— А где была вчера вечером твоя сестра, когда Каян пытался тебя сжечь? Пытался сделать рабом? Она спасла тебя? Ей всё равно, Магнус. Всегда было всё равно.
Магнусу и вправду не хотелось бить Ашура с такой силой.
Но он всё равно ударил.
Ашур зажал нос рукой, вытер кровь и вновь толкнул Магнуса в плечо.
— Ты сломал мне нос, басануг!
— Ну и замечательно, меньше надоедливого совершенства. Это придаст тебе шарма, — скривился Магнус. — Басануг, я так понимаю, это не «лучший друг»?
— Так крешийцы называют свиней.
Он кивнул.
— Прелестно.
— Ты не посмеешь вновь меня ударить! — прорычал Ашур.
— А не говори плохо о моей сестре — и мне не придётся, — отрезал он. — Люция вернётся и поможет нам. После всего этого она не встанет на сторону Каяна.
Когда дело доходило до сестры, Магнус нуждался в своей вере.
Они шли по Имперской дороге слишком медленно, и Магнус пылал от нетерпения, но они наконец-то добрались до Ораноса.
Рассказы Ашура о ведьме Валии вызывали интерес — но он не признал этого.
Недалеко от Храма Клейоны, под конец дороги, они наткнулись на ту таверну, которую искал Ашур. Магнусу было плевать, как она называлась, лишь бы выпить вина, поесть и получить желанные Ашуром ответы.
Они вошли в оживлённую таверну и устроились в тёмном углу, заказав еду и напитки.
Ашур поманил к себе девушку.
— Я кое-кого ищу, — промолвил он.
Она кокетливо улыбнулась и накрутила прядь тёмных волос на палец.
— Ты её нашёл.
— Это совсем не то, что я имею в виду, милая, — он склонился и шепнул ей что-то на ухо.
Она кивнула.
— Да-да, красавчик.
Когда она ушла, Магнус с презрением покосился на Ашура.
— Самый востребованный неженатый принц в мире, способный получить кого угодно… мечтает о Николо Кассиане.
Ашур без содрогания встретил взгляд Магнуса.
— Тебе не понять.
— Полагаю, нет, — кивнул он.
Девица совсем скоро принесла жареную курицу, бутылку вина — «Виноградники Агеллона». Магнус лишь мельком взглянул на маркировку, прежде чем открыл бутылку и глубоко вздохнул, делая несколько глотков животворящего вина.
— Не думал, что лимерийцы пьют вино, — протянул Ашур.
— Не пьют, за редким исключением.
Он с нетерпеливым подозрением осмотрел таверну, ожидая, когда кто-то подойдёт к ним, готовясь убивать или сражаться. Но каждый думал только о своих напитках и еде.
— Забавно, — сухо проговорил Магнус.
— Что?
— Оранийцы живут роскошно, что б ни случилось в Митике. Просто прелесть…
— Люди по-разному борются с невзгодами. Они могут быть несчастны.
— Они счастливы в своей глупости.
— Тогда давай за глупость! — вскинул бокал Ашур. Спустя мгновение Магнус поднял бутылку. — И мою сестру Амару, — продолжил он, — что может сгнить в том, что в Митике называют Тёмными Землями — если они существуют, — потому что она давно уже заработала там себе место и умчалась, оставив нас разгребать руины.
Магнус кивнул.
— Великолепный тост.
Из глубины таверны к ним подошёл мужчина, беловолосый, с ровным лицом и невероятно широкой улыбкой.
— Вы хотели поговорить со мной, — промолвил он.
— Бруно? — уточнил Ашур.
Бруно, улыбаясь ещё шире, кивнул.
— Сегодня вечером в таверне не один, а целых два принца! Просто изумительно! Жаль, что мой сын не видит это.
— Тише, дурень, — прорычал Магнус, опасливо осматриваясь.
— Почему мне молчать о такой чести?
— Пожалуйста, потише, — попросил Ашур.
— О, этот акцент столь восхитителен, Ваше Высочество! Прекрасно, прекрасно!
Магнус приложил кинжал к запястью мужчины.
— Притихни!
Бруно опустил глаза, изгибая белые брови.
— Да, Ваше Высочество.
— Мне сказали, ты можешь знать, — вновь заговорил Ашур, — о том, как связаться с женщиной по имени Валия.
— Валия, — кивнул Бруно. — Да, я знаю её.
— Мне нужно поговорить с нею.
— Валя ни с кем не говорит. Она ценит свободу.
— Она изгнанная хранительница? Сохранившая магию? — сдержанно уточнил Магнус.
Бруно помрачнел.
— Зачем вам Валия?
— Мне надо знать, спасёт ли её магия моего друга, — выдохнул Ашур.
— От чего?
— От Родича Огня.
Бруно содрогнулся, стремительно бледнея.
— Об этом нельзя вслух! Ястребы могут услышать! — он посмотрел в окно на полуденное солнце. — Валия ненавидит ястребов. Она их ест. Это её любимое блюдо. Наверное, это из-за того, что случилось с её рукой, хотя она не говорила…
Ашур вскрикнул от разочарования.
— И как мне с нею связаться?!
— Если ты ищешь Валию, она узнает, — он пожал плечами. — Но ответит кровью на повторный зов.
Магнус оттолкнул бутылку, в которой не осталось вина.
— Думаю, мы закончили.
— Какой зов? — настаивал Ашур. — Она живёт тут? Ты сообщишь ей, что я жду?
— Я годами не видел Валию. Понятия не имею, где она сейчас. Но если ты правильно проведёшь ритуал крови и зов, а она заинтересуется, то она выйдет.
Бруно повернулся к Магнусу — стоило спрятать кинжал, как слащавая улыбка вернулась.
— Я видел вас во время свадебного тура. Вы с принцессой красивая пара — свет и тьма, день и ночь. Кровавый принц и золотая принцесса. Потрясающая пара!.. — он покачал головой. — Я всё ещё храню это воспоминание, хотя презираю вашего отца.
— Аш-шур, — нетерпеливо протянул Магнус. — Мне надо во дворец. Ты пойдёшь со мной, или будешь тут взывать с жертовника?
— Ты не веришь.
— Это неважно. Мне надо к Клео!
— Я слышал недавний слух о вас, принц Магнус, — промолвил Бруно, — и рад, что это ложь.
— И какой же он?
— Что вы мертвы, — Бруно вскинул голову. — Вы отлично выглядите, как на мертвеца.
Магнус провёл пальцами по кольцу на левой руке.
— Ашур?
Ашур поднялся, но на его лице всё ещё отражалось сомнение.
— Да, я пойду с тобой. Нет смысла преследовать бесполезные истории.
В голосе принца чувствовалось разочарование.
Он и сам его игнорировать не мог.
Эту загадку так не решить. Она стала слишком сложна, и в этом лабиринте так просто умереть.
Но Магнус всё ещё верил в Люцию.
И в Клео.
А этого будет достаточно.
Глава 12
Люция
Оранос
После вчерашнего вытягивания правды из господина Гарета магия Люции гасла.
Вчера она едва уснула, думая о том, как разобраться с этом.
Она может осушить Йонаса, и это вновь почти убьёт его — другого ответа не было.
Даже Лисса — Лисса замечала напряжение матери, а няня отправила её на улицу.
Вместо того, чтобы проигнорировать это, Люция подчинилась. Она наслаждалась двором дворца, гуляла по тротуарам мимо ив и оливковых деревьев, мимо красивых цветов, которые каждый день поливались.
Звук жужжания пчёл, чириканье птичек успокоили её.
Это был не дом, но и тут ей было хорошо.
Король сказал, что пока они не найдут Курта, останутся в Ораносе.
Быть по сему.
Она вытащила янтарный шар из кармана платья — тюрьма Каяна. С той поры, как он принял телесную форму, она носила его с собой.
Этот шар мог пригодиться для Родича Огня.
И был для него угрозой. Только если Люция получит свою магию и сможет его заключить в тюрьму.
Она сидела на каменной скамейке в центре двора, сжимала в руках маленькую хрустальную сферу и пыталась поднять её воздушной магией.
Люция сжимала зубы, концентрировалась, но ничего не получалось.
Раз за разом она проигрывала — не могла и на миллиметр сместить предмет.
Её магия полностью исчезла.
— Люция.
Голос Клео заставил её подпрыгнуть, и она поспешно спрятала янтарный шар в карман.
— Прости, если испугала тебя, — Клео протянула к ней руки.
— Нет-нет! — Люция солгала, напряжённо улыбаясь. — Доброе утро.
Клео не ответила. Просто стояла и нервно смотрела на Люцию.
Сегодня она была в прекрасном синем платье, украшенном оранжевыми и жёлтыми цветами на ободке юбки. Когда-то Люция завидовала ей, ведь лимерийцы, даже сам король, не носили яркого. Мать всегда настаивала, что Люция должна выглядеть правильно, прилежно, и цвета на ней — серый, чёрный, оливковый.
Но Люцию привлекала яркость. Она ненавидела леди Сабину Маллеос, любовницу своего отца, но завидовала её возможности носить алое. Официальный цвет Лимероса, этот цвет так редко принадлежал кому-то, кроме дворцовой стражи…
Ей следовало забрать у Сабины её вещи после убийства.
Это было так давно — её первая неконтролируемая вспышка волшебства, что привела к смерти. Как ужасно тогда чувствовала себя Люция!
Но с той поры столько всего случилось…
— Красивое платье, — сказала она.
Клео осмотрела себя, словно приходя к осознанию, что на ней надето.
— Лоренцо Тавера, из соседнего города.
Люция подумала, что теперь её это мало интересовало.
Нет — теперь, когда Клео оказалась так близко, у неё были вопросы важнее. Её взгляд метнулся к левой руке Клео, той, что с символом воды. Она сотни раз видела такое на длани Валории.
А теперь, на руках оранийской принцессы, это было ирреально.
Тонкие, ветвящиеся линии на ладонях Клео стали сильнее. Они напоминали жилы, что проглядывали сквозь полупрозрачную кожу.
— Мне нужна твоя помощь, — просто промолвила Клео.
Что-то в груди Люции заболело, холодное, тяжёлое.
— Тебе? — отозвалась она.
Клео закусила губу, опуская взгляд.
— Знаю, что ты ненавидишь меня за то, что я сделала. Я убедила тебя, что подруга, хотела принять участие в ритуале. А потом отрицала, что выдала Йонасу, где кристаллы.
Люция внимательно смотрела на неё, удивлённая самим содержанием слов.
Клео моргнула и сложила руки.
— Я сделала то, что должна была, чтобы выжить. Но знай: я пришла как друг, Люция. Будь это другой мир, новая жизнь, может быть, между нами не было бы столько трудностей… Но я просто предала твоё доверие ради собственной выгоды, потому прости, что причинила тебе боль.
Люция потеряла дар речи.
— Ты правда так думаешь.
Клео кивнула.
— От чистого сердца.
Люция так страдала после того предательства! И реагировала так, как знала — гневом и насилием. В тот день она почти убила Клео, а потом так глупо бежала с Алексиусом.
Клео всегда казалась совершенной — лёгкой, красивой, уравновешенной… девушкой, что привлекала всеобщее внимание и всех в себя влюбляла. Не то что Люция.
С какой-то стороны ей хотелось уничтожить это маленькое золотое совершенство.
Особенно когда Магнус начал интересоваться ею.
Люция испытывала ревность? Не ту, которую испытывают влюблённые, разумеется. Для Люции Магнус всегда был только братом. Но всю жизнь только он был рядом с нею.
Магнус принадлежал лишь ей одной, пока в их жизни не появилась Клео.
Неудивительно, что она столь сильно ненавидела её все это время.
Она протянула руку к принцессе.
— Позволь мне увидеть твой знак.
Клео помедлила, а потом присела рядом с волшебницей и протянула левую руку. Люция рассматривала символ воды, линии, что отходили от него, и нахмурилась, пытаясь сосредоточиться.
— Эта магия непредсказуема, — голос Клео прозвучал особенно тихо, — и так сильна… Я могу контролировать погоду. Превращать всё в лёд. Заморозить человека до смерти.
Люция быстро посмотрела на Клео, пытаясь отыскать в лице принцессы правду.
— Ты убила кого-то магией воды.
Клео кивнула.
— Стражника, что помогал пытать Магнуса.
Люция сильнее сжала её руку.
— Надеюсь, он страдал.
— Я… Я ничего не хотела делать. Так вышло. Магия проявляется, когда я сержусь или грущу, когда мне больно. Я чувствую, как вся холодею, и я не могу контролировать это.
— И после того появляются линии?
— Они появлялись и тогда тоже. А ещё мне снятся кошмары — но я не знаю, есть ли какая-то связь. Я тону. И не только тогда, когда я сплю — я тону постоянно.
Люция на миг задумалась. Сначала её собственная магия тоже подавляла её, когда она переставала контролировать собственные эмоции.
— Значит, тебе нужна моя помощь, — начала она, — чтобы избавиться от этого?
— Нет, — не колеблясь, ответила Клео. — Я хочу, чтобы ты помогла мне это контролировать.
Люция покачала головой.
— Клео, ты понимаешь, что это? Не простая и доступная магия воды, что может содержаться в ведьме или во мне, — по крайней мере, в ней это было до беременности. — В тебе внутри Родич Воды — мыслящее существо, что хочет получить контроль над твоим телом, как Каян сейчас контролирует Ника. Родич Воды хочет жить, существовать, чувствовать всё это… И ты — только ты! — сейчас стоишь на её пути и не позволяешь сделать это!
Клео упрямо мотнула головой.
— Я много читала о Валории в книге, которую нашла в нашей дворцовой библиотеке. У неё тоже были Родичи Воды и Земли, но она вполне спокойно контролировала эту магию и пользовалась ею так, как хотела!
— Валория была бессмертной, созданной из самой магии, — объяснила Люция. — А ты смертна и весьма уязвима.
Взгляд Клео остекленел, и она схватила руку Люции ещё крепче.
— Ты не понимаешь! — она посмотрела на символ воды. — Я должна понять, как пользоваться этим. Я должна спасти Ника, королевство! Моя сестра, отец… они говорили мне быть сильной, но я… — она содрогнулась. — Я не знаю, насколько меня ещё хватит. То, во что я всегда верила, в свою семью, в отца, в маму, в то, как они друг друга любили… — её голос утих. — Всё пропало, и я потерялась. Без этой магии ничего не будет. Без этой магии я — ничто.
Люция столько времени ненавидела Клео из-за давно уже позабытых причин, но боль принцессы тяжёлым грузом легла на сердце — то, которое она считала тяжёлым и чёрным всего несколько месяцев назад.
— Ты не ничто, — твёрдо промолвила она, — ты Клейона Аврора Беллос. И ты это переживёшь — и выживешь, потому что мой брат хотел бы этого.
Слёзы покатились по щекам Клео, и она долго смотрела Люции в глаза, прежде чем кивнула.
— Я попробую, — сказала она.
— Больше, чем попробуешь.
Клео промолчала, хмурясь.
— Таран хочет получить магию воздуха. Он, вероятно, контролирует свои эмоции куда хуже меня, потому его линии забрались гораздо выше, — она смотрела на них, осторожно касаясь голубых полос. — Он… Он говорит, что скорее умрёт, чем станет просто сосудом для Родича.
Люция Тарана ни в чём не винила. Позволить жадному богу украсть своё тело, свою жизнь…
Смерть предпочтительнее.
— Клянусь, я придумаю, как вновь пленить Каяна и остановить всё это. Я не позволю ему победить! — Люция встала со своей скамьи. — Мне нужно проверить дочку.
— Конечно, — прошептала Клео.
Когда она шагала по каменной дорожке обратно к отцу, в мыслях появилось множество разных способов остановить Каяна и помочь Клео. А совсем недавно она бы с удовольствием прогнала её!
Няня показалась на полпути к комнатам, где жила Лисса.
— Вы оставили мою дочь одну? — встревожилась Люция.
— Она в порядке, — заверила её няня. — Крепко спит. С нею остался Николо, сказал, что последит, пока я поем.
Люция застыла.
— Николо Кассиан?
Она коротко кивнула.
— Как приятно опять увидеть его! Я почти вырастила его и его сестру! Как принцессу. Такой милый мальчик.
Люция больше ничего не слышала. Она столкнула старуху с пути и помчалась к своим комнатам, распахнув дверь.
Он стоял у колыбели, спиной к Люции, и его рыжие волосы словно пылали в свете с балкона.
— Отойди от неё, — прошипела Люция, отчаянно пытаясь воззвать хоть к какой-то магии.
— Она столь же прекрасна, как и её мать, — пробормотал он и обернулся, показывая, что Лисса была у него на руках. Взгляд ребёнка запутался в рыжих волосах, словно она была очарована ярким цветом.