Принцесса, наконец, утратила безразличный вид и попыталась сесть на постели. Мойдер помог ей приподняться и опереться спиной о стену.
– Думаю, ты имеешь право знать. Это их принц, – парень указал на черноволосого. – Он сватался к тебе, но твой отец отказал ему. К сожалению, на этом твой женишок не успокоился…
Черноволосый нарушил молчание, смерив парня презрительным взглядом.
– Это так, принцесса. И я завоевал права на вас в честном поединке.
Она оторопело смотрела на него.
– Что здесь произошло вообще?
– Он сражался за вас, – подала голос Дорайна. – С вождем.
Саулин издала приглушенный возглас.
– Ну, положим, победил бы все-таки вождь, – буркнул Мойдер. – Это Дорка спасла твоего женишка.
– Ничего не понимаю… – протянула принцесса, оглядывая собравшихся. – Мне кто-нибудь нормально все объяснит?
– У тебя есть возражения, легурец? – процедил нетир. – Можно провести еще один поединок чести. Хоть ты и не заслуживаешь этого, я готов сделать исключение.
Прежде, чем Мойдер брякнул то, что окончательно бы разъярило нетира, Дорайна встала между ними.
– Если бы вождь не оказался таким подлым, принц бы победил. Так что все по-честному. Он победил. Принцесса принадлежит ему. Или у тебя были планы на нее, Мойдер? Если так, то на этот раз я прочитаю тебе нотации. Помни свое место, легурец. Мы с тобой дети лесов и должны гордиться этим. Но для остальных мы никто. Пусть принцы женятся на принцессах, не нам нарушать ход вещей. Когда выберемся отсюда, они пойдут своей дорогой, мы своей.
Лица собравшихся вытянулись, но никто ничего не сказал. Мойдер бросил последний взгляд на Саулин и вышел из хижины. Девушка же смотрела на Дорайну почти с ненавистью. Нетир кусал губы, что для него было признаком крайнего волнения. Не дожидаясь, пока на нее обрушатся упреки, Дорайна деловито проговорила:
– Еще по меньшей мере два дня принцесса не сможет идти сама. Нужны будут носилки. Мужчины могут нести ее по очереди. Можно, конечно, упросить ормидов, чтобы разрешили нам остаться еще на пару дней. Но лично мне хочется убраться отсюда, да поскорей. Кто думает также, пойдемте и позаботимся о носилках.
– Я помогу, Дорка, – тут же откликнулся Кильдер.
– Да и я могу помочь, – поддержал Маниан.
Ответа от нетирей она ожидать не стала и молча вышла из хижины.
Носилки сколотили достаточно быстро. На них поудобнее устроили Саулин и собрались в дорогу. Провожать вышло все племя. Зверо-люди стояли группой и наблюдали за ними. Не проявляли ни особого дружелюбия, ни враждебности. Вождь стоял в отдалении, не приближаясь к чужакам.
Мойдер спросил у Олвии:
– Что это с ними?
– Боятся.
– Кого? Нас? Их же намного больше!
– Ее, – она указала на Дорайну, сверлящую глазами ормидов.
От этих слов по спине парня пробежал холодок.
В последнее время происходило нечто странное, что изменило до неузнаваемости всю его жизнь. То, во что верил, вновь и вновь подвергалось серьезным испытаниям. И странности, происходящие вокруг сестры, волновали сильнее всего. Память услужливо подсовывала образы из прошлого, словно пытаясь указать на их важность. Но он все еще не мог свести все воедино.
Зверо-женщина распрощалась с ними прямо здесь. Мойдер тепло попрощался и поблагодарил за помощь. Он успел проникнуться к ней симпатией и уважением. Олвия быстрым шагом двинулась к лесу и вскоре исчезла из виду.
Некоторое время все смотрели ей вслед, затем черноволосый велел трогаться в путь. То, что он взял на себя руководство отрядом, безумно раздражало Мойдера, но сделать парень ничего не мог. Большинство признавало авторитет нетира, ему же оставалось смириться. Сестра явно сохла по заночивому принцу и это его беспокоило. Зная ее непредсказуемый характер, ожидать можно чего угодно. Мойдер решил, что как только они выберутся из заповедных земель, он тут же повезет ее в Лесовку. Иначе девчонка окончательно опозорит семью и потащится за нетирем. Ясное дело, жениться тот на ней не станет, как бы далеко все между ними ни зашло.
Мысли о Саулин Мойдер отчаянно гнал от себя. Надеялся, что пословица «С глаз долой, из сердца вон», – оправдается и ему удастся ее забыть. Когда приходил его черед нести носилки, он брался за переднюю их часть, чтобы не видеть Саулин. Поначалу она пыталась разговорить его, но парень отвечал односложно и вскоре девушка замолчала.
Когда Мойдер все же бросал на нее взгляд, каждый раз видел усталую обреченность. Это уязвляло в самое сердце, выжигало дотла. Он не хотел видеть ее такой. Ему было больно от этого. Пусть лучше дерзит, насмешничает над ним, говорит, что ненавидит. Но не смотрит так, будто ждет от него чего-то и все сильнее разочаровывается.
Что он может сделать? Убить нетира? Для него не проблема попробовать, но что изменится. Правитель не позволит дочери стать женой простолюдина. Найдет ей другого мужа, более подходящего.
А нетир не такой уж плохой вариант. Как ни был зол на него Мойдер, вынужден был признать это. Смазливый, сильный, не лишен благородства. Не гнушается есть из одного котла с простыми смертными, к Дорке относится с уважением. Хоть она и выводит его так, как мало кто бы стерпел. Дерзит постоянно, в ответ на любезности фыркает.
Это Мойдер ведь понимает, чем вызвано такое ребячество. Влюбилась девчонка по уши и понимает, что не в того. А нетир небось думает, что просто грубая девица. Хотя… Кто разберет, что вообще он думает обо всем этом. По бледной физиономии мало что понять можно.
Нетири пошушукались, затем лысый неуверенно махнул вправо. Все двинулись в этом направлении. Двигались до вечера, иногда останавливаясь, чтобы передохнуть.
– Привал! – наконец, объявил принц, махнув рукой.
Все облегченно вздохнули и стали готовиться к ночлегу. Уже почти стемнело, но света хватило на то, чтобы найти веток и развести костер. Дорайна с Кильдером занялись ужином, поджаривая подстреленных по пути зайцев. Нетири устроились неподалеку, не желая палец об палец ударить.
Мойдер неодобрительно поморщился. Положение положением, но в той ситуации, в которую они попали, могли бы и подсуетиться.
Принц завел разговор с Саулин. Мойдер заметил, как сразу напряглась Дорка. Невесело усмехнулся и побрел дальше за дровами. Ему тоже не было приятно видеть это. Когда вернулся, Саулин казалась оживленной. Села ближе к костру и с интересом расспрашивала черноволосого о Нетирии. На Мойдера даже не смотрела. Похоже, принцу все же удалось очаровать ее. Дорайна сидела мрачнее тучи, упорно глядя в костер.
Общий разговор не клеился. Постепенно даже болтовня принца с Саулин затихла.
Черноволосый обратился к лысому:
– Долго нам еще до выхода?
Тот быстро глянул на него и опустил голову.
– Что с тобой? – напрягся принц.
– Я боялся сказать…
Все взгляды устремились на утратившего привычное самообладание нетира.
– Я не вижу выхода… Решил, что лучше пойти к тому месту, откуда мы сюда пришли. Этот путь я вижу. Но вовсе не уверен, что выход нам откроется.
– Попробуй еще раз. Сейчас, – процедил принц. – Мы не можем полагаться на удачу. В этом мире опасности подстерегают на каждом шагу.
Биварий растерянно посмотрел на него:
– Я даже не знаю, как искать на этот раз. Может, у кого-то есть вещь человека, оставшегося в нашем мире?
– Что ж ты не сказал, что дело в этом? – улыбнулся Кильдер и, зардевшись, вытащил из котомки маленькую соломенную куклу. – Ничего не подумайте. Это сестренка младшая дала, когда я из Лесовки уходил.
Биварий взял протянутую вещицу и сжал в ладони. Закрыл глаза, настраиваясь на энергию девочки. Остальные даже дышать боялись, чтобы не помешать. Он сидел так около получаса, затем открыл глаза и беспомощно посмотрел на принца.
– Ничего! Будто дар ушел… Или кто-то не дает мне этого сделать.
– Не зря говорят, что эти места проклятые, – изрек Кильдер. – Зайти сюда еще можно, а вот выйти…
Под свирепыми взглядами остальных парень сник. Некоторое время царило напряженное молчание, затем лысый посмотрел на Дорайну.
– Может, ты сможешь нас вывести?
– Каким образом? – удивилась девушка. – Я не поисковик.
– Эти места словно созданы для тебя, – возразил Биварий. – Звери и птицы тебя слушают. Даже зверо-люди боятся. Тебе удалось найти сюда вход, может, получится и выход.
– Да я понятия не имею, как мне это удалось! – взорвалась Дорайна. – Само ведь получилось.
– Я могу попробовать добраться до того, что скрыто в тебе. Иногда способности спят… По разным причинам. Нужно лишь отыскать дверь и открыть ее.
– О чем это ты? – прищурился Мойдер. – Что задумал с Доркой делать?
– Думаю, он о внушении говорит, – догадался Маниан. – Ну, как со мной тогда делал.
Дорайна поежилась. Ей явно не хотелось позволять нетиру копаться в своей голове. Но выбора не было. Может, это их единственный шанс. Да и тот хилый.
– Ладно, я согласна, – вздохнула девушка.
Биварий удовлетворенно кивнул и сел к ней ближе. Строго оглядев остальных, он велел им не издавать ни звука, потом повернулся к Дорайне.
– Постарайся расслабиться. Отключить все мысли. Понимаю, что трудно, но попробуй довериться мне. Так легче будет проникнуть в твой разум.
– Я попробую, – прошелестела Дорайна, глядя в желтые сверкающие глаза.
Глава 36. Видения прошлого
Свет в янтарных глазах нетира разгорался, охватывая собою все. Дорайна не могла отвести от них взгляд, погружаясь в умиротворенное сонное состояние. Веки налились тяжестью, нестерпимо хотелось закрыть их. Руки и ноги она и вовсе перестала чувствовать. Мягкий голос нетира ворвался в сознание, отпечатываясь в каждой клеточке слабеющего разума:
– Закрой глаза. Я посчитаю от одного до пяти. Когда произнесу «пять» твоя душа улетит отсюда. Единственной связующей нитью станет мой голос. Слушай его, подчиняйся ему. Когда я просчитаю в обратном порядке и скажу «один», ты проснешься. Дорайна, ты слышишь меня?
– Да, – невыразительным голосом произнесла она.
– Твоя душа выскальзывает из тела и устремляется ввысь, одновременно приобретая утраченные в земном теле знания. Чем дальше я считаю, тем сильнее ты открываешь разум. Один, два, три… четыре… пять! Дорайна, ты слышишь меня?
– Я слышу тебя, – отозвалась девушка.
– Где ты сейчас?
– Просто лечу… Не знаю, где. Здесь темно. Чувствую еще чье-то присутствие, но не вижу и не слышу ничего.
– Попробуй вернуться в прошлое. В раннее детство. Тебе три года. Что ты видишь?
– Маму. Она обнимает меня, заплетает волосы. Входит отец, я бегу ему навстречу. Он подхватывает меня на руки и кружит. Я смеюсь…
На лице Дорайны появилась беззаботная улыбка.
– Мойдера вижу… Он размахивает деревянным мечом и просит, чтобы отец поиграл с ним.
– Хорошо… Теперь тебе год. Что ты видишь?
– Вормия… Она осматривает меня. Мама смотрит на нее с беспокойством и спрашивает, что со мной не так. Говорит, что я пугаю ее. Наш пес Бурка забегает в дом. На шее веревка болтается. Оторвался… Он рычит на Вормию, бросается ко мне. Мама кричит, пытается отогнать его, но он оскаливает зубы. Я смеюсь и пытаюсь сказать им, что он не хочет ничего плохого. Просто боится за меня. Он говорит мне, что на дворе собралась толпа. Они кричат… говорят, что со мной что-то не так.
– Пес? Говорит тебе? – приподнял брови Биварий.
– Да. Я понимаю его. Остальные боятся того, что я издаю странные звуки и говорю с ним. Птицы… Слышу, как они галдят снаружи. Чувствую их беспокойство. Они слетелись отовсюду… Бурка! Они застрелили его! Отец застрелил из лука… Я плачу. Слышу крики людей, они убегают от обезумевших птиц. Я вижу их глазами. Глазами птиц…
– Ничего себе, – выдохнул Мойдер. – Я думал, мне это снилось… Я помню… Помню, о чем она говорит. Но был тогда совсем маленьким.
– Старейшина говорит, что меня нужно убить… Что я нечистый дух… Вмешивается Вормия. Она говорит, что попытается помочь… Вводит меня в транс. Так, как сейчас… Она внушает мне забыть о том, что скрыто во мне. Жить обычной жизнью… Когда я снова открыла глаза, то перестала слышать их… перестала видеть их глазами…
– Кто же ты, девочка? – прошептал Биварий. – Вернись в миг своего рождения… Что ты видишь?
– Не могу! – лицо Дорайны исказилось болью. – Он не пускает!
– Кто не пускает?
– А-а-а!
Она закричала так, что все вздрогнули, обхватила руками виски и стала раскачиваться.
Мойдер бросился к нетиру и схватил его за плечи:
– Прекращай это, слышишь?
– Мы почти добрались, – прерывисто воскликнул он.
– Я сказал: прекращай!
Из носа Дорайны хлынула кровь. Теперь уже черноволосый издал сдавленный возглас и рявкнул:
– Биварий, останови это!
Лысый судорожно сглотнул и кивнул:
– Дорайна, я считаю от пяти до одного. Когда скажу «один», ты проснешься… Пять, четыре, три, два… один.
Дорайна распахнула глаза, на мгновение полыхнувшие ярким синим светом. Сияние исчезло, девушка вернулась к реальности и завертела головой. Коснулась носа и с недоумением глянула на кровь на своих пальцах.
– Что со мной? – ее передернуло.
– Кто-то очень не хочет, чтобы ты вспомнила, – проговорил Биварий. – Вспомнила, кто ты есть. Я не знаю, чего нам удалось добиться. Удалось ли снять завесу с твоих способностей. В любом случае лучше подождать до утра. Ты устала.
Она кивнула и подавила зевок:
– Так спать хочется.
Кильдер протянул ей платок, и она механически вытерла кровь с лица. Потом легла на плащ, подложив под голову котомку, и тут же уснула. Остальные еще некоторое время наблюдали за ней, потрясенные услышанным и увиденным. Потом тоже легли спать.
***
Дорайна снова парила в пустоте, казавшейся живой. Барахталась в ней, будто в липком тумане, пыталась выбраться. Пустота забивала ноздри, мешала дышать. Чья-то сильная рука схватила за плечо и потащила наверх. Дорайна вдохнула невероятно чистый воздух и не могла надышаться им. В глаза полыхнуло светом, белым и ярким. На несколько мгновений она ослепла, а когда снова могла видеть, различила облака. Небо голубое и ясное – на много фаринов вокруг. Дорайна парила в его высоте, вокруг пролетали клочья облаков.
Посмотрела вниз и замерла от восхищения. Там, на земле простирался город – ослепительно яркий, сказочный. Над ним парили колесницы, летающие сами по себе, словно пробужденные волшебством. В них сидели люди. Они разговаривали, смеялись, вели себя так, будто ничего особенного вокруг не происходит, будто привыкли видеть эти чудеса каждый день.
Дорайна полетела туда, город выростал на глазах. Она уже могла различить каждый камешек мостовой и лица людей, идущих по улицам. Везде чисто, богато, роскошно. Встречаются и бедно одетые люди, но по ним видно, что не местные. Вжимаются в стены, округлившимися глазами озираются вокруг.
Незримая сила потащила Дорайну за собой и втолкнула в открытое окно великолепного трехэтажного дома. От роскошного убранства покоев у Дорайны захватило дух. Золото, расписные потолки, мраморные статуи. В центре всего этого колыбель, сверкающая белизной. Оттуда доносится смех ребенка. Над колыбелью склонилась женщина в серебристом платье, с длинными светлыми волосами. Она ловит крохотные ручки ребенка и мягко сжимает их. У Дорайны отчего-то сжалось сердце, а к горлу подступил ком. Ей нестерпимо захотелось, чтобы женщина повернулась к ней. Хотелось увидеть ее лицо.
За спиной послышался мужской голос, от которого у Дорайны кровь застыла в жилах. Она уже слышала этот голос…
– Ты хотела видеть меня, любовь моя?
Девушка не решалась посмотреть на того, кто стоял за спиной. Женщина обернулась и Дорайна не смогла подавить вскрик. Впрочем, его никто не услышал. Сейчас она была всего лишь бесплотной тенью. Лицо женщины – почти точная копия ее собственного.