Какой же я была идиоткой, раз думала, что он будет мне не рад! Глубокое, мощное, сметающее все на пути чувство, горящее в его глазах, вызывало такой же сильный отклик внутри меня.
Лишь краем глаза уловила, как Асдус скрылся за деревьями, оставляя нас наедине. А потом вскочила с места и, будто притягиваемая магнитом, понеслась к моему мужчине. Он поймал меня в объятия и сжал так крепко, что выбило дыхание. Но я ни за что на свете не согласилась бы сейчас отстраниться. Это безумное, ни с чем несравнимое ощущение близости с тем, кто стал частью меня самой. Его дурманящий запах, от которого сносило крышу.
Со стоном я зарылась пальцами в его волосы, ощущая их шелковистую мягкость, втянула носом аромат кожи, уткнувшись лицом в шею. Чувствовала, как дрожат его руки, с такой же страстью ласкающие меня. Мы оба шептали что-то, сами не осознавая, что именно, и не понимая, что говорит другой. Тянулись друг к другу, стремясь стать еще ближе, слиться в единое целое. Диор покрывал мое лицо жадными поцелуями, не в силах насытиться, и я отвечала ему с такой же одержимой пылкостью. Все внутри ныло от желания большего. Ощутить его в себе, забыть обо всем, что нас разделяет, и остаться так навечно. Никогда не отпускать.
Он отстранился первым, с трудом оторвавшись от моих губ. Тяжело дыша, вглядывался в мое лицо, которое наверняка казалось сейчас безумным.
— Мы не должны… Будет только больнее…
А я едва подавила вопль, рвущийся изнутри. Протестующий. Отчаянный.
Не отпущу. Не отдам никому. Ты мой! Ты только мой! Ну почему мы не можем быть вместе, если оба так сильно этого жаждем?!
— Почему? — вырвался бессмысленный вопрос, ответ на который знала и сама.
Диор отпустил меня и отошел на пару шагов, будто боясь, что если останется ближе, снова набросится.
— Ты ведь и сама знаешь, — с мукой в голосе откликнулся он. — Когда Асдус нашел меня и сообщил, что ты хочешь встретиться, я колебался.
— Не хотел меня видеть? — с горечью уточнила я.
— Напротив. Хотел слишком сильно… Не проходит и дня, чтобы я не думал о тебе.
Диор вздохнул и отвел взгляд. Я с трудом заставила себя хоть немного успокоиться, понимая, что если этого не сделаю, не смогу высказать того, что должна.
— Ты уже занял место главы братства? — тихо спросила.
— Еще нет, но это скоро произойдет. Наш лекарь говорит, что мой дед не протянет и двух недель.
— И ты не можешь отказаться?
— Я обещал, — он поднял взгляд, полный боли и горечи. — Если бы не это обещание, плюнул бы на все и ушел. Пусть даже сам себя потом презирал за это. За то, что чувства оказались для меня сильнее долга. Но теперь не могу. А о том, чтобы поддерживать отношения с вампиром, не может быть и речи для Воина Светлого бога. Тем более Великого брата.
— А если бы я не была вампиром? — глухо проговорила, не сводя с него глаз.
Его губы тронула горькая улыбка.
— Я бы многое за это отдал.
— Но разве бы это что-нибудь изменило? По вашим законам Великий брат не должен иметь иной семьи, кроме братьев.
— А кто сказал, что законы нельзя изменить? — его лицо приобрело жесткое и решительное выражение. — Я и так собираюсь это сделать, едва приступлю к своим обязанностям. Больше не будет бездумного истребления. Воины Светлого бога станут убивать только тех, кто творит зло. И в тех случаях, когда иного выхода не будет.
Мои глаза расширились помимо воли.
— Ты правда это сделаешь?! И братья на это согласятся?
— У них не будет выбора, — янтарные глаза загорелись решимостью. — При вступлении в должность нового Великого брата ему приносят клятву верности. Так же, как было при старом. И нарушивший клятву становится отверженным. Его убьют свои же, если того пожелает Великий брат. Пусть только попробуют помешать мне! Слишком долго мы жили по варварским жестоким законам. Пора что-то менять.
Мое сердце бешено колотилось. Я смотрела на Диора с восхищением и каким-то странным чувством. Впервые видела его таким. И понимала, что в качестве главы братьев он принесет намного больше пользы, чем кто бы то ни было.
Имею ли я право эгоистично требовать, чтобы он отказался от всего этого и был только моим? Да если все будет так, как он говорит, и законы Воинов Светлого бога изменятся, то отношения между нашими мирами выйдут на новый уровень. Может, даже сотрудничество.
Дальнейшие слова Диора заставили оторваться от этих размышлений, а сердце пропустить удар:
— Так что нарушение традиций о безбрачии Великого брата — меньшее, что может вызвать недовольство моих собратьев, — усмехнулся он.
— Значит, если бы я стала человеком, мы могли бы быть вместе? — глухо спросила я.
— Давай не будем мечтать о несбыточном, — Диор устало потер переносицу. — Слишком больно представлять все это, а потом возвращаться к реальности.
— А что если я скажу тебе, что такой способ есть?
Я приблизилась к нему и снова приникла к крепкой надежной груди. Ощутила, как сильные руки тут же прижимают к себе.
— Не шути так… — услышала негромкое бормотание губ, скользящих по моему виску.
— Я и не шучу.
Он замер, а потом чуть отстранился.
— Объяснишь?
Я кивнула, глядя на него с радостной улыбкой.
— Узнала об этом совсем недавно. Но не была уверена, что я тебе все еще нужна.
— Как ты могла сомневаться в этом?
Диор с такой силой сжал мою талию, что я охнула. Его глаза сейчас горели так ярко, что смотреть в них было так же больно, как на солнце.
— Тогда я вернусь в Сумеречный мир и сделаю то, что должна… — постаралась, чтобы голос звучал безмятежно. Ни к чему Диору знать, что все может завершиться плачевно.
— Я буду ждать тебя здесь. С места не сдвинусь, пока не вернешься, — с жаром воскликнул он, покрывая меня нежными и одновременно страстными поцелуями.
А я решила, что попрошу Асдуса сообщить Диору, если все закончится моей смертью. Но ни к чему Воину знать об этом сейчас. Шевельнулись угрызения совести. Я так и не сказала ему всей правды. Просто слишком хорошо знала, что за этим последует. Диор ни за что не согласится на проведение ритуала, если будет знать, что есть риск. А для меня этот риск не шел ни в какое сравнение с тем, что стояло на другой чаше весов.
Да зачем мне жизнь, если я буду вынуждена провести ее вдали от того, кто составляет для меня ее смысл?! Пусть лучше умру, зная, что сделала все возможное. Тут же подумала о том, как бы отреагировала сама, если бы Диор поступил так же. Подверг свою жизнь опасности и ничего мне не сказал. Тяжело вздохнула, понимая, что в этом случае бы рвала и метала. Но это не уменьшило решимости довести дело до конца.
Мы провели вместе не меньше получаса, лаская друг друга и строя радужные планы о совместной жизни. Понимая, что это может быть наш последний раз, я старалась запечатлеть в памяти каждую черточку любимого лица и тела. Буду вспоминать об этом перед смертью, если все закончится плохо. И знала, что это поможет ни о чем не сожалеть.
— Кхм, — раздалось со стороны ближайших деревьев и мы с неохотой оторвались друг от друга. Вышедший к нам Асдус многозначительно улыбался и сверкал лукавыми кошачьими глазюками. — Надеюсь, я не помешал?
— Мог бы подольше погулять, — проворчала я, на что он только хмыкнул.
Но тут же посерьезнел и, пытливо вглядываясь в мое лицо, спросил:
— Вы поговорили?
— Диор согласен, — осторожно сказала, молясь, чтобы рыжий ничем не выдал того, что знает.
Во взгляде демона мелькнули удивление и подозрение.
— Вот как? — протянул он. — Если честно, удивлен.
Проклятье. Я мысленно велела ему заткнуться, но Асдус нагло проигнорировал:
— То есть ты согласен рискнуть ее жизнью?
Я едва не запустила в него чем-то. Жаль, под руку ничего не попалось. Вскочила и замерла в нескольких шагах от перехода, напряженно глядя на демона.
Услышала сдавленное восклицание Диора:
— Что?..
— Так я и думал, — невозмутимо откликнулся Асдус. — Малышка забыла упомянуть кое о чем важном. О том, что процесс обратного превращения не всегда проходит успешно.
Диор с шумом выпустил воздух из легких. Я не осмеливалась даже глянуть на него.
— Шансы ведь очень хорошие, — глухо проговорила.
— Если есть хоть один, что все может окончиться плохо, я запрещаю тебе это делать, — послышался звенящий голос моего Воина.
Я упрямо мотнула головой и посмотрела на него. Бледный, напряженный, руки стиснуты в кулаки.
— Если есть хоть один шанс, что могу стать человеком, я это сделаю, — заявила и, не дожидаясь, пока они оба опомнятся, ринулась к переходу.
За спиной послышались возгласы проклятия. Но я знала, что никто из них меня не остановит. Если Асдус даже попытается, я уже достаточно сильна, чтобы вырваться и убежать.
Проскользнув в переход, увидела, как зашевелилось тело демона, который вернулся в собственное тело. Не дожидаясь, пока он окончательно очнется, приняла боевую трансформацию и что было сил помчалась в сторону Тарниса. Сердце бешено колотилось, внутри все трепетало, будто натянутые струны музыкального инструмента.
Я сделаю это! Пусть даже это закончится для меня смертью…
Эрбин с Верикой только что вернулись с прогулки по городу и о чем-то оживленно переговаривались, стоя у лестницы. Я налетела на них, как фурия, и, с трудом отдышавшись, воскликнула:
— Эрбин, я хочу, чтобы ты сделал это прямо сейчас!
Верика охнула, а наставник чуть нахмурился, цепко вглядываясь в мое лицо.
— Пройдем в твою комнату.
Сестра кинулась было следом, но он знаком остановил ее. Верика, кусая губы, осталась стоять у лестницы. Только проводила нас встревоженным взглядом. Не успела за нами захлопнуться дверь, как Эрбин холодно произнес:
— Он ведь не согласился на это, не так ли?
Я понурила голову.
— Это неважно. Я сама так хочу.
— А если я откажусь проводить обряд?
— Эрбин, — я умоляюще посмотрела на него, чувствуя, как по щекам заструились горячие слезы. — Ты ведь был в схожей ситуации. Что бы делал сам, если бы у тебя появился шанс быть с любимым человеком? Что бы предпочел: смалодушничать и потом казниться всю жизнь или его использовать?
В глазах наставника читалась мучительная внутренняя борьба.
— Пожалуйста!
Я упала перед ним на колени, умоляюще глядя в искаженное от противоречивых эмоций лицо.
Фигура Эрбина начала заволакиваться черным туманом, заставляя очертания тела расплываться. Уже через несколько секунд передо мной стоял Властелин. Сине-алые глаза пылали, но я больше не могла разгадать их выражения. Невидимая сила взметнула меня вверх и переместила на кровать. Я лежала на спине, вытянувшись по струночке, и с ободряющей улыбкой смотрела на склонившуюся надо мной фигуру.
— Пожалуйста, сделай это! — прошелестела одними губами.
Вздрогнула, когда в следующую секунду шею пронзили острые клыки, но тут же расслабилась.
Накатывали волнами наслаждение и умиротворение, когда Властелин пил словно самую суть того, что составляло новую меня. Это даже приятно… Не было дикой боли, какую я представляла себе, когда думала об обряде опустошения. Лишь капля за каплей уходила сила. Но так длилось лишь несколько минут, а потом вдруг все внутри скрутилось в тугой комок. Сумеречный зверь внутри, наконец, понял, что происходит. Вовсе не момент кровавой вампирской близости, а желание уничтожить его.
И начался ад. Казалось, каждая клеточка горящего огнем тела боролась за существование. Меня выкручивало наизнанку, тело само собой взмывало вверх, пытаясь высвободиться из железной хватки Властелина. Лишь его огромная сила удерживала и возвращала обратно. Наши сознания вдруг слились, и он позволил увидеть то, что происходит внутри него. Его отчаяние от осознания того, какую боль приходится мне причинять.
— Еще не поздно остановиться, Тея, — услышала в голове напряженный голос.
— Ни за что… — прошептала в ответ, сама нанизываясь на его клыки еще глубже.
Внутри что-то взвыло и заставило вынырнуть из сознания Властелина. Оно протестовало, билось, рычало. Мое собственное тело восстало против своего хозяина, пытаясь заставить разум прекратить чудовищную пытку.
— Ты слишком сильна… — снова услышала голос Властелина внутри. — Я поил тебя своей кровью больше, чем других. Поэтому боль сильнее, чем обычно. Ты можешь умереть из-за болевого шока!
— Плевать! — прорычала я, а потом до крови закусила нижнюю губу. — Делай то, что должен!
Руки сжали меня чуть сильнее, молчаливо ободряя и выказывая поддержку. И пытка продолжилась снова.
Не знаю, сколько это длилось. По ощущениям — вечность.
Боль не оставляла ни на секунду: яростная, отчаянная. Во мне происходила борьба за жизнь. Борьба существа, из которого капля за каплей уходила жизнь, но которое ни за что не желало сдаваться. У меня все губы были искусаны, перед глазами стояла кровавая пелена. От каждого нового глотка Властелина во мне все содрогалось и отзывалось новой вспышкой боли. Тело слабело и в какой-то момент стало почти невесомым. Оно даже не дергалось больше, безвольной куклой застыв в объятиях того, кто сейчас дарил то ли жизнь, то ли смерть.
Краем сознания уловила остервенелый стук в дверь и голоса, один из которых заставил содрогнуться:
— Тея, нет! Не делай этого, прошу!
Диор! Что здесь делает Диор?
Я слабо дернулась и застонала от еще одной вспышки боли. Властелин извлек из меня клыки и вопросительно посмотрел в лицо.
— Хочешь, чтобы я впустил его?
А я смотрела на него, чувствуя, как по щекам заструились слезы, и сама не знала, чего же хочу.
Властелин взмахом руки открыл дверь, впуская всклокоченных Асдуса и Диора. Каким образом демону удалось провести сюда моего Воина? Заметив вошедших вслед за ними Криспину и Верику, слабо улыбнулась. Похоже, подруга провела. Но уже в следующую секунду не могла ни о чем думать, оказавшись в объятиях Диора. Он с такой болью всматривался в мое лицо, что все внутри сжималось. Даже боль отступила перед тем чувством, что сейчас опутало все мое естество.
— Что с ней? — услышала встревоженный голос Асдуса. — Так и должно быть?
— Мне жаль… Сумеречный зверь внутри нее предпочитает умереть, чем оставить ее тело, — глухо сказал Эрбин, принявший свой облик, едва посторонние вошли в комнату.
Почувствовала, как руки Диора стиснули мои плечи, его лицо дернулось.
— Зачем?! — простонал он, неотрывно глядя мне в глаза. — Зачем ты это сделала?
— Не хочу жить, если тебя не будет рядом… — откликнулась тихо. — Прости…
Его челюсти стиснулись, Диор упрямо мотнул головой.
— Я не позволю! Не позволю тебе умереть! — с какой-то яростью воскликнул он и обернулся к остальным. — Выйдите все отсюда!
Криспина и Верика всхлипывали, Асдус выкрикивал сдавленные ругательства. Эрбин же стоял рядом с постелью и в упор смотрел на Воина. Некоторое время они сверлили друг друга взглядами, потом Эрбин кивнул и двинулся к двери. Вслед за ним потянулись остальные.
— Поцелуй меня… — тихо попросила я, уже смирившись с тем, что должна умереть. Хотелось лишь напоследок ощутить вкус любимых губ, близость с тем, ради кого я без колебаний пошла на все это.
Лицо Диора осветилось нежностью и он легко коснулся моих истерзанных губ своими, но тут же отстранился. Я с легким удивлением посмотрела на него, но увидела, как его лицо застыло и стало собранным и спокойным. Диор словно находился одновременно здесь и не здесь, с губ срывались слова на неизвестном мне языке. Взгляд затуманился и словно подернулся пеленой.
Когда Воин несколько раз осенил себя знаком Светлого бога, я поняла, что он сейчас обращается к нему. С горечью вздохнула. Такие, как я, противны всему светлому. Вряд ли мольбы Диора будут услышаны. Но он продолжал с какой-то яростной одержимостью, а руки начали водить по моему телу, будто пытаясь наполнить его собственной энергией. С удивлением ощутила, как по коже проносятся электрические разряды, вытесняя корчащегося в агонии сумеречного зверя. Тот цеплялся за меня всеми когтями, не желая уступать ни одной клеточки без борьбы.