Амара, игнорируя его слова, покачала головой.
— Мужчины… Так уверены, кем бы вы ни были. Такая раздутая самооценка! Не переживай. Я была бы рада оставить тебя тут без еды и воды. Я могу легко забыть об этой комнате. Как дома.
— Забытая комната? — переспросила Клео.
— Комната, в которой кто-то остаётся в темноте, одиночестве и тишине, — ответила Амара. — И простая, безвкусная пища, чтобы он жив…
Да, Клео слышала об этом. Заключённые умирали или сходили с ума.
Казалось, взгляд мужчины стал серьёзнее, но он всё ещё не боялся.
— Я не знаю, где лорд Курт, — медленно произнёс он. — Причём тут я, девочка?
— Я знаю, что ты присутствовал при исчезновении принца Магнуса, — Клео говорила медленно, не позволяя голосу дрожать от разочарования. — Это подтвердила Нерисса Флоренс. Ты ударил его по голове и утащил. Это не обсуждается, это факт. Скажи мне, куда унёс его.
Нерисса сказала Клео, чтобы та не ходила сюда, пока остальные искали Магнуса и Курта. Она хотела, чтобы Клео отдохнула.
Это было невозможно.
Нерисса хотела остаться с Клео, но та настояла, чтобы и она искала Магнуса.
Улыбка прорвалась сквозь синяки и порезы.
— Как мило! Вы правда хотите знать? Курт привёл принца сюда. Сюда… — он кивнул на толстые цепи. — А потом лорд Курит отправил меня работать. Это я и сделал. Что было потом — я не знаю. Но есть ещё кое-что…
Клео содрогнулась, представляя Магнуса тут, прикованного цепью на месте заключённого. Его избытое, окровавленное лицо. Его сломанное тело.
— Что ты знаешь? — прорычала Клео сквозь стиснутые зубы, приближаясь к заключённому. Она была так близко, что кислое зловоние стало почти невыносимым.
— Лорд Курт одержим его убийством. Ну, полагаю, это он и сделал.
Боль охватила Клео, и она проглотила слёзы. Она уже представляла себе всё то, что Курт мог сделать с Магнусом. Это были причины оставаться в сознании. Бороться за ответы, потому что она не собиралась сдаться.
— Магнус жив, — выдохнула она.
— Может быть, лорд Курт разрезал его на множество кровавых кусочков, разбросал по всей Митике…
— Замолчи.
Дышать было трудно.
Она тонула. Она вновь тонула, но проснулась.
Из глубины тюрьмы, окружённой тяжёлыми стенами, она услышала раскат грома.
— Курт пообещал тебе что-то за верность, — промолвила Амара. — Что, спасение? Удачу?
Она права. Курту понадобилось бы всё, чтобы победить Амару.
— Ты должен знать, где он, — промолвила Клео, и её голос казался болезненным и раненным. Дышать было трудно, и она почти не могла игнорировать жжение на своей ладони.
Мужчина смущённо посмотрел на неё.
— Глупая, тебе будет без них лучше. Тебе стоит сказать лорду Курту спасибо. И мне, — его пылающий взгляд скользнул по Амаре. — Самой умной идеей было бы запереть короля Гая. Он перережет тебе горло, как только сможет.
— Может быть, — разрешила Амара.
— Он умрёт, как и я?
— Я ещё не решила.
После того, как прошлой ночью пропали Каян и Оливия, Амара швырнула короля Гая в камеру вместе с Феликсом и Ашуром. Трое мужчин, что угрожали императрице, каждый по-своему. Три человека, которых она предпочитала держать в отдельных заблокированных клетках.
— Ты сказал, что мне стоит благодарить.
— Да, и я так думал, — он рассмеялся, но это звучало грубо. — Его называли Кровавым Принцем, да? Его кровь такая же алая на этом грязном полу… И хруст его костей — это музыка для моих ушей…
— Замолчи, — вновь прорычала Клео.
Взгляд заключённого расширился. Губ его двигались, словно он пытался вдохнуть, но не мог.
— Что… Что происходит? — прохрипел он.
Клео старалась сохранять спокойствие, но с каждым ненавистным словом, что произносил этот заключённый, соглашалась с Нериссой. Это была ужасная ошибка.
Ей надо найти Тарана. У него Родич Воздуха, что сражается за господство над его смертным телом… Она почти игнорировала его с прошлой ночи, потерялась в своём собственном горе, в своих страданиях.
Она не имела права. Она нуждалась в нём. Ей надо было знать, как справляется он.
Её рука горела. Она смотрела вниз на символ воды, и глаза её расширились. От символа разбегались маленькие синие линии.
— Ты ведьма, — выдохнул заключённый.
Что он думал? Что она нарисовала символ элементаля на ладони и надеялась получить кусочек волшебства воды, как обычная ведьма.
Ей хотелось сказать, что она не колдунья.
Она не знала, кто она.
Клео оглянулась. В этой комнате страдал Магнус.
— Он мёртв? — её слова едва прорвались сквозь стену, и она прокричала: — Отвечай!
— Сейчас? — переспросил заключённый. — Не сомневаюсь в этом.
Дыхание оставило Клео, и она не отводила взгляд от монстра.
— Ты достаточно сказал, — бросила Амара пленнику.
— Да, — кивнула Клео.
А после позволила своей ненависти и скорби вырваться на свободу. В одно мгновение жжение в левой руке обратилось льдом.
Глаза заключённого широко распахнулись, он издал страшный крик, застыл на месте, и его руки напряглись в металлических кандалах, тяжёлая цепь до ужаса натянулась.
— Что ты делаешь с ним? — ахнула Амара.
— Я… не знаю.
Её боль и ярость призывали к чему-то такому внутри, что она не могла контролировать. Но инстинкты подсказывали ей, что делать. Она чувствовала, как вода в теле этого человека превращалась в лёд.
Холод саваном разлёгся над камерой. Когда Клео выдохнула, облачко пара превратилось в замёрзшие кристаллики, как в самые холодные лимерийские дни.
А после замороженное тело заключённого разбилось на бесчисленные кусочки льда.
Клео смотрела на то, что осталось от мужчины, и её разум освобождался. Ошеломлённая тишина заполнила подземелье.
— Ты его убила, — произнесла Амара, и голос её звучал смущённо.
Клео повернулась к Амаре, ожидая столкнуться со страхом, с ужасом. Может быть, императрица падет и будет молить о спасении.
А Амара смотрела на неё с завистью.
— Невероятно, — выдохнула Амара. — Да, это возможно, ты вчера показывала нам магию воды. Но это? Это же невероято! Может быть, Гай ошибся в своих словах. Ты, ты и Таран, вы можете использовать родичей в себе — вы можете пользоваться стихиями, не разрушая свои смертные тела!
Каждая унция силы вдруг покинула её, и Клео рухнула на колени, опуская руки. Земля оказалась влажной, а обледеневшие кусочки пленника уже таяли.
Она так долго хотела обладать магией Родича.
А теперь Родич обладал ею.
Клео потянулась к карману своего платья, туда, где она хранила аквамариновую сферу, что служила когда-то тюрьмой для Родича Воды. Всю прошлую ночь она отчаянно пыталась прикоснуться к ней, сжимала в своей руке, но это было невозможно. Боль приходила так быстро, она была до того интенсивна, что Клео кричала и роняла шар.
Таран испытывал то же самое. Он не хотел находиться рядом с лунным камнем, он называл его проклятым мрамором и швырял через всю комнату в стену. Сегодня он присоединился к поиску Магнуса со шлейфом стражи, назначенной Амарой, вместе с Энцо, бывшим лимерийским стражником, и Нериссой, и ушёл так далеко, как только мог.
Лунный камень Тарана вместе с обсидиановой сферой, что когда-то содержала Родич Земли, пока тот не влился в Оливию, теперь находились в закрытом кабинете, и Клео носила ключ на золотой цепочке на шее.
Амара протянула Клео руку, и та после короткого колебания позволила императрице помочь ей подняться.
— То, что ты только что сделала… Если б ты могла делать это тогда, когда хочешь, ты была бы непреодолимой, — медленно произнесла Амара. — Тебе необходимо научиться контролировать эту магию!
Клео скептически посмотрела на девушку.
— Амара, тебе следует быть более осторожной со своими советами. Ты могла бы случайно помочь мне вернуть своё королевство.
Амара казалась задумчивой.
— Я хотела Митику только из-за Родичей. А теперь Каян блуждает где-то там с Оливией. Мы понятия не имеем, когда они вернутся, но знаем, что они сделают. И когда они начнут своё выступление, нам придётся быть готовыми к сражению.
Образ Ника так легко пришёл в сознание Клео — его морковно-рыжие, грязные волосы, его кривоватая улыбка, что никогда не стиралась с его лица, даже в самые ужасные, мрачные дни…
Каян отнял у Ника жизнь так же легко, словно просто перерезал ему горло.
Она ненавидела Каяна. Она ненавидела колотившуюся в ней магию.
Амара прислонилась к стене, поморщившись, осторожно провела рукой по своей сломанной ноге.
— Да, у нас были определённые проблемы, не буду отрицать. И у тебя, вне всяких сомнений, хватает причин меня ненавидеть. Но теперь у нас один и тот же враг, и он может уничтожить всё, что нам дорого. Согласна?
— Согласна, — медленно кивнула Клео.
— И ты, и Таран должны найти способ использовать магию, что живёт в вас, чтобы победить Каяна и Оливию, — Амара на миг задержала воздух. — Победите, и тогда Митика будет твоя — только твоя.
Клео не верила своим ушам. Это последние слова, которые она когда-либо ожидала услышать от императрицы Крешии.
— Ты согласищься на это?!
— Да. Я клянусь душой своей матери, — твёрдо кивнула Амара. — Подумай о моих словах.
Она постучала в дверь, и Карлос открыл её. Он заглянул в комнату и нахмурился, когда увидел мелкие кусочки льда, тающие на грязном полу.
Амара потянулась к его руке.
— Помоги мне, Карлос. Здесь мы уже закончили.
Карлос, подозрительно щурясь, посмотрел на Клео.
Клео вскинула подбородок и ответила на его взгляд. Она ему не доверяла. Не доверяла ни единому крешийцу, особенно тому, что что-то обещал ей.
Убей Каяна — и получи королевство.
Это были просто слова.
Если б она воспользовалась этой магией так, чтобы победила Каяна, но при этом даже не умерла, ей тогда не понадобится Амара. Ей не надо будет возвращать королевство, она заберёт его сама.
Клео бросила последний взгляд на подземельную камеру, прежде чем покинула её, сердце было тяжело в груди.
«Я найду тебя, Магнус, — молча пообещала себе она. — Клянусь, я сделаю это».
Она последовала за Амарой и Карлосом по коридору, поднималась, ступая на самый краешек лестницы, выточенной из грубого камня, пока они не поднялись наверх, в дом Базилия, пелсийского вождя. Сама композиция была похожа на маленькую, скромную копию Золотого Города Ораноса, только тут было куда больше грязи и камня, а не драгоценностей и древнего белого мрамора, привезённого из-за океана.
Ливень смыл все следы крови с десятков мертвых тёл, стражников, которых убила Селия Дамора, чтобы помочь Родичу Огня, сконцентрированных вокруг громадной, тридцатифутовой ямы в центре города.
Дождь прекратился, но над головой сгрудились тёмные тучи, а день в полдень напоминал сумерки.
Она не могла просто вернуться в палаты, которые Амара отдала ей, ничего не делала. Ожидание новостей о Магнусе сводило её с ума.
Если в ней было так много волшебства, почему она чувствовала себя такой бессильной?
А потом она услышала звук. Мощный удар.
Он доносился из-за закрытых ворот входа, высотою в двадцать футов, и только вшестером стража могла открывать и закрывать их.
Стражник бросился к Карлосу.
— У нас проблема, капитан.
— Что случилось? — потребовала ответ Амара, прежде чем Карлос успел заговорить.
— Кто-то у ворот, требует войти, — мужчина поёжился в ответ на звук. Казалось, от него дрожала сама земля.
— Это Каян, да? — голос императрицы был наполнен страхом. — Он вернулся.
О богиня! Клео чувствовала, как паника сжимала его горло. Нет, она не готова…
— Это не он, императрица, — сказал стражник.
Страх Амары исчез в один миг.
— Ну, и что же это? Повстанцы? Разве наша разведка не предупредила бы нас?
— Это не повстанцы, — стражник выпрямил плечи, но он не мог скрыть свой страх. — Это… это намного хуже.
— Хуже?
Ещё два удара содрогнули землю под ногами Клео. Воздух наполнился выкриками стражи. Сотни людей с оружием в руках застыли у ворот, словно пространство раскололось по центру.
Нетронутые ворота широко распахнулись, покоряясь неведомой силе.
Гвардейцы рванулись вперёд, но их отшвыривало назад, очищая путь для врагов.
Две фигуры с мечами направились прямо к Клео — она стояла на месте, рядом с Карлосом и Амарой.
Клео с ужасом осознала, что у одного из них был ребёнок. Незнакомец откинул капюшон своего плача — и свету показалось знакомое лицо.
Люция Дамора.
— Где мой брат? — холодно спросила она.
Глава 3
Люция
Пелсия
Йонас коснулся руки Люции.
— Постарайся сохранять спокойствие.
Она пристально посмотрела на него, оглянувшись через плечо. А что она сделает? Убьёт Клео и Амару, не сойдя с места?
Наверное, именно это он и предполагал.
— Мне нужна правда, — прошипела она.
Встреча у закрытых ворот с армией Амары с оружием наголо отобрала остатки спокойствия, что она собрала в себе. Да и беспокоился ли мятежник о жизни Люции, или, может быть, его больше волновала судьба стражи, окружившей их?
— Люция, — голос Амары привлёк внимание волшебницы. Крешийская принцесса стояла криво, опиралась о деревянную трость. — Добро пожаловать. Мы давно не виделись, и с той поры многое изменилось.
Люция прищурилась, глядя на обманчивую императрицу-завоевательницу, что теперь считалась её мачехой.
— Мой брат. Мой отец. Где они?
Стража двинулась к ним, и мечи их были направлены на люцию.
Йонас наконец-то откинул капюшон своего плаща.
— Императрица Амара, отзови стражу. Это не имеет смысла.
— Йонас! — выдохнула Клео. — Ты!
О да, принцесса Ораноса великолепно наблюдательна.
— Рад видеть тебя, принцесса, — широко улыбнулся Йонас.
— Я тоже, — но голос Клео звучал напряжённо.
Казалось, Йонас радовался воссоединению куда больше Люции. То, что Амара и Клео стояли рядом, заставляло её сердце биться чаще. Она почти ждала увидеть Клео пленницей в руках новой императрицы, чья армия поставила Митику на колени, но нет…
— Твой отец выступил против меня. Он совершил попытку убить меня, — равнодушно ответила Амара. — Но я могу заверить тебя в том, что он в целости и сохранности. Уверяю, ты вполне поймёшь причины, по которым я вынуждена держать его взаперти. Он — опасен.
Разумеется, это не казалось для Люции аргументом.
— Уверена, ты просто счастлива, — сказала она Клео.
Взгляд Клео, казалось, мог расколоть пространство.
— Ты даже не представляешь, что я чувствую после того, что случилось.
Люция старалась оставаться терпеливой.
— Где он? — обратилась она к Амаре.
— Я отведу тебя к нему, — Амара говорила так же легко, словно они просто обуждали погоду. — Но, Люция, что за прелестное дитя! Чьё оно?
Люция посмотрела на Лиссу, которую держала на руках, на её безмятежное личико, что даже не дрогнуло, пока её мать магией воздуха разорвала ворота. Ребёнок просто крепко спал.
Она вскинула голову, чтобы встретиться взглядом с Амарой.
— Отведи меня к нему сейчас же.
Амара с колебанием посмотрела на стражника, стоявшего рядом с нею, а после вновь перевела взгляд на Люцию.
— С удовольствием. Прошу, следуй за мной.
— Жди здесь, — сказала Люция Йонасу.
Её приказ был встречен пылким возмущением.
— Да, Ваше Высочество, — с притворной искренностью ответил он.
Люция знала, как Йонасу не нравилось ощущать себя слугой рядом с нею, но это было больше привычкой, чем сознательными действиями с её стороны.
Мысль о том, что этим утром он ворвался в её кошмар, всё ещё беспокоила её. Он был тайной для него — но она приучилась к доверию.
Однако, если он ждал от неё милости и вежливости, то выбрал для дороги не ту принцессу.
Их путешествие подошло к концу. И Йонасу больше не придётся её терпеть.