— Ну что, добился своего? — спросила Афра, как только я уселся в кресло с бокалом вина.
— Ты это о чем?
— Не придуривайся. Ты собирался уложить ее в свою постель, как только увидел. Кобель. А что ты с ней будешь делать потом?
— Откуда я знаю? Все равно вопрос с ней надо как-то решать. Убить я ее по-любому не смогу. И сбагрить куда-нибудь теперь, похоже, тоже не получится. Ладно, посмотрим, что дальше будет.
И я завалился спать. Все-таки этот день меня здорово вымотал. А ночью проснулся от того, что кто-то гладил меня по щеке. Рядом сидела Кини в халате.
— Ник, с тобой ничего не случилось? Ты не пришел на ужин.
— Все в порядке. Просто очень устал.
— Ты и устал?
— Конечно. Я же тоже человек, такой, как и все.
— Вот сейчас и проверим. Только будь помягче, ты у меня первый мужчина.
И она, скинув халат, юркнула под одеяло. Я и в самом деле старался быть с нею помягче и понежнее, но это не помешало нам уснуть только под утро. Проснувшись, я ею долго любовался. Такой красивой девушки у меня еще не было. Даже Циля, хоть и аграфка, уступала ей в красоте. И теперь я понял, что до меня хотела донести Афра. Я взвалил ответственность за нее на себя. Теперь что бы ни случилось, я никому не позволю ее обидеть. Да и она сама, наверное, инстинктивно, благодаря женской интуиции пришла к этому. Ну и плевать. Инстинкт ее погнал, или она это сделала сознательно, но она здесь. И я очень этому рад.
Она наконец проснулась и, долго не думая, впилась в мои губы. Завтракали мы позднее обычного.
После завтрака я отправил Кини в легкоатлетический симулятор, а сам пошел в рубку. Очень уж мне не нравилось наше местонахождение. Слишком уж это астероидное поле привлекало внимание. Именно там лете всего было устроить засаду. Думаю, на это обратят внимание и аграфы. Поэтому я перегнал корабль к спутнику одной из мертвых планет системы и спрятался в его тени. Но перед этим я высадил на одном из астероидов обыкновенного дроида-уборщика. Правда, я немного подшаманил его накопитель энергии, и теперь он нещадно грелся. Долго он в таком режиме не проработает — максимум неделю, но мне больше и не надо. Теперь, при тщательном сканировании, в астероидах можно было засечь источник тепла. Думаю, этого аграфам хватит, чтобы разнести все астероиды в пыль. А уж я в это время зевать не стану.
Провозился до обеда. Пошел в кают-компанию. Только сел за стол, как прибежала Кини и стала хвалиться своими мускулами. Сначала показывала на руках. Сгибала руку в локте и показывала мне, приговаривая:
— Вот потрогай, потрогай. Чувствуешь, какие? И это за два дня. Сейчас я тебе на ногах покажу.
И она стала расстегивать комбез. Но я это дело пресек:
— Кини, ну ты же понимаешь, что от твоих голых ножек у меня сразу крышу снесет. А здесь все-таки кают-компания, а не спальня.
— Ну и ладно.
И она с победным видом уселась за стол. Вот провокаторша. И ведь чувствует свою силу. Ничего, я над этим вопросом поработаю, потом. Пока мне это нравится, но все равно проблему придется решать. Так она из меня скоро веревки вить начнет. Ничего, дам задание Афре и перестану так на нее реагировать. Афра что-нибудь придумает. А пока пусть ее. Мне и самому эта игра в кайф.
После обеда немного посидели и поболтали, а потом пошли в спортзал. Я тренировался с мечом, а она опять сидела у стенки.
— Зачем это тебе? — спросила она, когда я вышел из душевой. — Это ведь тебе никогда не пригодится.
— Пригодится или не пригодится, какая разница. Мне это просто нравится. Ты разве никогда не делаешь то, что тебе просто нравится?
— Делаю, конечно.
— Ну вот видишь. Пойдем-ка лучше ужинать. А потом просто отдохнем. Неизвестно, сколько у нас осталось спокойного времени.
Она погрустнела. И мы пошли ужинать. А после ужина она потащила меня в спальню. Видно, серьезно отнеслась к моим словам о спокойном времени.
Утром меня разбудил Первый.
— Капитан, у нас опять гости, — сказал он, после того как я немного пришел в себя.
— Сейчас буду.
Я поднялся и стал одеваться. Кини тоже вскочила.
— Ник, можно я пойду с тобой? Ну, пожалуйста.
— Хорошо. Только сидишь и молчишь.
Мы оделись и пошли в рубку.
— Первый, Кини со мной. Пропускать ее в рубку только со мной и с моего разрешения. Без меня у нее гостевой допуск. Куда ей разрешено проходить, ты знаешь.
— Принял, капитан.
Мы зашли в рубку, и я сел в капитанское кресло. Кини уселась в кресло пилота.
— Первый, картинку на тактический экран и доклад, — приказал я по громкой связи. Пусть уж лучше Кини слушает, а то вопросами задолбает.
— В систему вошли два корабля четырнадцать минут назад. Тяжелый крейсер и средний крейсер. Аграфы. Щиты накачаны на полную мощность. Скорость средняя. Идут к астероидному полю. В зону поражения войдут через час. В зону уверенного поражения — через один час двадцать минут.
— Первый, они нас совсем не уважают. Мы только раздолбали одну пару, как тут же заявилась вторая. Идиоты. Правильно говорят: ума нет — считай, калека. В нашем случае — покойник. Если только следом не идет еще группа. Ну через часик увидим. Мы завтракать, а ты наблюдай. При изменении обстановки — доклад.
— Принял.
Мы встали и пошли в кают-компанию. Я взял завтрак себе и Кини и пошел к столу. Так, это безобразие надо прекращать. Это я должен сидеть за столом, а она меня кормить, а не наоборот. Надо разбираться, и немедленно, а то потом поздно будет. Но она меня опередила своим вопросом:
— Ник, ты сможешь спокойно завтракать, хотя знаешь, что в часе от тебя находится твоя смерть?
— Ну, во-первых, если это даже моя смерть, то что ж мне, голодным помирать, что ли? Во-вторых — это не моя, а их смерть в часе от них. И, в-третьих, в моей стране принято, что еду на стол подает женщина, а не мужчина. Мой корабль — это кусочек моей страны. Прими это к сведению.
Сказал я это серьезным тоном, глядя ей в глаза. Она кивнула. Насколько я помню, в Арваре такие же порядки. А слуг здесь нет.
Позавтракав, хотя завтракал я один — она только поковырялась в тарелке, — мы прошли в рубку.
— Первый, доклад.
— Никаких изменений. Идут со средней скоростью. Усиленно сканируют астероидное поле. В зону поражения войдут через десять минут. В зону уверенного поражения — через полчаса.
— Хорошо, сидим ждем. Первый, как думаешь: почему они заявились вдвоем? Ведь это же глупо.
— Думаю, ими руководит самоуверенный и не очень умный командир. Получив сигнал от первой пары, он послал ближайшие к этой системе корабли на разведку. Ну а того, что их оказалось всего два, он не принял во внимание. Он, наверное, до сих пор думает, что пары аграфских кораблей достаточно, чтобы напугать целую эскадру.
— Ну что ж, я тоже так думаю. Спасибо ему за это. Было бы их четыре или пять, нам бы пришлось сидеть и не отсвечивать.
— Капитан, аграфы в зоне поражения.
— Ждем.
Минуты тянулись и тянулись. Кини искусала себе губы аж до крови. Придется класть в медкапсулу, а то целоваться не сможет. А вот я был совершенно спокоен. Неприятно, конечно, ждать. Ну так что ж поделать. Я двинул корабль вперед. Еще немного.
— Первый, залп из двух орудий по тяжелому крейсеру, в реакторный отсек. Потом, по готовности, по среднему. Огонь.
Вспыхнул яркой звездой первый из аграфов. Второй находился слишком близко, так что досталось и ему. Но посокрушаться они не успели — полыхнули такой же звездой, может, чуть меньше размером. Кини выскочила из кресла, запрыгала и что-то заорала. Она как сумасшедшая прыгала по рубке, что-то выкрикивала, хлопала в ладоши. Наконец угомонилась.
— Ник, мы сделали это. Мы победили. Мы их сожгли. Я до последнего момента не верила. Последний раз им могли накостылять только мы, арварцы, несколько столетий назад. Их все боятся. А теперь мы им смогли всыпать как следует. И я тоже в этом участвовала. Я буду об этом рассказывать своим внукам и правнукам, и они будут мной гордиться. Сейчас в Содружестве нет никого, кто мог бы похвастаться такой победой над аграфами. Кроме меня и тебя.
Спасибо, что про меня не забыла. Но себя все-таки поставила на первое место. Молодец, девочка. Только как бы тебе это не аукнулось.
— Ладно, победительница аграфов, сейчас поставлю корабль на место и пойдем.
Я спрятал свой крейсер там же, в тени спутника. Поднялся и потянулся.
— Пойдем, воительница.
Мы прошли в кают-компанию, и я достал бутылку вина. Аграфского, кстати. Вино у них и в самом деле неплохое. Мы сидели в креслах и пили не спеша вино.
— И как ты себя чувствуешь, после того как с твоим участием было уничтожено более сотни аграфов? Ведь ты находилась в рубке корабля, а значит, принимала участие в бою.
— Ты знаешь — замечательно. Прошлый раз я наблюдала за всем как бы со стороны, и меня это как-то смутило. Но сейчас! Это непередаваемое чувство победы. Я чуть с ума не сошла от переполнивших меня чувств. Я даже не знаю, с чем это можно сравнить. Это чувство затмевает все.
— Видел, видел. Ты здорово скакала. Я думал, в потолке рубки дыру пробьешь.
Так сидели и болтали. Напряжение боя потихоньку начало спадать. А вот Кини сейчас начнет колотить. Так и есть — отходняк пошел. Я взял ее на руки и отнес в спальню. Раздел и положил в постель. Потом еще полчаса сидел, держа ее руку в своей, пока она не уснула. Потом пошел обедать. Как говорится, война войной, а обед по расписанию.
После обеда налил себе вина, сел в кресло и задумался. Надо было решить, что делать дальше. Решить, так сказать, долгосрочные задачи и задачи на ближайшее время. С ближнесрочными было проще. Дождаться охотников. Очень уж хотелось посмотреть, что будет делать папаша Кини. Ну и капитан с Гэлом. Они ведь наверняка тоже прилетят. В принципе сбежать я успею. Но вдруг папаша из-за дочки все-таки сцепится с аграфами. Тогда моя помощь ему очень пригодится. Ну а нет — так потихоньку, бочком, бочком, и деру. Сложнее с долгосрочными задачами. Что делать после нынешней заварушки? Как говорили мои подруги-студентки: «Куда пойти, куда податься, кого найти, кому отдаться?» Вот-вот. Куда пойти, куда податься? Вопрос вопросов. Лететь на базу — это конец свободе. Столько забот на меня свалится, что мне и вздохнуть некогда будет. А если не на базу, то куда? Сам-то я на любой пиратской базе худо-бедно устроиться смогу. С натягом, конечно, с большим риском, но смогу. А вот с Кини — никак. Это такой ориентир, мимо которого ни один аграфский агент не пройдет. И не только аграфский. Да, правильно Афра говорит, что я кобель, не мог недельку продержаться.
— Я всегда правильно говорю, — тут же прорезалась эта ехидна.
— Ты, вместо того чтобы ехидничать, лучше бы подсказала, что дальше делать.
— Нет, тут уж сам. Решения принимать — это твоя прерогатива. Я могу только помочь в анализе твоих решений, посоветовать что-то.
— Ну и что ты можешь мне посоветовать в данной ситуации?
— Посоветовать я могу только одно — лети-ка ты, мил человек, на базу. А то ведь грохнут тебя. Это пока тебе везет, потому что никто не знает твоих возможностей, да и ловят тебя пока какие-то придурки. Но когда за тебя возьмутся всерьез — тебе конец. Когда на тебя обратят внимание умные и серьезные люди, ты и месяца не пробегаешь. Мигом просчитают и зажмут где-нибудь. Хорошо, если сразу грохнут. А ведь могут и, не считаясь с потерями, захватить живым. И вот тогда беда. Хотя ты можешь и сам себя убить, я, во всяком случае, помогу, но лучше до этого не доводить. Про Кини твою я вообще молчу. Она в любом случае покойник, но это меня не колышет. Я о тебе заботиться должна, а не о твоих сожительницах.
— Да, перспективка. Ладно, решено, еще чуть-чуть потрепыхаюсь — и рвану на базу.
— Смотри, не опоздай.
— Не каркай, железяка.
— Тьфу на тебя, бестолочь.
Ну вот и поговорили. Во всяком случае, все более-менее ясно. Задачи поставлены, и будем их выполнять. А раз все решено, то и нечего себе разной ерундой голову забивать. Пойду-ка я лучше мечом помашу. Вся дурь вместе с по́том выйдет. И я отправился в спортзал.
К ужину вышла Кини. Маленько потрепанная, но ничего, видно, что в себя уже почти пришла.
— Ник, ты меня прости, я даже не понимаю, что со мной случилось. Как-то сразу нехорошо стало.
— Все нормально, Кини. Для домашней девочки ты вела себя очень даже неплохо. Давай ужинать, и пойдем спать. Я знаю способ, который тебе очень поможет. Завтра про все эти тревоги и не вспомнишь.
Она сначала нехотя стала ковыряться в тарелке, а потом дело пошло веселее — обед-то она проспала. Потом немного посидели, поболтали и отправились в спальню. А вот уснули далеко за полночь.
Утром она опять была веселой и шебутной. Да, правду говорят, что сон творит чудеса. Ну, не только сон, конечно. Но все вместе и в самом деле дает очень хороший эффект.
— Ник, мы еще торчим в этой системе? Не пора ли нам отсюда сматываться? — Ну вот, и эта туда же.
— Мы здесь уже шестой день. Завтра или послезавтра прибудут основные охотники. Хотелось бы посмотреть на них.
— Ник, я тебя хочу попросить. Не убивай, пожалуйста, папу. Он, конечно, поступил со мной не очень хорошо, но все равно он мой отец.
— Не волнуйся, в этот раз, думаю, обойдется без стрельбы. Слишком уж их будет много.
— Ты так думаешь?
— Конечно. Твой папаша ведь прилетит не на одном корабле. Про аграфов я вообще молчу. Так что тихонечко посидим, посмотрим и так же тихо удерем.
День прошел спокойно, без гостей. После завтрака я загнал Кини в виртуальный симулятор, а сам тренировался с мечом. После обеда она пошла вздремнуть часок — все-таки наши ночные упражнения для нее даром не проходят, — а я обошел и проверил все системы корабля. Все было в порядке. Да и что могло случиться, ведь я больше торчу на месте, чем летаю.
После ужина Кини начала приставать ко мне, пытаясь выведать мои дальнейшие планы.
— Кини, я и в самом деле не знаю, что мы будем делать дальше.
— Но как же так? А если нам устроиться на какой-нибудь станции?
— Вычислят. Я уже один раз проделал такой номер, больше не получится. Да и тогда я был один, а вдвоем нас вычислят на раз. Так что у нас одна дорога — в дикий космос. Можно махнуть на мою родную планету.
— Ну да, конечно, через нестабильную червоточину, совсем с ума сошел.
— Ну, для кого нестабильная, а для кого и стабильная.
Она сидела с открытым ртом и круглыми глазами. Вид у нее был уморительным. Я даже рассмеялся.
— Поняла, ты шутишь. — И она тоже захихикала.
— Да нет, не шучу.
— Ты умеешь проходить мерцающие червоточины? Вот это да! Да ты знаешь, сколько столетий ученые бьются над этим вопросом? Ведь такие червоточины есть везде, даже в Центральных мирах. И никто туда не суется, потому что возврата оттуда нет. Только мой сумасшедший дядя мог туда сунуться, да еще потом и вернуться. Да только за одно это знание тебя должны на руках носить.
— Ага. Или в клетке держать, в самом глубоком подвале.
— Ну, может быть, и так. А как там, на твоей планете?
— Тебе там не понравилось бы. Там нет всего того, что тебя окружает. С каменными топорами, конечно, никто не бегает, ну почти никто, и в космос мы уже вышли. Правда, только в околопланетное пространство, но все равно по сравнению с Содружеством там полная дикость.
— Расскажи, а?
И я рассказывал ей о Земле. До позднего вечера. Вывод она сделала простой: жить она там не хочет категорически, а посетила бы с удовольствием. Но ненадолго. В этом я с ней был полностью согласен. Жить я там теперь и сам не смогу, но наведаться туда надо будет обязательно. Потом.
Следующий день начался как обычно: завтрак, тренировки, обед. А вот после обеда начали прибывать гости. Сначала появились аграфы. Аж восемь кораблей. Из них три тяжелых крейсера. Потом объявился папаша Кини на семи кораблях. Среди них я узнал наш старый крейсер. Значит, и капитан здесь.
Мы не спеша прошли в рубку и стали наблюдать за этим сборищем. Держались они отдельно друг от друга. Но действовали довольно слаженно, что мне не понравилось. Значит, руководит всей этой кодлой кто-то один, и, думаю, это не папаша Кини. Они охватили астероидное поле и стали медленно к нему приближаться. Только наш старый крейсер остался позади и дрейфовал отдельно от всех. Видно, капитан хотел показать мне, что не участвует во всем этом спектакле. Корабли приблизились к астероидам и стали двигаться вдоль поля по часовой стрелке в нашу сторону. Постоянно шли вызовы, но я приказал Первому не принимать их.