— Ну, мы, конечно, не боги, но классные ребята…
— Практически у каждого народа есть страшилки о кровожадной нечисти. Но знаешь, что еще?
— М-м-м? — Брун допил кофе и посмотрел на Эльзу, которая раскрыла черный блокнотик и увлеченно перелистывала страницы. Она завязала хвост на затылке, но одна прядка выбилась из прически и лежала мягким завитком вдоль шеи.
— На последних страницах блокнота есть список сайтов, откуда, по-видимому, Дробовицкий брал информацию, — она подняла глаза на Бруна. — И все они закрыты. Сервер не найден — каждый раз одно и то же.
— Может, владельцы не оплатили хостинг, — предположил Брун. — Или Дробовицкий неправильно адрес записал.
— Все пятнадцать ссылок? Я попыталась сама разузнать побольше об этом Бальтазаре — ничего. Как будто кто-то подчистил всю информацию.
— Ладно. Может, Айседоре это и не нужно. Она ведь вампиров не любит.
Эльза помрачнела, и Брун добавил:
— Она никого не любит, кроме себя.
***
Клиф уже ждал их в кафе, когда они туда вошли. Приветственно взмахнул рукой, радостно оскалился.
— Брун, прекрасная Эльза, вы сегодня рано.
— Да, что-то не спалось, — ответил Брун, пожимая ему руку.
Эльза ускользнула от жарких объятий гиены, сев на диван рядом с Бруном.
— Есть новости про охотников? — спросил Брун.
— Ничего, — ответил Клиф. — И это хорошо, правда? Может, эта зима будет спокойной. В конце концов, политики постоянно продвигают идеи толерантности и всеобщего равенства. Вон даже в правительстве теперь есть оборотень.
— Да он придурок, — пренебрежительно ответил Брун, подзывая официантку. — Мне как обычно и кусок пирога. И еще стакан томатного сока. Знаешь, два куска пирога. Хоть попробуешь, — повернулся он к Эльзе.
— Он не придурок, — возмутился Клиф и подмигнул официантке, а может и не ей — глаз смотрел куда-то на картины. — Он сумел продвинуть закон «Око за око».
— Это еще что? — заинтересовалась Эльза.
— Это апогей людской надежды, что оборотни сами себя перегрызут, — пояснил Брун. — По этому закону можно отомстить обидчику, и тебе за это ничего не будет.
— А-а, — Клиф помахал пальцем. — Три условия. Первое: месть должна быть равноценной. Второе: оба должны быть особыми. На чистых людей этот закон не распространяется. Третье: изначальный урон должен быть доказан в суде.
— А охотники точно люди? — озарило Эльзу.
— Мой так точно, — мрачно ответил Брун. — Отпечатки, найденные на месте убийства отца, человеческие. И в базе их нет. Вот оборотней всех обвешали бирками, — он раздраженно дернул желтый кругляш в ухе. — По ним можно отследить местонахождение, а если оборот совершен не в час оборотня и в пределах города, то сигнал поступает в полицию сразу же. А у людей даже не могут отпечатки взять! Так что пока от оборотня в правительстве пользы мало, — добавил он спокойнее. — До равноправия нам еще далеко.
— Лучше бы его жена баллотировалась, — поддержал Клиф. — Все знают, львицы куда активнее львов.
— А я его помню, — оживилась Эльза. — Видела по телевизору. У него шикарная прическа!
Брун глянул на нее и вздохнул.
— Что-нибудь интересное произошло за эти дни? — спросил он.
— А как же, — кивнул гиена. — Сгорела церковь второго пришествия в деревеньке в десяти километрах на запад. А ведь совсем недавно полыхнула одна в столице.
— Еще пиромана не хватало.
— Да и пусть себе горят, — буркнула Эльза.
— Девушка любит погорячее, — сказал Клиф. — Как интересно. Как складываются ваши рабочие отношения? — спросил он. — Эльза, если этот грубый медведь тебя достанет, ты всегда можешь устроиться ко мне. Секретарем, личным помощником, массажисткой…
— Что-нибудь еще? — перебил его Брун.
— Нашли тело одного из пропавших медиумов. Смерть наступила в результате потери крови. Вот только крови рядом не было. Сечешь?
— А следы укусов?
— Обнаружить не удалось. Тело… в плохом состоянии.
— Понятно, — ответил Брун и накинулся на овсянку, которую поставила перед ним официантка.
Он благодарно улыбнулся Марте, и та, уходя, будто случайно потерлась бедром о его локоть. Эльза сердито посмотрела ей вслед и глянула на Бруна.
— Как ты можешь есть после всех этих разговоров о телах? — удивилась она.
— С аппетитом, — ответил Брун. — Попробуй пирог, очень вкусно, — от подвинул к ней тарелку.
— А у тебя что слышно? — спросил Клиф. — Как та клиентка, у которой что-то то ли пропало, то ли нет?
— Эльза, расскажи ты, — попросил Брун. — А то есть охота.
— Ее зовут Айседора, — с готовностью начала Эльза.
— Шикарное имя, — Клиф прикрыл глаза, шевеля губами, повторяя имя про себя. — Она красивая?
— Очень ухоженная дама, — ответила Эльза. — Экстравагантный цвет волос.
Брун покосился на нее, ухмыльнулся.
— Богатая вдова, — добавила девушка.
— Все, я влюблен, — сообщил Клиф. — У меня созрел запасной план, как разбогатеть, на случай, если мне так и не удастся стать популярным. Раз уж с сенсациями туго, то будем брать вдовушку.
— Ей лет восемьдесят, — сказал Брун.
— Тем лучше, — не смутился Клиф. — Расскажи же еще о моей будущей жене, — попросил он Эльзу. — Как у нее со здоровьем? Скоро помрет?
— Выглядит она вполне здоровой, — пожала плечами Эльза. — Кстати, у вас и вправду есть кое-что общее: она собралась заработать писательством — издать мемуары.
— Передайте ей, что я мог бы обогатить ее личную жизнь, добавить, так сказать, новую главу.
— Обязательно, — пообещал Брун. — Клиф, посоветуй, где мы можем найти достоверную информацию о вампирах?
— О, вот сейчас ты шагнул на опасную территорию, мой друг, — насторожился Клиф. — Все новости о вампирах затираются очень быстро. Пропихнуть что-то в прессу о кровососах — это должно быть из ряда вон. Вот как та история, когда альфа укусил девчонку…
Он вдруг пристально посмотрел на Эльзу левым глазом.
— Да ладно… — протянул он. — Это ведь ты! Точно! Я видел тебя в новостях! Только на фотографии ты была порыжее. В такой ядрено-зеленой майке на тонких лямочках. У тебя еще в ней соски выделялись.
— Потрясающая память, — буркнула Эльза. — Отчего же вампирские новости не попадают в прессу?
— Потому что вампиры этого не хотят, — ответил Клиф. — А они очень влиятельны. Прости, Эльза, мое предложение о трудоустройстве потеряло силу. Знаешь, друг, — повернулся он к медведю, — ты совсем с катушек съехал.
Брун кивнул и, отставив пустую тарелку из-под каши, подвинул к себе пирог.
Дверь кафе хлопнула, вошел Аурун, подпрыгнул на месте, отряхивая снег. Белые комья упали на деревянный пол.
— А я гляжу — знакомая машина, — сказал он, направляясь к их столику. Куртка распахнулась, показав витиеватую татуировку на голой груди. — Дай, думаю, зайду, поздороваюсь.
Он взял стул, громко шваркнув ножками по полу, развернул его спинкой вперед и уселся, расставив колени.
Брун откусил половину пирога, не сводя глаз с волка.
— Скажи-ка, Брун, — продолжил тот, взяв булочку из плетеной корзинки. — Ты не брал случайно одну вещь, которая тебе не принадлежит?
— Ты вот только что взял чужую булку, — ответил Брун, прожевав пирог. — А ты недостаточно симпатичный, чтобы я угощал тебя завтраками.
— Подумай хорошенько, Брун, — Аурун надкусил булку, поморщился, кинул ее назад в корзинку. — Мои парни говорят, это ты навалял им в театре.
— Отличная постановка была, кстати. Тоже сходи как-нибудь.
— Только если в программе будет драка с тобой, — он схватил вилку и воткнул ее в стол рядом с рукой Бруна. — Ты больше не полицейский, помнишь?
— И сейчас это меня радует, как никогда.
Короткий замах головой — и Брун впечатал лбом в нос волку. Выбил из-под его ног стул, с грохотом отлетевший к противоположной стене, схватил за короткий ежик волос, приложил головой об стол, расколов тарелку с остатками пирога.
— Только попробуй сунься ко мне еще раз, — рявкнул он ему на ухо и отшвырнул волка к бару. Аурун выпрямился, зарычал, показывая острые клыки, оттер кровавую юшку под носом рукавом, шагнул к Бруну, и тут в кафе зашла целая компания полицейских во главе с Кшистофом.
Волк яростно зыркнул на Бруна и стремительно вышел вон.
— Брун! — обрадовался Кшистоф. — А почему Аурун в крови?
— Так это вишневое варенье, наверное, — ответил Брун, садясь на диван рядом с Эльзой. — Очень вкусный пирог сегодня у Марты получился, обязательно попробуй.
— Понятно, — кивнул оборотень-рысь, рыжие усы встопорщились, как антенны. — Он уселся за другой стол и махнул официантке.
Брун взял стеклянный кофейник и выпил кофе прямо из него до самой гущи.
— Что Ауруну было от тебя нужно? — тихо спросил Клиф.
Брун покосился в сторону бывшего шефа. Тот увлеченно болтал с коллегами, но одно ухо с рыжеватой кисточкой наверху развернулось в их сторону. Брун глянул на Эльзу.
— У тебя есть ручка? Или помада?
Девушка порылась в сумочке, вынула косметический карандаш. Брун написал на салфетке несколько слов, повернул к гиене: «Бальтазар, первый вампир, оторванная рука, кольцо».
— Все, что сможешь найти, — сказал Брун, и Клиф кивнул. Салфетку Брун скомкал и сунул в карман, где по-прежнему лежала черная рука вампира.
— Похоже, старушка Маргери подсунула нам ту еще свинью, — сказал Брун, когда они с Эльзой вышли на парковку. — Чую, от этой руки будет куча проблем. Гляди-ка, волчонок все еще тут.
Аурун сидел в сером джипе, пристально глядя на Бруна. Он медленно провел большим пальцем по горлу, потом ткнул в сторону медведя. Брун усмехнулся, сел за руль. Мотор с глухим ревом завелся, и машина плавно тронулась с места. Проезжая мимо Ауруна, Брун опустил стекло, вынул черную вампирскую руку из кармана, и, прижав все пальцы, кроме среднего, продемонстрировал ее волку.
— Боже мой, его сейчас удар хватит, — заметила Эльза. — Зачем ты его провоцируешь?
— Затем, что мне это нравится, — Брун спрятал руку назад в карман. — К тому же он разбил мои часы.
— Они так тебе дороги?
— Да, — коротко ответил он. — Это семейная реликвия.
Глава 16
— Объясни мне, Брун, — попросила Эльза, вышагивая по снегу. Община енотов, которые тихо-мирно спали под строгим ушастым присмотром, осталась позади. — Что за охранники — зайцы? Это какой-то прикол?
— Зайцы крутые, — без доли иронии ответил Брун, помогая ей перебраться через поваленное дерево.
— Ладно там охранники собаки, тигры, медведи, в конце концов…
— Оборотней-собак не бывает, — заметил Брун. — Это искусственно выведенное животное. Но твоя мысль мне ясна. Понимаешь, Эльза, зайцы на животном уровне чуют опасность. Они осторожные, внимательные, собранные. Хищники не привыкли остерегаться. Мы полагаемся на свою силу. Там, где тигр и ухом не поведет, заяц трижды перепроверит.
— Надо было тебе зайца нанять на зиму, — заметила Эльза.
— А я пытался, — сказал Брун. Он, прищурившись, огляделся. Снег искрился бриллиантами, воздух был прозрачен и свеж. Брун вжикнул молнией, расстегивая куртку, стащил ботинок.
— Я на минут пятнадцать-двадцать отойду, ладно? — спросил он у Эльзы. — Подожди меня в машине. Или хочешь посмотреть?
Он стащил джемпер через голову, повесил на еловый сучок.
Девушка усмехнулась и пошла к машине, видневшейся за деревьями. Через минуту, не удержавшись, глянула за спину. Бруна уже не было видно, только едва качались ветви старой ели. Эльза постояла на тропинке, раздумывая, потом все же вернулась. Вынула вампирскую руку, едва не выпавшую из кармана куртки, покачала головой. Она присела, рассматривая отпечатки стоп Бруна в плотном снегу, пошла по ним след в след, широко переставляя ноги. Отпечатки постепенно вытягивались, вскоре появились лунки когтей, затем следов стало две пары. Эльза присела, приложила к снегу черную вампирскую руку. Когти пронзили наст легко, как подтаявшее масло. Она глянула на стайку снегирей, усыпавших заснеженные ветви дерева розовыми яблочками. Вдруг птицы вспорхнули, и Эльза услышала тихий треск за спиной.
Волки шли за ней. Она увидела четырех, потом еще одна серая тень мелькнула за деревьями. Вытянутые морды чуть опущены к снегу, лапы переступают медленно, осторожно, чтобы не спугнуть, глаза, не мигающие, сосредоточенные, смотрят прямо на нее.
— Брун! — завопила Эльза и бросилась в лес.
Она неслась по медвежьим следам, ветки хлестали ее по лицу. Обернулась — серые спины мелькали позади как тени, от глухого рычания девушку бросило в дрожь. Красная бирка вспыхнула сигналом опасности. Эльза зацепилась за корягу и, кувыркнувшись, упала в снег.
Медведь выскочил из-за елки и, едва не наступив на нее, бросился на волков. Эльза поднялась на колени, выглянув из-за коряги, вжала голову в плечи. Один из волков взлетел от удара лапой, взвизгнув жалобно, как щенок, перевернулся в воздухе и упал в заросли можжевельника. Второй волк, с алой меткой в ухе, прыгнул сзади, вцепился зубами в бурую холку. Эльза ахнула. Медведь мотнул головой, опрокинулся на спину, прижав волка к земле, отбросил лапами третьего, что целил зубами в горло. Вскочил снова на лапы, отшвырнул полупридушенного Ауруна в сугроб.
Еще двое прыгнули на него одновременно, клыки сверкнули ярче снега. Эльза закрыла глаза руками, но тут же растопырила пальцы, выглядывая. Медведь, перехватив волка зубами за холку, трепал его как котенка, второй отползал в сторону, волоча задние ноги.
Волк с красной биркой выбрался из сугроба, тряхнул мордой, оскалил клыки и вдруг бросился не на Бруна, а в сторону Эльзы. Она взвизгнула, поджала колени к груди и, выхватив вампирскую руку из кармана пальто, со всей дури вмазала ею по клыкастой морде, дыхнувшей на нее влажным смрадом. Челюсти клацнули, волк отлетел под елку, вспахав снег, хвост дернулся и упал серой тряпочкой.
Эльза ошарашено повернулась и едва не уткнулась в широкую морду. Медведь коротко рыкнул, осторожно обхватил пастью тонкое запястье, потянул. Эльза поднялась, оперлась на подставленную мохнатую спину, запустила пальцы в густую шерсть. Пошатываясь, она прошла через поляну, изрытую следами драки. Брызги крови алели на снегу, как россыпи ягод. Эльза сглотнула, вцепилась в шкуру сильнее, и медведь повернул к ней морду, черные глаза посмотрели внимательно, совсем как человеческие.
— Я в порядке, — пробормотала Эльза. — В порядке.
Возле дерева, у которого Брун оставил свою одежду, она отвернулась, зачастила:
— Брун, прости, что я не осталась в машине. Я до нее даже не успела дойти. Волки так неожиданно появились. Я повернулась — а они уже тут. Ты не ранен?
— Ты ни в чем не виновата, Эльза, — ответил Брун. Девушка повернулась к нему, и тут же сконфуженно уставилась на машину. — Вперед, — подтолкнул он ее. — Надо убираться отсюда, пока вся стая не подоспела. Один волчонок сразу удрал за подмогой.
Эльза подбежала к машине, села. Брун плюхнулся на водительское сиденье рядом с ней, сложив одежду на колени. От разгоряченного тела поднимался пар.
— Это моя вина, — сказал он, поворачивая ключ зажигания. — Кшистоф прав. Я идиот. Повел себя как задиристый мальчишка. Если бы я не стал дразнить Ауруна, он бы так и не знал, у меня рука или нет. Маргери могла отдать ее кому угодно. Это как раз то, о чем я и говорил, — он стукнул по рулю, и Эльза дернулась от неожиданности. — Я не привык прятаться, спасаться. Я никогда не беспокоился о ком-то еще. Ты могла пострадать из-за моей глупости.
— Но не пострадала ведь, — робко возразила Эльза.
— Тебе было бы куда безопаснее провести эту зиму с зайцами.
— Зато с тобой интереснее, — сказала Эльза. — Ты видел, как я вмазала Ауруну? Прямо по морде вампирской рукой! Это ведь был он, с красной биркой?
— Он. Это было красиво, — улыбнулся Брун. — Так ты на меня не в обиде?
— Нет, — покачала головой Эльза. — Кому бы рассказать, что я избила вожака волчьего клана!
— Причем во второй раз.
— Первый раз я не успела прочувствовать. А тут — бах! Зубы лязгнули, слюни веером на солнце заискрились… А еще я меньше чувствую голод, мне просто некогда об этом думать. Только прикройся уже ради бога!