Он бросил взгляд через плечо на своих спутников и начал неспешный путь вниз. Скитор и Максимилиан последовали за ним.
Вскоре дыра, сквозь которую они прошли, превратилась в маленькое пятнышко, а камень стен сменила земля. Таронский поежился от холода, который проникал даже сквозь толстую кожу инквизиторского плаща. Впереди шел Страж, из-за чьей широкой спины было мало что видно, рядом сопел Скитор с поднятой вверх лампой. Свет лампы выхватывал участки потолка со жгутами торчащих корней. Ход был выкопан мастерски, нигде ничего не осыпалось, через каждые несколько шагов потолок удерживали толстые подпорки. Возможно, не обошлось без магии. С другой стороны, ход не мог быть долговременным, проникающая сюда дождевая вода рано или поздно обрушила бы размоченную землю. Возможно ли, что ход выкопали для чего-то конкретного? Чтобы после использования заделать вход в стене досками? Возможно, это и не ход вовсе, а подкоп. Куда же тогда здесь может идти подкоп?
По-видимому, те же мысли заботили и Смотрящего, потому как лампа в его руках вдруг качнулась, Скитор повернул голову к Инквизитору. В полумраке его лицо выглядело озадаченным.
– Милсдарь Рэкис, эдак ежели мы под кладбищем пройдем, то аккурат в Портовый квартал выйдем.
– Я даже догадываюсь, куда именно мы выйдем, – мрачно добавил инквизитор, разжав тонкие губы.
Призрачный свет трепещущего огонька, танцующего на масляном фитиле, превратил лицо Рэкиса в подобие жуткой маски, с черными дырами теней на месте впавших глаз, со слишком четким, похожим на трещину, шрамом через левую щеку, с узкой прорезью рта. На гладко выбритой голове видны следы недавней драки на базаре – ссадины и царапины. Скитор лишь еле заметно покачал головой – это дело порядком поизносило инквизитора третьей ступени Таронского.
Некоторое время шли молча, буквально кожей ощущая давление земли над головой. Наконец Страж выдохнул:
– Вижу лестницу.
Деревянная лестница с перетянутыми кожаными ремешками перекладинами, стояла прислоненная к земляной стене. А наверху, в разрытом потолке, виднелись толстые распилы фундамента.
Арденские письмена
Отрывок из отчета Стражи «О допросе еретика Блэкхеда, именуемого летописцем Молодых Шаманов»
«Мы, брошенные Империей умирать на гниющих и зловонных камнях Мертвого Материка, возвращались. Мы, изгои и иноверцы; мы, чьим именем матери по ночам пугают своих детей; мы, кого посчитали поверженными и уничтоженными. Мы те, кого сейчас называют темными. Мы выжили. И мы идем забирать то, что принадлежит нам по праву – Арден.
Когда Великие Шаманы, сосланные некогда на Мертвый Материк, вернулись домой с армией нежити, никто из нас тогда не знал, чем закончится предстоящая война. Да и не ради жизни велась та война, а ради мести. Тогда не было еще ни Темного Совета, ни Стоунгардского Серпа, ни светлых с темными. Была Империя с Единой Церковью, и была армада магических каменных кораблей, обломков черных скал Мертвого Материка, на которых, сдерживаемые магией шаманов, шли на штурм Ардена полчища чудовищ. И, когда сапог изгоя ступил на мелкий песок Северного побережья, волшебные удила были рассеяны, кидая в бой, словно стрелу из изнывающего от долгого натяжения лука, призванных существ.
Мы все знаем, чем закончилась та война. Закончилась страшно, нелепо, необратимо. Ее последствия мы ощутили сполна, когда вынуждены были брести, теряя людей, сквозь Мертвые земли.
Поход мести превратился в путь самоуничтожения. Шаманы, которые должны были после финального боя вернуть нечисть в небытие, погибли. И мы, последние из выживших бунтарей, остались одни, запертые на маленьком клочке суши, на острове подле северного берега Ардена. Закрытое общество, похоронившие самих себя.
С того времени многое было переосмыслено. Было принято много решений, изменивших нашу жизнь. Был провозглашен «Эдикт Тьмы», ставший укладом нашей жизни.
Вы спрашиваете почему «Тьма»? Легионы Императора шли на беззащитные деревни язычников под стягами Света. Инквизиция предавала еретиков очищающему Свету – огню. Клирики Церкви Света Единого призывали идти дорогой «добра и света», обманывая прихожан и нарушая свои же заповеди. Если все это Свет, то мы не хотим оказаться под его лучами. И тогда мы выбрали Тьму. Как альтернативу, как новые горизонты, как новую свободу.
Да, мы знаем, что нет более той Империи, нет больше тех инквизиторов и клириков. Ужасной ценой, но мы победили. Пусть Арден превратился в черную пустыню, пусть некогда прекрасные города стали уродливыми клыками разрушенных башен, торчащими в багровое небо, но вот только это не наша земля и не наши города. Нам предстоит начать все заново.
Со временем наш остров стал тесен нам, словно старая шкура змее. Тогда мы приняли решение попробовать вернуться сюда, на материк. Но приняли бы вы нас? Нет. В вас все еще живет наследие того Света, начавшего войну с беззащитными иноверцами.
Поэтому мы послали лазутчиков – Темные Лезвия. Они должны разведать обстановку, подготовить почву для нашего возвращения. Да, мы возвращаемся, хотите вы того или нет. И мы отвоюем свою землю назад, у вас или у нежити, все равно. Мы, некогда парии среди живых, но теперь поднимающие голову, движущиеся разрастающимся потоком, что сметет вас. Мы, идущие единственно верным путем…".
Таронский. Глава 12
Огромный каменный алтарь лежал на боку, примяв изрезанной, покрытой засохшими бурыми подтеками поверхностью сваленные кучей тряпки. Рядом сопел Глава Стражи, придерживая раскрытую крышку люка уходящего вниз лаза. Из дыры в полу, скрипя перекладинами лестницы, вылез Таронский с готовой вот-вот погаснуть масляной лампой. За ним – осторожный Скитор с маленьким арбалетом в руке.
– Ну и тяжелая эта колода, – посетовал Исидор, опуская на место крышку. – Думал уже и не подниму, аж в пояснице заломило.
– Я больше боялся, что лестница не выдержит, – глухо откликнулся инквизитор, обходя комнату по кругу.
Они оказались в обширном подвале, из которого наверх, к прикрытой двери, шли гранитные ступени. Вдоль стен располагались аккуратно сколоченные стеллажи с приторно пахнущими травами холщевыми мешочками. Тут же – бечева с несколькими вялеными рыбешками. В углу расположилась большая дубовая бочка с торчащим краешком пробки. Несколько запыленных бутылок узнаваемой формы элисинаумской выдувки – пузатые, с тонким длинным горлышком. Обычно, в таких хранили вино или яблочный уксус.
Но при взгляде на стол, вытянувшийся вдоль дальней от входа стены, весь уют домашнего подпола как рукой снимало. Некогда используемый под хозяйственные нужды, нынче стол служил совсем иным целям.
Таронский остановился между опрокинутым алтарем и столом. Под сапогами хрустнула раздавленная стеклянная реторта. Перед глазами словно взмахнули дымчатым палантином, видения пережитых когда-то событий вновь всплыли в памяти.
Он совсем недавно был здесь, в этой комнате. Это место жертвоприношения, в котором обвиняют Кортеса.
Грохот вышибаемой двери. Удушливый пар в лицо, резкий звук сорвавшейся тетивы ловушки. Боец-экзекутор, роняя кинжалы, падает с пробитой шеей вниз по каменным ступеням. Перепрыгивая через товарища, в подвал влетают три дюжих молодца, хищно озираясь. И застывают на месте, пораженные отвращением и страхом.
Вслед за ними в подвал спускаются инквизиторы в длинных кожаных плащах. Среди них и он, Максимилиан Таронский, держащий перед собой заговоренный камень-«ищейку».
Залитый кровью алтарь – большой валун посередине комнаты, на котором еще хрипит, извивается тоненькое тельце с раскрытой в страшном зеве грудью. Песочные часы рядом. И стеклянный лабиринт трубочек и колб на столе у дальней стены, в середине которого, в извивающихся струях тумана, слабо бьется маленькое сердце.
Один из инквизиторов касаются пожелтевших листов старого фолианта, раскрытого на главе «Призыв демона». Он отбрасывает капюшон и склоняет гладко выбритую голову над книгой, читая. Потом распрямляется, скользя взглядом по расклеенным над столом схемам, рисункам, гравюрам.
– Арестовать хозяина дома, – голос глух и бесцветен, – Основание – подозрение в ереси.
Максимилиан тряхнул головой, отбрасывая воспоминания. Прошелестел краем плаща по столешнице, обошел перевернутый алтарь. Почему они тогда не удосужились заглянуть под него? Насколько много вопросов отпало бы сразу. Насколько короче получилась бы этот запутанный клубок?
– Это мы что, в подвале Альвареса оказались? – Глава стражи покачал в воздухе полупустой бутылкой, которую он вытащил из стеллажа, – Узнаю пятилетнее ливийское. Именно его мы пили пару месяцев назад, перед последним рейдом на север.
Таронский с задумчивым видом отошел от алтаря, обратился к Андреасу:
– Милсдарь Исидор, кто вам сообщил об аресте Кортеса Альвареса?
– Никто не сообщал, – Страж стряхнул с плеча прилипшую паутину. – В мои обязанности входит ежедневный просмотр списка задержанных за прошедшие сутки. Список мне предоставляет интендант, которому его доставляет тюремный посыльный.
– И, учитывая тяжесть обвинения, вы, тем не менее, предложили кандидатуру Альвареса для похода в Мертвые Земли?
– Это что, допрос, милсдарь Рэкис? – голос Стража был пока что спокоен и вежлив, но уже чувствовались знакомые рычащие нотки.
– Считайте, как пожелаете, милсдарь Исидор, – Таронский безразлично пожал плечами. – Но я хотел бы решить вопросы, возникающие в ходе расследования, на месте. Или вы против?
Возникла тяжелая пауза. Страж буравил Таронского взглядом, Максимилиан лишь сдвинул брови. Краем глаза заметил, как Скитор чуть-чуть сдвинулся вдоль стены ближе к воину. Наконец Андреас недобро ухмыльнулся, но ответил:
– Не против, инквизитор. Я, как представитель власти Стоунгарда, как друг Альвареса, что не скрываю, давно хочу разобраться, что тут к чему. Но вот только мне сдается, милсдарь Рэкис, вы сейчас стараетесь обвинить меня в чем-то?
– Почему вы предложили кандидатуру Альвареса для похода в Мертвые Земли? – пропустив вопрос Стража, повторил свой Таронский, чуть качнув пальцами левой руки.
Скитор у стены расслабился.
– Я не предлагал кандидатуру Альвареса, – прогремел Страж. – Я утром получил список задержанных, откуда узнал, что Кортес находится в казематах. Собирался сходить к нему ближе к обеду, но в полдень был вызван в ТригмагистратДлани Книсту. Речь шла о проведении разведки на севере, на границе с Мертвой землей. И мне были предложены четыре кандидатуры.
– Предложены кем? – деловито уточнил Таронский.
– Дланью Книстом, разумеется, – фыркнул Страж, облокачиваясь о стол.
– Вспомните, какие еще кандидаты были предложены?
– Я не буду озвучивать имена этих людей, – уклончиво произнес Исидор. – Если вам нужно, узнайте в Тригмагистрате. Но среди них было имя Альвареса.
– И вы сразу же выбрали его?
– Нет, не сразу. Я сначала решил спросить его мнение.
– Спросили?
– Спросил, – резким тоном ответил Страж. – Рэкис, вы можете толком объяснить, что хотите узнать, а не ходить вокруг да около?
– Я хочу узнать, каким образом человек, обвиняемый инквизицией в столь тяжком деянии, как ересь, подозреваемый в убийстве ребенка, подозреваемый в колдовсте, смог попасть в списки людей, освобождаемых из тюрьмы? – в тон Главе Стражи ответил Максимилиан. – Как человек, чья вина или невиновность не доказаны, практически сразу же после задержания выводится из дела, оставляя за собой лишь вопросы? И почему, вместо того, чтобы уходить на север через Северные ворота, отряд Альвареса делает огромный крюк в южном направлении? Вопросов много, милсдарь Страж, вам ли не знать, как ведется следствие. Более того, памятуя о том, что с самого начала этого дела на меня друг за другом следуют покушения. Потому прошу отвечать искренне, дабы не прибегать к Камню Истины.
Андреас неодобрительно цокнул языком, покачал головой. Но, вздохнув, принялся говорить:
– В начале месяца Страже стало известно о том, что в окрестностях, близ Стоунгарда, начали собираться подозрительные личности, именующие себя последователями Молодых Шаманов. Учитывая и без того небывалый всплеск шаманства и ведовства, этот факт не мог оставить нас равнодушными.
Исидор безрадостно усмехнулся.
– Я тогда еще и не подозревал, во что это выльется. Но, как бы там ни было, встал вопрос о разведке севера малой группой наемников, лично не причастных ни к Страже, ни к какому любому Ордену Стоунгардского Серпа. Дальше я говорил – мне предложили вакансии, я предварительно указал на Альвареса, потом переговорил с ним. И был удивлен тем, как быстро он согласился. Я ему объясняю всю сложность экспедиции, а он лишь кивает, словно все заранее знал и обдумал.
– Альварес вам что-то сказал о случившемся у него в доме?
– Сказал, что непричастен. Сказал, что его подставили. Я ему верю, – уточнил Страж.
– Скитор, – обратился вдруг Таронский к молчаливому помощнику. – Где и когда задержали Альвареса?
– Возле верфи, через час после обыска дома, – откликнулся из темноты Смотрящий. – Он был немного навеселе.
– Конечно навеселе, – хмыкнул Глава Стражи. – Он накануне из рейда вернулся. Мы вмесите и пили в «Кулаке».
– А откуда поступила информация о том, что в доме Альвареса занимаются шаманством? – все больше хмурясь, спросил у Скитора инквизитор.
– Из канцелярии Тригмагистрата. Тамошние осведомители, видать, поработали. Оттуда в Ордо Стратиус попала депеша. Я лично видел, как ее приносили.
Таронский повернулся к Стражу:
– А куда вы дели амулет Кукольника, изготовленный для вас Дороном?
Исидор, даже не удивившись, откинул полу плаща и продемонстрировал на поясе амулет в виде паука:
– Вот он. Я через него боевыми големами управляю. Без них в форте никуда, там Мертвый лес отдыху не дает.
– А не слышали вы о втором подобном амулете?
– Слышал, – воин кивнул. – Я видел его у одного из клириков Тригмагистрата. Длань Книст сказал, что амулет предназначается для освоения пещер Дарии. Там на самом деле тяжелая ситуация с призраками.
Инквизитор помрачнел и опустил голову, отчего стал похож на худого, голодного стервятник.
– А что до южного направления, – продолжил Страж, наблюдая за Таронским. – Так крюк нужен был для того, чтобы не привлекать внимание возможной слежки. А также для того, чтобы проверить некоторые наши подозрения о шаманских тайниках в районе побережья.
– Проверили? – без интереса спросил инквизитор, не отвлекаясь от нахлынувших мыслей.
Страж лишь кивнул.
– А вот скажите мне, милсдарь Исидор, – протянул задумчиво инквизитор. – В той, сложившейся ситуации, был ли шанс того, что вы выбрали бы для похода на север не Альвареса?
– Не Альвареса? – переспросил Андреас.
–Да, – Таронский поднял на Стража глаза. – Кого-то другого из оставшихся троих, предложенных вам Дланью. Был ли шанс того, что вы выберите человека, о котором неизвестно, что он ваш друг?
Максимилиан замолчал, вопросительно изогнув бровь. Страж удивленно выпучил на него глаза, переваривая услышанное. Воцарилось неловкое молчание. Которое нарушил Скитор, опасливо поводя головой:
– Милсдари, вы ничего не слышите? Вроде как бой идет на улице.
Арденские письмена
Отрывок трактата Тригмагистрата «О Мертвом материке»
«Первые сказания о Мертвом Материке можно отнести к до-имперскому периоду, когда первые племена восточных народов достигли земель нынешнего Центрального Атиля и начали осваивать побережье. От них дошли обрывочные сказания о высоких, красивых людях в ярких одеждах, приплывающих из северной земли на больших кораблях. Они каждый раз забирали с собой несколько человек из племени и безвозвратно увозили их с собой, оставляя взамен богатые дары и чудодейственные снадобья.
Из этих скупых историй возможно узнать, что гости из-за моря являлись магами, ибо каждый имел при себе «посох резной с навершием ярким, свет излучающим», а кораблями управляли «существа странные, безликие, деревянные и усталости не знающие» – то есть обычные големы. И все это – задолго до первых ведунов Атиля, по праву считавшихся первыми волшебниками.