Ребята переглянулись, Джош сказал, - конечно пойдём, конопатый. Ребята будут тебе рады.
-Опа! – кто-то проорал в голове Джона, но он не подал вида.
Легко обойдя патрули, скопления солдат, и КПП, ребята молчаливой компанией сноровисто двинулись вглубь развалин. Идти пришлось недалеко, всего полчаса шакальей побежки. На подходе сбавили скорость, Стив пошёл вперёд предупредить, что возвращаются. Подошли к старому дому, спрыгнули в окна полуподвала и по лесенке поднялись наверх. Ловко – оценил Джон, а вниз, конечно, по верёвке. Зашли в помещение, и у Джона отвисла челюсть. А что он ждал от солдат? Только казарму они и могли себе устроить. Их тут половина от учебного состава оказалось.
Джон с грустной улыбкой слушал рассказы ребят, хотя правильнее сказать – разные вариации одного рассказа. Как Джон считал глупым нести баксы копам, ребята считали неумным везти деньги предкам. И к чему торопиться? Полгода ждали, могут ещё недельку подождать – в общем все с умными рожами нарочито купили билеты на разные направления, но до ближайшей остановки. Джон может не обижаться, они и друг с другом не делились планами. И кто раньше, кто позже приходили к мысли, что они – дезертиры! Их отпустили за предписаниями, а они просадили все бабки на… э… разное. Да что там – на шлюх они всё спустили, озабоченная пацанва. И предкам на глаза не покажешься и под суд отдадут, одна дорога – в ставшие родными развалины. А в развалинах сначала Джош встретил Стива, потом они Гарри нашли. Почесали затылки и остальных искали уже целенаправленно…
-Фреди и Боба поздно нашли, - склонив голову, глухо поведал Джош, - крысы.
-А как ты нас вычислил? – сменил тему Тони.
-Да что тут вычислять? – удивился Джон, - на кой ляд крысе солдатское обмундирование и деньги? Сбегать на танцульки к девочкам? Крысе? А кроме нас и крыс руины никто не знает.
-А ты что делаешь? – проявил учтивость Гарри.
-Ничего, собственно. - Вздохнул Джон, - в жандармерии служу.
Повисла понятная тягостная пауза.
-И что теперь? – скрипнул Джош.
-Ну, если хотите и дальше хулиганить – пожалуйста, - пожал плечами Джон, - но выучка наша… это вы пока не убиваете солдат, но очень скоро – поверьте крысе-разведчику – вы станете ещё одной стаей. И я вас уничтожу.
-Или что? – скривился Джош, - сдаться властям? В тюрягу?
-Да нафига??? Идите в мою стаю, тьфу, - горячо заговорил Джон, - идите в мой отряд. Под мою команду.
-Говоришь, что давишь крыс? – заинтересовался Стиви, - в отряд возьмут официально?
-Пока просто возьмут, - не стал врать Джон, - но куда ж они денутся? Вы не представляете – в этой жандармерии вообще не с кем работать. Есть один, но это не его.
Уговорил Джонни парней, да и нетрудно это было. Нормальным, честным ребятам омерзительно считать себя дезертирами, отщепенцами. Им важно знать, что они воюют на правильной стороне. Именно это решило дело. Обсуждение перешло в практическую плоскость. Ребята уже разбились на старые учебные отделения со старыми командирами или выбрали новых. Джон только назначил Джоша своим заместителем и старшим «добровольного» отряда. Базу парней решили пока не бросать и не светить, пригодится. А работу наметили так - вот прям сейчас с Джоном идут Стив и Гарри. Ночуют на базе жандармерии, Гарри берёт троих кадетов на учебную прогулку, а Стив возвращается и приводит ещё двоих. Чтобы треть состава работала с жандармами, треть отдыхала, треть охраняла. Просто по семь человек – шакалов в учебке было всего сорок один.
Со «старой гвардией» дело пошло веселей. Все, кто просто в гости зашёл, считали, что база – это просторный дом с хорошим обзором вокруг, без мёртвых зон. Его прозвали «особняк». Но у отряда хватило сил закрепиться в двух ближайших от него зданиях, прозванных «первый» и «второй», под ними проходит тоннель канализации. И он уводит к «отморозку» - огромное пятиэтажное административное здание, под которым десятки тоннелей, многие из них ведут вглубь. Глубины ребят пока не интересовали, а на горизонтальные шахты было обращено самое пристальное внимание. Местечко не зря так прозвали – гиблое место, проходное. Жандармы «постоянного состава» под руководством шакалов осваивают здесь методы настоящей войны на живых людях – дикари постоянно набегают. Избиением это не назовёшь, крысы вооружены и смертельно опасны, но ребята справляются. Сюда попадают лишь после одобрения Джона или Карла, специалистов по огневому контакту. У кого что-то получается в «отморозке», уходят с шакалами в поиск – охоту на небольшие группы дикарей, но больше минируют позиции наблюдателей, места привалов. Отряд надёжно контролирует свою землю, постоянно отодвигая границы, за которые благоразумной крысе лучше не заходить.
Джонни вздохнул свободнее, смог навестить старину Зо-на, и… Люси, конечно. Занял удобную позицию и поджидал её у общаги, когда она со службы придёт. Ну и дождался – идёт такая под ручку с незнакомым армейским лейтёхой, тот в свободной руке полный пакет держит. Джон не стал комплексовать, подошёл, и лейтенант потерял сознание – плохо ему стало. Люси поджала губы, не зная, как на это реагировать. Джон подобрал пакетик, взял её за руку и сказал:
-Господи, ну какая тебе разница? – улыбнулся и добавил, - а я соскучился! Очень!
Люси, не выдержав, засмеялась и тут же всполошилась – а с этим что? Он живой? Джон успокоил девушку, что минут через пять очнётся. Ну, бывает – голова закружилась, что такого? Люси чмокнула Джона в щёку, сказала, что он лопоухий монстр, взяла его под руку и повела к себе, как будто так и нужно.
Утром Люси пошла на службу, Джон тоже, о свидании не договаривались. Просто Джон попросил её учитывать, что в любой из дней сценка обязательно повторится. Люси вздохнув, сказала на это, что тогда Джону придётся за себя и за того парня – он ей всех кавалеров покалечит. Джон отправился на КПП ловить попутку в непростых раздумьях – что ж сделать-то?
***
Так уж сложилась Такийская история, что государству Такийскому вообще не приходилось вести войн с серьёзным противником. И хотя ничего особенно странного в этом не было, отсутствие войн вселяло в такийский истэблишмент определённую неуверенность в собственной нужности. Ведь во всех читанных ими учебниках такийским по белому написано, что государства только для войн создаются и существуют. Поэтому ещё можно понять в принципе, зачем такийские заправилы вообще влезли в войну.
Но они так никогда и не пришли к общему мнению, зачем Такии именно эта война? Воротилы, в целом, были солидарны - все хотели ещё больше власти и денег. А рассуждая об интересах Такии, каждый считал само собой разумеющимся, что хорошо для него любимого, то подойдёт и обожаемой Родине.
Но затевая войну, в интересах Родины конечно, про победу в ней как-то не подумали. Серьёзно, ведь для победы требуется некий план, хотя даже он – не главное, можно по ходу дела сориентироваться, главное – направление. Нужна ясная всем цель с достижением которой, достигается и победа в войне.
В этом все войны похожи, ибо естественная цель любого вменяемого государства – это войны избежать. Для того, кстати, к войне и готовятся. Но у элит Такии получилось немножко наоборот – они сначала вляпались в это дело и только затем принялись готовиться, обсуждая по ходу, зачем им всё это понадобилось.
И ладно если б стало ясно, что война неизбежна, ну, бывает – напали или скоро нападут. Тогда у любого обделавшегося от хронической контузии паренька с тремя классами и винтовкой не возникает вопросов типа, что он делает в окопе, залитом по горло вонючей жижей?!!!
И не нужна ему, в общем-то, правда, требуется простая уверенность – наше дело правое. И если он в родном окопе на родной земле, сгодится любой бред, всё равно слушать не станет, не зачем. А что если до окопа надо тащиться через океан? Тогда пока про окопы нужно просто забыть.
Ничего личного – только бизнес. Экипажам самолётов назначили прогрессивную таксу за боевые вылеты, морякам за дни походов, отдельно прописали премии за уничтожение врага и ежеквартальные бонусы по результатам соревнований. Для пехоты придумали наподобие, только добавили доли от трофеев и пленных.
И выпустили государственные акции, обеспеченные репарациями мысленно уже побеждённых и освобождённых народов Большого континента. Торговлю этими очень ценными бумагами запустили на международных площадках, и они сразу заняли топовые позиции в рейтингах и биржевых новостях.
Даже элиты враждебных, предположительно побеждаемых в самом ближайшем будущем стран проявили заинтересованность. Грязные дельцы, используя подлые вбросы и инсайдерскую информацию, принялись спекулировать на предположениях о близости-удалённости славной Такийской победы и полной её стоимости в миллиардах баксов и миллионах жмуриков.
Разразилось несколько громких биржевых скандалов, вызванных обоснованными подозрениями в связях с врагом некоторых брокерских фирм. И такийцам было плевать, что они нейтральные вообще – никому не позволено шарить в их карманах. Суверенные, по идее, власти сдали отдельных негодяев с головами, косоглазые даже выдали головы негодяев отдельно.
Ну, слишком прямой перевод, простодушный народ, традиции опять же. И опять же согласно традициям и простодушию одних изведённых негодяев сменили другие, и ничего собственно не изменилось – враги злобно обыгрывали на биржах собственную гибель, загребая валюту для незаконных (по такийским понятиям) контрабандных закупок стратегических материалов и оборудования.
На этой почве особых скандалов не случилось. Во-первых, трудно ругаться с самим же собою, во-вторых, всё происходило в духе Великой Такийской Конституции – «…каждый имеет право на стремление к счастью…»
***
Джонни про Конституцию в школе проходил, считал себя свободным гражданином со всеми неотъемлемыми правами. Но с тех же позиций, что и элиты, действовал гораздо умнее – попытался сформулировать ясную цель, достижение которой сделает его счастливым, и представить пути её достижения. Ну, главная-то его цель, не беспокоиться за Люси, была вообще недостижимой. Или ерундовой, если просто плюнуть на Люси, но тогда не будет ему счастья, а значит, и смысла не будет. Подведя философскую черту, Джонни подумал о практическом воплощении, или хотя бы максимальном приближении мечты.
Получалось – трахаться с Люси, когда и сколько вздумается, на своей территории и никуда её от себя не отпускать. Как не отпускать девушку для Джонни было очевидно – он просто решил отдать ей все их деньги, типа на хранение. В смысле, типа ей, он её и свои деньги всяко без охраны не оставит. А что она может от него с их деньгами удрать, Джонни не боялся – во-первых, он же хороший, ну и, во-вторых, её ребёнку нужен защитник. Ему казалось, что именно ради защиты Люси пошла на службу. Правда, на армию в этом деле полагаться нельзя, так вот же Джон рядом!
Карл по-жандармски насчёт армии с ним согласился. Они вдвоём обсуждали планы, просто Джон первым взял слово. Вот друг его послушал-послушал и не выдержал, полностью, конечно, поддержал, но в целом, а в частности внёс поправки. Прежде всего - никаких денег они Люси не дадут и ничего предлагать ей не будут. Джону нужно, чтоб она спала только с ним? Фигня – вопрос, не дороже пяти сотен. За эти деньги он берётся устроить ей перевод в канцелярию жандармерии. Ведь им же лишние пятьсот баксов не помешают? Джон, помотав головой, спросил, кто кому будет платить, за что и зачем, вообще?
Карл снова начал издалека, просто с любви. Его любовь Джулию, девочку из хорошей семьи, просто затрахал начштаба, жирный хомяк со связями. И она за любые деньги готова перевестись хоть куда, лишь бы от этой скотины подальше. Но с такой хорошей знакомой содрать больше пяти сотен ему не позволяет жандармская совесть. Вот на её месте в жандармерии Люси гулять будет тупо не с кем, ну, кроме Джонни. Она ж из армии переведётся, для жандармских это что-то вроде зоофилии. А старые её кавалеры шарахнуться от неё, как чёрт от жандармерии. Джонни не понятно, с какой радости она пойдёт на перевод? Да из-за него, конечно, оболтуса конопатого! Люси ж выписала две разные книжки на одну фамилию, так ей срочно нужно делать стройными ножками, пока не привлекли за должностное преступление. Типа по болезни. Джулия заболеет и порекомендует подружку на подмену, Люси поступит симметрично, потом каждая просто уволится. Ну, Люси как бы по-хорошему сбежит, а Джулия давно мечтает расцарапать кое-кому рожу и обматерить хомяка с обливанием его помоями на весь штаб.
А они, пока девчонки переезжают, да устраиваются, займутся делом, пора как следует обживаться в развалинах, а то за их логово перед людьми неудобно! Джонни грустно и молча долго разглядывал друга Карла, редкую сволочь. Но свою уже сволочь, почти родную. Наконец, вслух посетовал, что ему всё представлялось по-другому. Как он заберёт Люси с дитём, и что ей скажет…
-Ой, да кто ж против-то? – беззаботно махнул рукой Карл. – Наговоритесь ещё, только она сама тебе на шею бросится. Вцепится, что аж немного боязно – как бы ты от неё на войну не сбежал. Ну и меня за собой не потащил!
***
В войну ребята уже влезли и парней за собой потащили. В оправдание Джонни нужно сказать, что он ни перед кем и не думал оправдываться, не считал себя в чём-то виноватым. Джон не придумывал себе миссии и не искал в своих действиях высшего смыслу. Не говорил ребятам речей о долге и чести, не объяснял им значения их исторической роли. Ему даже в голову не могло прийти, что они кого-то защищают или спасают. Они всего лишь давили крыс, вот и всё. И Джон бы сильно удивился, каким пиететом к его нескладной фигуре наполнялись души бойцов от этого «всего лишь». В их отряде проявлением такого уважения стало безоглядное доверие, подчинение без лишних вопросов. Вовсе не бездумное или показное - они никогда ему не козыряли, не обращались «господин капрал» и, конечно же, не тянулись перед ним, «ага», - вот и вся их учтивость. Но это «ага» говорилось лишь при полной уверенности в понимании задачи. Парни быстро заметили, что командир, сам, мягко говоря, не очень эмоциональный, считывает их вопросы прямо с мужественных лиц. И никогда не оставляет недосказанным чего-то действительно важного, обходясь почти без слов. Им вскоре стало предельно ясно – зачем они здесь и почему здесь именно они. Не все ребята в жандармерии могли себе позволить быть ходячей вешалкой для парадного мундира. Не у всех папаши были при должностях и широких погонах, многим самим предстояло выгрызать у жестокого мира полосатые штаны, мягкие кресла и, конечно же, престижные колледжи и непыльную работёнку для ненаглядных деток. А лучше места, чтоб наточить зубы и натренировать челюсти, чем в сводном отряде быстрого реагирования, просто и не придумать.
Уже после первых операций сформировался костяк отряда, постоянный его состав. Сменный состав тоже присутствовал – начальство удумало использовать Джона как пугало, ссылая ему в подчинение впавших в немилость «нормальных жандармов». Карл, грустно вздыхая, только головой качал – все эти детки снова вылижут начальству задницы и полезут наверх или их за шиворот потащат, а ненавидеть Джона и его отряд они будут всю жизнь. Обоснованно, кстати, ненавидеть, на них сваливались все хозяйственные работы, в условиях развалин довольно опасные, грязные и очень тяжёлые. От них также требовалось изображать тупую суету обычной жандармерии. Хотя ничего они, конечно, не изображали, искренне считая, что тянут службу за обнаглевших плебеев – в отряде царила просто жуткая дедовщина.