Неужели?.. Девушка боялась поверить озарившей догадке. Этого не может быть. Воображение играет с ней. Ее мать – обычная легурка. Никак не это прекрасное создание, словно излучающее сияние.
– Я ждала тебя, – грустный мелодичный голос женщины задел за живое.
– Ты готова, дорогая? Я увезу тебя прямо сейчас. Тебя и нашу дочь. Ты будешь жить ничуть не хуже, чем сейчас. Я создам для тебя дворец, равного которому не будет. Вокруг будет великолепный сад, где ты сможешь гулять с нашей малышкой. И я смогу навещать тебя чаще.
Женщина медленно покачала головой.
– Я не для того позвала тебя… Не спала всю ночь, долго думала. Это мой мир. Я не могу бросить его. Моя жизнь оборвется здесь, в Адарине. Я – его принцесса, это мой долг.
– Лаена, я не дам тебе умереть, слышишь?
По спине Дорайны пронесся порыв ветра, и вскоре она увидела высокую мужскую фигуру с золотистыми кудрявыми волосами, метнувшуюся к женщине. Он обнял ее, прижал к себе и долго не отпускал. Она беззвучно плакала, уткнувшись в его плечо. Потом решительно отстранилась и проговорила:
– Это мой выбор… Ты говорил, что дашь мне полную свободу. Я в любой момент смогу отказаться от тебя… Так вот, этот момент настал.
– Ты понимаешь, что сегодня ночью Адарин исчезнет с лица земли? – с мукой в голосе отозвался он. – И все, кто здесь останутся, исчезнут вместе с ним?
– Да, я понимаю… И готова погибнуть с моим народом… Позвала тебя только для того… – ее голос сорвался, она повернулась к колыбели. – Спаси нашу дочь… Пусть она живет обычной жизнью. Пусть тень Адарина никогда не коснется ее. Лучше, чтобы она не знала ничего. Так будет легче для нее. Принцесса проклятого богами города… Не нужно, чтобы она знала об этом.
Дорайна изо всех сил зажала рот рукой, чтобы не закричать. По щекам градом катились слезы.
Может ли такое быть? Она – принцесса города, о котором слагают легенды.
Бесплотной тенью скользнула девушка мимо мужчины и женщины и остановилась возле колыбели. Взглянула на лежащую в ней малышку с голубыми глазенками. Девочка улыбалась и махала ножками и ручками.
– Это я?.. – прошептала Дорайна, протягивая руку к ребенку.
Пальцы прошли сквозь тело девочки, и она тут же их отдернула. Обернулась к своим настоящим родителям и, наконец, решилась взглянуть в лицо мужчины. Он смотрел прямо на нее, словно знал, что она здесь. Мужественное привлекательное лицо с небольшой бородкой, пронзительные синие глаза, излучающие сияние. Он улыбнулся ей, затем снова посмотрел на женщину, стоящую перед ним.
– Я сделаю, как ты хочешь, любовь моя. Тебе не стоит тревожиться за судьбу нашей малышки. Я всегда буду защищать ее.
– Тогда я спокойна…
Вихрь подхватил Дорайну и вынес из окна, взметнув в воздух.
Небо потемнело, затянувшись грозовыми тучами. На Адарин обрушился ливень, какие земля еще не знала. Громовые раскаты сотрясали землю, она стонала от распирающей изнутри силы. Дорайна видела высокую фигуру мужчины, прижимающего к груди белый сверток. Он стремительно удалялся от гибнущего города. А в проеме окна, освещаемом вспышками молний, застыла светловолосая женщина. По прекрасному лицу катились жемчужные капли, на лице застыли одновременно обреченность и умиротворение.
– Мама, – прошептала Дорайна, затем закричала это в полную силу: – Мама! Мамочка! Пожалуйста, нет! Пожалуйста, не бросай меня…
Адарин содрогнулся, застонав, когда из недр земли к нему потянулась чудовищная пасть. Сминаемые гигантскими челюстями дома, мечущиеся в поисках спасения, кричащие люди, умоляющие безжалостных богов сжалиться над ними. Многие пытались спастись на колесницах, но ни одна из них не поднялась в воздух.
Боги покинули Адарин, лишив своей силы. Обреченный город поглотила Бездна. Челюсти сомкнулись, прожевав добычу и навсегда погребя великий мир, равного которому не было и не будет.
Дорайна уже не видела ничего, глаза застилала пелена слез. Чьи-то руки схватили ее за плечи и потянули за собой. Когда она вновь обрела способность видеть, вокруг был знакомый лес. Поляна, на которой она училась стрельбе из лука. Неподалеку – старый дуб, в его дупле девушка устраивала тайник. Она всхлипнула и подошла к нему, провела ладонью по грубой коре. Ей не нужно было оглядываться, чтобы понять, кто стоит за спиной.
– Итак, ты мой отец, – глухо проговорила она.
– Да, – просто ответил он.
Девушка обернулась и встретилась взглядом с пронзительно-синими глазами.
– Зачем ты показал мне все это? Она… мама же не хотела, чтобы я знала…
– Хочу, чтобы ты была счастлива, девочка… – мягко сказал он. – Ты любишь того, кого все считают выше тебя по положению. Это разделяет вас. Теперь ты знаешь, что по праву рождения стоишь наравне с ним. Расскажи об этом, открой свою тайну, а я смогу подтвердить твои слова. Ты станешь счастливой. Это я обещал твоей матери.
– Значит, ты отдал меня в легурскую семью, – помолчав, произнесла девушка. – Почему именно им?
– Лес – близок мне больше, чем что-либо. Так я мог всегда быть рядом и оберегать тебя. Оставил тебя рядом с селением и, оставаясь невидимым, наблюдал за тем, что будет. Легурцы принесли тебя в поселение, не зная, что с тобой делать. Та, кого ты так долго считала матерью, полюбила тебя, едва взяв на руки. Никто не возражал, что ты станешь ее приемной дочерью. К сожалению, тот, кто от природы не такой, как все, рано или поздно это проявит. В тебе открылась сила, и это их напугало.
– Это ты подсказал Вормии, что делать? – догадалась Дорайна.
– Я руководил каждым ее действием.
– Кто же ты? – не выдержала она.
– Ты так и не поняла, девочка? – улыбнулся он. – В тебе моя сила, разве ты ее не чувствуешь? Ты чувствуешь растения, пробуждаешь в них целительную силу. Ты понимаешь животных, а они повинуются тебе. Лес – твои владения, он никогда не причинит тебе вреда…
– Не может быть… – одними губами произнесла Дорайна. – Ты – Лесной правитель?
– У меня много имен… – откликнулся мужчина. – Разве так важно, как меня называют?.. С твоей матерью я был просто человеком… мужчиной, любящим свою женщину, мать своего ребенка.
– Почему ты не спас ее? – с укором сказала девушка. – Не унес силой? Она была бы жива!
– Когда-то я пообещал ей… Я буду с ней до тех пор, пока она этого хочет.
– Она не знала, что творит… – Дорайна упала на колени и яростно ударила кулаком о землю. – Как ты мог просто наблюдать за тем, как она умирает?
– Я и не смог, – его лицо дернулось от боли. – Просто ушел… Но ты не представляешь, что я пережил тогда…
Некоторое время они молчали, пристально глядя друг на друга. Затем Адилак подошел к дочери и помог ей подняться.
– У тебя все может быть по-другому, если ты этого захочешь. Теперь ты знаешь, что на самом деле это ты оказываешь честь своему избраннику, а не он тебе. Ты – дочь бога и правительницы Адарина. Если он посмеет считать тебя недостойной себя, я ему просто шею сверну, – рявкнул он.
– Я не стану рассказывать ему об этом, – прошептала она.
– Почему?
– Не хочу, чтобы он любил меня за что-то. Если любит по-настоящему, сможет наплевать на условности. Если же нет…
– Ты – достойная дочь своей матери, – усмехнулся Адилак. – Жаль, ты не знала ее. Для нее никогда не было важным положение или богатство. Принцесса многим помогала, не гнушалась сама принимать участие в делах просителей. Они приходили в Адарин со всего мира. Она не любила церемоний и не требовала почестей… Она была необыкновенной… – Его голос стал мечтательным. – Я любил наблюдать за ней. Был счастлив, когда она гуляла по лесу, оказываясь в моих владениях. Тогда старался, чтобы каждая птица и дерево приветствовали ее, проявляли всю силу моей любви к ней.
– Как она узнала, что ты – бог?
– Я долго не признавался ей. Впервые предстал перед ней в облике обычного человека. Явился среди других просителей, наплел душещипательную историю… Она полюбила меня не за мое могущество… Может, поэтому я любил ее так, как еще никого никогда не любил… Признался во всем только тогда, когда узнал о воле верховных богов. О том, что Адарин должен исчезнуть с лица земли. Боги тоже жестоки и завистливы, как и некоторые люди. В последнее время адаринцев почитали почти как богов. Это вызвало недовольство. Решили преподать урок людям… – в голосе Адилака прозвучала горечь. – Я явился к Лаене в своем настоящем виде. Таким, каким ты меня видишь сейчас. Она сначала испугалась. Потом посмотрела на меня так, будто видела впервые… Мне казалось, что сердце обжигает огнем от этого взгляда…
– Она не захотела спастись одна, – сдавленно произнесла Дорайна. – Зная, что остальных ждет смерть.
– Да… А спасти никого ей бы не позволили. Другие боги и так проявили недовольство, что я признался ей.
Дорайна помолчала, потом робко взяла его руку, сжала в своей.
– Спасибо, что рассказал мне…
– Делай с этим знанием, что хочешь. Твоя жизнь в твоих руках, – вздохнул Адилак. – Знай одно, я всегда буду рядом и поддержу тебя.
Она спрятала лицо на его груди, а он ласково провел по ее волосам…
Когда Дорайна открыла глаза, утреннее солнце серебрило верхушки деревьев. Остальные еще спали. Она села и подтянула колени к груди. Долго и пристально смотрела на спящего Амнея. Наконец, губы девушки тронула слабая улыбка.
– Все зависит от тебя, принц, – беззвучно прошептала она. – Только от тебя…
Глава 37. Волшебное чутье
– Их следы теряются здесь, – проговорил Шарнел, останавливаясь у незримой границы.
Дальше начиналась мертвая земля, лишенная растительности. Правитель и его отряд стояли за спиной волшебника и разглядывали высохшее дерево.
– Мне не по себе от этого места, – поежился Громдел.
– Это неудивительно, друг мой, – улыбнулся Шарнел. – Даже обычные люди чувствуют его силу.
– Так что это за место? Ты все время говоришь загадками.
– Вход в заповедные земли, – пояснил волшебник.
Из груди правителя вырвался протяжный вздох.
– Они и правда существуют?
– Как и многое другое, во что ты перестал верить. Забываешь, что даже если отрицать что-то, оно никуда не исчезнет.
Громдел снова вздохнул.
Даже сейчас, когда они с Шарнелом помирились, тот иногда напоминал ему о прошлом. Удивительно, что он вообще захотел говорить с ним.
Громдел вспомнил утро, когда обнаружил, что его дочь и Мойдра исчезли. Ему тогда казалось, что сердце выскочит из груди. Они прочесывали все вокруг, расспрашивали местных жителей. Никто не видел девушек. Староста одной деревни, опасливо озираясь, шепнул правителю, что они могли попасть в лапы разбойников.
Громдел нашел этих разбойников, что едва не стоило ему жизни. Отряд поредел вдвое, но хорошо обученным воинам удалось обратить лесных жителей в бегство. Правитель захватил их вожака и вынудил рассказать все, что тот знает.
Вожак разбойников не отрицал, что девушки были у него. Он хотел одну из них продать, другую оставить себе. Потом начал нести околесицу, что одна из них превратилась в парня и они сбежали. Но что искать их бесполезно, оба мертвы. Рассказать о том, где те сейчас, он просто не мог. Онемел от страха и дрожал, несмотря на грозную внешность. Правитель требовал указать, где девушек видели в последний раз, но разбойник сказал, что сам не видел. Он тогда лежал без чувств в хижине. Остальных лесных жителей поймать не удалось, будто сквозь землю провалились. Правитель приказал поджечь лагерь, вожака высечь хлыстом, но оставить в живых. Все же он рассказал то, что знает.
Громдел понимал, что найти Саулин и Мойдру поможет только чудо…
Настало время обратиться к бывшему другу. Когда-то, когда они были еще безусыми юнцами, Шарнел дал ему амулет. Он сказал, что в нем зашита прядь его волос, пропитанная заклинаниями. Если Громделу понадобится помощь, нужно лишь сжечь эту прядь и позвать по имени. Правитель понимал, что с тех пор много воды утекло и шанс на то, что друг и правда явится на зов, более чем призрачный. Но в такой ситуации нужно хвататься и за соломинку.
Громдел велел отряду отойти на достаточное расстояние, оставив его одного. Сам же снял с шеи амулет, который не снимал вот уже много лет. Черкнул огнивом, подпаливая прядь темно-русых волос. Несколько раз выкрикнул в голубое небо, виднеющееся сквозь прорехи ветвей:
– Шарнел!
Пару минут ничего не происходило, правитель медленно опустился на землю и обхватил голову руками. Бывший друг не поможет. Он никогда не отыщет дочь и ту, что стала ему безмерно близкой. Вместо того, чтобы спасти Саулин, обрек ее на верную смерть. И винить в этом должен только себя…
Чья-то рука легла ему на плечо, заставив поднять голову. Перед Громделом стоял Шарнел.
Друг почти не изменился, если не считать покрывших лицо легких морщин и нескольких седых волосков в густой шевелюре.
– Шарнел! – радостно вскрикнул правитель и вскочил.
По мягкому взгляду друга тут же понял, насколько глупыми были его опасения. Ни малейшего следа упрека или недовольства. Волшебник улыбнулся и раскрыл объятия. Друзья крепко обнялись, чувствуя, как былые обиды стекают с души, как талая вода.
– Ты долго не приходил, Громдел. Сколько лет прошло, – наконец, проговорил Шарнел, отстраняясь.
– Я боялся, что ты не захочешь меня видеть…
– Ты всегда любил преувеличивать, – хмыкнул Шарнел. – Я давно простил тебя и понял. Сам же явиться не решался, учитывая твои законы.
Громдел смутился.
– Как ты? – спросил он.
– У меня все замечательно. Построил себе дом в чаще леса, оградил защитной магией. Никто из местных не смеет тревожить меня.
– Наверное, тоскливо там… в полном одиночестве.
– Я вовсе не одинок, – возразил волшебник. – У меня жена и трое прекрасных детей. Большой мир никого из нас не прельщает, так что нам вполне хватает общества друг друга. Так что привело тебя, друг? Здесь я совсем отстал от жизни. Ко мне доходят слухи только тогда, когда встречаю кого-то из поселян. Но и они не слишком посвящены в дела большого мира. Слышал, что твоя дочь уже совсем взрослая. Скоро замуж выдавать…
Лицо Громдела исказилось мукой, и волшебник встревожено поднял брови.
– Что случилось?
Правитель рассказал ему все, даже больше, чем нужно. Будто прорвалась плотина, застилающая сердце. Как жил после смерти жены и отъезда Шарнела. Как пытался забыться с помощью государственных дел, лелеял мечты о достойном преемнике. Даже о Мойдре рассказал…
Волшебник положил ему руку на плечо и легонько сжал.
– Я рад, что ты снова почувствовал вкус к жизни. Сделаю все, чтобы найти твою дочь и эту девушку.
И он сдержал обещание. Непонятно каким образом, сумел почувствовать их след и привел отряд правителя к мертвому дереву.
Громдел хрипло спросил:
– Это правда, что тот, кто вошел в заповедные земли, вернуться не сможет?
– За редким исключением… Тебе повезло, что я на досуге изучал древние книги, – проговорил волшебник, устремив взгляд вперед. – Выход оттуда есть, но для этого кто-то должен открыть проход снаружи.
– Ты сможешь это сделать?
– Да, но они должны знать, куда идти. Нужен контакт… Иначе все бесполезно. У твоей дочери есть магические силы? Только обладающий ими может услышать призыв другого волшебника.
– Не замечал за ней такого, – вздохнул Громдел. – И даже был этому рад. Глупец… Теперь бы все отдал, чтобы ей передалась часть силы ее матери.
– А у той девушки?
– Я о ней почти ничего не знаю, – наморщил лоб правитель. – Но она тоже казалась вполне обычной.
– Ладно… Я все же попытаюсь. Дай мне что-то из вещей Саулин. Попробую воздействовать через нее. Тот, в ком есть сила, почувствует это, находясь рядом с ней. Если же нет…
– Я понял тебя, – еле слышно сказал Громдел. – Даже если шанс слабый, мы должны его использовать.
– Я тоже так думаю, – улыбнулся Шарнел.
***
Путники уныло брели по лесу в том направлении, откуда пришли когда-то в заповедные земли. Никто особо не надеялся на успех, но что-то делать всегда лучше, чем сдаться.
Дорайна шла позади всех, ни на кого не глядя и ни с кем не разговаривая. Когда кто-то пытался приблизиться, окидывала его таким взглядом, что тот спешил ретироваться. Эта ночь все перевернула в жизни девушки. Она понятия не имела, что делать с обрушившейся на нее правдой. Пока не разберется в этом, не могла ни с кем обсуждать то, что ее тревожит. А говорить о пустяках было сейчас нестерпимо.