Он размеренно подводил жену к разрядке, не отрывая глаз от старинной рамы, и довольно вслушиваясь в тихие стоны Джулии. А та совсем потерялась в незнакомых ощущениях. Девушка тяжело, надсадно дышала, полностью отдавшись в его власть, и тихо постанывала, в такт непрекращающимся движениям.
Граф чуть увеличил темп, заставляя жену стонать все громче, и наконец, резко нажал большим пальцем на хорошо известную ему точку, вынудив Джулию вскрикнуть. А спустя мгновение, графиня мелко задрожала и обмякла в его руках, обессиленно откинувшись ему на грудь.
Джул не могла понять, что с ней случилось, но думать о произошедшем не было ни сил, ни желания. Приятная истома охватила все ее тело, лишая воли и разума, заставляя приникать к мужу и ощущать его поддержку. Она сама не знала, что чувствует сейчас по отношению к Уильяму. Мысли путались, затухающая дрожь наслаждения приятной волной смывала остатки стыда, а впервые испытанные странные желания продолжали будоражить кровь.
- Ну, что ж, миледи, с вашим страстным темпераментом мы разобрались, - словно сквозь вату, услышала Джул насмешливый голос графа. - Теперь, вам больше нет нужды изображать в моем присутствии чопорную леди. Мы оба с вами знаем, что вы вовсе не так холодны, как пытаетесь показать, - Уильям хмыкнул и едко добавил: - Думаю, ваш будущий супруг сполна оценит все прелести вашего бурного нрава, и ему придется постараться, чтобы держать вас в узде.
Джулия резко отстранилась от мужа. Ее словно ледяной водой облили. Боже мой, что она вытворяла?! Как могла так забыться? Она умоляюще посмотрела на графа, но тот лишь насмешливо улыбнулся в ответ и покачал головой.
- Боюсь, моя дорогая, мне придется принять во внимание вашу страстную натуру, - Уильям цепко ухватил ее за руку и сжал запястье. Массивные перстни больно впились в нежную кожу. - Отныне, вам запрещено покидать пределы Вуллсхеда. Выезжать вы можете только в моем сопровождении.
- Милорд, а как же Лондон? Ведь мы собирались вернуться в столичный особняк через две недели, - не смогла сдержать свое возмущение Джул. Несправедливое обвинение мужа, его неприятное недоверие, постоянные упоминания о будущем супруге... Как она могла так забыться? Ведь, знала же, что граф никогда и ничего не делает просто так! Ну, почему тело так не вовремя ее предало?! Неужели, теперь придется расплачиваться за минутную слабость?
- О, нет, миледи, - невозмутимо улыбнулся лорд Норрей, и в глазах его блеснул холодный огонек. - Мы остаемся в Вуллсхеде. До Рождества.
Джулия молча посмотрела на мужа и отвернулась. Она не хотела показывать свою слабость. Нет уж. Хватит с нее! Уильям не дождется ее слез и унижений. Он знает, как она не любит этот старый замок. Не может не знать. И если граф думает, что сумел ее задеть, то он ошибся. Джул выдержит. Обязательно выдержит. Это все такие пустяки, по сравнению с тем, что отец, наконец-то, свободен от всех своих долгов, и ее семье больше не грозит нищета!
Джулия потупилась и склонила голову перед мужем.
- Как вам будет угодно, милорд.
Лорд Норрей одобрительно посмотрел на супругу. Растет девочка. Научилась скрывать свои мысли и не показывать характер. Молодец. В будущем это умение ей обязательно пригодится.
- Да, Джулия, ты ведь так и не завершила массаж. Придется постараться и заново растереть мою ногу, - строго добавил он, с удовольствием наблюдая за тем, как потемнели глаза жены.
- Хорошо, милорд, - ровно ответила графиня. - Вы позволите мне одеться?
- Накинь мой халат, - милостиво разрешил граф, указав рукой на яркий бархатный баньян.
Джулия подхватила с кресла теплое разноцветье, быстро продела руки в длинные рукава и запахнула тяжелые полы, а затем, невозмутимо подошла к сидящему на постели мужу и аккуратно нанесла на его колено едко пахнущую мазь.
- Замечательно, - спустя несколько минут, прервал молчание граф Уэнсфилд. - У тебя волшебные руки, Джулия. Да, вот так. Сильнее. М-мм... Умница. Еще... Да-да, сильнее... Ох, хорошо!
Джул тяжело вздохнула и закрыла глаза. Третий час ночи, а сна так и нет! Что она только ни делала! И овец считала, и стихи вспоминала, но все было бесполезно.
Джулия не могла забыть испытанные в спальне мужа ощущения. Что он с ней сделал? Почему все ее тело напряженно звенело под его руками, рассыпавшись, напоследок, мельчайшими осколками? Джул никогда не предполагала, что подобное возможно. И сладкая боль от грубых перстней, царапающих нежные глубины ее естества, и умелые движения длинных пальцев графа. Кто бы мог подумать, что он способен на подобные... Она даже не знала, какое слово уместно для обозначения произошедшего. Вольности? Шалости? Извращения?
Если верить маменьке, попытавшейся наставить ее перед первой брачной ночью, то Джулии надлежало немного потерпеть, пока муж кое-что сделает с ней, используя то, что, обычно, джентльмены не упоминают при дамах. В этом месте рассказа леди Агата смущенно запнулась и потрепала дочь по щеке. «Ну, ты сама все поймешь, - расплывчато обобщила она. - Главное, не сопротивляйся и подчиняйся графу во всем. Будет немного больно и неприятно, но ты не должна плакать и вырываться. Женщине полагается быть покорной и выполнять любые прихоти супруга»
Маменька ещё что-то говорила о том, что Джулии нужно постараться и не показывать свой характер, тем более что отец не смог выделить ей обещанные семьсот фунтов, но Джул почти не слышала мать, с ужасом думая о предстоящей ночи. Это что же такое сделает с нею лорд Норрей, если даже леди Агата признает, что будет больно и неприятно?
Напоследок, леди Фицуильям серьезно взглянула на нее и тихо сказала:
- Главное, не противься, Цветочек. Думаю, лорд Норрей не часто будет посещать твою спальню, так что, тебе не придется постоянно терпеть все эти...
Леди Агата не договорила, но Джулия поняла, что маменька имеет в виду что-то не очень хорошее.
Сейчас, вспоминая свою первую брачную ночь, Джул лишь грустно усмехнулась. Матушка ошиблась. Не пришлось юной графине узнать, что там обычно «джентльмены не упоминают при дамах».
Сразу после торжественного обеда, граф увез ее в Вуллсхед, и всю ночь напролет знакомил с историей рода Норреев. Джулия, уставшая, напуганная ожиданиями предстоящего действа, вымотанная предыдущей бессонной ночью, так и заснула под негромкий рассказ графа, не успев даже сменить дорожное платье на ночную рубашку, заботливо разложенную прислугой на ее кровати. А утром так и не смогла понять, делал с ней муж то, что должен был сделать, или нет. Уже гораздо позже, когда Уильям собрался заверить завещание и вызвал доктора Джонаса для осмотра, Джул поняла, что ее девственность так и осталась при ней.
Джулия неловко повернулась на бок и вздохнула. Как графу удается постоянно держать ее в напряжении? Казалось бы, за пять лет брака она уже более-менее привыкла ко всем странностям их общения, но Уильям умудряется находить все новые и новые способы вывести ее из равновесия.
Джулия устало прикрыла глаза и прислушалась. По ночам, Вуллсхед жил своей собственной жизнью. Тихо потрескивали дубовые полы, негромко поскрипывала древняя мебель, еле слышно дребезжали старые оконные рамы, а в каминной трубе тонко завывал ветер.
Она зябко поежилась под тонким одеялом и кинула опасливый взгляд на старинное трюмо, стоящее прямо напротив кровати. Джул не раз говорила мужу, что ей не нравится расположение зеркала, и предлагала передвинуть его в угол, но лорд Норрей неизменно отказывал в этой просьбе.
- В моем доме, дорогая, у каждой вещи есть свое, строго отведенное ей место, - неодобрительно поджимал губы супруг. - Пока я жив, никаких перемен здесь не будет.
Джулия огорчалась таким ответом, но это не мешало ей периодически повторять попытки, в надежде на то, что граф уступит. К сожалению, она добилась прямо противоположного результата.
Раздосадованный ее настойчивостью муж добавил в завещание ещё один пункт, согласно которому, Джулия, вступив во владение замком Вуллсхед, должна была сохранять обстановку дома в том виде, в котором она ее унаследует, на протяжении пяти лет, со времени вступления завещания в силу.
Джул, узнав о новом условии, лишь невесело усмехнулась. Она уже привыкла к маниакальной страсти супруга до мелочей расписывать всю ее вдовью жизнь. Похоже, Уильяму доставляло особую радость осознание того, что ради наследства, Джулии придется терпеть многочисленные ограничения. Казалось, он так боялся, что после его смерти она станет свободной, что готов был на что угодно, лишь бы графиня продолжала зависеть от него и после его смерти.
Джул грустно посмотрела на спорный предмет, послуживший причиной очередного ужесточения ее будущей жизни. Возможно, для любителя старины, зеркало и было уникальным - огромное, вычурное, с богато украшенной рамой. Оно хранилось в семье Норреев ещё со времен Георга III. Похожее имелось в спальне у графа, и Уильям очень любил подолгу разглядывать его, сидя в кресле у камина. Джул всегда искренне недоумевала, видя такую необъяснимую привязанность мужа к обычному трюмо.
- Это наша история, - сказал как-то лорд Норрей, в ответ на высказанное ею недоумение.
Ну, история или нет, а Джулия с удовольствием избавилась бы от всех Вуллсхедских раритетов! Уж больно мрачные мысли они навевали.
Вот, и сейчас, глядя на тусклое стекло, она убеждала себя в том, что бояться ей нечего. Правда, получалось из рук вон плохо. Лунный свет таинственно отражался в глубине зеркала, а темная резная рама тускло блестела остатками позолоты, вызывая у Джул безотчетный ужас. Она и сама не могла объяснить, что именно внушает ей такой страх.
Громкий треск, раздавшийся в камине, заставил Джулию испуганно вздрогнуть. Рассердившись на саму себя, она решительно повернулась на бок и закрыла глаза. Все. Хватит. Не боится она никаких зеркал! И несуществующих привидений. И, вообще, не верит во всякие чудеса!
ГЛАВА 3
Утро ворвалось в комнату гомоном птиц и яркими солнечными лучами.
- Ваше сиятельство, погодка-то какая сегодня замечательная! - бодро тараторила Клара, распахивая окно. - И не скажешь, что октябрь на дворе!
Джулия, передернув плечами от холода, плотнее закуталась в теплый халат и попросила горничную:
- Клара, ты не могла бы принести мне чаю? Не хочу спускаться в столовую.
- Но, миледи, Его сиятельство может рассердиться, - смущенно заметила Клара. - Вы же знаете, милорд не любит завтракать в одиночестве.
- Передай Его сиятельству, что мне нездоровится.
Джулия чуть нахмурила тонкие брови и поднялась с постели.
- Как скажете, миледи, - Клара мимолетно улыбнулась. - Может, и получится.
Проводив горничную задумчивым взглядом, Джул подошла к окну и выглянула во двор. Вековые дубы, растущие вдоль подъездной аллеи, сегодня казались не такими мрачными, как обычно. Да и опавшая листва, ярким ковром украсившая газоны, прибавила жизнерадостности невзрачному, обычно пейзажу. Джулия подставила лицо солнечным лучам и радостно улыбнулась. Несмотря ни на что, в жизни так много приятных мгновений! И даже граф не способен лишить ее этих минут!
Она распахнула окно и высунулась наружу, не обращая внимания на прохладный ветерок, забирающийся под плотную ткань халата. Вдохнув свежий воздух, Джул мечтательно посмотрела вдаль, на уходящие до самого горизонта холмы. Их зеленый бархат мягко стлался под синим небом Вуллсхеда, встречаясь с низкими облаками и сплетаясь с ними в нежных объятиях. Джулия вздохнула. Как бы ей хотелось вырваться из давящей тишины замка и прогуляться по окрестностям! А ещё лучше, пробежаться по траве, и чтобы ветер дул в лицо, и в груди отчаянно билось сердце...
- Миледи, - расстроенный голос Клары вторгся в ее размышления. - Милорд велел передать, что он желает видеть вас за столом и не принимает никаких отговорок.
- Что ж, если Его сиятельству так угодно...
Джулия закрыла окно и повернулась к горничной.
- Клара, принеси кремовое платье, - распорядилась она. - Не будем заставлять милорда ждать.
Спустя несколько минут, Джул уже подходила к дверям столовой.
- Позвольте поинтересоваться, миледи, с чего это вам нездоровится? - ворчливо поинтересовался Уильям, поднимая глаза на вошедшую в комнату Джулию.
- Не знаю, милорд, - спокойно ответила она. - Что-то голова немного побаливает, вероятно, к перемене погоды.
- Вздор! - негодующе посмотрел на нее муж. - Все бы вам выдумывать! Вы молодая, здоровая женщина, что за глупости приходят вам на ум? Погода! - Граф сердито фыркнул и отложил в сторону вилку. - Если вам так неприятно мое общество, не стоит придумывать нелепые отговорки!
- Ну, что, вы, Уильям? - мягко ответила Джул, усаживаясь напротив супруга. - Как вы могли такое подумать? Я ценю проведенное с вами время, и лишь нежелание испортить вам аппетит заставило меня остаться в своих покоях.
Она примирительно улыбнулась мужу, и обратилась к дворецкому:
- Боссом, принесите горячего чая.
- Слушаюсь, миледи, - поклонился слуга и отправился выполнять распоряжение, а она взглянула на супруга и спросила:
- Уильям, как вы себя чувствуете?
- Нормально я себя чувствую, - ворчливо ответил граф. - В отличие от вас, я не жалуюсь на здоровье.
- Ну, конечно, милорд, - покорно согласилась с ним Джул, тщательно скрывая иронию. - Вы всегда великолепно держитесь. Боюсь, мне далеко до вашей силы духа, - она слегка вздохнула и, из-под ресниц, посмотрела на мужа.
Тот, помимо воли, расправил плечи и ответил ей одобрительным взглядом.
- Кстати, дорогая, вечером приедет Конли, - уже более миролюбиво произнес Уильям. - Распорядитесь насчет ужина. Пусть Полли приготовит седло барашка и разварной картофель. Кристиан будет доволен подобным выбором.
- Хорошо, Уильям, - покладисто ответила Джул, кивком поблагодарив слугу, поставившего перед ней чашку ароматного напитка. Крепкого, насыщенного, без добавления сливок и сахара.
Джулия невозмутимо пила принесенный дворецким чай, и лишь очень внимательный наблюдатель сумел бы разглядеть в ее серых глазах тщательно скрываемое волнение. Вчерашние события не прошли для нее бесследно. Глядя на мужа, она вспоминала произошедшее накануне, и готова была провалиться под землю. За пять лет Джул успела привыкнуть к непредсказуемым поступкам супруга, но то, что случилось в спальне графа... Она не знала, как реагировать на слабости собственного тела и боялась даже думать о том, что ещё может сделать с ней муж. Почему-то, она была уверена в том, что тот преследовал своими действиями какую-то цель. Знать бы еще, какую...
Впрочем, Джулия умела держать себя в руках и не позволила ни единой эмоции отразиться на своем лице. Спокойно допив чай, она мягко посмотрела на графа и негромко поинтересовалась:
- Уильям, вы не против, если я немного прогуляюсь по парку?
- Что ж, если вы уже позавтракали, то ступайте, - неохотно разрешил супруг. - Только не забудьте распорядиться об ужине.
- Разумеется, дорогой, - улыбнулась Джул и поднялась из-за стола.
Она легко выпорхнула из столовой, предпочитая не замечать тяжелого взгляда, которым проводил ее муж.
Вечером, одеваясь к ужину, Джулия размышляла об ожидаемом приезде гостя. Лорд Кристиан Конли, единственный сын младшего брата графа, часто навещал своего дядюшку. Немногословный, спокойный, уверенный в себе он давно уже стал для Джул привычной частью ее новой жизни. Поначалу, только выйдя замуж за лорда Норрея, она настороженно относилась к Кристиану, не в силах забыть тот странный разговор на балу, но вскоре, покоренная уважительным отношением, изменила свое мнение. Первое время, граф Уэнсфилд внимательно наблюдал за женой и племянником, правда, потом успокоился, не заметив между ними никакой склонности к опасным для него чувствам. Джул усмехнулась, вспомнив многочисленные проверки, которые устраивал ей супруг в самом начале их брака. И подосланных им поклонников, и подстроенные встречи с великосветскими повесами... К счастью для Джул, привычная ирония служила ей хорошей защитой от подобных напастей. Ни один из этих подставных поклонников так и не сумел пробиться к ее сердцу и вызвать хоть какие-то эмоции.