. Кстати, Малышкина — передавать пароли у нас строго запрещено. Есть желание отправиться вслед за своим руководителем?
— Нет, Сергей Викторович, — пикнула девушка, превращаясь в подобие свеклы.
— …И с Таиландом Маша у нас сама переговоры на личную почту перевела, — продолжил я, развернув ноутбук экраном к Алексею.
Ночью поспать так и не получилось толком. Пришлось будить айтишников, заставлять их вытаскивать переписку Федорова с партнерами. Которая оборвалась в один день, почти три недели назад. Мы, значит, вовсю занимались новыми условиями, а начальник отдела продаж с принимающей стороной за столько времени ни строчкой не обмолвился. Хотя все запросы и прайсы носил мне исправно.
— Там ничего такого не было, — Федоров вновь отмахнулся. — Мне из дома нужно было как-то вести переговоры.
— Леша. Я созванивался с ними сегодня. Джана, с которым ты договаривался, уже уволили. Вашу с ним переписку он любезно предоставил. Может хватит пытаться меня оболванить?
Алексей побагровел. Что, не думал, что докопаюсь? Что стану перерывать всю переписку за последний месяц? Что устрою скандал с Таиландом накануне подписания нового договора?
— Ты видел, что там изменения минимальны, — продажник начал изворачиваться на новый лад. — Ничего существенного. Мы бы даже ничего не потеряли.
— Не интересует.
— Да… Да что значит не интересует? — вспылил Алексей. Я опустился в кресло. Снова посмотрел на Машу.
А ведь я уже обозначил, что она будет работать дальше. И плевать, что у нее там за условия. Смотрел на нее и чувствовал какой-то внутренний подъем. Ситуация — из ряда вон. Негатива — уйма. Понимание, что можно было бы и с таким договором нормально выплыть — отступало, когда смотрел на Машу. Да и негатив как-то не казался тяжким и гнетущим. Все делаю правильно. Сложно, с новыми проблемами и заботами. Зато правильно. И она мне будет помогать и дальше.
Как будто это очень важно, как будто это какая-то гарантия, что все в конечном счёте станет еще лучше.
Глупо, наивно.
Но все равно продолжаю на нее смотреть.
— … Я могу рассчитать, как мы покроем…
— Леша. Нет, — отрезал я решительно. — Я цифры не хуже тебя знаю. И знаю, что ты можешь покрыть и не такие косяки. Мое решение это не поменяет. Воровства в компании я не потерплю. Ты уходишь. Точка. Сам. Или по статье. Мне пока еще не принципиально. Остальным, — обратился к сотрудникам отдела продаж. Ведь каждый из них курировал свои направления. Будет «весело» если договоры вроде Федоровского, всплывут после проверок. Всю команду менять? — Будем разбираться после результатов проверки. Если кому есть о чем волноваться — заявления лучше подать сразу. Чтобы потом не носиться по Москве и не искать, куда вас примут работать.
Перешептывания закончились моментально.
Обводил всех тяжелым взглядом. Моя команда. Почти родные все. Кто-то с ноля начинал еще в наших офисах продаж, почти все прошли и через закрытие Турции, и через банкротство операторов.
— Семен, Юра. С вами мы потом еще поговорим. А так пока все свободны.
Чуть не скомандовал Маше, чтобы приготовила мне кофе.
Почему-то при посторонних этого делать не хотелось. Да и вообще. С Ромашкиной у нас тоже должен был пройти разговор. Кухня, видимо, для нас идеальное место. Даже если и рабочее.
Народ рассосался по своим кабинетам, Маша без слов поняла, что ей стоит отправиться в нашу с ней чайную. Я последовал за ней с задержкой в пару минут — закинул ноут к себе.
Кофемашина уже прогревалась, я молча потянулся к кружке, чтобы заварить себе порцию кофеина, в котором так мучительно нуждалось мое тело.
А вот кружку с места поднять не смог. Хрупкая девочка Маша уверенно накрыла ее своей рукой не отдавая. Присмотрелся.
— Я так понимаю, чашка тоже не моя?
— Ага.
Жаль. Она мне нравилась, удобная. Внимание на посуду я особо никогда не обращал. В офисе все примерно одинаковое. Белое и белое. Ну да, эта кружка большая, вместительная. Увесистая.
— Хочу себе такую.
Опять проснулось какое-то детское желание забрать себе. Или выклянчить. Но непреклонная Мария только пожала плечами.
— Итак… — девушка протянула это слово настолько томно, что так и вижу, что сотрудница в своих мыслях ехидно потирает руками.
— Итак… Вы определились, что у вас там за условие?
— Ага, — расплылась в улыбке Ромашкина, словно мартовская кошка.
— И чего вы хотите? — ненавижу, когда тянут кота за хвост. А если не кота, а меня, и не совсем за хвост, да и не совсем тянут, а скорее надежно удерживают. — Премию не выпишу. Зарплату не повышу.
Оклад и без того более чем приличный.
— Фу, как банально и неинтересно, — отмахнулась Мария. Точно ведь какую-то гадость придумала. Фантазия у девушки незаурядная, это я уже понял.
— Ромашкина, что вам от меня нужно?
— Сергей Викторович, — с придыханием промолвила девушка. — Мне нужен раб.
Боже. Кого я взял на работу?
Нет, чувство юмора я оценил. Меня моими же словами. Ну не… светлая голова? Мстительная, злорадная, коварная женщина. Как такую отпускать?
И как с такой работать?
— Я, конечно, на вас в целом и пожизненно не претендую, — давясь смехом от моей молчаливой реакции, продолжила Ромашкина.
Интересно, у нее молодой человек есть? Не для себя, а так, в принципе. Чтобы понять, только мое самолюбие забивают гвозди, или это вроде хобби у нашей Маши?
— …Но на один раз…
Значит, мне не показалось, что это меня решили запрячь, а не попросить себе какого-то абстрактного помощника.
— Один раз исполните одну мою просьбу. Любую. И будем считать, что квиты.
— Квиты, значит…
— Ну да. Я один раз выручила вас с контрактом. Вы один раз выручите меня. По рукам?
Нет, с этой женщиной я за карточный стол садиться не стану никогда.
А руку все-таки пожал. Я уже решил, что хочу работать с ней. Да и одна просьба — от меня не убудет. Тем более что я почти уверен — это принесет удовольствие нам обоим.
Глава 12. Кухня
Что ж… Я хотела повышения. Я говорила себе, что хочу учиться.
Больше не хочу.
На стол легла еще одна папка от бухгалтерии, и я жалобно захныкала. Естественно, после того как осталась в одиночестве.
Переложила увесистый томик в стопку, которая теперь достигла метровой толщины.
Может, Сергей Викторович мне так мстит? Или заботливый начальник с полной ответственностью подошел к моему обучению, решив ужать его сроки до одного месяца?
— Маша, — а вот и он. Легок на помине. Вышел из своего кабинета. Сияющий и довольный. — Обед.
А я опять забыла о времени.
— Я здесь еще…
— Давайте. Отдыхать тоже надо.
И это мне говорит Никифоров? Человек, который практически живет в офисе. Уже давно порывалась спросить его — все ли в порядке, ничего не случилось? Если я уже неделю задерживалась почти каждый день до десяти вечера на своем рабочем месте, то сколько здесь проводил времени Сергей Викторович — непонятно.
Таиланд здорово подкосил начальника. Коней на переправе не меняют, а вот ему пришлось. Так что головой понимаю — пока Сергей перекинул на меня максимум задач, чтобы уладить проблемы с контрактом.
Пока дошла на кухню, начальник уже разогрел наш с ним обед. На готовку времени не оставалось, так что я смирилась с настойчивым предложением Сергея — заказывать еду в офис.
Это было так странно.
Сергей накрывал на стол — одноразовые приборы, салфетки. Раскрыл фирменные лотки из «Лошкарева». Сегодня была его очередь выбирать блюда, так мне оставалось гадать, что там за блюда. Но пахло соблазнительно.
Я заваривала чай, стараясь не подглядывать. Вот такое небольшое офисное развлечение — удивлять друг друга обедами. Сначала получилось случайно — Сергей проявил инициативу, вызвав курьера из японского ресторана. Отказаться от запеченных роллов в пользу кабачковых оладий я просто не смогла. А вот Сергей, по обыкновению, с удовольствием умял все, что я себе приготовила. Тот обед закончился игривой фразой начальника «завтра вы угощаете». Игривой — потому что все равно фирма платила за всё.
Так и понеслась.
Сергей не любил супы. Никакие. Никогда их не брал. Зато и морских гадов не жаловал, как и я. Так что максимальная экзотика для нас обоих — роллы с угрем.
— Что у нас сегодня? — я села за крохотный столик и поставила чашки с чаем. — М-м-м… Салат.
Редкое удовольствие, если за обед отвечал Сергей Викторович. Два дня назад мы оба пытались осилить гамбургеры-башни. Мужчина справился с этим блюдом играючи, я же чувствовала, что от избытка холестерина и углеводов моя печень жалобно стонет, а ляжки заранее готовятся оплыть жиром.
— Жульен, цезарь, телятина по-милански, — перечислил Сергей.
Желудок положительно отозвался на пряные ароматы. Ох, Машка, Машка… Это начальник у нас имеет сорок восемь часов в сутках, и половину времени, небось, проводит в спортзале. А мне куда калории тратить?
Глаза боятся, руки делают. И вот на моей тарелке уже несколько сочных кусочков телятины с нежным соусом, грибной жульен, от запаха которого хотелось вылизать тарелку до зеркального блеска. И салат цезарь… О, его побольше, если я собираюсь отказаться от запеченного картофеля.
— Я там посмотрела варианты по поводу корпоратива. Есть неплохой сценарий…
— Маша, — мягко перебил меня Сергей. — Не о работе. У нас перерыв.
А ведь сама же и переживала, что разговоры будут только на деловые темы.
— Сложно переключиться, — призналась, опуская взгляд в тарелку. Как-то неловко было смотреть на Сергея, когда он так близко. Обеденный стол действительно маленький, сидя друг напротив друга, мы разве что коленками не терлись.
Да и вся эта обстановка…
Завтраки, обеды, ужины вместе. Один на один. Легкий обмен шутками, иногда — проверка, у кого язык более колкий. Сколько бы проблем и дел ни было у Сергея, на перерыв он выходил с улыбкой. Заметно, что с натянутой. Но все равно спасибо ему. Хочешь, не хочешь тоже начинаешь улыбаться в ответ.
А потом зависаешь. Потому что уже не можешь провести грань — где заканчиваются эти вежливые улыбки и шутки и начинается легкий флирт. Ну нельзя сидеть за одним столом с красивым мужчиной, смотреть в его глаза, которые находятся в каком-то полуметре от тебя, улыбаться… и не начинать думать о том, что вы уже совершенно точно заняты не работой.
— У вас все в порядке?
Видимо, я слишком усердно разглядывала содержимое своей тарелки, хотя, если честно, все равно ничего не видела. Витала где-то в облаках и неподобающих мыслях.
— Да, — рассеянно кивнула и пригубила воды. Сергей даже об этом позаботился. Не запивать же мясо горячим сладким чаем? Пластиковые одноразовые стаканчики отлично вписались в общую сервировку нашего столика. — А у вас? Как Катя?
Вот черт меня дернул спросить. Сергей от услышанного вопроса как-то сник и заметно погрустнел.
— Нормально. Вернул родителям, ходит в школу…
— Какая школа? Июль на носу.
Котенку на вид вообще лет шесть-семь-восемь, это первый-второй класс. Да и какая разница — у нас даже студенты не учатся в это время.
— Частная, — ответил Сергей, лениво ковыряя картофель вилкой. — У них своя программа. Летние каникулы месяц, в августе. Пробуют современную систему обучения. Вроде как считается, что дети за длительные летние каникулы успевают забыть большую часть пройденных материалов.
— А пробовать готовить по-современному, чтобы дети без отправлений обходились, они не пробовали?
Да и вообще… Кто с детства воспитывает маленьких трудоголиков? Возможно, говорила обида за себя. Я прекрасно помнила, как все ровесники после уроков гуляли, осваивали «резиночку», классики, играли в футбол. А меня родители тащили на скрипку, танцы, латынь (кому она только нужна?), гимнастику и в художку. Дети в школе хвастались синяками после победы над соседским двором в салочках, а я могла рассказать, что распознаю доминантсептаккорд или отличу сонату от сонатины. Конечно в итоге, я довольна тем, какой стала. Но ощущение упущенного детства не покидало даже спустя столько лет.
— Сам удивился, когда услышал. Такое приличное место, — поддержал Сергей беседу, хотя чем дальше — тем более кислым он становился.
— А чем ваша сестра занимается?
Сергей Викторович хмыкнул.
— В основном — тратит родительские деньги. А так — мечтает стать заводчиком, так что скупает котов-чемпионов. Потом обнаруживает, что все не так просто, как казалось. Плюс, животные ее почему-то не любят. Так что после первых испорченных новых туфель или сумочки, прощается с питомцами, лелея надежду, что со следующим кошаком ей повезет.