— Спасибо тебе.
— Не благодари за… это.
Он поморщился и я осознала, через что ему пришлось переступить, предлагая свою кровь.
— Ты не должен больше позволять мне это, Диор, — серьезно проговорила я, не сводя с него глаз. — Трудно было остановиться. Твоя кровь особенная.
Он подозрительно прищурился.
— В чем особенная?
Я заколебалась, не зная, как он отнесется к тому, что ненароком узнала тайны братства.
— Не знаю. В ней будто больше энергии, — наконец, уклончиво сказала я.
Диор медленно кивнул, похоже, удовлетворившись таким ответом. О том, что остановиться было трудно еще и по другой причине, я благоразумно умолчала. Незачем ему знать, насколько сильно мне хотелось еще больше приблизиться к нему единственным доступным сейчас способом. Поглубже узнать его, считывая воспоминания и наслаждаясь теплом тела. Похоже, когда испытываешь к человеку симпатию, его кровь кажется еще более притягательной.
Я невольно вспомнила Властелина. Как он однажды признался, что ему трудно было сдержаться, чтобы не пить мою кровь. Что она ему казалась невероятно вкусной. Как же теперь его понимала!
Воин поднялся на ноги и неуверенно произнес:
— Теперь ты достаточно себя контролируешь, чтобы я мог выпустить тебя из круга?
— Да, но лучше оставь меня здесь.
Я не желала допускать даже малейшей вероятности, что могу быть опасна для него.
Диор кивнул и двинулся к лавке. В этот раз, обессиленный от потери крови, он заснул почти сразу. Я же еще долго прислушивалась к его ровному дыханию и ощущала щемящую нежность внутри.
То, что он сегодня сделал для меня… Вряд ли кто-то другой на его месте поступил бы так же. Даже если бы не был Воином Светлого бога. А уж другие истребители нечисти и подавно предпочли бы скорее мне голову отрезать, чем питать собственной кровью.
Что заставляет его помогать мне, защищать? Возможный ответ, который иногда мелькал в его взгляде, устремленном на меня, казался слишком невероятным, но таким желанным, что сердце болезненно ныло при одной мысли об этом. Неужели и Диора так же тянет ко мне, как меня к нему? Вопреки всему. И что это принесет нам обоим?
Я тяжело вздохнула и постаралась не думать об этом сейчас. Нужно поспать и набраться сил. Кто знает, может, завтра мы что-нибудь придумаем.
Глава 8
Утром я чувствовала себя настолько хорошо, что Диор без боязни смог выпустить меня из круга. Пока я наблюдала за тем, как он завтракает, решилась озвучить собственные мысли:
— Что мы будем делать дальше? Вечно так сидеть не сможем.
— Я думаю над этим, — хмуро откликнулся Воин, отпивая воду из кружки.
— Может, подумаем вместе? Я могла бы как-то помочь тебе.
Он скептически смерил меня взглядом и я с негодованием поняла, что серьезно в качестве помощника не воспринимает.
— Вообще-то я не обычный человек, — напомнила, гордо выпятив грудь.
— Стрелять из арбалета умеешь? — снисходительно спросил Диор.
— Нет, но…
— Ножи или диски метать?
Я мрачно замотала головой.
— Хотя бы в рукопашной смогла бы за себя постоять?
— С оборотнями вряд ли, — вздохнула я.
Диор многозначительно улыбнулся.
— Так какую же ты мне помощь сможешь оказать? Сиди лучше и не высовывайся.
— Морок! — неожиданно вспомнила я о своем секретном оружии и довольно уставилась на него.
— А вот это уже интересно, — задумчиво проговорил он. — Навеять на них морок сумеешь? К примеру, чтобы им показалось, что я вышел из дома, и они начали стрелять в мой фантом. За это время я мог бы добраться до них по-настоящему.
Я задумалась, потом неуверенно произнесла:
— Раньше у меня получалось навеять морок, только если противник был рядом и я могла его видеть. Да и не знаю, смогу ли задействовать эту способность днем. Сейчас мои силы намного меньше.
— По крайней мере, мы можем попытаться, — задумчиво сказал Диор.
Похоже, моя идея с мороком ему очень даже понравилась. Я воспрянула духом, радуясь, что оказалась не настолько уж бесполезной, как он думал.
— Иди сюда.
Диор подошел к окну и слегка приоткрыл ставни. Самую малость, только чтобы лучше видеть.
Я послушно приблизилась и застыла за его спиной.
— Один за тем толстым дубом, еще и скрыт изгородью. Второй в нескольких шагах справа. Попробуй нащупать их разум. Только осторожно. Нельзя, чтобы они что-то почувствовали. Это заставит их насторожиться и удвоить бдительность.
Диор уступил мне место у наблюдательного пункта и я сосредоточилась, пытаясь коснуться разума первого из указанных врагов. Получалось с трудом. Может, из-за того, что при свете дня способности вампира сильно ослабевали. О том, чтобы при таком раскладе навеять морок, не могло быть и речи. О чем со вздохом и сказала Диору.
— Подождем ночи, — решил он.
А что еще оставалось? Другого выхода все равно не было.
Чтобы чем-то заняться, я снова занялась хлопотами по хозяйству, а Диор возился с оружием. Если нам все же удастся выполнить задуманное, то оно ему сегодня ночью ой как понадобится.
Вознаграждая себя за вчерашнее вынужденное молчание, я болтала без умолку. Да за разговорами и намного легче отгородиться от тревожных мыслей. Мне даже хватало незатейливого отклика Диора в виде хмыканья или лаконичных замечаний. Сама не заметила, как рассказала Воину всю свою жизнь до Сумеречного мира. И даже частично про то, как жила в пограничье. Почему-то чувствовала, что могу ему доверять и он не использует это против меня. Конечно, обо всяких вампирских секретах умалчивала, но о том, что касалось меня лично, не считала нужным скрывать.
Заметила, что вторая часть моего рассказа сильно заинтересовала Диора. Особенно он поразился, когда я рассказывала о расах, обитающих в Сумеречном мире. Даже оторвался ненадолго от своих железяк. Я со смехом рассказала ему о дуэли на выносливость между Асдусом и его недругом, об адратках, питающихся трупами, игорном заведении Сумеречного мира и другом, с чем довелось сталкиваться. Он слушал это все с каким-то странным задумчивым видом.
— Я и не предполагал, что там все так, — наконец, изрек, когда я сделала паузу в бесконечном потоке своей болтовни.
— А как ты представлял Сумеречный мир? — заинтересовалась я, плюхаясь за стол напротив него.
— Темным и мрачным местом, где даже солнечного света нет, а жуткие монстры пожирают друг друга и только и ждут момента выбраться в мир живых.
— Если честно, то я тоже раньше примерно так и представляла, — призналась я. — А когда впервые немертвого увидела, едва в обморок не грохнулась от ужаса.
— Видел я как-то поселение, где людей в подобных тварей превратили, — неожиданно разоткровенничался Диор. — Хоть ты и говоришь, что вампиры стараются без нужды такое с людьми не делать, я видел обратное. Один упырь все поселение осушил и заставил живые трупы нападать на всех, кто появлялся поблизости. А с учетом того, что стоит им укусить живого человека, тот рискует тоже в такое существо превратиться, их ряды постоянно пополнялись.
— Наверное, это был вампир-отступник, — с видом знатока сообщила я, вспоминая почерпнутые на занятиях сведения. — Некоторые вампиры восстают против установленных правил и творят такие вот зверства. В Сумеречном мире его бы свои же и остановили. Но в дела мира людей Властелин не вмешивается, — вспомнив об Эрбине, я невольно вздохнула. Как же не хватало его поддержки! — Только такие отступники все равно долго не живут. В итоге люди их останавливают сами.
— Их останавливаем мы, — уточнил Воин спокойно. — Но предпочитаем не афишировать своих заслуг. Многие и вовсе не догадываются о существовании нашего братства. Так легче хранить секреты.
— Ты лично участвовал в той вылазке, да? — с интересом спросила я. — Ну, в том немертвом поселении.
Диор коротко кивнул и поморщился, явно не желая распространяться на эту тему. Я представила себе, что ему пришлось там делать, и благоразумно решила не настаивать на подробностях. Фантазия и так прекрасно справилась за меня. Даже передернуло от нарисовавшегося в голове зрелища.
— Но не все вампиры такие, — все же сказала осторожно.
Воин промолчал и по его непроницаемому лицу трудно было сказать, что думает по поводу моих слов. Но мне почему-то так важно было убедить его в этом, что после паузы продолжила:
— Если бы они все были, как тот вампир, вы бы вряд ли справились с последствиями. Нормальные вампиры редко осушают жертву до конца, да и то скорее по неосторожности. Нас учат останавливаться до того, как станет слишком поздно. И человек потом через несколько дней восстанавливает потерю крови. Еще ему можно внушить, чтобы ничего не помнил…
— Хватит! — он оборвал меня так резко, что я вздрогнула. — Я не хочу об этом слушать!
Его янтарные глаза пылали мрачным огнем и до меня запоздало дошло то, что предпочло улетучиться из головы. Он не просто симпатичный парень, с которым мы вместе попали в передрягу. Он — истребитель нечисти, для которого больше характерно было бы свернуть мне шею, чем выслушивать рассуждения о безвредности вампиров.
Представила, как мои слова должны восприниматься Диором, и похолодела.
Еще недавно я сама воспринимала необходимость пить кровь так же, как он. С отвращением и ужасом. Так почему считаю, что он должен проникнуться тем, что для него чуждо? Да и, положа руку на сердце, я и сама продолжала считать то, что со мной произошло, неправильным и жутким. Если бы мне только предоставили возможность снова стать обычным человеком, пусть и лишившимся всех преимуществ вампиров, сделала бы это, не задумываясь. Так почему сейчас повторяю слова наставников, пытавшихся убедить нас, что в поглощении пищи подобным образом нет ничего дурного, главное — не переходить черту? Неужели я и правда меняюсь? Сама того не желая, начинаю принимать вампирскую сущность? И то, что Диор вчера напоил своей кровью, позволило считать, что он тоже на моей стороне. Да ничего подобного! Его наверняка выворачивало от того, что пришлось сделать.
Не знаю, что увидел Воин на моем лице, но в какой-то момент хмуро спросил:
— Что с тобой? — потом, поколебавшись, добавил: — Извини, если был резок.
— Все нормально. Я тебя понимаю. Такие, как я, внушают тебе отвращение. И то, что нам приходится делать для поддержания жизни, тоже. Я постараюсь как можно дольше сдерживаться, чтобы тебе не пришлось видеть это снова.
— Тебе все равно придется подпитывать силы, — буркнул он. — Нужно будет покупать для тебя животных по дороге. — Воин бегло глянул в сторону окна, оставляя невысказанной мысль: «Если мы, конечно, отсюда вообще выберемся».
— Диор… — я замерла, не зная, как сказать ему еще одну неутешительную новость. — Я не смогу постоянно питаться животными. Они не дают достаточно сил.
Воин сцепил зубы и глухо проговорил:
— Что ж, тогда придется поить тебя своей кровью.
— Ты не сможешь это делать постоянно, — возразила я. — Слишком ослабеешь.
— Ладно, подумаем об этом потом, — он мотнул головой и глянул на все сильнее густеющие по углам тени. — Вечереет. Попытайся снова установить связь с разумом оборотней.
Я вскочила на ноги с некоторым облегчением. Продолжать этот разговор было тяжело для нас обоих. Устроившись у окна, стала вглядываться в те места, какие утром показал Диор. Даже различила мелькнувшее за деревом плечо. Попыталась коснуться разума оборотня и ощутила звериную жестокость, которая пропитывала все его существо.
Если раньше в нем и было что-то человеческое, то сейчас, путь он и был в прежнем обличье, руководили им инстинкты. Воля альфы — единственное, что удерживало здесь, когда все в нем стремилось отправиться на поиски добычи, дать волю внутреннему зверю. Но воля альфа была настолько сильна, что оборотень упорно следил за дверью, немигающим взглядом уставившись на нее. Сейчас я видела эту дверь его глазами.
Осторожно переметнулась в разум второго — он точно так же следил за окном. Чуял наш запах внутри и он вызывал в нем ярость и ненависть, желание растерзать. Мы истребили его сородичей. Меня он тоже воспринимал врагом, потому что я была с Диором.
Самка врага — вот, кем меня считали. И щадить не собирались.
Попыталась послать в мозг второго образ, чтобы проверить, смогу ли оказать хотя бы такое воздействие. Заяц, бегущий по лесу. Я представила его так четко, словно сама видела. Оборотень издал еле слышный рык, его ноздри затрепетали. Получилось. Можно попробовать с иллюзией, пока еще слабенькой. Глядя глазами существа, послала образ луча света, скользнувшего по колодцу всполошенной тенью. Оборотень воспринял это, как живое движение, и, не раздумывая, выпустил стрелу. Его напарник непонимающе обратился к нему, спрашивая, что произошло. Тот пожал плечами, сам не зная, что заставило его это сделать.
Отлично! С одним получилось. Но как навеять иллюзию одновременно на обоих? Я никогда такого раньше не делала.
Попыталась разом охватить мышление двух оборотней, но не получилось. Я все время соскальзывала на кого-то одного. Чертыхнулась и сцепила зубы. Диор, ожидающий моего сигнала у двери, вопросительно изогнул бровь.
— Что?
— На двоих морок навеять трудно.
— Все равно попробуй. Даже если на одного навеешь, это даст шанс, — произнес Воин.
Ну нет! Если он готов рисковать своей жизнью, то я вот нет. Пока не буду точно уверена, что смогу навеять морок на двоих, не отпущу его никуда!
Я заставила себя глубоко вдохнуть и выдохнуть, непроизвольно принимая позу, в какую мы обычно садились во время медитативных практик. Закрыла глаза, больше не пытаясь увидеть оборотней на самом деле. Я уже поняла, что могу дотянуться до них только внутренним взором, значит, незачем тратить концентрацию еще и на зрение.
Что бы посоветовал сейчас Эрбин?
В голове невольно возникло его приятное лицо и взгляд умных серебристо-серых глаз, который мог, казалось, проникать в самую душу. Даже почудилось, что слышу в голове его голос, помогающий лучше сосредоточиться. Наставник всегда советовал вычленить главное и не торопиться, пока не поймешь сам механизм действия. Каждую практику мы начинали с нащупывания внутренней энергии, источника своей магической силы.
Мое дыхание стало ровным и глубоким. Весь окружающий мир исчез, оставляя наедине с внутренней сущностью. Я нащупала средоточие сумеречной энергии, живущей во мне, представила, как она разрастается, опутывает и медленно протягивает нити-щупальца наружу. Даже не глядя, видела каждую деталь того, что вокруг. Словно у моей энергии было множество собственных глаз, прекрасно справляющихся со своей работой.
Туманной дымкой моя воля скользнула в щель между ставнями и двинулась за пределы защитного круга. Замерла между двумя целями и будто раздвоилась, одновременно понеслась в разные стороны. Два гибких щупальца скользнули в чужие головы, рождая в них нужный образ. Дверь хижины раскрывается, выпуская наружу Диора. Я представила его так четко, во всех деталях, что едва сама не поверила в то, что он и правда вышел. Прикрываясь крышкой от бочки, понесся к колодцу — единственному доступному укрытию.
Свист стрел и яростный рык оборотней, их вой, которым они подзывали других сородичей, раздался в воздухе почти одновременно. Настоящему Диору не нужно было моего сигнала, чтобы понять — все и так получилось, а я боялась отвлечься хоть на что-то реальное. Удерживать иллюзию на двоих оборотней было невероятно трудно. И пока они видели перед собой только морок, настоящий Воин вынырнул из укрытия и ринулся во тьму.
Я услышала сдавленный крик одного из врагов, следом — другой. Тишина, наступившая вслед за этим, обрушилась давящим грузом.
Я распахнула глаза, с облегчением выдыхая и стряхивая чудовищное нервное напряжение. Кинулась к двери и застыла на пороге, вглядываясь во тьму. Услышала окрик Диора:
— Вернись в дом и запри дверь.
— А ты?
— У меня есть еще несколько нерешенных дел, — послышался звенящий ответ и я уловила, как знакомый запах удаляется по направлению к другим, что неслись сюда с неимоверной скоростью.