— Успокоилась? — подал он голос с дивана, когда я обессилено опустилась на стул. — Мне можно подойти?
Бросила на него убийственный взгляд.
— Нет! — фыркнула обижено.
— Тогда ты иди сюда, — усмехнулся он.
Смешно ему! Я поплелась к дивану на ватных ногах, не в силах скрыть свой настороженный взгляд: кажется, дышит он уже нормально, да и чувствует себя отлично. Вон как ухмыляется! Только в месте от укола расползлась небольшая гематома…
— Хорошо колешь, — проследил он мой взгляд. — Сам бы я так не смог…
— А если бы меня не было рядом? — огрызнулась я, переминаясь с ноги на ногу в шаге от него.
— Сам бы вколол! Каролина, прекрати, — и он одним рывком ухватил меня за руку и дернул к себе. — Это просто случайность…
Я вяло дернулась из его рук для вида, но совладать с эмоциями не смогла: следом прижалась к нему, еле сдерживаясь, чтобы не зарыдать.
— Прости, что испугал, — прошептал он, гладя меня по волосам.
А я прерывисто дышала, обхватив его шею, и пыталась успокоиться. Прикрыла глаза, провела пальцами по твердым мышцам плеч и тут же отпрянула от резкого запаха перца, который въелся в кожу моих рук…
Странное чувство захватило неожиданно все мои мысли и обожгло нервы, заставляя быстрее оформить свою догадку в слова.
— Грэгхан, — прошептала я, так и не открыв глаз, — перец…
— Угу, — отозвался он.
— Аллергия на перец… у вампиров…
Он промолчал, и я открыла глаза.
— Она у всех так проявляется?
— Да. В еде он не опасен. Только если его вдохнуть в большом количестве начинается отек, — настороженно ответил он. — Но он смертельно опасен только детям, Каролина… — закончил с нажимом.
— Ясен пень! — воскликнула я, резко выпрямляясь. Грэгхан настороженно воззрился на меня, вероятно, впервые услышав подобный оборот. — Мы можем увидеться с Вальденгардом?
Он подозрительно прищурился:
— Когда?
— Сейчас! — возбужденно выпалила я. — Мне кажется, я знаю недостающий ингредиент!
Вальденгард жил в одном из кварталов Стерлинга. Его квартира находилась на самом верхнем этаже старинного дома.
Заспанный и взъерошенный, он осуждающе посмотрел на нас с Грэгханом, возникших в его дверях, потом обреченно вздохнул и наконец пригласил войти.
Я с любопытством огляделась. Просторная квартира с лаконичной обстановкой и идеальной чистотой. Вальденгард любил контрасты, причем максимальные.
В гостиной, куда нам предложили пройти, на полу из белой плитки лежала шкура молочного цвета с черными пятнами. Большую часть пространства занимала белая кожаная мебель, а вдоль противоположной стены располагались черные деревянные шкафы с разными дизайнерскими элементами: статуэтками, вазами…
И даже любопытные коты, прибежавшие вслед за хозяином, не внесли диссонанса: один был черный, другой — белый. Я не выдержала и усмехнулась на их появление. Польщенные вниманием, усатые сразу обступили меня, и я уселась прямо на пол, притянув к себе обоих разом.
— Что, все? — Вальденгард перевел взгляд на Грэгхана, севшего рядом со мной в кресло.
— Думаю, да, — задумчиво кивнул тот.
Парфюмер подпер щеку рукой и вперил взгляд в черного кота, млеющего в моих руках. Белый оказался более гордым и величественно отказался от ласки, которая теперь вся доставалась его приятелю.
— Скажите, — осторожно начала я, — почему вы не пробовали растительные катализаторы для токсичной композиции?
Вальденгард поднял на меня глаза, не меняя позы, и я поежилась: ну вот классический вампир! Глаза покрасневшие, лицо бледное с каким-то лихорадочным румянцем…
— Не понимаю, о чем ты… зачем? Они же слабые…
Я напряженно выдохнула и подалась вперед.
— На каком этапе вы прекратили переписку с мамой? — спросила я.
Вальденгард бросил смущенный взгляд на Грэгхана:
— Я не могу точно сказать, — мрачно ответил он. — Мы уже близились к завершению работы… Даже пропорции компонентов определили. Оставался катализатор.
— Я так понимаю, что мама не могла сообщить вам о том, что открыла его?
— Думаю, она поняла, что вся наша переписка попадала в чужие руки, — напряженно проговорил парфюмер.
Все до последнего сообщения. А потом и телефон ее украли.
— Я думаю, что она спрятала подсказку в матрицу Грэгхана, — осторожно высказала я свое предположение.
Вальденгард непонимающе посмотрел на меня.
— Грэгхан не просил о матрице, — начала объяснять я. — А она ее сделала. Значит знала, что придется прятать последний компонент… Катализатор не должен был быть открыт, иначе у …
Я замялась, переводя взгляд с одного мужчины на другого.
— … у ваших подозреваемых сложился бы полный состав токсина. Я так понимаю, они его не знали. Просто получили готовый состав из академии Ватикана? — Остановила взгляд на Грэгхане. — Ты говорил, что парфюмера, готовившего «Аромат Смерти», больше нет?
— Его убили, — кивнул он, сверля меня тяжелым взглядом. — Так же. В Париже… Ватикан уже вел свое расследование. Мы просто соединили наши факты…
Протерла вспотевшие ладони о джинсы и заставила себя перевести взгляд на Вальденгарда.
— Я не сразу, но услышала нехарактерную ноту для матрицы Грэгхана в тех духах, что вы сделали для меня…
Облизала пересохшие губы.
— В нее включен перец, но в запахе Грэгхана его нет.
Вальденгард нахмурился, его глаза забегали.
— А сегодня я узнала, что у большинства вампиров аллергия на перец… — я кинула осторожных взгляд на Грэгхана и меня пробрал озноб: он так пронзительно на меня смотрел, что я еле смогла закончить мысль. — … сопровождается отеком, учащенным сердцебиением… И я думаю, что растительный компонент и не взаимодействует с компонентами матрицы и не разрушает их.
Я не успела договорить, как Вальденгард откинулся на спинку кресла и обескуражено замотал головой:
— Устами младенца…
Но не успела я возмутиться, как он вдруг невесело усмехнулся:
— Сколько Ватикан потратил в свое время средств, чтобы заменить перец на чеснок во всех легендах и сказках…
— Не может быть… — против воли сорвалось с моих губ.
Вальденград улыбнулся шире.
— Угу, зато теперь каждый ребенок знает, что вампира нужно фаршировать чесноком… Но про перец даже я не подумал! — досадливо поморщился он.
— Но как Изабелла предполагала, что мы поймем ее послание? — прищурился Грэгхан. Я все еще чувствовала его тяжелый пристальный взгляд.
— Я не знаю, — пожала плечами, стараясь не смотреть на него. Чувствовала, что в нем мечутся какие-то противоречивые эмоции, но не могла понять их причину.
— Возможно, это я должен был понять… — Вальденгард рьяно протер лицо ладонями, от чего его глаза покраснели еще больше. — К матрице был приложен состав. Я просто его отсканировал, но не просмотрел… Достаточно было сравнить с прошлым… Но я не придал этому значения…
— С прошлым? — насторожилась я. — Но ведь…
— В базе данных хранятся составы всех матриц, — раздраженно отмахнулся он от моего вопроса.
Боже, как все было просто! И гениально! Сравни составы прежнего и вычти лишнее! Я уронила голову на руки. Рядом шумно втянул воздух Грэгхан.
— Вальд, — услышала его звенящий напряжением голос. — Что в этом случае с антидотом?
— Ничего особенного, — подавлено отозвался парфюмер. — У тебя еще есть ампулы с антигистаминным от аллергии?
Грэгхан кивнул.
— Пять всего, — педантично уточнила я. — Я один ему сегодня уколола… Он… перец на себя рассыпал.
— Уколешь еще, — одобрительно кивнул Вальденгард и, глянув на Грэгхана с прищуром, добавил, — три раза… в день. На всякий случай, чтобы не было последствий.
Мужчины обменялись долгими многозначительными взглядами.
— У тебя есть еще для себя? — жестко уточнил Грэгхан.
Вальденгард неопределенно мотнул головой.
— Вальд!!! — рявкнул Грэгхан так, что я вздрогнула, а кот, успевший уснуть у меня на руках, подскочил, чуть оцарапав руку, и бросился из комнаты.
— Есть, — спокойно отозвался тот, не придав значения тону Грэгхана. — Подожди, я хочу сравнить составы… И не пугай кота!
Угу, а как же я? Мне захотелось напроситься с ним и тоже что-нибудь сравнить подальше отсюда.
Стоило Вальденгарду выйти, я поежилась: в гостиной словно похолодало. С опаской посмотрела на Грэгхана и не выдержала:
— Что не так?!
Он сидел, положив локти на колени и сцепив пальцы в замок.
— Объясни, как ты почувствовала перец? — неожиданно спокойно спросил он, расслабленно откидываясь на спинку кресла. — Я не совсем понял…
Подняла бровь недоверчиво: Грэгхан не мог не понять что-либо из услышанного!
«Когда же ты перестанешь мне лгать?», — вздохнула я.
— Я тебе говорила, помнишь? Матрицы раскрываются на партнере с появлением у него чувств… — стоило настороженно начать, и меня накрыло пресловутым «дежа-вю»: подобное уже происходило в Риме, когда мы говорили об их отношениях с мамой. Та же манипуляция. И я снова не понимала, к чему он хочет меня привести. — Матрицу не слышно, пока нет чувств. А с их появлением слышно лишь матрицу плюс лишний элемент, который в матрицу не вписывается…
Пока я сбивчиво говорила, Грэгхан наклонился ко мне, все также не спуская взгляда.
— Как это — не вписывается? Как ты его выделяешь? — уточнил он, глядя мне в глаза.
— Только я могла его почувствовать в этой композиции, понять, что он лишний, потому что… я знаю твой запах… и я…
«… люблю тебя».
В его глазах разлилась густая янтарная патока, вмиг смягчившая его черты. Как будто он услышал мои мысли… А до меня вдруг дошло, к чему он клонит: последняя гениальная идея моей мамы — добавить перец не только в описание матрицы Грэгхана, но и в состав на самом деле. А ведь могла и не добавлять! Достаточно было просто указать в составе скрытый ингредиент. Но нет. Она рассчитывала, что его матрица окажется под моим пристальным вниманием. Мама попросила Грэгхана меня спасти, она знала, что ему подойдет мой запах… Свела нас, надеясь, что мы будем вместе, что я буду с ним в безопасности…
Возможно ли это? Вполне… Важно? Да.
— Мама все же очень ценила тебя, — прошептала завороженно.
— Я знаю, — чуть более расслабленно выдохнул он, но следом снова напрягся. — Она доверила мне самое ценное…
Он протянул мне руку, и я поднялась, усаживаясь ему на колени. Положила руки ему на шею, скользнула пальцами вниз до ложбинки между ключицами и наткнулась на холодную металлическую подвеску.
Думал, отвлек меня? Ну, предположим, отвлек. Как тот металлический базис его матрицы, прячущийся за изысканными нотами, попытался скрыть главное за смысловой манипуляцией слов… Но я на это больше не куплюсь.
— Грэгхан, что не так? — упрямо повторила я вопрос и увидела, как его взгляд наливается сталью.
— Я никому не отдам тебя, Каролина, — яростно процедил он, порывисто притягивая меня к себе ближе и заключая в сильные объятия. — Не имею права…
Его дыхание участилось, соревнуясь с сердцебиением, пальцы впились в мою спину, причиняя легкую боль… Он прикрыл глаза и спрятал лицо в моих волосах, делая глубокий вдох…
А мне захотелось просто выть волчицей в его руках от бессилия. «Давай уедем», — хотелось простонать, но я вовремя прикусила губу до боли. Представить Грэгхана убегающим? Невозможно.
Чувствовала, как меня начинала пробирать дрожь…
— Поехали? — предложила с надеждой. — Может, пустишь за руль?
Я упросила Грэгхана поехать в Стерлинг на мотоцикле, и мне показалось, что он был даже рад просьбе. Но за руль, конечно, не пустит.
Вальденгард застал нас уже в дверях.
— Ты была права, — хмуро подтвердил он, стоя в просторном коридоре в окружении своих котов.
Таким растерянным и виноватым я его еще не видела.
— Примешь ее в академию без экзаменов, — усмехнулся Грэгхан.
— Само собой, — машинально кивнул парфюмер, развернулся, и ушел обратно в рабочий кабинет, не попрощавшись.
А я так и застыла с раскрытым от удивления ртом, не веря своим ушам. И только через несколько секунд спохватилась, что поступление в академию уже давно не стоит на первом плане…
Когда мы выехали за пределы Стерлинга, Грэгхан внезапно остановился у обочины.
— Садись за руль, — спокойно сказал он, спрыгивая с сиденья.
— Что? — нахмурилась я, а следом испугалась до чертиков: он не шутил! — Грэгхан, я…
— Давай, Каролина, — улыбнулся наконец он и передвинул меня на водительское сиденье. — Да не бойся ты так!
Уселся позади меня и положил мои ладони на руль, накрыв их сверху своими.
— Я же не бросаю тебя, — проговорил он мне на ухо, и, немного помолчав, добавил тише, — я никогда тебя не брошу. Слышишь?
От этих слов у меня все сжалось внутри и вспыхнуло, выжигая кислород из легких. Я была очень рада тому, что он сидит сзади и не видит моих эмоций. Задержала дыхание в попытке выровнять его и нервно сглотнула.
— Веришь мне? — потребовал он.
Кивнула.
— Обещаешь верить? — настаивал он.
— Да.
— Запомни это, пожалуйста…
И мотоцикл послушно заурчал под нами. Грэгхан мне что-то объяснял, показывая то на панель приборов, то на аппарат управления. Я кивала, а сама не видела ничего вокруг, лишь чувствовала и впитывала каждое его прикосновение, каждое слово… Мне казалось, что вся наша жизнь сузилась до этого момента. Как горлышко бутылки. Отчаянно хотелось дать газу и проскочить его быстрее! Только скорость тут не поможет…
— Каролина, спокойнее, — донеслись до меня его слова, а пальцы сильнее сжали мои.
Но на этот раз даже адреналин не выбивал тугие мрачные мысли из головы. Только его руки, контролирующие каждое мое движение, казалось, держали теперь всю ситуацию непонятной мне ценой и усилиями. И только это вселяло в меня уверенность…
19
Ночь сгустила не только краски, но и нашу тишину.
Странная она была… Темная, густая… но какая-то желанная. Что-то таилось в ее глубине… Какая-то надежда, что все кончится хорошо, и что она еще не раз будет гостить рядом с нами, но никогда не бросит, не оставит вместо себя серый глухой вакуум.
Я временами забывалась и начинала строить предположения, чего же ждет Грэгхан. Погружалась в анализ событий и его слов, потом злилась на него: неужели он не понимал, что ожидать не пойми чего, невыносимо?
— Почему ты не объяснишь мне, что происходит? — спросила все же я, задумчиво глядя на огонь в камине. Не сразу поняла, что не выдержала, не оправдала его ожиданий…
Мы сидели на полу перед тлеющим камином после ужина и пили чай.
— Я обещал, что расскажу, когда станет безопасно для тебя… — терпеливо ответил он, прижимая сильнее к себе.
Его губы коснулись моего плеча, но я вдруг почувствовала, что не могу больше молчать. Вот не могу и все! Его руки внезапно стали раздражать и жечь кожу. Подскочила на ноги и обернулась.
— А если станет не безопасно, а поздно?! — прерывисто выдохнула. — А если ты в чем-то ошибаешься?!
— Каролина… — устало начал Грэгхан, подаваясь вперед, но я уже не могла остановиться.
— Если бы я вовремя не раскрыла состав этой композиции… — перебила я его. — Ты бы ошибся?!
— Каролина… — глухо зарычал он на меня.
— Ошибся?!!!
Он стиснул зубы и вцепился в меня своим пронзительным взглядом, о котором я уже успела забыть.
— Ты поэтому так нервничал и злился у Вальденгарда?!
— Нет, не поэтому!!! — рыкнул он и рывком поднялся. — Я не парфюмер, чтобы разбираться в ваших тонкостях…
— Зато я — парфюмер! И ты можешь…
— Это мне решать!!! — вдруг резко перебил он меня. — Для меня ты — моя женщина! А у женщины есть иногда определенные обязанности! И не ставь мне, пожалуйста, условий!!!
Перед моими глазами мелькнуло лицо его матери, тоже изводившей себя тревогой и позволившей себе секундную слабость умолять его не рисковать… Но тут же смиренно опустившую глаза, уходя с его дороги. Значит, женщины у них должны вот так вот молчать в тряпочку?!