Некоторое время она держала в прицеле левое от входной двери окно. Сменив градуировку и режим работы "тепловизора", добилась того, что изжелта оранжевое на фоне синего пятно стало более заметным, более различимым.
— Один есть! — негромко сказала она.
— Где?
— На первом этаже, перемещается в пределах помещения. Там у них, наверное, кухня.
В это время откуда то из за коттеджа до них донесся собачий брех. Измайлова, просветив своим прибором весь особняк, обнаружила два характерных тепловых пятна от работающих электрокалориферов — печка не топилась, а бойлер, если он и имеется в наличии, сейчас выключен, а затем, на грани возможности аппаратуры, засекла еще одну температурную аномалию, но не внутри дома, а за ним, за его пределами.
— За домом бегает Полкан, — доложила она, возвращая прибор обратно в сумку.
— Слышу, не глухой, — принимая у напарницы сумку и страхуя ее во время несложного спуска, полушепотом сказал Рейндж. — Ну так что? В адресе только один человек?
— Получается, что так.
— А подвал пробовала просветить?
— Да, конечно, — отряхивая снежок, нападавший с верхушки дерева, сказала Измайлова. — Признаки живых существ там отсутствуют.
"Что то здесь не так, — подумал про себя Мокрушин. — Объект в точности соответствует тому описанию, который дал по ходу инструктажа Заречный. Но, по идее, там должно быть внутри народу поболее, чем один человек. Может, гэбисты, которых сейчас "особисты" колют по полной программе, что то напутали, а то и наврали? Гм… Но с другой стороны, тебя ведь, Рейндж, и отправили сюда на пару с Измайловой, чтобы ты пробил как следует этот адресок…"
Мокрушин на короткое время задумался.
В случае, если бы они обнаружили на объекте какую нибудь подозрительную компанию, им было предписано прозвонить "деверю", а потом, продолжая наблюдение, дожидаться прибытия спецгруппы, после прибытия которой они могли быть свободны на все четыре стороны.
Но ничего подозрительного они здесь пока не засекли, так что не из за чего поднимать хиппеж.
— Ладно, сами до конца "пробьем". — Рейндж посмотрел на свою напарницу, отношения с которой у него стали постепенно налаживаться. — Аня, садись в тачку, подъедь к воротам и посигналь как следует! Может, кто выгребется из дома? А я попробую через заднее "кирилечко".
* * *
Измайлова, поставив тачку носом к самим воротам, принялась настойчиво сигналить.
Не сразу, минуты через три или четыре, громыхнул металлом затвор, чуть приоткрылась калитка рядом с брамой, в зазор показалось немолодое мужское лицо: в глазах мужчины, которому было где то под шестьдесят, явственно сквозило глухое раздражение.
— Что вам здесь нужно? — как то по особенному цепко взглянув на выпорхнувшую из машины девушку, спросил вышедший из коттеджа мужчина. — Ну? Чего шумим?!
— Ой! — сказала агентесса, изобразив на лице удивление. — Здравствуйте… А Диму можно?
— Какого еще Диму? — процедил мужчина, одетый в темный, с разводами бушлат с нашивкой "ОХРАНА" над правым карманом. — Нет здесь никакого Димы! Вы что то путаете, девушка.
Мужчина, одетый как вохровец, хотел закрыть калитку, но Измайлова, опередив его на мгновение, ударила по ней промой ногой и тут же шагнула в образовавшийся проем.
Из за дома послышалось свирепое рычание, яростно бухнул пес, раз и другой, явственно послышался звук разматывающейся цепи… и тут же все оборвалось.
К тому времени, когда на площадке возле коттеджа показался Рейндж, Измайлова успела, во первых, уронить "вохровца" на землю, во вторых, скрутить ему сзади руки, наступив коленом на хребет, прихватив запястья пластиковой скруткой, и, в третьих, запереть калитку обратно на засов.
— Ловко ты деда стреножила, — не то похвалил, не то, наоборот, слегка подтрунил над ней Мокрушин. — Ну с, хозяин, зови гостей в дом.
* * *
Они вдвоем, взяв под микитки, в темпе втащили слегка упирающегося "вохровца" внутрь коттеджа. Сняли с деда поясной ремень с кобурой, из которой торчала рукоять "ПМ". Потом Мокрушин извлек из чехольчика сотовый, это был "Эрикссон", модель не из самых дорогих, но все равно такая "труба" обычному вохровцу не по карману.
Положив экспроприированный мобильник к себе в куртку — позже спецы из техотдела проверят забитые в его память номерки, — он внимательно, сверху вниз, посмотрел на "вохровца".
— Ты, мужик, типа тут сторож, да?
— Да… это… меня наняли…
— В какой фирме работаешь?
— Это… в охране, стало быть.
Мокрушин бросил на него хмурый взгляд.
— Хватит косить, дядя! Где остальная компания? Где те люди, которых вы здесь держали?! Ты че, глухой, что ли?!
Измайлова взяла со стола связку ключей и перебросила их старшему напарнику.
— Я… это… сторож тут! — подал реплику дед, когда его подняли с пола и усадили на стул. — Ежели вам нужно мое начальство…
— Ну ну? — заинтересовался Рейндж. — Так кто, дед, твое начальство? Фамилия! Должность! Название фирмы или учреждения!
— Это… позвонить надо! — уткнувшись глазами в пол, сказал немолодой "вохровец". — А вы кто, извиняюсь, будете? Если… это… деньги вас интересуют… или там какие нибудь вещи…
— Ладно, мужик, хватит трепаться! — строго сказал Мокрушин. — Ты прекрасно просек, что мы никакие не грабители. Прозвонить своим ты не успел: номерок на экран чике бы пробился, а городского, вижу, у вас здесь нет. Ты ведь уже не в том возрасте, чтобы изображать тут из себя юного партизана Валю Котика на допросе у гестаповцев.
— Берите, што хотите, — продолжал бубнить сторож, продолжая разыгрывать из себя напуганного простака. — Вы токо… грех на душу не берите!.. Я ж тут сторонний человек…
Поняв, что сторожа вряд ли получится быстро расколоть, Мокрушин процедил:
— Жить ты, мужик, теперь будешь плохо… но недолго!
Рейндж поначалу поднялся на второй этаж коттеджа, осмотрел там две небольшие комнаты. Не обнаружив ничего здесь для себя интересного, он приоткрыл жалюзи и выглянул в окно. Полюбовавшись немного заоконным заснеженным ландшафтом — отсюда была видна расположенная примерно в километре железнодорожная насыпь, за которой тянулись строения какого то поселка, чуть подальше виднелись "луковки" местной церкви, — а заодно убедившись, что проселок, ведущий к объекту, по прежнему выглядит пустынным, он спустился вниз: если в этом доме и вправду что то прячут, то искать нужно в подвале.
Ключей от подвального помещения, смежного с гаражным боксом, в связке не оказалось. Сторож продолжал косить под простака и даже стал как то быстро превращаться в конченого кретина, глупея прямо на глазах (наверное, сейчас локти кусает, провели его, как воробья на мякине)… Так что Рейнджу ничего не оставалось делать, как вооружиться ломиком, который он обнаружил здесь же, в гараже, и сбить амбарный замок.
— Оп па! — сказал он, сразу учуяв свежий запах масляной краски. — Похоже, здесь совсем недавно делали "косметический ремонт".
Рейндж присел на корточки, попробовал пальцем краску — она уже успела высохнуть и не липла. Нащупал возле входной двери "пакетник", щелкнул; в помещении, лишенном окон, — зато здесь имелась еще одна дверь, запертая, опять же на засов и амбарный замок — вспыхнул неяркий свет.
"Странно, — подумал Рейндж. — Пол покрашен и одна стена… ага, ага… еще вот труба покрашена и участок стены рядышком… А что это вы, ребята, здесь делали? С какой стати вам пришлось по новой здесь марафет наводить?.."
Труба в некоторых местах имела на поверхности следы "засечек". Ощупав пальцами эти показавшиеся ему подозрительными царапины, Рейндж вначале задумчиво хмыкнул, затем, вооружившись ломиком, принялся высаживать другую дверь (вернее, сбивать скобу с замком).
За дверью оказались ступеньки, ведущие в небольшой бетонированный бункер, устроенный под фундаментом этого подозрительного коттеджа. На полу Рейндж увидел кусок брезента, прижатый двумя отрезками древесных шпал. И еще две пары толстых, по локоть резиновых перчаток: в таких перчатках можно безбоязненно менять высоковольтные предохранители, работать с кислотой или со щелочью… Ну и на фига, спрашивается, они здесь?
Рейндж сдернул брезент в сторону. Конечно, будь он сейчас в Чечне, то первым делом высвистал бы в подвал саперов, потому как там велик шанс нарваться на ту же "растяжку" или иную грозящую взрывом и мгновенным улетом на небеса подлянку. Но хозяева данного объекта вряд ли занимаются подобными вещами — слишком велик риск самому же и пострадать через свою чрезмерную бдительность.
Да и не ждал их здесь никто, иначе они успели бы не только законсервировать данный объект, но и в темпе снять с часов своего караульного (хотя сторож и косит под старого придурка, по нему видно, что он из старых верных служак, которым свои и на пенсии не дают захиреть)…
* * *
Провозившись чуток с запорами резервуара, Рейндж все же смог их раскрутить при помощи найденных в гараже приспособлений. Когда он смог сдвинуть люковину, то сильно удивился: он бы понял, если бы этот резервуар использовался для хранения солярки или — на время — для сбора фекальных вод, но за ким чертом, спрашивается, хозяевам понадобилось заливать в эту емкость концентрированную кислоту?..
Рейндж, решив довести дело до конца, вооружился коротким багром; зажимая нос сложенным платком, правой рукой в перчатке принялся тыкать багром в эту резко воняющую муть.
Через несколько минут, едва сдерживая рвущийся наружу тошнотный комок, он поднялся из бункера сначала в свежеокрашенный подвал, затем — через гаражный бокс — прошел в коттедж. Заметив вопросительный взгляд агентессы, он показал ей два пальца, — сам он, правда, не был до конца уверен, что, кроме двух этих полуразложившихся "жмуров", в кислотной яме не обнаружатся останки других жертв, — потом велел ей принести в подвал сумку со спецоборудованием.
— Эта стена была в кровище, а может, здесь было что то написано, — сказал Рейндж напарнице. — Посмотри, Анюта, в инфракрасном попробуй… Короче, не мне тебя учить!
Измайлова пару минут колдовала над своей техникой, потом, подобрав режим и нужный ракурс, дала Рейнджу взглянуть в плоский экранчик, на который транслировалось изображение от камеры.
Анна что то перещелкнула, сделав фон белым, и тут же на нем довольно таки разборчиво, проклюнулась — красным — надпись, занимавшая фрагмент стены, которую, как казалось некоторым, надежно укрыл от глаз слой свежей масляной краски.
— Надо же, как интересно! — пробормотал Рейндж. — Что бы эти буковки могли означать?.. Обрати внимание, подруга, что буква "Е" в слове "ДЕЛИТЬСЯ", изображена в виде значка "евро".
— А "С" — как символ бакса, — упаковывая аппаратуру обратно в сумку, сказала агентесса. — Ну что, шеф? Пора, наверное, звонить "деверю"?
Мокрушин показал напарнице большой палец:
— Два "жмура" в кислоте… плюс сторож, которого мы прихватили на месте… плюс "граффити"… которое, наверное, тоже что то значит… Ты права, подруга: пусть теперь тут разные "свояки" и "девери" колбасятся… а мы с тобой себе на вечер какое нибудь другое, более приятное занятие подыщем…
Глава 24 Русская рулетка
Захаржевский в своих предположениях оказался прав на все сто: вечером тех же суток, в начале которых неизвестными лицами в Ле дез Альп были убиты бизнесмен Борис Липкин и двое его охранников, — не говоря уже о том, что кем то был выпотрошен его сейф, — Жоржу прозвонил один из контрагентов и забил "стрелку" во Франкфурте.
Переночевали всей компанией в Шамони. Жорж и Андрей, посовещавшись накоротке, решили девушек с собой в эту поездку не брать. Пусть себе и дальше любуются волшебными видами и дышат чистейшим горным воздухом. Вернее, это решение касалось лишь Саши и Федора, поскольку Ника, как телохран, должна была и далее выполнять свои служебные обязанности — то есть наряду с Бушминым обеспечивать безопасность молодого банкира. Подомацкого Андрей решил пока не дергать с места, поскольку светиться рядом с ними Лешему было строго настрого запрещено, и, следовательно, взять напарника в частный лайнер, в компанию к Захаржевскому, он не имел права. Минимум информации и почти полное отсутствие страховки: несмотря на комфорт, окружающий его в последние несколько дней, Андрей все это время чувствовал себя крайне неуютно.
Кстати, если уж зашла речь о страховке.
Каждый из сотрудников "четверки" имеет свой пакет страховых документов, иначе говоря, страховой полис. Деньги из бюджета, не то что не прописанные "секретной" строкой, а вообще не прописанные в сводном гроссбухе, поступают через специальный департамент федерального казначейства в закрытый фонд, средства которого хранятся на счету одного из крупнейших российских банков, организованного и поныне возглавляемого выходцами из спецслужб. Часть средств из этого фонда как раз и идет на "страхование рисков". Понятно, что в "группу 4" отбирают народ, просеивая каждого через мелкое сито, просвечивая до костного мозга. Честь, долг, любовь к Родине — для большинства сотрудников все это отнюдь не пустые слова, не затертые руками политиканов клише… Но в нынешнем мире, когда если не все, то многое меряется на звонкую монету — здоровье, образование, будущность самого тебя и твоих близких, — святые понятия должны — наконец! — подкрепляться и достойными людей материальными стимулами.
В подразделении, в котором служит Бушмин, — оно трижды меняло свое название за последние пять лет, а само его существование официально ни разу не было признано ни одним российским государственным институтом — "стимулы" действуют четко и эффективно, как ни в одном другом отдельно взятом федеральном силовом ведомстве.
Конечно, "риски" тоже страхуются неизмеримо выше, чем где бы то ни было.
Минимальная сумма страховки, которая будет выплачена в случае наступления "страхового случая", в данном случае гибели сотрудника, составляет чуть более пятисот тысяч долларов США (если в переводе с рублей на американскую валюту).
Федеральные агенты категории "элита", которых имеется в наличии всего то несколько "штучных экземпляров", имеют каждый индивидуальную страховку, равную в среднем двум миллионам долларов США.
Страховой полис Кондора за последние неполные два месяца переоформлялся дважды: перед поездкой в Чечню страховая сумма возросла до трех миллионов, а накануне вылета в Париж Бушмина спешно "перестраховали", повысив цену "смерти" до суммы, эквивалентной примерно пяти миллионам долларов США.
* * *
Их пятничное путешествие точнее всего можно было охарактеризовать выражением "галопом по европам".
В восемь утра они вылетели — уже знакомым "Гольфстримом" — из Гренобля в Париж. Из аэропорта прокатились в район Дефанс, где у Захаржевского состоялось не очень продолжительное по времени свидание с известным парижским адвокатом Мишоном, которого Бушмину несколькими днями ранее довелось видеть в ресторане "Тур д'Аржан". Вернулись обратно в аэропорт и вылетели во Франкфурт на Майне (прямо в аэропорту их ожидал местный дилер, которому загодя прозвонил Захаржевский. Он подогнал новенький "мерс", в дальнейшем с тачкой управлялась Ника, которая что на немецких банах, что на улочках картинных средневековых городков чувствовала себя очень уверенно). А уже из Франкфурта, когда Захаржевский сам прозвонил по одному из контактных телефонов, получив новые ЦУ, они выехали на колесах в Висбаден, до которого, как выяснилось, было рукой подать.
* * *
Бушмин еще со школьной скамьи, когда они в старших классах проходили географию, помнил, что в Германии до черта всяких "баденов" — это слово по немецки означает "купальня", и есть даже дважды "баден", то есть знаменитый Баден Баден.
В самом Висбадене ему еще не доводилось бывать, хотя, опять же, приходилось слышать, что именно здесь, в существовавшем и в ту пору аристократическом курорте, Федор Михайлович Достоевский продулся — вернее, продувался не раз и не два — в местном казино, о чем честно поведал в своем ставшем впоследствии знаменитом "Игроке". Доводилось здесь бывать прежде молодым Романовым, Николаю II и принцессе Аликс, урожденной, кстати, принцессе Гессенской. И еще многим и многим историческим, некогда широко известным, а ныне почти забытым личностям…