Пусть копят золото, развивают ремесла, строят дороги и города. Пусть... Пусть забивают свои головы ерундой вроде политики или войны. Пусть правят серой, неразличимой с высот чистого разума массой людишек... Когда таким как он будет нужно, все, что принадлежит им станет их. Сами принесут и попросят взять. Все отдадут таким как они.
К сожалению, присутствовали нюансы.
Магия оставалась бесконечным резервуаром могущества, не только для него. Его сила ограничивалась силами других. К сожалению, её приходилось делить с друзьями и соперниками.
И добро бы это были соратники, маги, разделяющие его взгляд на мир, но не зря мудрые говорят о несовершенстве мира. В этом мире часть силы досталась и его соперникам, могущими предоставить не только повод для разговора, но и серьезные неприятности.
Сегодняшний разговор как раз касался этой категории врагов.
Вместо того, что б поговорить с равным себе об умных вещах, о том, как звуки тайных слов будят Изначальную Силу, ему приходилось говорить о старых врагах, озабоченных ерундой, вроде жизни той мелочи, что прозябает где-то внизу...
- Так дальше продолжаться не может. Я и так слишком много времени трачу на них, - чуть брезгливо выпятив губу сказал Сарс. - Мои вожди беспокоятся. Всё время надоедают с просьбами... Я двух убил, но новые не лучше. Не дают мыслить о Высоком. Что-то надо с Киевом делать.
Циндал кивнул, вполне понимая, о чем речь. Степь, где сидел Сарс и Русь никогда не жили в мире. Вожди Сарса, как и подопечный Белояна князь Владимир не любили мирного безделья - одного поля ягоды. Разница между ними была только в том, что степняки пощипывали Русь, а славяне, отвечая им тем же, еще и Империю пощипывали. Так что славян нигде не любили.
- Да-а-а-а, - вежливо безразлично отозвался Циндал. - У нас их тоже не жалуют.
- Я слышал, басилевсы все еще платят дань Киеву? - ехидно поинтересовался Сарс.
- Это не дань, - отмахнулся Циндал. - Так... Подачка. Чтоб князь отстал и не мешался под ногами.
- Ну да, ну да... - закивал Сарс.
Говорить об этом Циндалу не хотелось. Слабость Империи вреде бы бросала тень на его могущество. Ехидность вопроса и улыбочку он оценил и вернул коллеге долг. Притворившись обеспокоенным, он сказал.
- Тут у нас еще одна новость. Принцесса Анна как-то сумела познакомиться с князем Владимиром.
Сарс намека не понял, о другом подумал.
- Белоян помог?
- Да какая разница? Белоян или кто-то еще показал ей его или через зеркало или через воду.
Намека Сарс опять не понял и Циндал сказал прямо в лоб.
- Влюбился князь как мальчишка. Тут же жениться восхотел!
- И? - обеспокоенно протянул степной колдун. До него, наконец, дошло, чем все это может кончиться.
Глаза степняка в шаре прижмурились, стали еще уже. Он уже начал просчитывать, как это отразится на Степи. Известный буян каган Владимир и так-то спокойно не сидел у себя в Киеве, а если его еще и Империя со спины подопрет... Нехорошо как-то для его вождей выходило. Это у колдунов симпатии-антипатии, а у князей да императоров вместо этого политика. Тут союзов ищут да выгод. Сегодня тот друг, а этот - враг. А завтра может быть и вовсе наоборот.
Для вождей степняков князь Владимир виделся только помехой, а вот для басилевсов в их сложном положении он мог быть и врагом и другом. Только вот чего стоит его дружба? Золота? Услуг? Невесты?
А для них самих, для магов, важно было то, что за спиной князя маячила фигура Белояна. Унылая такая фигура, страшненькая. А станет князь сильнее на византийском золоте или на новой родне - и Белоян станет сильнее.
- Неужели басилевсы отдадут сестру?
- Царевнам нужны мужья... - неопределенно сказал византийский маг. - А императорам - союзники.
- Убрать бы их обоих...
- Кого?- прикинулся непонимающим Циндал.
- Да ладно тебе... Все ты понимаешь.
- Так пробовали уже. Помнишь?
Товарищ только головой мотнул. Воспоминаний хватало. Едва живы остались.
- "Так" пробовали... Значит "эдак" надо попробовать, - не успокоился товарищ.
- Эдак?
- Натравить Империю на них. И что б даже перьев не осталось!
- А зачем это мне? - спросил Циндал, покивав в нужном месте. - Зачем это Империи?
Сарс промолчал, но потом все-таки решился.
- Одним врагом у нас стало бы меньше. И каким врагом!
Оба знали, что означает это имя киевского волхва в их мире - СИЛУ. Силу не просто неподвластную им, а часто враждебную. Во имя людей, считающих себя его властелинами, Циндал не хотел будить её. Война магов - страшная вещь.
- А ты сам попробуй.
- А я и пробую! - резко сказал Сарс. -Есть у меня мысль как это сделать. Только надо бы всю их силу в одном месте собрать.
- И как же?
- Тайно... Тайный удар иногда лучше явного!... - объяснил степной маг.
- А то он не поймет... - с сожалением откликнулся Циндал. - Враг-то старый. Все мы друг у друга приемы да ужимки наперечет знаем. Его тронешь пальцем, а он в ответ - кулаком. Он, да князь его, известные буяны.
- А надо бы попробовать одним ударом обоих. И одного и другого. Чтоб на ответный удар ни времени, ни сил не осталось. Разом. Собрать их в одном месте и....
Сарс оживился, поняв, что стоит на полпути к какой-то правильной мысли. Лицо в Шаре выросло - степняк наклонился поближе к Шару.
- Есть задумка так ударить, чтоб догадываться потом некому было... Понимаешь, о чем я?
- Магия смерти? - догадался Циндал.
Его собеседник кивнул.
- Есть у меня должник. Жизнь свою мне задолжал. Вот бы если...
Набрав в грудь воздуха, он хотел сказать что-то еще, но замер. Циндал видел, как на лицо степняка выползает глупая, совершено недостойная одного из властелинов этого мира, улыбка. Скрывая своё удивление, византиец ждал, что же будет дальше.
Наконец степняк тихонько засмеялся.
- Я лучше придумал...
Византиец чуть наклонил голову, показывая, что готов выслушать.
- Жениться, говоришь, князь восхотел? Это хорошо. Ты нашепчи своим императорам на ухо, что мол есть у князя вещица полезная - талисман волшебный, что может Империи помочь. Пусть привезет её к ним, а вы посмотрите, стоит ли принцессу выдавать за князя. Нужен ли им такой родственник...
Мысль действительно показалась не глупой. Да что там говорить - отличная мысль! Даже удивительно, что такая залетела не в его собственную голову, а в чью-то еще! Только вот сразу соглашаться товарищем Циндал не захотел.
- Так ведь он может вместе с дружиной в гости зайти, да силой отобрать, что потребно...
- Вот!
Сарс поднял палец.
- На это и расчет. Соберет он дружину. А тут мы и...
Глава 4
...До Киева они добирались дней десять.
Ехали не особенно торопясь, но и не задерживаясь без нужды. Ночевали чаще в лесу, но пару раз им повезло закончить дневную скачку в больших селах. Ночуя в корчмах, слушали, что говорит народ. Оказалось, что не только в Пинском княжестве неспокойно. Рано или поздно разговоры об урожаях и ярмарках сворачивали на невесть откуда появившихся чудовищ или вконец обнаглевших разбойников...
Меж собой говорили люди, что неспроста это все, что злые колдуны затеяли что-то, чтоб расколоть Русь на кусочки и теперь, чтоб провести черные свои обряды распугивают жителей. Что ждать надо бедствий, пожаров, голодных лет и недорода. Кто пустил слухи теперь уж не найти, но об этом говорили в каждом кабаке и ждали скверного.
Не все ладно строилось на Руси.
Веселее стало только тогда, когда они подъехали к Киеву.
Взобравшись на невысокий холм, Избор остановился. За спиной спрыгнул с лошади Исин и встал рядом.
Красив город Киев!
Конечно, считай, что теперь Пинск - Родина, а все-таки против правды ничего не скажешь. Красив!
Белые каменные стены закрывали собой терема и лабазы, дома купцов, ремесленников и простолюдинов. С реки тянуло влажным ветром и кислым запахом моченых кож. Сотник посмотрел на воеводу. Тот улыбался, словно старого знакомого повстречал. Даже дышать легче стало.
Ничего тут не изменилось. Разве что христианских церквей прибавилось. Их позолоченные луковичные купола и шатровые колокольни виднелись в разных концах города.
- Тоже заметил? - спросил он Исина. Тот кивнул.
- Ну и как это называется?
- А никак не называется, - отозвался хазарин. - Мы, славяне, с любыми богами уживемся. Поставь своих Богов рядом с нашими - слова против не скажем...
Из уст чернявого хазарина слышать такое было смешно, и Избор усмехнулся.
- Эх ты, славянин, золой перепачканный.
А сам подумал - ославянился, хазарин. Да и как иначе? Всегда вместе вон уж сколько времени.... из огня да в полымя, а в промежутке еще и пестом по макушке. Он вспомнил, сколько пришлось пережить вместе и, продолжая улыбаться, спросил:
- Ну и чего стоим?
Опережая товарища, изборов конь рванул к воротам.
А за раскрытыми створками жизнь шла своим чередом. Слава Богам, сюда не добрались ни неизвестные чудовища, ни безумные разбойники и поэтому киевляне жили, как жили - те, кому полагалось торговать - торговали, кому полагалось охранять - охраняли. Жизнь бурлила и каждый выполнял предписанное.
То, что творилось на улицах, будь они в Пинске, пинский воевода назвал бы суматохой, но Киеву это слово не подходило. Тут, наверное, всегда так.
Уже проскакивая по улицам, Исин нагнал Избора и явил свою дремучесть.
- Что это у них?
- Праздник какой-нибудь? - предположил с седла Избор. - В большом городе всякий день какой-нибудь праздник.
Дорога, что вела к княжескому терему, становилась все шире, но тесноты от этого только прибавилось. В дорогу, словно ручьи в реку вливались какие-то кривые тропинки и дорожки и с них на мощеную деревом мостовую выбегали киевляне. Кто на лошади, а чаще - пешком и все это двигалось в сторону княжеского терема.
Как ни хотелось быстрее оказаться у Белояна, а лошадей пришлось придержать - не давить же горожан, в самом-то деле.
Двигаясь вместе с бестолковыми жителями, они теперь внимательнее смотрели по сторонам, ревниво выискивая разницу между Пинском и Киевом. Разница, конечно, бросалась в глаза. И дома тут стояли погуще, и заборы ставили повыше, а значит и купцы жили побогаче, что никак не гляделось в пользу Пинска, зато и нищих и голодранцев всяких имелось поболее. Да и другими они тут оказались - не стояли спокойно с достоинством в ожидании милостыни, а назойливо требовали медь, чуть не под копыта залезая. Исин одного плетью хлестнул, чтоб место свое знал, так тот не смолчал - кинулся в ответ не то грязью, не то дерьмом. Избор не стал принюхиваться, а Исин тот осатанел и вообще ничего не сказал.
Нет. В Пинске все же лучше...
То, что они застали у княжеских ворот, только прибавило им гордости за свой город и князя Брячеслава. При воротах на княжеский двор, можно сказать, никто и не стоял. Точнее слонялись там двое оружных молодцов, только толку от их службы было чуть. Смотрели охраннички не на въезжающих на двор, а в глубину его. Там виднелась куча народу, и что-то происходило.
Остановив коня рядом, Избор кашлянул, но киевляне даже не повернулись. Вытянув шеи, и подпихивая друг друга локтями, они азартно переговаривались, перебивая друг друга.
- Нам бы... - начал Исин, то тут один из стражников мельком взглянув на них, проворно замахал рукой.
- Давай, давай... Чего встали? Проезжайте, проезжайте...
Гости переглянулись, одновременно пожав плечами. Издалека, особенно из Пинска, да с рассказов Гаврилы Масленникова охрана князя Владимира казалась куда солиднее. Порядки, конечно, везде разные, но здравый-то смысл все-таки должен быть? А ну как враги? А ну как злоумышленники?
Не обращая внимания на зазывающие размахивания руками, Избор спросил вкрадчиво:
- А ну вот я сейчас на вашего князя да с топором?
На всякий случай он улыбнулся, чтоб те двое поняли, что это шутка, однако стражники, даже не оглянулись.
- Ага. Нашелся один такой. Ты сперва со своим топором до крыльца доберись.
- Почему это один, - спросил задетый за живое хазарин.- Почему это сразу один?
Не отводя взгляда от толпы, Избор успокаивающе положил товарищу руку на плечо.
Толпа у крыльца не стояла на одном месте, а колыхалась, словно внутри неё что-то происходило. Люди там слаженно ахали и охали и то отступали, а то напротив, подавались вперед. Столичные гости видели спины только крайнего ряда, но и по этим спинам сразу становилось понятно, что не простые люди там гуртовались. Паволока да бархат, серебряное да золотое шитьё. Боевого железа, впрочем, также хватало. Сталь висела на каждом втором, а кое-кто вообще на римский манер обернулся железом с головы до пят. Собственно удивляться этому не приходилось - вся эта толпа состояла из стоявших вперемежку старшей и младшей дружин, да княжеских гостей, тоже боевых.
- Это мы кстати, - сообразил Исин. - Пир тут у них. Пировали, пировали, а потом вышли размяться.
Избор привстал на стременах. С высоты сразу стало видно, что за спинами дружинников свободное место, на котором друг против друга пританцовывали двое здоровенных русичей. Фигура одного показалась ему знакомой.
-Там, по-моему, Гаврила разминается...
Незнакомый дружинник вдруг быстро качнулся в сторону и ударил. Гаврила не уворачиваясь, подставил плечо, пробуя силу соперника, и его понесло в сторону.
- Нет,- засмеялся Исин. - Это его разминают... Похоже в хорошие руки попал!
Масленников врезался в первый ряд, но его со смехом и неслышными за гомоном шутками вытолкнули на середину круга. Размахивая кулаками, Гаврилов противник подскочил и снова ударил и вновь Гаврила принял удар на плечо. Только теперь он устоял.
- Слабоват этот против Гаврилы, - уверенно произнес Избор. - Сейчас наш его кулаком...
Он не договорил. Гаврила не стал дожидаться совета, а увернувшись от очередной плюхи, скользнул под руку второго поединщика, обхватил его, ухнул, приподнял над землей, крутанул. Тот взревел так, что и им стало слышно. Растопыренные руки-ноги тщетно цеплялись за воздух, надеясь найти там опору, но Гаврила не останавливая движения, подбросил его и с грохотом уложил на землю. Вверх взмыло облачко пыли, а толпа восторженно взревела. Вот он победитель!
Масленников несколько вздохов смотрел, как его противник ворочается в пыли, а потом протянул тому руку. С лошадей они видели, как колышется толпа, пропуская к бойцам поднос с двумя кубками.
Гаврила опростал свой и только тогда заметил всадников. Заслонившись ладонью от солнца, он пару мгновений вглядывался в силуэты. Узнал и, покачиваясь на нетвердых ногах, пошел навстречу. Перед ним расступались, хлопали по плечам. Пинские гости спешились и поочередно обняли старого товарища.
От него несло и медовухой, и жареным мясом и вином и еще чем-то приятным.... Иноземным... Избор принюхался и сглотнул. Да что там говорить? Праздником от него пахло! Огромным, длинным праздником! Потом присмотрелся. На подоле вышитой рубахи пестрели жирные пятна.
- Сколько лет, сколько зим! - весело возгласил киевлянин. -Молодцы, что приехали!
- Гуляете? - не без зависти спросил Исин.
- Гуляем, - подтвердил Гаврила, широко разводя руки. - У нас тут всегда гуляют. Поводов хватает. А ты не женился еще?
Исин криво улыбнулся. Не шутка у богатыря получилась, а по больному месту удар, да с оттягом. Посмеяться старому товарищу захотелось. Будто тот и сам не знал, что нареченной невесте, дочери князя Голубева еще лет восемь.
- А ты, что, считать разучился? - зло спросил хазарин. Гаврила улыбнулся, хлопнул его по плечу.
- Да ладно тебе. Шучу ведь.
Толпа, не прекращая гомонить начала расходиться. Возбужденные увиденным, гости Киевского князя потянулись в палаты. Первыми пошли старшие дружинники. Младшие уважительно сторонились.
Гаврила, пропуская всех, отошел в сторону, потянув за собой товарищей.
- Какими судьбами к нам? Дела?
Голос стал серьёзнее, глаза строже. Да и не пьян он вроде а так... Куражится...