Король перемыл всех коров, а Иван Дорогокупленный нарубил лык, свил себе толстый и долгий кнут. Подошел к королю, говорит: «Гони коров домой, да не там, где ты гонишь, а где я прикажу». Погнал их по болоту, вымарал в грязи, стегал кнутом. Король и говорит: «Я счел тебя за доброго человека, а ты сыскал мне лютую смерть. Теперь я казнен буду». — «Не бойся, будешь меня помнить и станешь по-старому жить. Когда подгонишь коров близко к дворцу и выскочит королева за тобою, ты беги от нее прямо в баню, я тебя там буду поджидать».
Иван Дорогокупленный изготовил в бане железные волшебные прутья и поджидает короля. Подогнал король коров, увидала королева, что коровы в грязи, выскочила и бросилась на него, хотела казнить. Он от нее бежать, она за ним. Добежал до бани, вбежал в баню, она и говорит: «Ну, недалеко ты ушел». А Иван-Дорогокупленный говорит: «Да некуда дальше и бежать. Ты сама нашла прежнее свое счастье? Что, супостатка, меня хотела злой смерти предать и короля заставила скотину стеречь!» Взял он железные разогретые прутья, начал ее наказывать, начал из нее все волшебные силы выгонять и все волшебные силы изогнал, только оставил одну женскую, и ту самую плохую.
С тех пор Иван Дорогокупленный во дворце у короля жил и всегда в почете был.
Красавица
В некотором царстве, в некотором государстве, собственно в том, в котором мы живем, был купец. У него был десятилетний сын и необыкновенной красоты дочь. Уезжает купец в иностранные земли торговать и берет с собой сына. У этого купца был брат. Он и приказывает своему брату; «Смотри, береги мою дочь!» Приходит этот дядя к племяннице, начал с ней любезничать. Она и говорит: «Что ты, дяденька?» И прогнала его. Он в другой раз к ней пришел, она его в другой раз прогнала. Приходит он в третий раз, разослал слуг. «Ступайте куда хотите гулять». Она на него рассердилась, выбежала на улицу, закричала караул. Тогда дядя пошел домой и написал брату письмо: «Твоя дочь распутничает».
Купец посылает домой сына и велит ему ее зарезать и сердце вынуть. Приехал брат из иностранных земель, она его встретила радостно. В старину были маленькие тележки. Он и говорит: «Поедем, сестра, с тобой кататься». Поехали они кататься, выехали в чистое поле, приезжают они к лесу. Он привязал лошадь, а сам вылез. «Ну, — говорит, — сестра, вылезай!» — «Зачем же, брат, вылезать?» — «Тебя велел папаша зарезать». — «За что же он велел меня зарезать?»— «Так и так», — говорит. «Нет, — говорит, — я в этом невинна. Ты меня, брат, пусти куда глаза глядят. А сам зарежь собаку, вынь из нее сердце. Когда понесешь к отцу, собери собак много, упади, урони нарочно. Собаки схватят сердце, съедят. Отец узнает, скажет: „Собаке собачья смерть“».
Брат приехал к отцу, поймал собаку, зарезал, вынул из нее сердце, собрал собак много, пошел да споткнулся. Уронил сердце, собаки подхватили и съели. Он пришел к отцу и говорит: «Шел я, нес сердце, споткнулся и уронил. Собаки схватили, съели». — «Ну, — говорит, — собаке собачья смерть».
А она, красавица, ходит, странствует. Ходит день, ходит другой, зашла в дремучий лес. В дремучем лесу огромный дом стоит. И лев стоит в воротах. Она забоялась в него взойти. Наконец, решилась, взошла в дом. В нем прекрасное убранство и пригожество. Весь дом обошла, никого нет. Так как она уж третий день не ела, проголодалась. Открыла печку и глядит: в печке семь уток жареных и семь пирогов. Взяла она утку и пирожок и съела. Вдруг приезжают двенадцать богатырей, родные братья. Убрали своих коней, взошли в дом. «Ну, — говорят, — давайте обедать». Сейчас же накрыли стол, открыли печку, глядят: нет одной утки и одного пирожка. «А кто-нибудь у нас в доме есть». Старший брат и говорит: «Слушайте, братцы! Если молодая девушка, то нам будет сестра; если пожилых лет, то будет вам мать; если молодой человек, то будет нам брат; если пожилых лет, то будет отец». И давай по всем комнатам искать. И нашли ее за печкой. Она испугалась, побледнела. «Не пугайся, мы, — говорят, — не разбойники, мы богатыри. У какого царя войска мало, за того заступаемся». Так она и стала их сестрою.
Они пообедали, попили и говорят сестре: «Мы вот уедем, как приедем, в пушку ударим, ты выходи нас встречать». Поехали. У какого царя было войско мало, они за того царя заступились и все войско неприятельское побили. Приезжают домой, за полверсты остановились, в пушку ударили. Она их вышла встречать, и они были так рады. Убрали своих коней, корму им дали. «Ну, — говорят, — давайте обедать!» Попили, погуляли и опять уехали. Сестра опять осталась в доме.
Дядя и узнал, что она жива, и нашел волшебницу. «Как бы сделать так, чтобы она умерла?» Волшебница и говорит: «У меня есть кольцо золотое. Как его на руку наденет, так и помрет». — «Ну, неси это кольцо ей, скажи, что дяденька прислал». Она и несет кольцо. Приходит в дремучий лес, прямо к этому дому, взошла в дом. Видит, сидит красавица. «Здравствуй, девица! Вот тебе дяденька прислал кольцо золотое!» Та кольцо взяла, положила его на окно, старуха эта и ушла. Красавице скучно стало, вертела, вертела она это колечко, взяла да и надела себе на руку. Она была в прекрасном платье наряжена, как сидела, так и умерла.
А братья уговор дали: «Как сестра умрет, и мы вместе с ней умрем». У какого-то царя было мало войска, они за этого царя побили всю неприятельскую силу, подъезжают к дому, остановились за полверсты. Пушкой раз ударили, в другой, в третий. Сестра их все не выходит. Они приехали к дому, так бросили коней, не убирали, взошли в дом, видят ее и думают, что она спит. Стали ее будить. Будили, будили: она им ответа не дает. Только не говорит, а лежит, как живая. Они выстроили беседку, на двенадцати цепях гробницу поставили. Штыками себя покололи, и все двенадцать померли, тут же легли вокруг этой беседки.
Ездил царевич на охоту, отбился он от охотников и остался с одним слугой. Проезжает мимо беседки; никогда этого не было! Посылает слугу узнать, что это такое. Тот подъезжает, видит: выстроена светлица, в светлице на двенадцати цепях гробница, необыкновенной красоты лежит в ней девица и двенадцать тел мертвых кругом беседки. Он пошел, все и рассказал царевичу. Царевич приехал на это место, видит: выстроена светлица, в светлице на двенадцати цепях гробница, в гробнице необыкновенной красоты девица, только не говорит, точно живая, и двенадцать мертвых тел. Царевич взял эту гробницу и повез ее во дворец. Приезжает во дворец, в дом к отцу, к матери не поставил, а поставил во флигеле, в комнате, комнату всегда запирал. Когда утром вставал, с ней целовался, когда уходил спать, прощался. Стал он худеть, мать и отец спрашивают: «Отчего ты стал худеть?» — «Это, — говорит, — я, мамаша, так».
За границей было войско. Посылают его туда. Когда он уехал, отец и мать вошли во флигель и спрашивают у слуги: «Что-нибудь у вас есть?» — «Нет, ничего нет». Они осмотрели все комнаты: нет ничего. А одна комната стоит запертой; спрашивают они ключ у слуги. «Нет, мне, — говорит, — не велено давать ключа». — «Ну, как не дашь, когда сам под властью?» Дал он им ключ. Они отперли и видят, что стоит гробница, а в ней лежит девица. Они велели вырыть могилу, схоронить ее. Пришли девушки ее обмыть, одна девица польстилась, сняла с нее кольцо, она и проснулась; взяли ее царь и царица из флигеля в дом.
Приезжает молодой царевич из-за границы. Спрашивают у него: «Что у тебя было во флигеле?» — «Ничего, папаша-мамаша!» — «Как ничего? У тебя была девица, мы ее велели похоронить. Ну, а что если бы она была жива?» — «Я бы на ней женился». Сейчас же выводят ее, он ее расцеловал. Царю не пиво варить, не вино курить: все готово; обвенчался царевич честным пирком и стал жить-поживать.
Опять подымается война. Царевичу опять надобно ехать; от молодой жены ему не хочется ехать, однако поехал. «Если моя, — говорит, — жена соскучится, то прислать ее с генералом на корабле». Живет она месяц, живет другой, третий, соскучилась и говорит: «Папаша-мамаша! Я хочу ехать за границу». Сейчас отыскали генерала, любимца царского, отправили за границу. Едут. Генерал солдатам говорит: «Когда царица будет кричать, не выходите». А солдаты боятся генерала пуще царя. Она в одной комнате с генералом. Стал с ней любезничать генерал, она стала кричать солдатам. Ни один не заступился; она вышла, отвязала лодку от корабля, села и поехала. А корабль поплыл за границу, к молодому царевичу.
Приплыла она к берегу, вышла на берег, подошла к стаду, к пастуху, и говорит: «На тебе несколько тысяч денег. Сходи, купи мне коня, седло, мужское платье. Ножницы принеси остричь меня». Пастух взял деньги и пошел купил все. «Ну, — говорит, — стриги меня!» Остриг он ее в кружок, оседлал ей коня, и отдает она ему свое платье: «Вот тебе платье мое, береги его, оно у тебя спросится». И дала ему еще несколько тысяч денег, села на коня и поехала в город. Приехала, нанимается в знаменитую гостиницу, где царская фамилия и главные люди государства останавливаются, чтоб в прислугу взяли. «Как тебя звать?» — спрашивают. «Ванькой». — «Нам, — говорят, — тебя не нужно в прислуги, у нас и так прислуги довольно». — «Ну, наймите меня хоть дрова рубить!» — «И дрова рубить, — говорят, — не нужно». — «Ну, я так буду жить без найма да дрова рубить».
Рубит Ванька дрова, не так рубит, как песни играет. Не так идут в гостиницу, как идут песни слушать, и стал этой гостинице большой доход. Хозяин взял Ваньку в гостиницу. И вот приезжает царевич молодой из-за границы, остановился в этой гостинице. И купец, ее отец, тут был, и сын того купца. Дядя был и генерал был. И заставили ее песни петь. Ванька им песню спел очень хорошую. «А кого бы, хозяин, — царевич говорит, — сказку заставить сказать?» — «Да, Ванька, ты не умеешь ли?» — хозяин говорит. «Да у меня есть одна маленькая. Только как я буду сказку рассказывать, кто поперечь, с того тысячу рублей».
И стала рассказывать: «В некотором царстве, в некотором государстве, именно в том, в котором мы живем, жил-был купец; у него был десятилетний сын и необыкновенной красоты дочь. У купца был брат; уезжает купец за границу и приказывает брату смотреть за домом и за дочерью. Он пришел к ней любезничать…» А дядя и говорит: «Врешь» — «Запишите, — говорит, — за ним тысячу рублей! Дочь дяде и говорит: „Что ты, дядя? Что ты, — говорит, — дядя?“ Так его и прогнала. Так же и в другой раз и в третий раз. Тогда он и написал ее отцу: „Дочь твоя распутничает“. Отец посылает сына ее зарезать. Сын ее не зарезал, а схватил собаку, вырезал у нее сердце, понес к отцу, упал, собаки подхватили и съели сердце. А она пошла странствовать и зашла в дремучий лес, пришла в огромный дом, съела утку и пирожок. Приезжают двенадцать богатырей, нашли ее, и она стала у них жить как сестра. Дядя узнал, где она живет, подослал волшебницу с перстнем». Дядя и говорит: «Врешь!» — «Запишите за ним еще тысячу рублей! Она надела перстень и умерла. Братья сделали беседку, в ней поставили гробницу и сами тут закололись. Ездил царевич молодой, нашел ее и привез, поставил гробницу во флигель. Сам уехал на войну, а отец с матерью нашли ее». Царевич и спрашивает: «Где же она теперь?» — «Запишите, — говорит, — за ним тысячу рублей. Она ожила, царевич на ней женился, поехал за границу. Через три месяца поехала она к нему с генералом. Генерал стал с ней любезничать…» Генерал и говорит: «Врешь!» — «Запишите за ним тысячу рублей!.. Она сошла в лодку, пристала к берегу, пошла к пастуху, переоделась и назвалась Ванькой…»
Тут ее царевич узнал, расцеловал ее. Она пошла к пастуху, взяла свое платье, переоделась, сделалась опять царицей.
Дядю и генерала казнили, и стали молодой царь с царевной-красавицей жить да поживать.
Царевна и жених
В некотором городе жила одна купчиха. Был у нее сын, было сорок лавок и сорок приказчиков. Отец помер, а сын был в малых летах. Мать велела ему приглядываться к торговле, а ему было только 15 лет. «Ребята, — говорят приказчики, — станем его в театры, в трактиры водить: куда ему такое богатство?» Стал сын ездить по театрам, по трактирам, стал пить и развратничать. Стал он брать у приказчиков деньги. Как пришел счет, мать и видит: где триста, где пятьсот рублей недостает у приказчиков. «Отчего недостает?» — спрашивает. «Ваш сын, — говорят, — брал». Мать рассердилась, раздела его, посадила в заключенье. Он закручинился, запечалился. Няня стала его утешать, стала няня просить за него у матери, долго не могла упросить и, наконец, упросила. «Он, — говорит, — ничего не будет делать!»
Мать выпустила его, дала ему сто рублей, чтоб он отдельно торговал. Он взял в лавку шахматы. Народ собирается к нему в лавку, играют в пешки. На другой день взял он книгу… Такое сделалось веселье: в пешки играют, книгу читают. На третий день он принес в лавку гусли-самогуды. И, боже мой, какой идет праздник: в пешки играют, книгу читают, в гусли-самогуды играют! А мать видит, что в его лавке много народу, и говорит: «Слава тебе, господи! Он хорошо торгует: лавка полна народу!» Только много купцов приходят к ней и говорят: «Ваш сын развращает всех: наши дети и приказчики к нему сбегаются, а из их лавок все крадут!» Мать сама пошла посмотреть, увидала, рассердилась. «Не надо, — говорит, — мне сына! Бросьте его в море!»
Пришла полночь. Приводят работники его к морю, хотят бросить в воду. Он им и говорит: «Отпустите меня. Я не покажусь матери, а уеду за море!» Работники подумали, подумали: «Давай, — говорят, — отпустим!» И отпустили его, а сами пошли домой. А он рано ли, поздно ли, увидел: плывут корабли. Вот он и просится, чтобы его взяли на корабль. «Я, — говорит, — с разбитого корабля. Возьмите меня!» Взяли его на корабль, только он на корабле всех в карты обыграл. Корабельщики тогда взяли лодку, посадили его в нее и пустили куда глаза глядят. И прибыл он к берегу. Вышел на берег. А одежда на нем была немудрая. На поле он увидал дом — не великий и не малый. Только подходит он ближе, видит: дом загорелся. А недалеко была вода. Он скинул с себя зипун, помочил его в воде и потушил пожар.
Вошел в дом, видит: накрыт стол на три прибора. Он поел, спрятался и стал дожидаться, кто придет. Прилетел сокол, обежал три раза кругом стула, ударился об пол и сделался человеком. Потом прилетел орел, облетел три раза кругом стула, ударился об пол и сделался человеком. Потом пришел царь-лев, обежал три раза кругом стула, ударился об пол и сделался человеком. «Что, братцы, вы делали, что было?» — говорит царь-лев. «А что?» — «Вы летаете и ничего не знаете! Да ведь наш дом горел! А тут шел какой-то добрый человек, помочил зипун в воду и затушил пожар. Он, видно, здесь: кушанье поедено!» Вот и говорят братья: «Выходи, добрый человек!» Он вышел, они его спрашивают: «Откуда ты, добрый человек, и как сюда попал?» Тот все рассказал. «Благодарим тебя за доброе дело. Будь ты нам старшим братом!» Тут они одели его, как барина, сели обедать и разговаривают: «Как бы нам братца сделать счастливым? Дадим ему товаров на десять подвод!» Младший брат и говорит: «Хорошо, братцы! Вы дадите ему товаров и денег, а нападут разбойники — все и отнимут! Научим лучше его своему художеству». — «Ладно, ладно!» — говорят братья. Вот младший брат обошел с ним около стула, и оба они сделались соколами. «Смотри же, — говорит младший брат, — как надо тебе быть соколом, обеги кругом куста и будешь соколом!» Другой брат научил его делаться орлом. А царь-лев научил его делаться львом. «Все же этого мало, — говорят. — Что бы еще?» Царь-лев и говорит: «Вы летаете, да ничего не знаете! Я видел государя с армией. За государеву дочь сватался царь Чубура, а государь не отдает. И будет между ними битва. Царь Чубура приедет на двенадцати кораблях. А государь второпях забыл меч-самосек и теперь в великой печали. И кто в несколько дней успеет привезти меч-самосек, за того царь отдаст свою дочь. Вот бы нашему братцу вызваться и жениться на царской дочери!» — «И то хорошо!»
Полетели братья, а с ними и он, показали ему войско. Вот оборотился он в человека и идет к войску. Его и спрашивают: «Что ты за человек?» — «Я, — говорит, — заморский купец. У меня корабли разбило. Пусть меня возьмут в солдаты. Я слышал, что у вас печален царь. Да о чем? Я, может, помогу». — «Куда тебе! Чрез несколько дней здесь будет сраженье. С нашим царем будет сражаться царь Чубура, а у него голова, как чан, глаза, как чашка. А наш царь дома забыл меч-самосек, а езды до царства три месяца! Кто вовремя его доставит, тому царь обещает дочь замуж выдать». — «Давайте я доставлю!» — «Где тебе!»