Что с ней не так? Или с ними обоими не так? Матвей ведь никогда бабником не был! Он отшил Наташу, никого с момента знакомства с невестой на одну ночь не цеплял, он вполне может быть верным. Но Веронике на самом деле неважно — именно для их конкретной пары неважно. Быть может, стоит сказать об этом прямо? Или начать ухаживать за ней и хоть немного друг другом проникнуться? Свадьбу уже не отменить, но можно улучшить настрой, а иначе… Матвей никак не мог сформулировать, что же неправильно с их общим настроем, но очень четко это ощущал.
Глава 13
Рита проанализировала произошедшее и пришла к выводу, что ничего позорного не сделала. Это не она пьяной прыгала из окна, не она выдавала наглые реплики. По сути, Рита просто присутствовала в компании, и потому стесняться ей нечего. В отличие от Иринки… Та уже вечером хваталась за голову, удивляясь самой себе, но потом вспоминала Игоря и принималась безудержно смеяться. В таком состоянии бестолку взывать к совести. Правда, к вящей радости, Рита без усилий выяснила, что с Игорем у подруги до секса дело так и не дошло. Спор она выиграла, осталось только дождаться, когда и Игорь то же самое сообщит другу, ведь Рита эту тему поднимать была не намерена.
Иринка на себя не походила. Когда вышли от Матвея Владимировича всей толпой, оставив только невесту, долго не могли распрощаться. Итогами смотрин все остались довольны, кроме Игоря. Он долго возмущался о боли в боку — Иринка активно затыкала ему рот всякий раз, как только он пытался перейти к искреннему допросу. Новоявленная парочка уже возле такси из-за этого разругалась, а потом договорилась созвониться сразу же, как только окажутся дома. Рите Игорь не слишком нравился: он производил впечатление неугомонного прямолинейного шалабола — такие мужчины обычно очень нравятся девушкам тем, что умеют красиво заливать. И они же редко отличаются искренними привязанностями. Но мнение пришлось оставить при себе: Иринка на глазах расцветала. Даже если позже ее постигнет разочарование, то сейчас уже ничего не изменить. А Димыч на влюбленность сестры и вовсе внимания не обращал, но он вообще вел себя немного странно. И, помогая разместиться в такси, приобнял Риту — наверное, решил и перед Игорем разыгрывать жениха. Однако самой ей от подобных жестов с непривычки было неловко.
Иринка весь вечер трепалась по телефону с Игорем, зато у Риты была возможность все взвесить. Во-первых, надо честно сказать Диме, что его объятия и поцелуи ее смущают — хоть она и понимает причину, но получать подобное от близкого друга ей не по душе. Во-вторых, следует убедиться, что Матвей Владимирович не положил на нее глаз. Это будет видно по его поведению уже в понедельник. И если вдруг подозрение усилится, то лучше вовсе уйти с работы, чем постоянно ощущать подобное давление от начальника. Открытых домогательств она так и не смогла себе представить, как ни силилась. Или Димыч прав: Рита способна видеть в людях только хорошее и потому спотыкается о подводные пороги. Здесь же вопрос стоял принципиально: такие отношения невозможны. Веря в искреннюю любовь, она не допускала мысли стать чьей-то любовницей. Такой факт обрушил бы ее представления и о романтике, и о самой себе. Да и на работе не место флирту, будь хоть начальник ее первой и последней любовью. А это совершенно точно было не так: Рита восхищалась Матвеем Владимировичем, но в ее восхищении не было и грамма от девичьих грез.
Но уже в понедельник все ее тревоги улеглись. Матвей Владимирович ни взглядом, ни словом не намекнул о какой-то симпатии. Он обращался так же вежливо, как всегда:
— Маргарита, вы забронировали гостиницу? Они прилетают сегодня вечером.
— Конечно. Два отдельных номера класса люкс, даже немцы останутся довольны. Виталию Семеновичу сообщила, они с переводчиком встретят в аэропорту.
— Хорошо. Хотя нет, я поеду с ними.
— Не получится. Сегодня у вас ужин с Надеждой Михайловной.
Матвей Владимирович повернулся к окну, но Рита все равно заметила появившуюся улыбку:
— Мама вас достала?
— Не то чтобы… — Рита тоже начала улыбаться. — Но с четверга она мне звонила каждый день, чтобы напомнить. Боюсь, если вы не появитесь сегодня у нее, то мне ничего не поможет.
Она рассмеялась, чтобы подчеркнуть шутку. Однако Матвей Владимирович снова посмотрел на нее и уже без тени веселья на лице:
— Точно. Я еду встречать немцев, а вы сходите на ужин к моей матери — составьте ей компанию.
— Что?
— У вас со слухом плохо?
Как пить дать, издевается. Но Рита заставила себя говорить спокойно:
— С превеликим удовольствием, Матвей Владимирович. При условии, что я сойду за ее сына.
— Ей просто нужна компания!
— Ваша!
— Любая!
— Ошибаетесь! О чем нам с ней общаться?
— Не общайтесь. Принесите ей удачу.
Резкий выдох, медленный вдох, натянутая улыбка.
— Удачу? Мне послышалось?
— Нет. Почему же? Чем дольше я наблюдаю за этим вашим даром, тем сильнее склоняюсь к мысли, что он существует. Игорь плел против меня заговор, а вляпался сам. Я еще ни разу не видел друга в таком состоянии. Не удивлюсь, если вы спровоцировали начало самой настоящей любви у прожженного ловеласа!
— Игорь?.. — растерялась Рита, но спорить на эту тему ей до смерти осточертело. — Ладно! Если вы серьезно, то давайте адрес. Я поеду к вашей маме и постараюсь скрасить ее вечер, раз у нее родных детей нет!
— Вот и славно.
— Вот и славно!
Рита, поняв, что они снова начали разговаривать совсем не так, как положено по правилам официальности, взяла себя в руки и легко улыбнулась:
— Будет сделано, Матвей Владимирович. Все претензии Надежды Михайловны запишу и передам, Виталия Семеновича предупрежу, чтобы заехал сегодня за вами. До конца дня я успею закончить сводку по выкладке товара. Еще распоряжения?
— Нет, спасибо.
Рита уже открывала дверь, когда он вдруг окликнул:
— Кстати, я вам должен десять процентов от вашей зарплаты, переведу на карту. Кажется, вы приносите удачу выборочно. Или кому сами захотите.
Она улыбнулась, но не оглянулась. Конечно, Игорь уже признался другу. А Рита приносит удачу только тем, кто сам себе удачу приносит — и никакой магии!
Вечером она отправилась к матери Матвея Владимировича. Женщина открыла сама, окинула ее взглядом, но не слишком-то удивленным.
— А он, естественно, очень занят?
— Занят, Надежда Михайловна! Важная встреча с деловыми партнерами из Берлина!
— Верю, верю… — спокойно проговорила женщина, и именно от этого спокойствия Рите ее стало особенно жаль. — Заходи, Рита, хоть в карты перекинемся.
Рита, кроме дурака, ни во что играть не умела, но с радостью приняла приглашение. Дом у Надежды Михайловны был еще больше, чем у сына, и обставлен изысканнее. Но здесь еще и присутствовали работники — девушка накрывала на стол, а количество блюд явно не рассчитывалось на двух человек.
Они прекрасно поужинали, выпили немного вина, а потом пересели к маленькому столику. Надежда Михайловна не смогла скрыть разочарования от неумения играть Риты, но все равно как будто не хотела ее отпускать. Рита осмелилась заговорить о личном, когда надоело по десятому кругу перечислять все дела в офисе:
— До свадьбы осталось совсем немного. Волнуетесь?
— Да, все слишком быстро. До сих пор не могу определиться, хорошо это или плохо.
— Вы довольны выбором сына?
Женщина устало вздохнула:
— Довольна. Вероника вчера вечером ко мне заходила, рассказывала, как сын ее с толпой непонятных друзей знакомил. С тобой в том числе! — она смотрела доброжелательно. — Не понимаю толком, что там произошло, но у Матвея есть единственный друг — Игорь. Где он набрал остальных, и самое главное — зачем, неясно. Но чем бы дитя ни тешилось, лишь бы женилось.
— Понятно, — Рита тихо рассмеялась. — Но раз уж я там все равно присутствовала, то замечу — Вероника очень приятная девушка. Я не увидела под внешним лоском ни капли высокомерия.
Она на самом деле так считала. Даже если Вероника только разыгрывала радушие, то все равно ее рвение было достойно похвалы. Ни Димыч, ни Иринка так и не придумали, к чему бы придраться, а это многого стоило.
— Не будь наивной, девочка, — Надежда Михайловна теперь тоже тихо смеялась. — Вероника высокомерна ровно настолько, насколько ее обязывает положение. Здесь ей было на руку понравиться приятелям Матвея — она им и понравилась. А если ей будет на руку растоптать вас всех, то даже не оглянется.
Рита нахмурилась:
— Не могу понять, то есть вы ее считаете не слишком приятным человеком?
— Я такого не говорила! Просто констатирую факт. Мнение самой Вероники роли не играет, всем заправляет ее отец. А она удачно отыгрывает отсутствие всякого мнения, поскольку знает, что в этом нет смысла.
Теперь Рита окончательно растерялась. Матери нравилась идея о свадьбе, но в каждом ее слове звучали отрицательные отзывы. Это совсем не дело секретарши, потому она решила свернуть тему:
— Лишь бы они с Матвеем Владимировичем были счастливы. Верьте в это!
— Счастливы? Вряд ли. Вероника — молчаливый инструмент. Мой сын умеет пользоваться инструментами. Они будут полезны друг другу, но вряд ли счастливы.
— И вы… притом довольны выбором сына?
— Что ты на меня так смотришь? — женщина перестала улыбаться и откинула карты, забыв об игре. — Мне нравится Вероника, потому что я прекрасно понимаю, каково быть женой человека, у которого главная и единственная любовь — его дело. Эмоции тут и не нужны. Мне было бы намного легче, если бы вообще никаких чувств не было! Потому мне Вероника очень нравится. Если у нее вместо сердца кусок льда, то так даже лучше!
Какой неприятный разговор выходит. Рите стало не по себе. Она собиралась поддержать Надежду Михайловну, да и то по приказу шефа, но, видимо, втягивать ее в личные вопросы — это у них семейное.
— Не думаю, что меня это касается, — сказала суше, чем собиралась.
— Шутишь? Тебя это совершенно точно касается. Если мой муж на стороне утешения начал искать только со временем, то у Матвея еще более рациональный подход. Он ведь и сам даже не пытается сблизиться с Вероникой. Думаю, ты понимаешь, на что я намекаю.
Рита поняла прекрасно. Но не слишком ли многие об этом говорят? Она резко встала:
— Мне пора, Надежда Михайловна. Хорошего вечера.
— Обиделась? — та заметно встревожилась. — Подожди, я не собиралась тебя обижать! Просто предположила! Сначала он берет тебя на работу безо всяких рекомендаций, а потом в каждом разговоре: «Маргарита приносит удачу», «Маргарита варит отвратительный кофе», «Маргарита нашла ошибку в последнем отчете», «Маргарита», «Маргарита»… Если бы он имя невесты так часто упоминал, то было понятнее. Прости, если я ошиблась!
— Вы ошиблись, — спокойнее ответила Рита. — И вы меня простите. Просто… знаете, вот каждый первый почему-то уверен в том, что у нас с вашим сыном любовь! Каждый первый! Это уже даже не смешно.
Надежда Михайловна тоже поднялась и поспешила схватить Риту за локоть.
— Тогда прости еще раз. Давай вина выпьем? Не представляешь, как бывает одиноко в таком огромном доме.
Это был крик о помощи — Рита четко это уловила. Хоть и недоумевала, почему богатая, все еще красивая женщина так сильно страдает от одиночества, что рада любой компании. И она действительно очень добрая и открытая, Матвей зря так мало внимания уделяет матери — общается только по телефону… и, похоже, только о работе. Однако Надежда Михайловна чуть позже снова подкинула ей новую пищу для размышлений:
— Я не прошу тебя шпионить за сыном. Но раз уж у вас нет романа, и ты заметишь что-то, что могло бы ему навредить, то сделай одолжение — сообщи мне. Не потому что обязана, а ради хорошего поступка.
Рита не была уверена, что такая необходимость когда-нибудь появится, но кивнула — только лишь для того, чтобы не спорить. Женщина же своей откровенностью ее убивала:
— Я хорошо понимаю, что в Веронику он не влюблен, но и от брака не откажется. Вот только не хотелось бы, чтобы он повторил ошибку отца. Слыхала, наверное, что у Матвея есть сводный брат? В первый класс в этом году пошел… Я много лет заталкивала ревность в горло, но именно это и может вылиться боком. Мать его о доле не забывает, она ее отдала в управление Матвея и пока довольствуется отчислениями с прибыли. Но когда пацан подрастет, то начнет думать своей головой, и он растопчет нас, как наследник первой очереди на целую четверть активов. Не знаю, чем думал Володя, но явно не головой…
— Зачем вы мне об этом рассказываете?
— Не знаю… Потому что это не такая уж и большая тайна, многие об этом знают.
Рите не нравились подобные разговоры, и искренность Надежды Михайловны считала неуместной, потому поддерживала разговор, постоянно пытаясь смягчить остроту темы:
— Они общаются? Я имею в виду Матвея Владимировича и брата?
— Нет, конечно. Кто же станет общаться со своим будущим врагом, даже если пока он первоклассник?
— Неприятная история. И не мне судить, кто в ней прав.
— Не тебе! Еще бы! — вдруг гораздо громче заговорила Надежда Михайловна. — Мне судить! Ведь это я выходила замуж за человека, у которого ничего не было. Я стояла за каждой его победой и поражением. Я проглотила гордость, лишь бы сохранить семью. И именно я теперь смотрю, в каком шатком положении оказался единственный сын. Ты ведь образованная, понимаешь, что если его братец затребует причитающуюся ему четверть имущества, то в текущих условиях это будет означать развал всей сети! Матвей вынужден идти на любые сделки, чтобы подготовиться к удару. Потому я и сужу! Думаешь, он был бы таким, если бы не вся эта мерзкая ситуация? Никого близких, никому не доверяет. И друзей у него не было бы, если бы Игорь сдался, он сам не оставляет Матвея. Мой сын выкручивается! Потому что я сама, своими ошибками поставила его в такое положение! Не без участия его отца, конечно…
Рита уже не знала куда деться. Но потом подумала и решила говорить прямо:
— Очень жаль, что вам все это пришлось пережить. Но вы все это не просто так мне рассказываете. Так можете уже сказать, чего конкретно вы ждете от меня?
Надежда Михайловна улыбнулась широко и отставила бокал:
— Я верю, что ты ему не любовница. И вижу, что ты об этом даже всерьез не задумывалась. Но Матвей выделяет тебя из прочих — вот потому все подряд вас неправильно и понимают. Не хочешь быть ему любовницей, стань другом. Помоги Игорю в его нелегкой миссии! Я прекрасно разбираюсь в людях, дорогая моя, прекрасно. И совершенно точно знаю, что твое общество Матвею будет только на пользу. А иначе его или понесет, как отца, или сердечным приступом догонит!
— Другом? — теперь Рите хотелось смеяться. — Я работаю на вашего сына!
— Ну и работай, кто мешает? А заодно и вытаскивай из скорлупы, поддерживай, когда можешь, будь рядом. Не увольняйся ни в коем случае. Даже если тебе предложат огромную зарплату в другом месте — не увольняйся. Приди ко мне и скажи. Я гарантирую тебе возмещение любых альтернатив. И не думай, что я тебя покупаю! Когда сама станешь матерью, то очень хорошо поймешь…
Рита перебила странную речь резким выдохом.
— Хорошо. Я и так постоянно с ним рядом. И поддерживаю, если правильно понимаю, что вы имеете в виду. Завтра заявлю, что он просто обязан после работы заехать к вам, а если откажется, то накричу на него. Не смейтесь, я не боюсь его реакции. А если узнаю, что ваш сын подсел на наркотики, подумывает о суициде или еще что-то запредельное замышляет, то первым делом позвоню вам. Не потому что обязана, но признаю за вами право знать. Но на этом все, что я могу вам предложить.
— Посмотрим, — и подмигнула.
Настроение после этого ужина словами передать было сложно. Снова Риту втягивали в какую-то игру. Но при том, что на этот раз она понимала смысл и чаяния бедной женщины — та приходила в точности к тем же выводам, что и Рита, но сама слежка за боссом претила. Более того, мысль о том, что мир буквально насильно толкает ее все ближе и ближе к Матвею Владимировичу, игнорировать было уже невозможно. Как сговорились все!