А сегодня появилась Она.
Та самая.
С которой хочу быть.
И как хорошо, что сегодня она поставила жирную точку в отношениях с Коржаненко. Наверняка мы оба сможем потом смеяться над этой историей. Спустя какое-то время.
Хотя сейчас, я прекрасно понимаю, еще не закончено. Для меня.
Во-первых, с Лилией Юсуповной у нас разговор не окончен. Друзья, не друзья, возраст, пол — ничто не дает права распускать руки. Пощечину, выданную мне в порыве защитить сына, я не забыл. Это вопрос принципа — расставить все точки над i. И если не услышать извинений, то как минимум не сметь делать вид, что ничего не произошло.
Во-вторых, навязчивые попытки Андрея выйти на связь. Прекрасно понимаю, что этим вечером Коржаненко с родителями, небось, выкручивался как мог. И зная его — вновь вешал лапшу на уши предкам. В первую очередь обеляя себя и пороча имя Ромашкиной. Это недопустимо. Маша этого не заслужила.
В-третьих… Если думать, будет еще много подпунктов.
Я решу эту проблему. И точка.
Потому что хочу быть для нее опорой. Потому что хочу, чтобы она видела во мне надежного, честного и сильного мужчину. Потому что все эти люди (Коржаненко и их круг общения) волей-неволей станут нашим кругом общения, и я не хочу, чтобы Маше каждый раз приходилось краснеть или слышать осуждающее перешептывание за спиной. Потому что не хочу, чтобы она расстраивалась и переживала. Еще можно назвать очень много «потому что».
И главное из них — потому что я люблю свою Машу.
Несмотря на то что я почти не спал ночь, утром проснулся раньше Маши. Интересно получается. Она у меня точно пташка ранняя, но, видимо, вчерашние переживания вымотали мою сказочную фею вусмерть.
Девушка не слышала, как я встал. Да даже как поднялся ее медведь, который на радостях снес половину стульев в доме, стоило ему понять, что есть с кем играть. Я до кухни дойти не успел, как Мишка уже вился вокруг меня, что-то выпрашивая.
— Есть или гулять? — поинтересовался я у четвероногого, на что собака устремилась к выходу из квартиры.
Ладно. Утренний кофе откладывался. Будем считать, что свежий московский воздух тоже помогает прочистить мозги.
Свежий — это я, конечно, с сарказмом.
Утро в спальном районе встречало синеватой дымкой горящих торфяников. Хоть бы одно лето обошлось без них. До центра города эти ароматы долетают редко, а вот на окраине — так и хотелось выплюнуть легкие при каждом вздохе.
Михаил Ромашкин обрадовался состоянием атмосферы не больше моего, так что справив природную нужду, потянул меня обратно домой. Там, если не открывать окна, этого безобразия не будет.
Вернулись мы быстро, наверное, и двадцати минут не прошло. Маша все спала. Так что как истинный джентльмен, я отправился готовить романтический завтрак. Ну, насколько хватит моих навыков. Как Машка организоваться несколько блюд одним взмахом руки не умею.
А вот яичницу пожарить смогу.
Даже омлет.
На изучение холодильника ушло несколько секунд — пищевым накопительством, в отличие от меня, Ромашкина не страдала. Полки стояли едва наполненные на треть, хотя и в этом можно разглядеть свою прелесть — все видно. У меня вечно все битком, так что чтобы найти тот или иной продукт иногда нужно постараться. Особенно если вечно забываешь, что и куда клал.
Порезал колбасу и лук, закинул на сковородку. Масло моментально зашипело и попробовало атаковать меня в ответ, за что было нещадно заблокировано в сковородке посредством сетчатой крышки. Огонь сделал меньше, не все любят хрустящую корочку на яйцах, как я.
Быстро взбил яйца с молоком, докинул в них сыра, зеленый лук и перец. Солить не стал — Маша, почему-то готовила яичницу без соли. Залил все в сковородку, перевернул половину шкафов, пока нашел нормальную крышку.
Хотелось сделать еще что-то. Что-то, что превратит завтрак в нечто особенное, а не в простой прием пищи. Но максимум, что придумал — это смять из двух бумажных салфеток подобие розочки. Потом решил, что это глупость, но пока меня «осенило» взять ножницы и попробовать вырезать ромашку — Маша уже проснулась.
— Ты чего так рано подорвался? — заспанная, она зашла на кухню. Босиком, в трусиках и длинной безразмерной футболке. О завтраке забыл сразу. Захотелось подхватить свою соню и отнести обратно в кровать.
— Десятый час. Какой рано?
— Мы опоздали на работу, — брякнула Маша без эмоций, после чего села за стол и положила на него голову. — Уволишь?
— Сегодня воскресенье, — успокоил я свою помощницу.
Занимательно. Я ни разу не думал о работе с момента нашего прилета. Полтора дня. Это не просто рекорд, это феномен какой-то. Даже Маша раньше «очнулась».
— Пахнет вкусно, — все еще не отрывая головы от стола, пробубнила девушка.
— Фирменный омлет. Пока я добрый.
— М-м-м, — Маша улыбнулась. — А давай ты всегда добрым будешь?
— Для тебя? — подошел к своей Ромашкиной, чтобы погладить по растрепанным волосам. — Легко.
А вот остальных ради тебя порву, чтобы не смели изводить мою девочку. Это моя прерогатива.
— Готова к серьезному разговору? — уселся напротив. Маша мой вопрос встретила капризным стоном:
— Не-е-ет.
— Жаль. Надо.
Девушка оторвала щеку от скатерти, и посмотрела на меня исподлобья.
— Будем считать, что сейчас я начальник.
— Будете меня наказывать, Сергей Викторович? — от ее вопроса мне стало сложнее концентрироваться на мыслях о работе. Машка, Машка, что же ты со мной делаешь?
— Да. Но не тебя. У меня есть дело, нужно будет отъехать на несколько часов. Тебе задание.
— В воскресенье? — простонала моя капризуля.
— Рабства никто не отменял, — напомнил я небольшую деталь нашего с Машей делового сосуществования. — Так что слушай мою команду.
— Слушаю и повинуюсь, — брякнула Мария без всякого энтузиазма.
— Завтра ты нужна мне в полной боевой готовности. Так что хватит киснуть. Завтракаем. Я уезжаю по своим делам, а ты, — ручку взял с холодильника. Листочек тоже. Удобная штука — блокнот с держателем на магните. Мне такой тоже нужен. — … ты едешь по этому адресу. Спросишь Ирину Леванову, говоришь что от меня. Дальше она все расскажет.
Ире я в дороге позвоню. Она по воскресеньям всегда в салоне, корпоративных клиентов, вроде нашей фирмы, постоянно в рабочее состояние приводит. Ее сотрудники — настоящие волшебники. Отличный массаж, релакс с горячими камнями, какое-нибудь антитокс обертывание и пару масок — и ты как новый. Нервы встают на место, в мозгах — чистота и аромат сандала, душа светится и готова принимать любые удары судьбы дальше.
— С Мишей я погулял. Не кормил. Освобожусь — позвоню. Если захочешь — встретимся.
— А что, там такие задания страшные, что могу не захотеть? — наконец, я увидел на лице Маши улыбку. Легкую, незатейливую. Но все-таки улыбку.
— Не, у вас, конечно, рабство. Но не насилие над личностью, — напомнил я девушке. Еще не хватало, чтобы она со мной встречалась через силу.
— Хорошо. Только я заранее согласна.
— Вот и хорошо. Теперь у меня к тебе просьба. Личная.
— Не как начальника?
— Только если начнешь сопротивляться, — отшутился в ответ. — Ты говорила, что у тебя с Коржаненко договор. Я хочу его увидеть.
Услышав это, Маша, ожидаемо, скривилась.
— Меня не волнует, о чем именно вы там договаривались, — это даже была правда. Что было раньше меня трогать не должно. В Маше и ее отношении я уверен, так что не вижу поводов для паники. — Я лишь хочу, чтобы твои интересы, в связи со вчерашним инцидентом, не пострадали.
Маша снова улыбнулась. Но на этот раз как-то грустно.
— Не думаю, что ты что-то сможешь сделать.
— Во всяком случае я могу попытаться.
Девушка нахмурилась и с минуту сидела, разглядывая узоры на скатерти.
— Значит, ты едешь разбираться с моими проблемами, а из квартиры высылаешь, чтобы в твое отсутствие Андрей не приехал ко мне?
Хм… Как-то я совсем упустил из виду вариант появления Коржаненко в этой квартире. Тем лучше, что я отправляю Машу провести выходной в СПА.
— Тебе не кажется, что мне стоит самостоятельно разобраться с моими делами?
— Машунь, — пришлось взять ее за руку, а то девушка как-то совсем сникла. — Посмотри на меня. Ты отлично справилась со всем сама. Правда. Я знаю Андрея, поэтому знаю — вчера ты была на высоте. И я ничуть не сомневаюсь, в твоих способностях. У семьи Андрея хорошие юристы, я же хочу, чтобы договор посмотрели люди, которые разбираются в этом немного лучше нас с тобой. А еду я по своим делам, которые нужно решить как можно скорее.
Все равно не верит. Кивает, лиса. А по взгляду видно — знает, что я все равно вмешаюсь и уже прощает мне это мое стремление.
Меня потрепали за волосы, что повергло меня в некое смятение. Я тут как бы главный, распинаюсь, какой я начальник, защитник и благородный рыцарь в сияющих доспехах. А меня умилительно трепят за волосы, перехватывая всякое лидерство одним простым жестом.
Так и живем.
В отношениях не бывает главных. Вернее, не должно быть, как мне кажется. Вы или в тандеме, или кто-то однажды устанет вести или быть ведомым.
Улыбнулся и поймал свою Машутку за руку, чтобы поцеловать кончики пальцев.
И как мне досталась эта волшебная фея?
Глава 26. Финал
На пороге дома Коржаненко я был меньше, чем через час после того, как покинул Машину квартиру. Вероятно, сказалось желание поскорее закрыть этот вопрос раз и навсегда.
Лилия Юсуповна женщина хорошая, но изрядно… болтливая. Им же будет спокойнее, если мы сразу во всем разберемся, и не придется потом повторно обзванивать своих друзей, чтобы извиняться за клевету.
Позвонил.
Где-то в машине валяются ключи. Но после вчерашнего вряд ли мне стоит ими пользоваться.
Дверь открыл дядя Миша.
— Сергей? — по лицу мужчины было невозможно считать эмоции. Морщины глубоко испещрили его лоб, толстые очки делали глаза больше. Губы в улыбку, мне кажется, вообще никогда в жизни не складывались, их уголки привычно были опущены.
— Доброе утро. Я приехал поговорить.
— Не думаю, что Лиля обрадуется.
— Не думаю, что я оставлю ей выбор, — в одной руке сжимал договор, который мне нехотя вручила Маша. Как я ей и говорил — условия меня не слишком волновали. Ими я поинтересовался ровно настолько, чтобы представлять, о чем пойдет речь.
— Проходи на кухню. Мы только сели завтракать, — пригласил мужчина. Направление я знал.
— Миша, кто там… Сережа? Что он тут делает? — сердито поджав губы, тетя Лиля обратилась к мужу.
— Пришел поговорить. Давай его выслушаем, — дядя Миша поправил очки на своем лице. — Ты же знаешь, чем бы дети ни тешились…
— Этот ребенок тешился с твоей невесткой, Миша! — взвизгнула женщина, заставляя меня закатить глаза. Я продолжил свой путь на кухню. Там, за белоснежным столом был накрыт завтрак. Я же отправился к шкафчику, достал две стопки…
— Миша не пьет.
Да я тоже. И не мне это вовсе. Из кармана выудил баночку корвалола, и без лишних эмоций отсчитал по двадцать капель в каждую их хрустальных стопок.
— Что здесь происходит?
— Сейчас. Минутку, — попросил немного времени. Развел капли водой, отправил лекарство на стол, к завтраку родительских друзей. Следом выложил по блистеру валидола. Первая волна помощи наготове. Вторая — если станет совсем плохо, будет на месте через десять минут после моего звонка.
Андрей — та еще скотина, но отправлять его родителей на тот свет я не планирую.
— Присядьте, пожалуйста, — предложил я чете Коржаненко.
— Мишенька, что происходит? — тетя Лиля смотрела на мужа и даже схватила мужчину за локоть.
— Садитесь, садитесь, — моим театральным талантам до Лилии Юсуповны далеко, конечно. Ни пауз выдерживать не умею, ни вздыхать томно. На обморок не сподоблюсь.
Положил Машин брачный договор на стол, аккурат между супругами.
— Ознакомьтесь, пожалуйста.
Сухо, без эмоций. Кажется, я все оставил для Маши. Сейчас остался только деловой «сухарь».
— Что это? — Лилия проглядывала страницы, переворачивала их. — Я не понимаю…
— Мне очень жаль, что все вскрылось подобным образом. Гонца с плохими вестями прошу не убивать. Я сам не рад, что все обернулось так, как обернулось. Но уверен, что лучше вам быть в курсе.
— Ничего понять не могу, — Михаил Сергеевич взял документы в руки и поднес ближе к лицу. — Брачный договор?
— На фиктивный брак, — кивнул я. — Андрей заключил сделку с Марией. Чтобы она играла роль его жены. Для вас.
Лилия Юсуповна потянулась к корвалолу. Как знал — пригодится.
— Но зачем? Они же такая красивая пара! Эти бумажки, — женщина брезгливо сморщилась.
— Видимо, ваш сын хотел, чтобы вы так считали.
— Я не верю…
— Могу себе представить, — кивнул. Столько лет обмана, да и еще от любимого человека — такое сложно принять.
— Пригрели змею, называется! — кажется, вчера эта фраза уже звучала в адрес Маши. Невольно сжал кулаки.
— Лилия Юсуповна, я бы попросил. Понимаю, что все выглядит не слишком… — какое бы слово-то подобрать? — … нормально. Но Маша — порядочная девушка.
— Ты ее еще и защищаешь! Миша! Он ее еще и защищает! — новое возмущенное восклицание. — Да эта… эта…
— Лиля, не кричи, — строго одернул дядя Миша.
— Да она, за деньги….
— Строго говоря, — вставил я. — Маша все это делала по доброте душевной. Хотя и думала, что это не так.
— В каком смысле? — продолжала бузить женщина. Михаил Сергеевич все еще вчитывался в детали договора.
— От Андрея Маша ничего не получала
— И, судя по этому документу, не получит, — согласился со мной дядя Миша.
— Да. Андрей, увы, обманул не только вас.
Зная, в каких перипетиях оказывался Андрей в последние годы, мне было известно, что ничего у него нет. Все, чем он пользовался, принадлежало его родителям.
— Андрей обещал Маше квартиру, — уточнил я для тети Лили. — Которую никак не мог бы ей передать, учитывая, что недвижимость записана на ваше имя.
— И тем не менее, Мария рассчитывала получить выгоду от этой… кхм… сделки, — подытожил мужчина, откладывая документы.
— Единственное, что требовал от Маши ваш сын — это чтобы она рассказывала вам, какой он прекрасный семьянин. В остальном, я уверен, она врать не стала. И я знаю, что ей подобная затея не нравилась.
— Да откуда ты можешь знать? — в очередной раз воскликнула мама-львица. — Она Андрюшу охомутала, теперь на тебя переключилась.
— Лиля, перестань, — Михаил постучал указательным пальцем по договору. — Здесь все четко прописано. И, судя по тому, как составлены бумаги, не Маша этим занималась. Иначе, она бы просто не поставила себя в такие неприятные условия.
— Ей просто нужны деньги, — с упорством ослицы, отчеканила женщина. Она даже руки на груди сложила, ноги перекрестила, лишь бы ее безграничная вера в Андрея не пошатнулась.
— Не ваши. Как минимум. — отрезал я жестко. — Как максимум — вы неправы в своих суждениях. Поэтому прошу не поднимать вопрос в подобном ключе. Я уже сказал. Маша — исключено порядочный человек. Глубоко дорогой и близкий мне человек. В сложившихся обстоятельствах не она виновница. Андрей не собирался выполнять свою часть договора. И развод тоже оформлять не давал. Маша же берегла ваши чувства, не желая устраивать скандал.
— А вот ты не поберег, — с укором заметила Лилия Юсуповна.
— И слава богу, — отозвался дядя Миша. У него по поводу сына иллюзий всегда было меньше. — Еще не понятно, сколько бы этот цирк продолжался…
— Согласен.
Мужчина посмотрел на свою супругу.
— В общем… Я тебя услышал, Сергей, — Михаил Сергеевич сложил документы пополам и постучал ими по столу. — Это я могу оставить?
— Конечно.
Для Маши, увы, этот договор — пустые бумажки. Даже странно — насколько можно дотошно проштудировать деловые контакты фирмы, чтобы уберечь меня от финансовых потерь, и при этом совершенно не позаботиться о собственном благополучии. Хотя… опять же. Это Андрей Коржаненко. Не исключено, что часть документов на собственность он подделал, чтобы усыпить бдительность подруги. Этот кадр себе всегда лазейки найдет. Даже интересно послушать, как теперь он собирается выпутываться из передряги. Михаил Сергеевич выносил сыну уже очень много самых последних предупреждений.