— До свидания, строгий господин инкассатор. Заглядывайте завтра…
О своих опасениях в отношении живчиков Сергей вспомнил, когда вошел в лифт, чтобы подняться на двенадцатый этаж. По словам Кати, когда она его выслеживала, то просто отметила, где остановился его лифт, ну и так далее… Проникнуть же в его квартиру умельцам, кому это надо, будет не менее просто.
До недавнего времени, Серега почти не беспокоился, что его могут ограбить. Золота-бриллиантов он не хранил, из общепринятых ценностей, не считая хорошего ружья и видео-фотоаппаратуры — разве что несколько кляссеров с марками да альбомов с монетами, которые хоть и стоили денег, но не таких, чтобы уголовники рисковали только ради них. Но теперь для него в квартире кое-что считалось гораздо ценнее тех же монет и марок.
Застолье и живчики, живчики и Застолье — вот о чем думал Серега, открывая дверь своей квартиры.
И он ни капли не удивился, когда, захлопнув входную дверь, почувствовал почти неуловимый, чужой запах. Даже смесь запахов, несвойственных его холостятскому обиталищу.
Артур поджидал его в комнате, сидя в кресле за столом, служившим Сереге плацдармом для лепки. На столе, помимо бутылки коньяка и блюдца с нарезанными дольками лимона ничего не было. Наполовину наполненную рюмку «гость» держал в руке.
— Ты не пустил домой Катю, искавшую Влада, — не поздоровавшись, сказал Артур. — Поэтому я рассудил, что он как раз здесь-то и скрывается. Выходит, ошибся я, да, скульптор?
«Конечно же, он не нашел Влада, — отлегло у Сереги от сердца. — Да и как мог найти?! Ну, посмотрел под кроватью и в гардеробе, заглянул в кладовку и на балкон. И все — негде больше искать человека в однокомнатной московской квартирке».
Подавив желание посмотреть на сервант и ничего не сказав, он прошел на кухню, вернулся со стаканом, плеснул в него коньяку, сел, выпил. Все так же молча закусил долькой лимона.
— Мне нравится твое спокойствие, — Артур взял бутылку и налил еще себе и хозяину квартиры. — Другой бы начал возмущаться, грозить милицией, да?
— Надеюсь, фамильные драгоценности моей прабабушки хранятся на прежнем месте? — деланно нахмурился Костиков. — В противном случае без милиции не обойтись.
— Да нет у тебя никаких драгоценностей, — Артур выпил и стукнул пустой рюмкой по столу. — А если даже и есть, то стоят они намного меньше, чем должен мне Владислав Мохов.
— А при чем тут я? — развел руками Серега. — Где Влад живет, вы знаете, могу адрес его дачи назвать.
— За дачу он, кстати, тоже до конца не рассчитался. И, кстати, охрана давненько его в своих владениях не видела.
— Как это ни странно, я — тоже.
— Но, в любом случае, ты видел его позже Машки, с которой он сорок коробок пластилина покупал, — Артур кивнул в угол, где стояла сумка Влада. Количество коробок в ней уменьшилось, но материала для лепки оставалось еще предостаточно.
— Фигурки твои я заценил. Оригинальные. Но зачем было покупать сразу так много пластилина? Разве с этим товаром в стране дефицит?
— Влад тоже фигурки заценил, — Серега приложился к коньяку. — Предложил налепить их побольше и устроить выставку-продажу. А потом самые удачные воспроизвести в керамике. Купить муфельную печь для обжига и тому подобное. В общем — бизнес.
— Придурок! — теперь уже Артур стукнул по столу. — А почему он джип у твоего дома оставил?
— С хорошего бодуна был. Машка может подтвердить.
— Да подтвердила уже, подтвердила, — Артур поднялся, взял в руки бутылку, повертел, рассматривая, словно раздумывая, выпить ли еще, потом поставил обратно. — Ладно. Хватит пить, на ночь глядя. Если этот придурок объявится, сразу сообщи.
Первым делом после ухода Артура, Серега закрыл входную дверь еще и на щеколду и подстраховался дверной цепочкой. Мелькнула мысль в ближайшее время поставить квартиру на сигнализацию, хотя теперь беспокоиться об этом поздно. Звонить в милицию не имело смысла. Вряд ли лысый и в самом деле что-нибудь у него украл. А доказательств, что Артур проник к нему незаконно, нет; тому будет достаточно сказать, что в поисках одного своего знакомого заглянул к другому, да еще и коньяк притащил.
Впустив в дом шум машин, Серега открыл окно, чтобы выветрился запах незваного гостя. Стакан с недопитым алкоголем опустошил, не побрезговал. Прикинул, что надо бы допить бутылку до конца, чтобы спалось крепче.
Не терпелось посмотреть, как себя чувствуют живчики, все-таки почти весь день в темноте просидели. А заодно и вылепить крыши для построек на скотном дворе.
— Мелкота, все в порядке, хозяин пришел, — сказал он, открывая сервант.
Ему бы оказаться бдительней и отреагировать на послышавшийся шорох то ли за стеной, то ли на улице, но с уходом лысого, Серега уверился, что на сегодня все сюрпризы закончились. Он ошибся, но понял это слишком поздно. Когда все до одной платформочки были в правильном порядке расположены на столе, когда он сообщил Владу, что только что имел беседу с его приятелем Артуром, когда выпил еще и, пообещав глашатаю Федоту слепить для них бутылку коньяка, и когда скульптор принялся разминать соответствующую порцию пластилина, непривычный шорох повторился.
Насторожившись, Серега выглянул на балкон и повертел головой. Никого, на соседних балконах тоже пусто. Обозвав себя мнительным психопатом, подошел к гардеробу, в котором, помимо одежды был еще и металлический сейф, где хранились ружье, патроны, охотничий нож… Подумал, что если сейчас откроет дверцу, то и впрямь стал психопатом. Все-таки открыл, но тут же захлопнул. Да еще и ключик, торчавший в замочной скважине, провернул.
— Открой, Серега, открой! — закричали из недр гардероба и забарабанили в стены.
— Подожди! Для начала… — договорить он не успел. Хлипкая замочная скважина поддалась натиску, дверца распахнулась, и из гардероба выскочила растрепанная девица.
Удар кулаком по скуле отбросил ее обратно в гардероб. Судя по донесшемуся звуку, девица еще и затылком о сейф приложилась. Не позволив очухаться, Серега выволок ее наружу, сорвал с вешалки одну из своих рубашек и ловко, как в армии учили, завязал ей за спиной руки. Оставив девицу на полу, сел за стол, приложился к бутылке. И только после того, как выпил все до капли и присмотрелся к плененной, понял, что знает ее имя.
— Машка?
Соперница его и Кати и напарница Влада Мохова по бильярдным партиями шмыгнула носом.
— Зачем бить-то? — спросила обиженно.
— Здрасте, в поле не ходи! А какой реакции ты ожидала от человека, обнаружившего в своем гардеробе злоумышленника? Злоумышленницу!
Возмущению Сереги не было предела. Тем не менее, он помог ей подняться на ноги, после чего собрался было освободить от пут, но увидев, с каким неприкрытым интересом Маша пялится на Застолье, передумал.
— Что это? — спросила она.
— Игра такая. Современная. Разработана на очень высоких технологиях, — нашелся он. — Лучше скажи, какого черта ты в моей квартире делаешь?!
— Это все Артур. Это он велел мне спрятаться, — Маша не отрывала взгляда от композиции.
Буренка трясла головой и, судя по всему, мычала, свиньи, тесня друг друга у водопоя, — хрюкали, куры — кудахтали. Вновь собравшиеся в трапезной живчики, задрав головы, смотрели на хозяина. Притворились куклами.
— Зачем он велел спрятаться? Не молчи, если не хочешь еще тумака получить.
— Артур был уверен, что после его ухода ты сразу станешь звонить Владу или еще кому-нибудь…
— А какой-нибудь «жучок» шпионский он поставить не догадался?
— Не знаю, — вновь шмыгнула носом Машка. — Наверное, нет у него никаких «жучков». Серега, а вон там, за столом… это же копия Влада сидит, с открытым ртом? — безошибочно угадала она среди остальных живчиков своего бывшего работодателя.
— Ну, вот и узнала — на свою беду.
— В каком смысле — на свою беду? — испугалась Маша.
— Успокойся. Расслабься и садись-ка на стул.
— А как же руки? — и, не подумав успокаиваться, спросила пленница.
— Не дергайся, говорю, — Серега придвинул ее к стулу и, надавив на плечи, вынудил сесть, после чего обратился к живчикам. — Мелкота, тоже расслабьтесь и занимайтесь своими делами. Зинаида, Тимофей… — как договаривались.
Живчики тут же пришли в движение, казалось, потеряв всякий интерес к происходящему вне Застолья. Чего в прямо противоположном смысле нельзя было сказать о Маше, наблюдавшей за ними во все глаза. Она даже не сочла нужным поинтересоваться, что именно налито в стакан, который минуты через две, вернувшись из кухни, поднес ей ко рту Серега. Понятно, что это был алкоголь, который Маша и выпила вместе с хозяином квартиры. После чего, отказавшись от предложенного бутерброда с колбасой, продолжая во все глаза наблюдать за живчиками, спросила:
— Разве игра может быть настолько… реальной?
— Как видишь…
— Но-о-о… Влад, он же, как живой. И усатый, который корову доит… Из нее, кажется, и в самом деле молоко льется.
— Прикольно, согласись?
— А, может, мне все это кажется? Забралась к тебе в гардероб, нанюхалась какого-нибудь нафталина, и вот они — зрительные галлюцинации. Ведь, правда, галлюцинации это?
— Хочешь проверить?
— В каком смысле?
— В смысле — принять в этой игре живое участие.
— Как это?
— Чуть позже узнаешь, — пообещал Серега. — Как и когда вы с Артуром договорилась связаться?
— По мобильнику. Он сказал, что ты уснешь крепко, и тогда я смогу ему позвонить.
— Усну?
— Да. Снотворное…
— Какое снотворное? Где? В коньяке, что ли?
— Да…
— Черт! Но мы же вместе его пили. Хотя потом он… — Серега вспомнил, как Артур вертел в руках бутылку.
— Черт! Подсыпал, конечно же, лысая сволочь. Черт!!! И впрямь глаза слипаются… Пойду, холодной водичкой ополоснусь.
— Руки-то мне развяжи, — взмолилась Маша.
— Вернусь и развяжу. А пока меня не будет, проследи, пожалуйста, вот за этими двумя, — Серега показал пальцем на Зинаиду и Тимофея, которые, обнявшись, зашли в самую близкую для наблюдателей комнату. — Только ничем до них не дотрагивайся, даже не дуй на живчиков. Просто рассмотри в подробностях, чего они делать будут, и потом мне скажи. Договорились?
Как же вовремя Машка проболталась о снотворном! Не прошло после ее откровения и трех минут, как Серега буквально свалился с ног. Но прежде успел сделать кое-что очень важное, то есть, спровоцировал девицу уделить повышенное внимание тому, чем станет заниматься «завербованная» им парочка живчиков, в то время как сам улизнул в коридор. И вскоре, вернувшись в комнату, убедился, что задуманное осуществилось в той же мере, в какой и несколько дней тому назад с Владом.
Машки в нормальном обличии за столом не было, зато количество обитателей Застолья увеличилось на одну единицу. В это время его окончательно одолело подсыпанное Артуром снотворное. Хорошо хоть повалился не на пол, а на кровать, пусть даже в одежде.
Все это Серега осознал утром, как обычно разбуженный усилившимся шумом машин на улице. Осознал, что и окно он на ночь не закрыл, и платформы с живчиками в сервант не убрал — наверное, замерзли, бедолаги… Болезненно поморщился, вспомнив про Машку, но немного успокоился, что входная дверь заперта еще и на стальную накидную цепочку.
Однако выйти из квартиры ему придется уже через несколько часов. Выйти, с целью привычно добраться до места работы, или чтобы, допустим, в подъезде собственного дома встретиться с Артуром и его подельниками, которые поинтересуются, куда на этот раз он подевал еще и Машу.
Да никуда, черт побери, он ее не девал! Дома она у него, дома. Правда, в значительно уменьшившейся комплекции и на заметно ограниченной территорией для передвижения. Впрочем, нужно ли ей было со своей древнейшей профессией большая территория?
Территория для передвижения! Серега, как ужаленный, спрыгнул с кровати и подскочил к столу. Не знает же Машка, что покидать пластилиновые площадки — равносильно смерти! Не предупредил он ее!
Серега быстро пересчитал обитателей Застолья. Слава богу, — десять! Причем, Машка — в комнате у Влада, в его постели, с ним же в обнимку. Молодцы, живчики, приняли в свою компанию новенькую. Вообще-то, даже разумно поступили. Теперь на каждого мужчину приходилось по одной женщине — ровно пять пар.
Серега поймал себя на мысли, что успокоился, увидев Машку целой и невредимой. Прямо от сердца отлегло. И означало это, что судьба мало знакомой девицы легкого поведения, незаконно проникшей к нему в дом, чтобы шпионить и доносить, стала ему небезразличной. Что же тогда говорить о других живчиках-детишках! А вдруг кто-нибудь из них примитивно заболеет, или «поскользнется — упадет — закрытый перелом»? Зинаида-то умудрилась на льдине насморк подхватить.
Не было печали, оживил толпу дармоедов. И мало того — заботься теперь о них, так еще и сам, считай, у мафии под колпаком. Кажется, он смотрел фильм с таким названием, или название было «В сетях у мафии». Какая, к чертям собачьим, может быть мафия? Да вот такая! Долг Влада Артуру в два лимона зеленых, это не в рублях. Хотя и в рублях — тоже деньги серьезные. Если провести параллель с ежемесячной зарплатой инкассатора… — лучше даже не считать, сколько лет за такую сумму горбатиться надо.
В фильмах и книгах про мафию и вообще про бандюков отрицательные персонажи при шантаже положительного героя неизменно предупреждали того ни в коем случае не связываться с полицией, иначе — убьют заложника и тому подобное. Как правило, герои бестселлеров справлялись с врагами самостоятельно, но бывало, что вообще в безвыходных положениях, обращались-таки в полицию и, опять же, как правило, стражи порядка своевременно и профессионально оказывали помощь. Так то в бестселлерах…
Но Артур ни о чем его не предупреждал, не запугивал. Если уж быть честным, стражам порядка надо было прижимать к ногтю именно Серегу. И в связи с этим, то есть с пропажей Влада, а теперь еще и Маши в милицию следовало обратиться как раз Артуру. Мол, пропали его партнер по бизнесу и работница, мол, последним их видел гражданин Костиков, мол, помогите найти людей…
Получается, до сих пор не обратился Артур к людям в погонах. Рыльце-то все-таки в пушку. Хотя и Сереге официально обращаться в правоохранительные органы тоже нельзя. А если неофициально?
Его взгляд упал на книгу, на которой недавно переносил в сервант еще не столь сильно увеличившееся Застолье. Название книги было «Смерть на рыбалке», и подарил ее Сереге автор — Игорь Иванович Акимов, с которым они частенько вместе рыбачили. Акимов написал крутой детектив с большим количеством криминала, и одним из главных героев фигурировал некий капитан милиции Юрий Борисович Клюев.
Акимов списывал характер капитана с реального человека, своего друга, которого знал и Серега — опять-таки, вместе на рыбалку ездили. Более того, в одной из своих пластилиновых композиций под названием «Лыжная прогулочка» Серега-скульптор слепил именно его, капитана Клюева.
Композиция относилась к разряду «хулиганских». Посередине заснеженной поляны бежала на лыжах девушка: в лыжных ботинках, ярко-красных рукавицах и шапочке и в солнцезащитных очках. Больше на девушке ничего не было, и, наверное, поэтому к ней сзади, встав на лыжи, пристроился атлетически сложенный мужчина: в сапогах, милицейском костюме с погонами капитана и в форменной фуражке — вылитый Юрий Борисович Клюев.
Во время одной из общих пьянок, совмещенных с проводимым Серегой минивернисажем своих композиций, Борисыч смеялся до слез, безошибочно узнав себя в пристроившемся к лыжнице капитане. Просил Серегу продать композицию, но скульптор, как прежде и всем другим, принципиально отказал милиционеру в просьбе. Сейчас, кажется, пришло время немного отойти от принципов.
— Юрий Борисович, приветствую! — сказал он, когда капитан ответил на телефонный звонок. — Это Серега Костиков…
— О! Шуба, — приветливо откликнулся Клюев. — Я тебя и без представления, по голосу узнал.