И его это устроит.
— Йонас.
Он на миг застыл от неожиданного приветствия, когда оказался в полупустой таверне, и инстинктивно потянулся за кинжалом на поясе. Но когда взгляд его коснулся знакомого лица, хмурый взор сменился улыбкой.
— Тарус? — ошеломлённо спросил он. — Это дух — или это и вправду ты?
Парень с грязно-рыжими волосами и незабвенным лицом ярко улыбнулся ему.
— Это и вправду я!
Йонас, не колеблясь, обнял его. Казалось, встретить кого-то родного значило утешить израненную душу.
— Как я рад тебя видеть!
Тарус Васко встал на сторону повстанцев, как только его брат погиб за короля Гая в войне за Оранос. А после неудачного восстания, когда погибло столько мятежников, Тарус и Лисандра попали в плен и почти были казнены на площади…
Лисандра. Потерянная девушка, что значила для него куда больше, чем просто мятежница… Любое воспоминание о ней заставляло сердце Йонаса изнывать от горя и сожаления, что он не смог её спасти.
Сколько воспоминаний нахлынуло с Тарусом — и хороших, и плохих! Всё, чего хотел Йонас, когда провожал мальчишку в родную деревню, это его безопасность, но в Мирике таких мест не оставалось.
Тарус обнял его в ответ.
— Я сделал то, что ты сказал. Научился сражаться, как солдат! Ты бы мною гордился.
— Не сомневаюсь в этом.
— Рад, что ты сумел сбежать.
Йонас нахмурился.
— Сбежать?
Тарус понизил голос.
— Ведьма уснула? Ты сумел вырваться из-под её контроля?
Йонас вдруг осознал, что таверна пустовала — только трое стояло за Тарусом неуклюжими тенями.
— Ты ждал меня здесь, — медленно протянул Йонас.
Тарус кивнул.
— Как только хозяин таверны послал записку, что ты прибыл с ведьмой, мы тут же…
— Ты мятежник, — тихо промолвил Йонас, увидев явственное подтверждение своими глазами.
— Разумеется! Мы слышали, что во время выступления императрицы Амары ведьма тебя захватила! Но это ненадолго. Бабушка сказала, что магия ведьмы умирает вместе с нею!
Йонас почти рассмеялся. Тарус так часто упоминал бабушку, объясняя неведомое… А ведь когда-то Йонас находил эти истории смешными и бесполезными…
С той поры многое изменилось.
— Клянусь, что мы спасём тебя от неё, — серьёзно сказал Тарус. — Мы знаем, что ты не останешься с Люцией Дамора по своей воле.
Йонас осторожно покосился на остальных. Те не смотрели на него с таким же беспокойством, как и Тарус. В их глазах сверкало недоверие и злоба.
— Знаю, что тебе будет трудно в это поверить, — начал Йонас, — но принцесса Люция не так плоха, как тебе кажется. Ну, и есть кое-что похуже… Кое-кто. Страшная угроза миру. И вот его нам надо остановить.
— О чём ты? — спросил Тарус.
Йонас облизнул пересохшие губы. Как объяснить то, что не поддаётся объяснению?
— Как я знаю, тебе известна легенда о Родичах.
— Волшебные сокровища, которые все искали, чтобы стать богами, — кивнул Тарус.
— Да. Но дело в том, что Родичи — это не просто магия, которой может воспользоваться каждый. Они и есть боги — воздух, вода, земля… огонь. Заключённые в хрустальных шарах. И бог Огня освободился, — ужасный сон Люции всплыл в воспоминаниях, заставляя содрогнуться. — И он хочет уничтожить мир. А принцесса Люция — единственная, кто достаточно силён, чтобы остановить его.
Он напрягся, ожидая ответа, но в таверне царила тишина.
Тогда кто-то из мужчин издевательски хмыкнул:
— Да что за ерунда!
— Его держит ведьма, — прошипел другой. — Мы поговорили с ним, Тарус, но нам пора. Что делать?
Йонас нахмурился. Тарус — лидер? Эти люди позволят пятнадцатилетнему мальчишке помыкать ими?
Тарус посмотрел Йонасу в глаза.
— Мне хочется тебе верить.
— Ты должен, — голос Йонаса оставался напряжённым. Он знал, что его слова звучали как выдумка. И если б он не видел это своими глазами, то сам бы назвал это безумием. — Ты всегда верил в магию, Тарус, значит, поверишь и в правду. От этого зависит судьба нашего мира!
— Может быть, — кивнул Тарус. — А может, ведьма держит тебя сильнее, чем мне казалось, — он нахмурился, и его взгляд стал совсем неопределённым. — Знаешь, я её видел. Принцесса Люция Дамора приходила с каким-то мужчиной в уничтоженную ими же деревню, словно это был приятный костерок, что смог согреть её холодное сердце. Я помню, как она улыбалась, проходя мимо обугленного трупа моей матери, — его голос сломался. — Мои родители сгорели заживо у меня на глазах, и я не мог их спасти. Мы посещали нашу тётю и… и тогда всё случилось.
Йонас не мог подобрать слова. Он не мог спорить, объяснять, что то был Родич Огня, Каян. Это не оправдывало выбор Люции, когда она соглашалась с ним. И как объяснять такой кошмар?
— Мне жаль, — сумел выдохнуть он.
— Дочь Кровавого Короля принадлежит тьме, — прорычал второй повстанец, — и мы сегодня хотим отправить её туда. Её и её личинку!
Йонас почувствовал, как сердце пропустило удар.
— Вы знаете о ребёнке? И хотите навредить невинному существу?!
Повстанец схватил факел со стены.
— Нам сказал хозяин. Это демон, рождённый демоницей, а не невинный ребёнок, рождённый женщиной.
Йонас с тревогой наблюдал за тем, как Тарус тоже схватил факел.
— Вы считаете Люцию злой. И, может быть, она была такой… некоторое время. Может быть, все мы делали непростительное однажды. Я знаю только то, что знаю. Но вы не можете просто так распоряжаться чужими жизнями и повторять это.
— Ты защищаешь её, а она убила Лиссу, — когда Йонас содрогнулся, словно получил пощёчину, Тарус жестоко сжал зубы. — Да, слово быстро.
— Её убил Родич Огня, а не Люция. А принцесса назвала своего ребёнка Лиссой, чтобы выказать своё раскаяние.
— Эта ведьма не заслуживает произносить её имя, — выплюнул Тарус. — И если б не она, Лисса была бы жива! Пелсийцы были бы живы!
Да. Вот что говорил Каян во сне люции.
— Всё не так просто, — сквозь зубы прошипел Йонас.
На лице Таруса отразилось разочарование.
— Ты пелсиец! Мятежник! Ты знаешь, что мы боролись с этой ведьмой, так почему ты защищаешь её?!
Тарус был прав. Совершенно прав.
Магия Люции выпустила Родича из его хрустальной клетки. Много месяцев она стояла рядом с ним, пока он выжигал Митику, убивал сотни, тысячи невинных людей. А до того её воспитывал король Гай, монстр, которому Йонас желал смерти больше всего на свете.
До… До чего? До того, как он не встал на сторону Дамора? До того, как сам Кровавый Король не отправил его на поиски дочери, чтобы вернуть её к королю, чтобы он мог пользоваться её магией, чтобы мог восстановить былую мощь?
Йонас не знал, что сказать, смятение одолевало его. Этот выбор, его решение, его мысли… Всё, что случилось за этот кошмарный год, вело в сегодня.
— Твоё место рядом с нами, Йонас, — Тарус заговорил тише. Мальчишка стоял так близко, что Йонас чувствовал жар факела на своём лице. — Если этот бог реальный, мы разберёмся и с ним. Давай освободим тебя от ведьмы, и ты поможешь нам.
Сердце было свинцовым в груди, когда он извлёк из кожаных ножен свой драгоценный кинжал. Этот кинжал убил его брата, будучи оружием в руках богатого и испорченного лорда. Йонас мог бы продать его — а хранил, как символ сражения.
Справедливость. Добро побеждает зло. Мир, где всё имеет смысл, где границы между врагом и другом четко нарисованы на песке.
Существует ли где-то такой мир?
— Я не могу позволить тебе убить принцессу, — твердо ответил Йонас. — Просто позволь нам покинуть эту деревню — мне, ей и ребёнку, — целыми и невредимыми.
Тарус взглянул на кинжал, вскинув бровь.
— Это невозможно.
— Ты умер бы, если б не я, — сказал Йонас. — Ты мне обязан.
— Я обязан тебе только потому, что ты попросил меня стать сильным. Я сделал это. Я силён. Достаточно, чтобы поступать правильно, — Тарус обернулся к своим людям, и голос его звучал торжественно и твёрдо. — Сожгите эту гостиницу дотла. Если Йонас вам мешает… — он вздохнул. — Убейте и его. Он сделал выбор.
Повстанцы не заставили долго ждать. Они двинулись к стене с факелами в руке. Йонас рванулся к ним, размахивая кинжалом, но им вмиг удалось его разоружить.
Он всё ещё был слаб. Позволил Люции украсть свою магию, чтобы она пережила роды.
Один из мужчин толкнул Йонаса на пол таверны, прижал кинжал к его горлу, а мятежники швырнули факелы на деревянный пол. Понадобилось лишь мгновение, чтобы пламя ухватилось за сухое дерево и помчалось на стены.
— Люция! — закричал Йонас.
Повстанцы прижали кинжал к груди Йонаса, чтобы заставить его замолчать навеки, но оружие застыло на месте. Мятежник нахмурился, когда кинжал вырвался из его рук и взлетел в воздух. Йонас посмотрел на лестницу — пламя поднималось всё выше, но теперь оно расходилось в стороны.
Люция приблизилась с Лиссой на руках, и в её глазах отражалась ярость.
— Вы думаете, что это пламя способно меня убить? — она вскинула правую руку. — Что за ошибка…
Все трое повстанцев с Тарусом отлетели назад и ударились о стену таверны. Глаза их их были наполнены удивлением, и они пытались вырваться из воздушной клетки Люции.
Кинжал двигался по воздуху к Тарусу.
— Сделай это, ведьма, — плюнул Тарус. — Покажи, убийца, какая ты!
— Если ты настаиваешь… — протянула Люция.
— Нет! — Йонас поднялся с пола и встал между Люцией и мятежниками. — Сегодня никто не умрёт.
Она недоверчиво посмотрела на него.
— Они хотели убить меня. И тебя, кстати, тоже.
— И они потерпели неудачу.
— Как ты думаешь, это была последняя попытка?
— Мне всё равно. Мы уходим отсюда.
— Мы? — она нахмурилась. — Даже после того, что я наговорила тебе наверху, ты пытаешься мне помочь?
— Пусть они живут, а мы уйдём. Тарус спрашивал, на чьей я стороне, а я сделал выбор. Я с тобой, принцесса. Ты не монстр, которого пытались здесь убить. Ты выше этого, — Йонас не верил этим словам, пока не произнёс их вслух, но они были такими честными, как никогда ранее.
Люция вновь посмотрела на него и повернула запястье. Кинжал метнулся от Таруса и ударился о противоположную стену.
— Хорошо, — кивнул он. — Вперёд.
Йонас кивнул, испытав облегчение, и посмотрел на кинжал.
Люция коснулась его руки.
— Оставь. Неприятная вещь — и часть твоего прошлого.
Он медлил.
— Да, — наконец-то выдохнул он. — Ты права.
Не оглядываясь на Таруса, мятежника и кинжал, что отобрал жизнь его брата и его лучшего друга, Йонас покинул гостиницу с Люцией и её ребёнком.
Глава 2
Клео
Пелсия
Стражник привёл Клео в тёмный и узкий коридор подземелья к императрице Крешии Амаре.
Амара улыбнулась ей в приветствии.
Клео не улыбнулась. Вместо этого она скользнула взглядом по сломанной ноге Амары и по трости, на которую она опиралась. Она содрогнулась, вспоминая о прошлой ночи, когда Амару бросили в глубокую яму вместе со всеми остальными, ожидающими смерти, как повстанцами, так и королями.
Карлос, капитан стражи императрицы, угрожающей тенью стоял за её спиной.
— Как ты себя чувствуешь? — осторожно спросила Амара. — Я тебя целый день не видела.
— Достаточно здорова, — Клео сжала левую руку с символом воды — двумя параллельными волнистыми линиями. Последний человек с таким знаком был богиней.
Но Клео богиней себя не чувствовала. Она была семнадцатилетней девчонкой, что не спала всю прошлую ночь после внезапного пробуждения от преследовавшего её яркого сна, в котором она тонула. Всё было заполнено водой, и чем больше она сражалась, тем скорее шла ко дну.
Она проснулась за миг до того, как утонула.
Клео кивнула в сторону двери справа от Амары.
— Он внутри?
— Да, — кивнула Амара. — Ты уверена?
— Я никогда ни в чём не уверена. Открывай.
Амара жестом указала на Карлоса, и тот открыл дверь в маленькую комнатушку, не больше восьми шагов в ширину и в длину.
Внутри сидел заключённый, и руки его были скованы над головой. Два факела сияли за его спиной. Он был без рубашки, на лице — борода, а на голове волосы — вырваны.
Сердце Клео забилось сильнее при его виде. Она хотела его смерти.
Но сначала ей нужны были ответы.
— Оставь нас, — сказала Амара Карлосу. — Подожди наверху.
Карлос нахмурил тяжёлые брови.
— Вы хотите остаться наедине с заключённым?
— Мы с моей уважаемой гостьей, что заняла место моего советника, заслуживаем на частную беседу, — она ухмыльнулась узнику. — Да, мы хотим остаться наедине.
Уважаемый гость. Какое странное описание Амара использовала для человека, которого с удовольствием принесла бы в жертву прошлой ночью.
Конечно, ночь была не такой, как ожидала императрица.
Хорошо, она сыграет роль почётной гостьи. Пока ей это надо.
Карлос поклонился и жестом поманил за собой приведшего сюда Клео стражника, и они ушли, закрывая за собою дверь.
Взгляд Клео не отрывался от бородатого мужчины. Однажды он был в тёмно-зелёной форме стражи, как и Карлос, а теперь его зелёные брюки превратились в клочья.
В комнате воняло и было грязно.
Символ на ладони Клео горел.
— Как его зовут? — с отвращением спросила она.
— А почему б не спросить меня? — мужчина поднял налитые кровью глаза, чтобы посмотреть прямо на Клео. — Но какая разница, кто я, да?
— Да, какая разница? — она проигнорировала дрожь отвращения и слепой ненависти к этому незнакомцу. Если она не успокоится, то не получит желанные ответы. — А ты знаешь, кто я?
— Конечно, знаю, — глаза заключённого сверкнули при свете факела. — Клейона Беллос, бывшая принцесса, чьё королевство украл Кровавый Король, прежде чем она вышла за его сына. А теперь король своё королевство потерял, так что у тебя ничего нет…
Если б он знал правду! У неё было всё, что нужно. Символ на ладони пылал так, словно на ладони оставили клеймо.
Вода слилась с нею.
Но была неприкасаема, словно стена отделяла её от божественной власти.
— Его уже допрашивали, — вздохнула Амара. — Пустая трата времени!
— Тебе не обязательно оставаться, — ответила Клео.
— Я хочу помочь.
Клео рассмеялась — но невесело.
— О да, Амара, ты бесконечно полезна.
— Не забывай, что мы все пострадали от Каяна, — с вызовом ответила Амара. — Даже я.
Клео отшвырнула в сторону холодный, обвинительный ответ. Эта игра в то, кто пострадал больше… Времени на мелочность не было.
Амара давала Каяну всё, кроме души, за власть. Клео знала, каким убедительным он может быть, она сама испытала это, когда Родич шептал ей на ухо обещания.
Каян хотел, чтобы его брат и сестры освободились из своих хрустальных тюрем и получили новые, живые сосуды, и Амара подготовила жертв.
Каян получил почти всё.
Ник. Оливия.
Оба пропали.
Нет. Нельзя думать о Нике. Надо контролировать себя.
Клео заставила себя сосредоточиться на бывшем стражнике. Да, его допросили, но не сломали.
Она не испытывала сочувствия к нему.
— Где Курт Кирелло?
Она произнесла это имя, как будто что-то выплюнула.
Мужчина не повёл и глазом.
— Не знаю.
— Не знаешь? — Клео вскинула голову. — Ты уверен? Это от него ты стал принимать приказы вместо императрицы, да?
Он бросил пренебрежительный взгляд на Амару.
— Я не буду принимать приказы от женщины, кем бы она ни была. Никогда. Тебе придётся потрудиться, принцесса.
— Императрица, — поправила его Амара.
— Официально так… — хмыкнул он. — Даже если старший брат жив? Титул императора его.
— Ашур убил моего отца и братьев, — коротко ответила она. — Он заключённый, а не соперник.
Клео подумала, что Амара лжёт лучше всего мира.
— Отвечай на вопросы принцессы правдиво, и тебя казнят быстро. Уклоняйся — и ты не представляешь себе, что придётся перенести.
— Опять… — мужчина осмелился ухмыльнуться. — Я не принимаю приказы от женщин. Среди стражи у меня полно друзей. Думаешь, они подчинятся твоему приказу, будут пытать меня без колебаний? Может, они откажутся. Несколько ушибов и порезов — это просто картинка для тебя. Может, они освободят меня, а пытать будут тебя, — он фыркнул, — девочку, решившую, словно у неё есть власть.