– И все, больше никаких дополнительных условий? – уточнил я, мысленно обдумывая предложенное.
– Нет, – наг по-человечески развел руками. – Подготовка моего бойца за мой счет, на долю в полученных трофеях он тоже претендовать не будет. Передача мне награды Очищающих за добытые Скрижали, неважно, добудете ли вы их сейчас или я впоследствии. И все. Хотя, еще я бы хотел ознакомиться с привезенными вами вещами до того, как вы выставите их на аукционе. Разумеется, я дам за них плату не ниже, чем вам могут предложить там. Учитывая, что вас всего трое, из которых только двое опытные бойцы, думаю мое предложение более чем щедро и разумно. Самостоятельно вам все равно на нижние этажи гробницы не пробиться.
– Мы и не собирались так рисковать, – пожал я плечами. В принципе, предложенное нагом меня вполне устраивало. Мы получали проход и прикрытие в нужном нам мире, да еще и дополнительного бойца. Пусть и теряя возможность в перспективе получить основную награду, но я и так на нее не рассчитывал. Так что пусть забирает.
– Я согласен, – наконец взвесив еще раз все «за» и «против», ответил нагу.
Довольный змей отсалютовал мне бокалом и, неспешно сделав глоток, с улыбкой ответил:
– Я пришлю тебе договор…
*****************
Портреты на стене – картины, написанные зачарованными красками и незримой нитью связанные с теми, кто на них изображен… В свое время всем показалось замечательной идеей их заказать: Игра Хаоса непредсказуема. Рейды, походы, рискованные вылазки… Бывает, что ты годами не можешь увидеть друзей, но когда возвращаешься домой, и тебя приветствуют оживленные магией художника образы близких, становится легче, как будто твой друг хоть на миг, но оказался рядом… Кен Ши обмахивается веером, старина Роуген, слегка согнувшись, привычно натачивает клинок, Боурис приветствует вошедших поднятым бокалом вина.
Портрет, внезапно выскользнувший из рук, с грохотом падает на пол, и Калиссана, пытаясь сдержать предательскую дрожь в руках, нагибается, чтобы его поднять.
В тот миг, когда последние капли жизни покидают хозяина портрета, волшебная картина застывает в вечной неподвижности, изображение гаснет, теряя краски, но не сразу. Оно как будто дает друзьям возможность проститься. И ни у кого не поднимается рука снять портрет, пока цвета не покинут холст окончательно. Да и потом это всегда было тяжелой ношей главы клана…
– Кали, давай помогу, – Меджех старался говорить спокойно, но не мог: он смотрел на пустые места, оставшиеся на месте портретов погибших друзей, и горечь утраты туманила разум. Слишком много их ушло. Турнир собрал свою жатву, кровавым молохом стребовав дань с их и без того немногочисленного клана. Будь проклята эта Игра! Боль сжимала острыми когтями сердце… Можно привыкнуть к чужим смертям: когда их слишком много, это перестает тебя трогать, становится обыденностью… Но все меняется, стоит смерти коснуться тебя самого. Он не был готов опять терять близких и, глядя на потемневшие портреты друзей, чувствовал, как внутри вместе с каждым из них умирает какой-то крохотный, но бесконечно важный кусочек его души. Смерть, смерть, смерть… Проклятое безумие Игры!
Почему Смеющийся Господин никак не может насытиться другими смертями, заставляя и их сгорать в разожженном им самим же огне?! Неужели ему мало тех жизней, что бросают ему ежеминутно Игроки? Проклятое чудовище! У кота и так не осталось почти никого – Рэн, Сая, Кали… А когда погибнут и они, он останется совсем один, с зияющей дырой там, где раньше было сердце.
– Медж, идем, – голос Калиссы словно солнечный луч вырвал его из тьмы отчаянья. – Нам нужно снять еще два портрета.
Зал Памяти – сюда заходили редко, да и не слишком-то любили это делать.
Здесь, в полумраке, они, не разговаривая, торопливо развешивали портреты погибших друзей, словно боясь, что лишние слова могут потревожить покой ушедших, прервать их сон, раскрыв уже мертвые глаза. Душно. Темно. Выйдя оттуда, Меджех облегченно выдохнул.
Стараясь разогнать тяжесть на душе, он заговорил с Кали о делах:
– Мы уходим в долгий рейд. Скорее всего не появимся здесь больше года, если вообще выберемся живыми. Рэн просил, если есть возможность, вернуть часть долга за делвмерейн немного раньше. Кали, нам очень нужны эти дайны для подготовки рейда, и я прошу тебя с пониманием отнестись к его просьбе.
Калисса немного потеряно взглянула на Меджеха и долго молчала, прежде чем заговорить.
– Мертвым память, а живым время. Дела, суета…
– Кали, я…
Слова Меджеха были прерваны нервным взмахом руки.
– Я понимаю, я все понимаю. Идем, посмотрим, что можно сделать.
Дорога до кланового хранилища не заняла много времени. Калиссана открыла его своим ключом и, позвав Меджеха за собой, показала на лежащие в специальной нише стопки карт:
– Это трофеи с Турнира, пока выставленные на продажу внутри клана, потом остатки проведем через карточные дома. Посмотри – может быть что-то покажется интересным. А я пока выясню, что у нас осталось в клановой казне.
Меджех без особого энтузиазма начал перебирать карты, не слишком надеясь что-либо найти: всё стоящее Игроки, как правило, оставляют себе.
Рецепты зелий и создания предметов, иссушающее проклятие, слабая карта сна, к тому же действующая только на одну цель, обычная карта знаний, Двуручные топоры. Человек-тигр с сомнением повертел карту в руке, а потом отбросил в сторону – у него достаточно оружия для ближнего боя. Неожиданно увидел в соседней стопке, разъехавшейся от резкого движения, серебряную карту. Кристаллический крот, небольшое существо, густо покрытое сиреневыми кристаллами, с мощными передними лапами и впечатляющими когтями. Что за зверь такой, интересно?
«Способен передвигаться под землей, слеп, ориентируется на звук. Хорошая защита от физического урона, может создавать туннели практически в любой твердой поверхности, кроме особо прочных пород или магических преград. Разумен, неагрессивен, сражается только в случае самообороны.»
Мда, теперь понятно, почему ее выставили на продажу. Наверное, попадись она ему в руки раньше, и он поступил бы так же. А вот теперь, пожалуй, нет. Для места, куда они отправляются, способность этого зверька прорывать проходы в скалах может оказаться как нельзя кстати.
Увлекшись, он начал азартно перебирать карты, которых оказалось на удивление много: сейчас Игроки стремились избавиться от неподходящих им трофеев, чтобы докупить что-то более полезное. В итоге к отобранным картам добавился почти десяток простых, не особо сильных боевых заклинаний типа Ледяного лезвия или Огненной стрелы, но зато неограниченного использования. Такие карты пригодятся в долгом рейде, после возвращения же их всегда можно будет продать.
А потом порадовала еще одна полезная находка – Воля гор. Серебряная карта с трехкратным применением создавала зону повышенного тяготения, буквально придавливая к земле все, что оказалось в области действия, на целую минуту. Для атаки или наоборот отступления могло весьма пригодиться.
Так, что еще? Перебирая карты дальше, он отложил в сторону парочку зелий среднего лечения – их никогда не бывает много, в этом за время рейдов и боев Меджех убедился на своей шкуре не раз. И как вишенка на торте, Душ в бутылке – крохотный водяной смерч, обдающий тело потоками теплой, почти горячей воды, смывающими пот и грязь. Тот, кто бывал хоть раз в долгих рейдах, за возможность нормально помыться, используя обычную воду, а не всякие хитрости, убить готов, не то что заплатить пару тысяч дайнов!
Кот привалился к стене, лениво перебирая отвергнутые карты по второму разу, заодно сортируя их по типам. И тут его заинтересовала карта призыва – ничего особенного, обычная карта, но в прошлый раз он ее почему-то не заметил. Рэн упоминал, что с одним глазом ему тяжело определять расстояния. Медж довольно усмехнулся – Гракула ему в этом поможет, но ворчать друг не перестанет: просто повод изменится.
Стоило вглядеться в картинку, и аморфное существо, не имеющее ни конечностей, ни глаз со ртом, начало принимать разные неожиданные формы: черный бархатный куб, болтающееся на ветках полотнище, а это что? Мурлыкающий шарф? Да, Рэн будет в восторге…
«Это существо – совершенный сторож и неплохой разведчик. Оно никогда не спит, любит телесный контакт с хозяином. Общается с помощью вибрирования и примитивной телепатии. Видит вокруг на 120 шагов независимо от освещения и преград и может передавать полученную картину хозяину.»
Настроение немного улучшилось, а когда Кали, вернувшись, выложила рядом увесистую пачку дайнов, и сняла с соседней полки шесть пузырьков высококлассных зелий с известной печатью мастера, на душе стало как-то легче: затея Рэна с затяжным рейдом становилась все более и более реалистичной.
Взглянув на выбранные Меджем карты и мысленно подсчитав их стоимость, Калиссана сказала:
– С учетом дайнов и зелий, что вернули некоторые члены клана после Турнира, мы почти половину долга покрыли.
– Согласен, – открыв Книгу, кот быстро отправил письмо. – Я написал Рэну, он сейчас подтвердит тебе погашение части долга.
Взгляд Кали ненадолго затуманился, а потом она кивнула:
– Да, все в порядке.
Меджех, убирая зелья в сумку, стыдливо опустил глаза. Ему было неприятно то, что он оставляет Кали и свой клан в трудной ситуации. Они с Рэном должны сейчас быть сейчас здесь, подставить свое плечо и помочь друзьям. Но это, скорее всего, все только ухудшит: вопрос с Тираной так и остался нерешенным – хотя охотники почти до нее добрались, а ее дружки-изгои почти все мертвы, эта гадина сумела ускользнуть и по-прежнему опасна. Вражда с Полководцем их и без того обескровленному клану может слишком дорого обойтись. Так что все-таки и для Рэна, и для Проводников Хаоса будет лучше, если это время они проведут врозь…
– До встречи, Кали.
– Живи долго, Медж. И присмотри там за всеми.
*****************
– Я рад, господин Рэнион, что Вы пережили Турнир и смогли меня навестить, – несмотря на сказанные слова, управляющий Торгового дома Работорговцев был спокоен и невозмутим. – У меня для вас хорошие новости: образцы оружия, которые вы недавно привезли с Тану-шикан, вызвали определенный интерес. Через своих доверенных лиц я обсудил возможность поставок в оружейные лавки Двойной Спирали, и там согласились взять их на реализацию на весьма разумных условиях. Сохраняя конфиденциальность, что немаловажно.
– Это хорошо, – задумавшись, я немного затянул с ответом, – но есть определённая сложность: весьма скоро я ухожу в долгий рейд и как скоро смогу вновь здесь появиться, даже не могу предсказать. Возможно, год, а, может быть, и больше.
Теперь уже управляющий взял паузу. Погрузившись в размышления, он поглаживал ручку кресла, рассеяно глядя куда-то вдаль.
– А в какой мир Вы собрались направиться, господин Рэнион, если это, конечно, не секрет?
– В Беренхель. Мне нужно кое-что найти в центральных гробницах, – учитывая, насколько серьезное дело нас связывает, я решил не делать из этого тайны. Лен‘джер знает весьма многое, а учитывая его способности чтеца душ, кто знает, какие знания ему доступны? Возможно, в его закромах найдется что-то полезное и про мир, куда я скоро отправляюсь.
Услышав мой ответ, управляющий даже привстал со своего места.
– Но зачем, господин Рэнион?! Вы мне казались весьма разумным Игроком. А теперь, только пережив Турнир, Вы отправляетесь в одно из самых опаснейших мест среди доступных в Игре миров.
– Увы! – я с грустью развел руками. – Но выбор у меня не слишком большой: если не хочу в итоге стать одним из множества мясников, занимающихся истреблением любых подвернувшихся смертных, нужно искать новые пути развития. И чтобы один из них стал мне доступен, приходится идти на риск, отправляясь туда.
– И Вы зашли ко мне, чтобы сообщить эту новость? – разочарованно поинтересовался управляющий.
– Не только, – я выложил на стол перед Лен‘джером флаконы с зельями и стопку дайнов. – Здесь примерно на шестьдесят тысяч, включая зелья. Пока меня нет, я хочу, чтобы ты небольшими партиями, не привлекая внимания, приобретал на них рабов, в первую очередь детей. Когда вернусь, я переправлю их на Тану-шикан. Таким образом мы избежим ненужного риска привлечь чье-либо внимание и выполним свои договоренности со старейшинами Дома Матерей.
– Весьма удачная идея, – заинтересовавшись, Лен‘джер перебирал предложенные мною зелья. – Элитный товар, на него несложно будет найти покупателей. Предложенный Вами план вполне осуществим. Нужно только будет немного подождать, всего пару-тройку малых циклов, пока спадет спрос, и я начну покупать рабов небольшими партиями, по две-три головы. К этому времени подобное уже можно будет делать незаметно, и к Вашему возвращению мы соберем достаточно нового товара. Желаете закрепить нашу договоренность на Книге?
– Да, конечно, – я довольно кивнул. – Рад, что удалось решить этот вопрос. Но у меня есть еще одна сложность, которую я бы хотел обсудить до того, как покину это место.
– Чем я могу помочь? – управляющий заинтересовано посмотрел на меня.
– Я хочу установить в своем разуме абсолютный щит. Защита своих мыслей и секретов – вопрос выживания в Двойной Спирали. И я подумал, что, возможно, ты сможешь мне в этом помочь. К тому же это и в твоих интересах тоже, чтобы о наших делах не узнал никто лишний.
– Разумно, – управляющий довольно прикрыл глаза. – Я рад Вашей предусмотрительности, господин Рэнион. Но то, о чем Вы говорите, сделать весьма непросто: нужно или заручиться поддержкой кого-то из младших богов – им вполне по силам установить подобную защиту, или искать архимага, специализирующегося на магии разума – несколько заклятий из разделов высшей ментальной магии могут установить подобный щит разума. Так же, насколько я знаю, существуют различные амулеты и творения Древних, способные создавать аналогичный эффект, но их защита, увы, не всемогуща. Кроме того, если Вы утратите подобный амулет, или его у Вас отберут, то Вы потеряете защиту.
Чуть помолчав, он продолжил:
– Возможно, я смогу вам помочь. Правда, мне потребуется время, чтобы кое-что уточнить, но к Вашему возвращению с Беренхеля, я думаю, у меня будут для Вас новости по этому вопросу.
– Спасибо, Лен‘джер. Ты бы мне очень этим помог. Что ж, раз обо всем договорились, я пойду – не хотелось бы, чтобы твое отсутствие кто-то заметил.
Я почти подошел к двери, когда в спину донеслось:
– Постойте.
Обернувшись, я увидел управляющего, направлявшегося к одной из стен убежища.
– Господин Рэнион, место, в которое Вы направляетесь, очень опасно, – говоря это, он достал тонкий предмет, отдаленно похожий на спицу, который и вставил в незаметную для глаза щель. – Уверен, Вы – опытный боец и взвесили все риски подобного поступка, но все-таки я хотел бы Вам помочь. Не стану скрывать, помогая Вам, я надеюсь, что и Вы в свое время поможете мне. – Лен‘джер прокрутил в стене ключ или что там у него было, отсчитывая количество поворотов, и в глубине камня раздался едва слышимый щелчок. – Я не хочу до скончания веков оставаться рабом, игрушкой в чужих и злобных руках. И я надеюсь, что Вы не откажете мне в помощи, когда настанет время освобождения… А пока примите это в подарок, – и он указал на отъехавшую в сторону панель.
За ней, на деревянной подставке, стояло странное устройство, отдаленно похожее на арбалет. Черный матовый корпус с серебристыми вставками и со знаком шестеренки на прикладе. Заинтересовавшись, я взял его в руки, ощутив приятную тяжесть и прохладу металла. Оружие, а ничем иным это быть не могло, удобно легло в руку, палец интуитивно нащупал спуск. Правда, не понятен механизм действия: ни болтов, ни тетивы я не увидел, а размах дуг «арбалета» слишком мал, чтобы создать необходимое натяжение. Остро захотелось испытать его. Чем дольше я рассматривал оружие, тем меньше понимал, как оно работает. Пока я не додумался до того, что мое первое впечатление ошибочно, и это вовсе не оружие, я взглянул на Лен‘джера, предлагая ему объяснить мне, что и как.