— Вот моя мечта, как бы я хотел там оказаться... Ничего не произошло. Мой голос по ту сторону экрана не зазвучал. Совершенно успокоившись я стал рассуждать вслух:
— Хорошо, что не пристрелят. А за яйца подвесить можно бы этого петуха!
— Что? — Вдруг услышал я голос из телевизора.
— Это Вы мне?
Я оглянулся. На экране багровел депутат, у которого брали интервью в студии.
Видима была неловкость корреспондента, который пытался перевести тему разговора:
— Александр Михайлович, вам кто-то позвонил? Вы по телефону отвечали?
Депутат наверно подумал, что произошла какая-то теле — накладка и подыграл ответом:
— Да, да. Извините.
А я сел на кресло, как подкошенный. Получается, когда я сказал: «Вот моя мечта...» — программа нашла этот канал, где депутат рассказывал о своей мечте и телевизор переключился.
Долго я смотрел на большой экран в черном корпусе. Каналы менялись, соответствуя прописанной мной программе, не позволяя проникать в комнату рекламе и насилию.
Тогда я решил дождаться ночи и проверить все еще раз. Заодно решил найти давно ставший ненужным пульт и попробовать вернуть его функционал. Часам к двум ночи все было готово. Телевизор послушно следовал командам с пульта, и я мог переключать каналы.
На одном из каналов показывали в записи концерт, я стал разговаривать с поющим:
— Придурок, — говорю полуголому юнцу, — ты еще пацан или уже баба?
Не сработало, он меня не слышал и продолжал гнусавить про тяжелую жизнь молодого повесы.
В общем, добравшись до ночного телемагазина, я был уверен, что просто ошибся, позволив усталости сыграть злую шутку с моим подсознанием.
— Это замечательный пылесос, — рекламировала девица в маечке и шортиках технику. Она держала длинную пластиковую трубу и наклонялась к аппарату.
— Да, ты уж сразу засовывай себе ее между ног! Зачем лишние слова?! — совершенно расслабившись тихо прокомментировал я поведение ведущей.
Девица остановилась в полу — движении и удивленно посмотрела в мою сторону, с экрана.
— Я, мужики, тут развеселился! Ну, думаю, сейчас я тебе! Раздевайся, говорю, че стоишь? Заказов нет!
Девица потаращилась и давай стягивать с себя майку.
— Давай, давай! — говорю ей, — заказы пошли!
А она, и не смущаясь уже, как будто, так и надо шортики стягивает.
— Я ей: «Говори, что такая девушка прилагается к каждой заказанной сейчас модели!». Она и говорит! Тут в кадр вбежали мужик и баба. Зажали девку, и увели. Так смешно мне стало. Сижу, смеюсь от души! Смотрю, а мужик какой-то таращится на меня с экрана. Спрашиваю у него:
— Ну, че, видишь меня?
А он мне:
— Нет! Ты кто? Ты где?
Тут уж мне совсем похорошело, и переключив телевизор на другой канал, решил, теперь всем скажу, что я о них думаю!
Честно сказать, я поначалу опасался и чуть было ни поддался мании преследования. Мне казалось, что каждый звонок в дверь возвещает о том, что пришли сотрудники правоохранительных органов и сейчас я получу по полной — за оскорбления и хулиганство.
Но шло время. Никто меня не находил. Я даже думал, что может и не ищут совсем.
Я никого не убивал, денег не забирал и никакой корысти в моих комментариях вообще не было.
Наболело, накипело, как и у многих таких же работяг, как и я сам.
И потом, я же говорил правду!
Но однажды, я услышал разговор в метро и оказалось, что о моих телевизионных выступлениях знает весь город.
Человек-то я замкнутый — ни с кем не общаюсь, по барам и кафе не хожу, даже общественным транспортом пользуюсь раз в месяц, потому и понял все слишком поздно.
Глава 2
— Во, загибает! — присвистнул кто-то и в полумраке раздались шаркающие звуки переставляемых в нетерпении ног.
Как ни странно, но Иван только сейчас задумался о собственной безопасности, возможной ошибке, опасности.
После скитаний по городу, видевшемуся раньше разросшейся деревней, прикрывающей каменными одеждами обыденные и не изменяющиеся от создания человека потребности — размножаться и добывать еду, но оказавшемуся мегалитическим монстром из стекла и бетона, прячущим в стальных порах мутировавших гадов с венами полными жадности и лицемерия, случайные знакомые — простые люди, хоть и бездомные, не внушали страха ищущему отдушину Ивану.
Люди прошедшие общественную мясорубку, либо превращаются в фарш, либо голыми костяшками выплевываются прожорливым механизмом и никаким социальным бактериям не прогрызть то, что отшлифовали винты современного мирового порядка.
Сейчас же — в сгущающихся сумерках, инстинкт самосохранения дрогнул серебряным колокольчиком где-то в области солнечного сплетения.
«Гадость какую-то пьют», — подумал гость и поежился, пытаясь прогнать дискомфорт из груди.
— Тебе не интересно?! Иди, возьми еще выпить! — не поддержал невидимого оратора сидящий рядом с Иваном Сергей.
— Давай, выпьем, — протянул он стакан Ивану.
— А ты топай, топай, — приказал Сергей в темноту перед тем, как опрокинуть в обросший недельной щетиной рот сто грамм сивухи.
— Слушай, — продолжал единственный защитник нежданного гостя, закусывая салом, — так получается, что ты изобрел новый канал связи?
Сквозь накатившиеся от крепости напитка слезы Иван удивленно посмотрел на собеседника, колокольчик попытался вытолкнуть спиртовые пары.
— А ты че так таращишься?! — заулыбался Сергей и обнажил довольно белые и ровные зубы, — ты, что же думаешь, что мы тут все БОМЖами родились?
Иван жевал, вопросительно обводя взглядом тех, кого можно было рассмотреть в темном заброшенном складе на окраине города.
— Вот это, — Сергей указал на щуплого старика с разбитым носом, — Федор Игоревич. Это мы его зовем Федорой, а для тебя и всех остальных он Федор Игоревич. А ну, представься Федора нашему гостю.
Старик довольно живо поднялся, отряхнул свои рваные, грязные брюки и поправив несуществующий галстук представился:
— Федор Игоревич, кандидат математических наук. Десять лет назад я работал в космической индустрии. Наращивал, так сказать, мощь нашего государства в космосе. Вы слышали, что ни будь про космический щит? Ох, американцы и раздули из этого!
Федора рассмеялся несоответствующим не его внешности, не месту — чистым, почти детским смехом. Иван от неожиданности уронил кусочек сала из пальцев.
— Сядь, Федора! Не пугай человека, — приказал Сергей, — теперь понимаешь почему он Федора?
— Угу, — лишь смог произнести Иван.
— Это его особенности голосовых связок, но не голос в этом человеке главное конечно. Он просто гений математики! Знаешь, чем зарабатывает? Решает контрольные, пишет курсовые, диссертации. Да, ты рот-то прикрой!
Обширное пространство склада снова наполнилось мужским смехом. Но теперь ответной улыбки у гостя веселье не вызывало. В слаженных мужских голосах Иван расслышал и женский, но понял, что это смеется Федора.
— Ты, когда на вокзале, как крыса прятался по углам, он еще тогда тебя заприметил, и сообщил Погону. Погон, выйдька в свет из своих военных — темных сил!
Из глубины склада послышался скрипучий звук, и на кресле каталке появился человек в камуфляже.
«Таких все больше и больше по всему городу. Молодые, крепкие, им бы на строительство Байкала Амурской Магистрали, а они по переходам с костылями, да в инвалидных колясках. Как будто и не было Маресьева, не смотрели они „Не могу сказать „прощай““, да и вообще ничего не знают о мужской гордости, силе духа и воли. Обнищала русская душа. Что ожидать от дегенератов?»
— Здрасте! — сняв помятую кепку, поздоровался человек с большими, даже в душной темноте оставшимися серыми, холодными глазами.
Иван кивнул и уставившись в рыбное месиво, именуемое «Балтийской килькой», продолжил размышлять:
«Если его побрить, подстричь, да и просто помыть, то ему точно не более тридцати пяти лет. Но грязь, щетина и конечно нереально изогнутая культя правой ноги делают из него старика. Парню жить и жить, детей воспитывать, строить светлый мир... А, он в сарае, как крыса живет. Нет. Раньше такого не было...»
— Это наша разведка и охрана, — Сергей подбирал слова, но решил сказать коротко, — если Федора мозг, то, Погон — это сила!
Иван ухмыльнулся, взгляд его вторично уперся в культю, и он мысленно прокомментировал:
«Ну, насчет силы ты загибаешь! Парню бы протез хороший, что б он ходил, а не катался на кресле. Так он скоро в беспомощный овощ превратится».
— Я же сказал — недалекий он! — отозвался сильным голосом Погон, — Не верю я ему! — толкнул руками коляску, и как показалось Ивану, совершенно беззвучно исчез в темноте.
— Ты за собой-то следи! — обратился к нему Сергей, — люди здесь хоть и воспитанные, но башку проломят без лишних разговоров!
Иван уловил угрожающие ноты в голосе нового знакомого и напрягся.
— Остальных потом узнаешь, если надо будет. Ну, с тобой мы знакомы. Я, Ваня, много в чем и много чего понимаю. Тот твой знакомый, что материальчиком тебе помог, не умер ли в прошлом году восемнадцатого сентября?
Легкое головокружение, признак выброса в организм повышенной доли адреналина, заставило Ивана втянуть шею.
«Кто эти люди? Я искал и, что я нашел?! То, что надо?» — заметались мысли изобретателя.
«Они знают, что это был Степан? Ведь Степан умер именно в этот день, а я не называл ни где он работал, ни его имени! Проверить?! Но как? Бежать?! Надо бежать!»
Иван подскочил, опрокинув ящик, на котором сидел, толкнул и тот, который был «столом». Вместе со звуками бьющегося стекла сзади, раздались крики со всех сторон.
— Охренел, козел!
— Держи его!
— Федора!
Иван бежал в темноту. Где-то здесь маленькая ржавая дверь.
— Да пусть бежит, — узнал Иван голос инвалида, — если хотел выпить, так ему здесь больше не нальют! А если его ловят, то скоро грохнут!
Эти слова заставили Ивана остановиться, заглушая серебряный звон внутри грохотали воспоминания:
«А ведь парень прав. Эти хоть по-человечески разбираются. Возможно я очень близко! Из двух зол выбираю...»
И в этот момент Иван наткнулся на дверь. Она открылась и в нее «вошел» кулак...
Перед глазами проплыла огненная змея. Овившись вокруг сапфировой колоны чешуйчатое тело высекло мелкие искры, свистящие, как пули. Синие молнии прошили густой, темный воздух и осыпались на голубой небесный пол.
Иван понимал — внизу Земля. Такая, какой ее снимают спутники — с вихрями облаков, зелеными пятнами лесов и синим океаном.
Командир приказывал, Иван все понимал и принимал, а наг любовался розовым кристаллом на сапфировой колонне. Змея с человеческим торсом и двойным хвостом, казалось не обращает никакого внимания на присутствующих. Розовый камень её манит и притягивает, как магнит и вот, уже нет нага, он в самом кристалле или во всей колонне, или во всем темном воздухе, который душит и давит Ивана вниз — к Земле. Планета неизбежно приближается, китайским веером раскрывается вся его жизнь и захлопывается.
Глава 3
Нианзу Ли вышел из подъезда и не торопясь пошел через огороженный высокой стеной квартал к контрольно-пропускному пункту.
Тысячи глаз-окон двадцатиэтажных новостроек смотрели ему во след, но видели лишь раскидистые клены вдоль мощеных искусственным камнем дорожек, кипарисы у пруда и облако бабочек, перелетающее от одного «Райского сада» к другому.
Никто и никогда не узнает о том, что в этом районе произошло преступление против социалистической демократии.
Проводив взглядом облако бабочек, Нианзу Ли посмотрел на стенд для объявлений при КПП. Какая-то старушка аккуратно крепила очередной местный информационный лист — газету. Крупные заголовки: «Наш слесарь передовик производства», «Карпы в пруду — спасибо партии», «Студент спас школьника» никогда не потеснит статья о предателе — вербовщике, лежащем сейчас в переполненной ванне.
Охранник при виде человека в штатском вытянулся в струнку и уставился пустым взглядом в узкие крыши многоэтажек. Не каждый день «Девятое бюро» наведывается в твой квартал и лучше эту встречу забыть, не откладывая и тени в яодун памяти.
— У вас полный порядок, — на ходу произнес Нианзу Ли, совершенно не обращая внимания на восковую фигуру местного сторожа, — зря побеспокоили.
Лишь спустя минуту охранник с опаской расслабился и осмотрелся. По улице катились машины, мотоциклы и скутеры, прямо к нему спешила молодая мама, держа ребенка в штанишках кaйданку лицом к себе. Охранник сконцентрировался на традициях «старого Китая» в виде разрезанных на детской попе штанишек. Впрочем, Нианзу Ли нисколько бы не удивился, если бы узнал, чем заменил его образ в памяти тощий парень, симпатизирующий конституционалистам.
Сейчас разведчика более всего интересовал оставшийся в новостройке солдат из сопротивления. Сверх выносливость и мгновенное старение перед смертью, кого угодно заставят думать только о необычных способностях.
Пройдя несколько трехэтажных зданий — магазинов и офисов, Нианзу Ли зашел в кафе, каких десятки по периметру любого квартала. Заказав роллы с курицей и грибами шиитаке, разведчик сел за столик так, чтобы видеть вход, запасной выход и улицу. Пара молодых девушек кукольной внешности живо обсуждала последние новости и это больше всего привлекло внимание Ли.
Отодвинув золотистые роллы, только что пожаренные на воке, разведчик достал телефон и открыл Qzone. Ролики, снятые очевидцами появившегося над Ланьчжоу города призрака, заполнили все страницы.
Аккуратно раскусывая хрустящую пшеничную корочку, Нианзу Ли обдумывал последние слова солдата: «Нас тысячи, и мы еще вернемся», — повторял рот с желтеющими прямо на глазах зубами.
«Тоже мне, Терминатор», — подумал тогда Нианзу Ли, а сейчас аналитический мозг складывал факты в неоспоримую цепочку.
Допив рисовый чай, разведчик поспешил к оставленной у цветочного магазина машине, уверенный, что следующее задание не заставит себя ждать. Приказ прибыть в Белую пирамиду, настиг Нианзу Ли уже на полпути к одному из самых охраняемых объектов во всем мире.
Пройдя череду проверок на внешних постах и оставив машину на последнем, Нианзу Ли зашел в пустое здание напоминающее склад, вызвал квадратную кабину лифттрама и указав 17 отсек на горизонтальной панели и 6 этаж на вертикальной, отправился на встречу с очередным партизаном.
Кабина остановилась прямо перед дверью за которой слышались требования на английском языке:
— Говори кто тебя послал!
— Что ты здесь искал!
— Говори и мы сохраним тебе жизнь!
Двумя шагами Нианзу Ли пересек узкое пространство от шахты лифттрама до двери и решительно вошел в допросную, больше похожую на косметический салон с креслами, кабиной для похудения и бассейном.
Трое допрашивавших при появлении капитана из «Девятого бюро» вытянулись по стойке смирно.
— Оставьте нас, — приказал Нианзу Ли.
Трое незамедлительно проследовали друг за другом по резиновой дорожке у бассейна и скрылись за фальшивой стеной — волновой иллюзией из света и звукового барьера.
Разведчик внимательно осмотрел очередного посланца армии сопротивления. Вывернутые суставы, затекшие кровью глаза, изо рта тянется тонкая струйка крови, стекает по шее на обнаженный торс с двумя неестественно выпирающими ребрами.
При всей тяжести травм пленный не оставляет попыток освободиться из кресла капкана, пронзающего стальными иглами незадачливого шпиона.
Китай одна из немногих стран признавшая наличие внешней угрозы, что позволило продвинуться в борьбе с инопланетными агрессорами гораздо дальше тех, кто вынужден работать под прикрытием. Но сейчас Нианзу Ли явно увидел тупик, в который уперлась социалистическая машина. Огромная армия, техника, слаженные действия командующих и бойцов, который год не могут противостоять вот таким зомби — неизвестно кем и для чего посылаемым на Землю.
— Ты скоро умрешь, солдат, — сказал Нианзу Ли тихо, так чтобы проверить реакцию пленного, и она последовала — окровавленное тело перестало вырываться из пут, обратившись в слух.