- Нет. Просто… секс.
Слово далось ей с трудом. И то верно, леди не произносят его. А еще леди не спятс чернью, во всяком случае — добровольно.
- Хорошо, - сказал Реджинальд, взял ее за руку и подвел к постели. Она все еще была заправлена, на подушке лежала недочитанная утром книга.
Реджинальд смахнул ее на пол, уронил Мэб, вдавил ее в перину. Женщина широкоразвела ноги и беспокойно заерзала, бормоча что-то себе под нос. Перина ей пришлась не по нраву. Ну что ж, у всех есть маленькие слабости.
- Не медли! - зло процедила она, когда Реджинальд отстранился.
Что ж, он и не стал. Избавившись от брюк, он накрыл ее своим телом, вошел, медленно, закусив губу, наслаждаясь каждым мгновением, каждым дюймом ее влажного лона. Мэб дышала прерывисто, комкая стеганое покрывало, выгибаясь ему навстречу. Реджинальд замер, опираясь на руки, тяжело дыша.
- Ну же!
Медленное, мучительно-неторопливое движение назад, и снова вперед, все наращивая и наращивая темп, погружаясь в сладкое, колдовское безумие. Эксперимент.
Дано: быстрый грубый секс в профессорской. Следующая вспышка желания через три с половиной часа.
Задача: определить, сколько пройдет времени после медленного, томительно-сладкого соития.
Мэб выпустила покрывало, ногтями впилась в его плечи и подалась вперед, подмахивая бедрами, сбивая ритм, прося большего. Влажные темные волосы разметались по подушкам. Из груди ее вырвался сиплый стон, и Реджинальд уже не смог сдержать своего. Позабыв обо всем он обхватил женщину руками, вжал ее в постель и вонзался, вонзался в нее, пока не кончил с громким удовлетвореннымрыком. И замер на несколько мгновений, восстанавливая дыхание, собирая себя покусочкам и борясь с тошнотой.
Это был великолепный оргазм. Только вот очень гадкий, отдающий плесенью.
- Слезь с меня! - Мэб отпихнула его и села, обхватила себя за плечи, мелко дрожа. От холода? От отвращения? От гнева?
Реджинальд лег на спину, закинув руку за голову, разглядывая темный потолок с единственным пятном света — от лампы на комоде. А потом ему еще кое-чтопришло в голову.
- Погоди минуту, - Реджинальд перешел на ты, сейчас вежливость показалась удивительно неуместной.
Он набросил халат, поднял тот, что Мэб сбросила на пороге и отдал ей, а потомоткрыл дверь в небольшую гардеробную. Одежды у него было немного, и потому комнатка по большей части использовалась, как склад. Открыв аптечный шкаф, Реджинальд перебрал пузырьки в поисках нужного.
- Вот, держи.
Мэб посмотрела на пузырек с подозрением.
- Что это?
- Противозачаточное. Хорошее, надежное и без побочных эффектов. Три капли наязык один раз в день.
Мэб повертела пузырек в руках, разглядывая сквозь янтарное стекло содержимое.
- И зачем оно тебе?
- Для студенток держу.
Прозвучало это как сарказм, однако было чистейшей правдой.
- Ага, - сказала Мэю, сжимая пузырек. - Три капли каждый день. Спасибо.
Закутавшись в халат, она вышла. Хлопнула сначала его дверь, затем — вторая, чуть дальше по коридору и дом погрузился в тишину. Часы внизу отзвонилиполночь, и все снова затихло на минуту, потом прозвучал университетский колокол.
- Спешат… - пробормотал Реджинальд.
Он посмотрел на постель, смятое покрывало, подушку, хранящую отпечаток головы Мэб, и подавил желание сорвать все это и вышвырнуть в окно. Окно он раскрыл настежь, но для того, чтобы высунуться по пояс, вдыхая воздух, пахнущий пионом ирезедой. Это немного остудило голову, но облегчения не принесло. Оставив окнооткрытым, Реджинальд вернулся в постель, упал ничком поверх покрывала изакрыл глаза.
* * *
Спала Мэб плохо. Кто-то гонялся за ней там, во снах, в лабиринтах, а онаблуждала, не в силах перейти на бег. Пробудившись, она еще какое-то время находилась во власти сна, пыталась прийти в себя, сбросить тягостное наваждение.
Когда Мэб наконец повернула голову к столику возле кровати, оказалось, что часы показывают семь. Если бы не навязанный ректором выходной, Мэб встала бы неспеша, оделась, спокойно позавтракала и в кои-то веки не бегом, а прогулочнымшагом отправилась на лекции. Если бы не выходной, не то, что произошло ночью, не чары, не целая тысяча этих «если».
Одевалась Мэб тщательно, придирчиво осматривая свои платья. В конце концов остановилась на неброском, темно-синем весеннем, с приятной отделкой голубымилентами, с широким поясом, который сзади завязывался на бант. Элегантна. Неприступна. Мэб посмотрела на свое отражение и качнула головой, досадливоморщась. Все это сработало бы, если бы речь шла о домогательствах. Но в делозамешана магия, а значит, будь она одета в броню или в рубище, все равно все закончилось бы сексом.
Эншо еще спал, и это заставило Мэб облегченно выдохнуть. Совершенно не хотелось сейчас встречаться с ним, разговаривать, да просто смотреть на него. Мэб спустилась вниз, открыла входную дверь, впуская запах цветов и солнечные лучи. Прекрасная погода для выходного дня. Мэб отправилась бы на прогулку, если бы обстоятельства сложились по-другому.
Полив цветы, растущие вдоль дорожки, и великолепные розовые розы у ограды, Мэб отряхнула платье от капель воды и отправилась на кухню. Приготовление пищи было последним, на что она еще возлагала надежды. Готовка всегдауспокаивала и помогала привести в порядок мысли. Конечно, в имении Мэб не пускали на кухню. Там, чтобы налить себе стакан воды из графина со столика, звали лакея. Но, оказавшись в Университете, Мэб быстро привыкла сама о себе заботиться. Здесь персональных слуг не было, а горничная, застав в комнате беспорядок, могла и нажаловаться на неряху. Мэб быстро приучилась к самостоятельности и скромности, и это ей нравилось. Такая жизнь разительноотличалась от то, что приходилось вести на каникулах, и очень скоро она началатяготиться постоянным присутствием прислуги, чопорными лакеями в перчатках изавтраками из двадцати шести блюд, как заведено еще прадедом.
В конце концов, на завтрак следует есть блинчики. Такая себе народная мудрость от тетушки Нелл, университетской поварихи, мир ее праху.
Мэб уже допекала последние блины, ловко орудуя парой чугунных сковородок, когда на лестнице послышались шаги. Эншо вышел на улицу, обнаружил, должнобыть, что все цветы политы, и заглянул в кухню.
- Доброе утро, леди Дерован.
- Доброе утро, - сухо отозвалась Мэб. - Джем или паштет?
Эншо вскинул брови.
- Простите?
- Вы предпочитаете к блинчикам джем или паштет?
Эншо посмотрел на тарелку в центре стола.
- Какой это пункт нашего пакта?… Четвертый, кажется?
- Там про романтические ужины, - Мэб сняла с зачарованной плитки кофейник. - Дасадитесь уже, не бесите меня с утра!
Эншо сел и отдал предпочтение паштету. Мэб, обычно предпочитающая плотный несладкий завтрак, в пику ему подвинула к себе баночку с джемом.
- Я много думала… - аккуратно свернув блинчик, она изучила его, словно искалаизъяны. - Кому предназначалась эта склянка? Насчитала по меньшей мере четыре варианта…
- М-м-м? - Эншо поднял взгляд от тарелки.
- Я, вы, Верне или Миро.
- А почему не те двое из Колледжа Арии? - поинтересовался с усмешкой Эншо.
- Смит и Дьюкен? О, не смешите меня, - отмахнулась Мэб. - Они и мухи не обидят, зачем кидаться в них опасными зельями? А в Миро я, признаться, и сама бы чем-нибудь запустила.
- Да, - кивнул Эншо, - этого у юного Миро не отнять. Есть еще пятый вариант, номаловероятный: все мы оказались ни в том месте и ни в то время.
- Студенческая шалость тоже отпадает, - вздохнула Мэб. - Где бы они раздобыли«Грезы»? Самим сварить — невероятно.
- Самый вероятный вариант вы уже называли, леди Мэб, - Эншо поморщился. - Скандал. Как бы не повернулось вчера дело, неприятности были бы колоссальные.
- Да, ореол героини, защищающей репутацию Университета, здорово меня украшает, - согласилась Мэб. - Вы всерьез говорили насчет антидота?
- Обещать ничего не могу, - покачал головой Эншо. - Но я постараюсь. И поищу артефакты, ослабляющие воздействие этих чар. Мне бы пригодилась вашапомощь. Можете составить подборку известных случаев применения «Грез»?
Мэб поморщилась. Так себе чтение на ночь. И как составить подобную подборку, не привлекая к себе внимания? Подобный интерес может показаться странным, даже неуместным для университетского профессора, никак не связанного ни с любовными чарами, ни с проклятьями.
- Я попробую, - сказала она наконец. - И разузнаю, пожалуй, побольше о Верне иМиро.
- Хорошего свидания, - хмыкнул Эншо. - Возвращайтесь до того, как каретапревратится в тыкву.
Глава шестая, в которой в Университете неприятности
Идея пришла в голову Мэб где-то на отрезке пути между каштановой рощей и капеллой, под сенью деревьев. Она замерла, опираясь на высокую каменную ограду, увитую плющом и голубой ипомеей, щурясь на солнце сквозь ветви. А ведь и верно, есть выход. Музейное хранилище: там много лежит всякого добра — и зла тоже. Все эти книги и амулеты до сих пор не описаны, не изучены, и как знать, нет ли в музейном хранилище любовных амулетов, которым среди студентов, в общем-то, делать нечего. Отличный повод наведаться в библиотеку и подобрать материал, так сказать, на будущее. Чтобы обезопасить детей. Мэб кивнула своим мыслям и пошла дальше, все прибавляя шаг.
Неладное она почувствовала совсем скоро. Сперва — запах гари, а потом возмущение магического поля, совсем слабое, отдающееся едва ощутимой болью, покалыванием у виски. Мэб огляделась и обнаружила, что над деревьями, над полукруглым стеклянным куполом Библиотеки поднимается столп дыма. Подобрав юбку, Мэб сошла с дороги на неприметную тропинку; целая сеть таких тропок разрезала лужайку, студенты привычно игнорировали проложенные для них дорожки. Спустя пару минут стала слышна сирена, потом — крики и колокол пожарной машины. Запах гари стал еще сильнее, и в лицо Мэб полетел черный пепел.
- Что случилось?
Впрочем, ответа и не требовалось. Горело одно из общежитий. Пламя охватывало старое кирпичное здание сверху донизу, вырывалось из окон, давно прогрызло себе путь через крышу. Тушить было уже нечего.
Рядом кто-то тихо, тоненько плакал, и это звучало до того горько, что прорывалось через треск, рев, звон, грохот и возбужденные крики. Мэб обернулась.
- Леди Эвари?
Юная графиня Мелина Эвари, сейчас меньше всего похожая на знатную девица, сидела на корточках, пачкая в саже подол светлого платья, обхватив себя руками за плечи, и раскачивалась из стороны в сторону.
- Мелина! Лина! - Мэб присела рядом, касаясь девушки. - Леди Мелина!
Когда Мэб попыталась взять ее за подбородок, девушка вырвалась, потеряла равновесие и шлепнулась назад, поднимая пыль и пепел. Кто-то рассмеялся совсем рядом. Мэб резко обернулась и встретилась взглядом с довольной, раскрасневшейся от удовольствия и возбуждения рожей Миро. Ее передернуло от одной только мысли, что вчера, быть может… Мэб сглотнула и взяла себя в руки.
- Приведите врача, Миро, - приказала она. - Дюванше, помогите мне поднять леди Эвари. Кто-нибудь, принесите воды.
Мэб легко влилась в общую суматоху. Найти врача. Принести воды. Выслушать рыдающего студента. Оттащить любопытствующих первокурсников подальше от опасно накренившегося, вот-вот готового рухнуть здания. Это продолжалось около часа, и наконец улица опустела. Остались только пожарные, занятые работой, несколько охранников Университета, да подоспевшие рука об руку ректор и Верне.
При взгляде на них у Мэб горели щеки. А еще, она позабыла спросить у Эншо, что он точно рассказал ректору о произошедшем вчера.
Впрочем, вон Грев избавил ее от необходимости что-либо выдумывать.
- Леди Мэб! Как вы после вчерашнего? Никаких последствий?
- Нет-нет, ректор, я в полном порядке, - Мэб даже смогла улыбнуться. - Это, скорее всего, чья-то глупая шутка.
- Вот и доктор Льюис говорит то же самое, - ректор с мрачным видом покачал головой. - Даже если в пузырьке был какой-то безвредный морок, вас могло поцарапать осколками! Кристиан, умоляю, не думайте, что у нас такое происходит часто! Это случай вопиющий, выходящий из ряда вон!
- Я вам верю, - улыбнулся Верне, оглядывая при этом Мэб.
Она особенно остро ощутила, что платье у нее перепачкано в земле и сажа, что на щеке пятно, что волосы в беспорядке. И еще, отчего-то, Мэб порадовалась тому, что утром выбрала скромное платье. Взгляд Верне все норовил забраться под тонкую шерсть, по коже бежали мурашки, и тошнота подкатывала к горлу. Мэб не нравился этот слишком откровенный, обещающий взгляд. Он остро напоминал о «Грезах» и о том, что произошло вчера. Два раза.
Мэб потерла щеки, надеясь, что румянец спишут на возбуждение от произошедшего пожара.
- Колледж Арии? - ректор посмотрел мрачно на остов сгоревшего общежития. - Сорок восемь человек. Ну и куда мне их переселять?
- Сорок семь, ректор, - печально поправил Доктор Льюис.
От него пахло гарью, кровью и заживляющими растворами. Если Железный Льюис, полагающийся на собственный магический дар, прибег к так нелюбимым им зельям, значит дело плохо. Мэб обернулась. На траве лежали накрытые грязной простыней носилки, проступающие очертания человеческого тела вызывали тошноту. Студент. Мальчик. Умер.
Мэб сглотнула.
- Кто? - сухо и деловито спросил ректор, стараясь не смотреть на тело на траве.
- Дьюкен.
- Я… Магда сообщит его родителям, - вон Грев развернулся на каблуках. - Мне нужно разместить студентов. Сколько человек вы оставляете в больнице?
- Девятнадцать, ректор, - невозмутимо ответил Льюис. - Из них семеро в тяжелом состоянии, но угрозы для жизни нет. Остальных выпишу в течении нескольких дней.
- Значит, двадцать восемь мест. Извините, Кристиан, я вынужден вас оставить. Может быть леди Мэб?…
Мэб встретилась взглядом с Верне. Какая-то ее часть жаждала остаться, нопрежде, чем она сумела это произнести, услышала собственный голос:
- Извините, ректор, Кристиан, у меня сегодня есть дела…
- Леди Дерован? - в голосе вон Грева почудились строгие, почти угрожающие нотки.
- Нет-нет, - замахал руками Верне. - Я бы не хотел отрывать леди Дерован от ее работы. Уверяю вас, ректор, я найду себе занятие. Давно хотел изучить вашу великолепную библиотеку. А Доктор Ольнус обещал показать мне вблизи витражисобора. Так что, не утруждайте себя, прошу.
Вон Грев бросил последний недовольный взгляд на Мэб и ушел, печатая по-военному шаг. Мэб со свистом выдохнула. Меньше всего ей сейчас хотелось ссориться с ректором.
- Леди Мэб, если ваша работа будет закончена часам к четырем, пообедаете сомной? - улыбнулся Верне, улыбка эта вышла искушающей. - Мне все так нахваливали «Крыло Морвенны».
- Да, Кристиан, конечно. Зайдите за мной, я буду в музее, - свою улыбку Мэб выдавила через силу.
Мэб поискала взглядом Мелину Эвери, но девушку уже увели сокурсники. Хотелось думать, что не Миро — что-то отталкивающее виделось в этом пареньке, была в нем плохо скрытая жестокость. И Мэб искренне надеялась, что в слезах девушки не он повинен. Лучше бы оказалось, что леди Мелина так расчувствовалась из-затрагедии в общежитии арийцев.
Дьюкен.
Мэб вновь посмотрела на тело на траве. Санитары приблизились, подняли носилкии понесли в сторону медицинского корпуса. Толпа, как оказалось, не разошлась, апросто сместилась подальше, за периметр, обведенный ярко-желтой заградительной лентой. Студенты старались одновременно удовлетворить свое любопытство и не рассердить охрану Университета, которой позволено былодействовать, не оглядываясь на титулы, состояние и положение родителей. Заметила Мэб в толпе и нескольких преподавателей. Непохоже, чтобы они пришлизабрать своих учеников. Скорее всего, их также привело любопытство.
Снова затошнило. Мэб спиной повернулась к толпе и решительно зашагала через лужайку. Обогнула библиотеку, взобралась на пригорок, подобрав юбку перелезлачерез низкий заборчик, разодрав чулки о колючий кустарник и оцарапав ногу. Огляделась. Свидетелей этой выходки и ее позора не было. Что ж, чулки в любомслучае не жалко, а платье придется отдавать в чистку.