— Ха, двигаться! — вслед за приятелем Влад с двумя объемистыми пакетами переступил порог и захлопнул дверь. — Я же все своими глазами видел. Они живые, живые!
— Успел кому-нибудь проболтаться? — Серега прошел на кухню, Влад — за ним.
— Ни в коем случае! Могу зуб дать.
— На кой мне сдался твой зуб, — Серега выложил на стол продукты, открыл холодильник, прикидывая, что убрать, что оставить. — А ты чего там притащил?
— Вот, держи — и закусон, и выпивон, — после того, как завалил стол яствами, Влад вновь поинтересовался:
— Как там твои-то?
— Сейчас — не знаю. А утром спали втроем на полу, закутавшись в скатерть.
— Прикольно! — хлопнул в ладоши Влад. — Так они же, наверняка, ночью трахались?
— Твое-то какое дело? — повысил голос Серега.
— Ты не кипятись, не кипятись, — Влад взялся за бутылку с дорогим английским джином. — Лучше тоник открой и высокие стаканы достань. Я ведь знаю, джин с тоником — твой любимый напиток. После пива, конечно…
— А что это ты вдруг надумал аттракцион неслыханной щедрости устроить? — Серега вспомнил всегда пустой холодильник приятеля-миллионера. Стаканы, тем не менее, достал и тоник открыл.
— Ты мне вчера аттракцион показал, я и решил отблагодарить. Мы с тобой, конечно, знатно поддали, но все равно не та была кондиция, чтобы у меня с красивой девкой секс обломался. Вчера — впервые в жизни. И все потому, что постоянно твои человечки перед глазами стояли.
— Живчики, — поправил Серега.
— Да, живчики, — согласился Влад. — Давай, за их здоровье выпьем? За здоровье Зинаиды, Никодима и усатого, как его…
— Черт! — встрепенулся Серега. — У них же со вчерашнего обеда маковой росинки во рту не было. — И, залпом выпив любимый напиток, метнулся в комнату.
Сначала Серега подумал, что живчики сошли с ума. Без слов обращаясь к нему, Никодим, Федот и Зинаида отчаянно жестикулировали, стучали кулаками по столу и по табуреткам, по очереди завертывались в скатерть, прыгали, падали на пол, отмеряя шаги, ходили по краю прямоугольной площадки — территории, за которой их подстерегало исчезновение. Серега собрался, было, закричать, чтобы они перестали бесноваться и успокоились, но оказавшийся рядом Влад, успокаивающе положил руку ему на плечо.
— Сейчас я расшифрую этот язык жестов, — сказал он. — Очевидно, что в первую очередь они требует еду и питье. Причем не только алкоголь, но и простую воду. Этот, как его… еще и курить просит…
— Обойдется Федот, — машинально вставил Серега.
— Зинаида ко всему прочему просит свежее нижнее белье, — продолжил Влад. — А также другие обувь и одежду… Хочет немедленно принять душ. И, прикинь, — требует отдельную комнату. Причем, с кроватью, журнальным столиком и другой мебелью, среди которой обязателен трильяж. Вот молодец, девка! Что скажешь, Серега?
— А с чего ты взял, что Зинаида просит именно это?
— Ха! Понимаешь, когда у меня вчера с Машкой секс не сложился, я полночи размышлял, как бы повел себя, окажись на месте живчиков. Они полностью в твоей власти, и у тебя есть возможность делать с ними что угодно. А они могут у тебя что-то просить, причем, только жестикулируя. Ну, может быть, накарябать послание на крышке стола, чтобы ты, догадавшись, прочитал это через лупу. Так вот, они применяют почти те же самые жесты, до которых додумался я.
— Ну, а мужики чего хотят?
— По поводу одежды и обуви даже не заикаются. Алкоголь, курево, закусь. Тоже — отдельные комнаты хотят, но без излишней роскоши — кровать с постельным бельем, да тумбочка, как в армии. И главное… гы-гы-гы — карты.
— В каком плане?
— В том, что им нужна колода игральных карт.
— Карты для них сделать нереально, — отрезал Серега. — Представь, какой толщины получится пластилиновая колода из тридцати шести карт.
— Так скучно же мужикам. Ну, слепи им бильярдный стол с шарами и киями.
— Это можно, — не раздумывая, ответил Серега.
— А все остальное? Неужели сможешь слепить?
— Да легко! И даже быстро.
Прислушивающиеся к их диалогу живчики, захлопали в ладоши. Звуков Серега и Влад не слышали, но все было понятно.
— Гляди-ка, — привлек внимание Сереги Влад. — Этот, усатый… ножичек просит. Типа, не обязательно большой, можно и перочинный.
— Никаких ножей! — отрезал Серега. — Еще порежут друг друга. Про курево, Федот, даже не напоминай — пива лишу. И ты Зинаида, со свежим бельем пока перебьешься. Хотя, что для тебя важнее — запасные шмотки, или отдельная жилплощадь?
Зинаида на секунду задумалась, пожала плечами, потом изобразила руками, как будто подминает все под себя.
— Ей и то, и другое необходимо, — прокомментировал Влад.
— Выбирай, Зинаида, — повысил голос Серега. — Либо вторые трусы, либо отдельная комната с диваном и бельем.
— Естественно, комната, — сказал Влад, хотя по жестам Зинаиды и так все было понятно.
— Всё! — Обратился Серега к живчикам. — Заткнитесь и не мешайте работать, а то голодными оставлю. Влад, сваргань чего-нибудь на кухне, а я пока этим халявщикам ненасытным жратву сотворю. Итак, мелкота, чего желаете на завтрак?
Изобретательней всех в плане «заказов» оказался Федот. Благодаря его жестам, Серега догадался, что усатый просит подать яичницу-глазунью, причем, на сковороде. Сковорода у Сереги получилась великоватой, зато на ней поместилась глазунья из девяти яиц. Раз уж на то пошло, Серега добавил в яичницу кусочки колбасы и присыпал сверху зеленым луком. Для сковородки не поленился сделать специальную подставочку и установил их посередине стола.
Федот завертел пальцами, и Серега его понял:
— Повторяю: никаких ножей и вилок!
Вскоре рядом со сковородой лежали три крохотные ложки.
Влад, принесший из кухни переполненный поднос, с закуской и спиртным, удивился не меньше, чем накануне, когда впервые увидел живчиков. Всего за несколько минут Серега, помимо яичницы на сковороде, успел слепить и овощи, и хлеб, и несколько бутылок и еще одну табуретку — для Зинаиды… Но все эти яства были «стационарны» — несмотря на призывные жесты живчиков, Серега до сих пор воздерживался от чихания.
— Ты и вправду слепил все это, пока меня не было, или заранее приготовил? — ставя поднос на стол, поинтересовался Влад.
— Да я особо не старался, все равно тут же схомячат, — Серега взял с подноса кусочек сыра и порезал его на крохотные кусочки, которые пинцетом перенес на пластилиновый стол.
Живчики, как по команде зажали носы пальцами и поспешили ретироваться подальше от натурального продукта.
— Я так и думал, — сказал Серега. — То же самое, скорее всего, будет и с колбасой.
Его догадка подтвердилась — такая вкусная, аппетитная, самая дорогая, что продавалась в магазине, любительская колбаса, вызвали у живчиков лишь гримасы отвращения.
— Натуральную водку и пиво я им даже предлагать не буду. Пусть из пластилиновых бутылок пьют, — Серега очистил стол от «человеческой» еды и чихнул.
В следующее мгновение за пластилиновым столом началось пиршество. Глядя на живчиков, у Сереги и его гостя разыгрался аппетит.
Чтобы слепить четыре площадки таких же параметров, как в композиции «Застолье», Сереге пришлось использовать почти весь пластилин «темных» цветов. Не тронул только белый — самый дефицитный, оставил немного розового и желтого. Остальной пластилин постепенно прибавлял один к другому и все вместе разминал, разминал…
Работа требовала немалых усилий, но Сереге было не привыкать. Влад неотрывно следил за его пальцами, восхищался и завидовал. Периодически Серега убегал в ванную комнату, чтобы вымыть руки с мылом. Во время его отсутствия Влад разливал спиртное. Они выпивали, и Серега вновь брался за пластилин и разминал его до тех пор, пока не получился брусок темно-красного цвета — точно таким же был пол в композиции «Застолье». Серега поделил брусок на четыре почти ровные части и вновь принялся разминать, отщипывать, добавлять, чтобы в итоге получились одинаковые площадки — три для жилых комнат и одна — для бильярдной. При помощи отрезков от зубочисток, он прикрепил-прилепил их к четырем сторонам изначальной композиции, вся территория которой теперь оказалась в виде креста. После этого Серега заставил себя чихнуть.
Получилось! Зинаида, прихватив скатерть, выскочила на ближнюю к нему площадку, Никодим занял левую территорию, Федот — правую. Вот и ладненько.
— А теперь за что возьмешься? — с нетерпением поинтересовался Влад.
— На сегодня хватит. Устал я, кисти сводит. Черт, а полка в серванте теперь не узковата ли будет для композиции? Посмотри, Влад.
Влад открыл сервант, прикинул на глаз размеры, резюмировал:
— Войдет, даже еще место останется.
— Черт! Как я их все вместе понесу-то? Развалится Застолье. Подай-ка с полки какой-нибудь словарь или энциклопедию пошире.
— Ага, теперь донесу без проблем, — сказал Серега, аккуратно переместив композицию на «Большую энциклопедию рыбалки» и поставив ее в сервант на полку. — Надо будет для подставки ДСП использовать — так еще надежней.
— Чего разорались? — наконец соизволил он обратить внимание на живчиков. — Проголодаться успели. Ничего, побудете на диете. У меня пластилин кончился. Вот завтра куплю пару коробок, и тогда просите — чего хотите — хоть осетрину с черной икрой. И мебель вам слеплю, а для тебя, Зинаида, может быть и персональную ванну.
С этими словами он закрыл сервант и вернулся за стол:
— Давай-ка Влад, выпьем.
— Лучше поехали ко мне в ресторан.
— У нас, чего — выпивона и закуси мало? У меня же еще в холодильнике и водка, и пиво.
— Зато у тебя бильярда нет. А в «Фазане и сазане», сам знаешь, три стола. Ты же собрался для Никодима и усатого… Федота бильярдный стол слепить. Вот тебе и фактура. Там и выпьем, и поужинаем — угощаю.
— Поехали!
— Серега, а во сколько ты свои поделки ценишь? — поинтересовался Влад после того, как назвал таксисту адрес ресторана. — Я не про живчиков, а про стационарные композиции?
— На самом деле, я об этом думал, — не стал темнить Серега. — Но, во-первых, если и буду продавать, то только копии, причем, на заказ, а цена — минимум по сто баксов за каждую фигурку и пятьдесят — за антураж.
— Другими словами, если бы кто-то захотел приобрести стационарное «Застолье», ему пришлось бы выложить триста пятьдесят зеленых? — уточнил Влад. — Не дороговато ли?
— А за «Черный квадрат» Казимира Малевича отстегивать порядка миллион долларов — это не дороговато?
— Ты только себя с Малевичем не сравнивай.
— Да? Это почему же?
— В самом деле — почему бы не сравнить, — чуть подумав, согласился Влад. — Твои шедевры — на порядок круче. Просто Малевича весь мир знает, а о твоем даре — только два человека.
— И я очень надеюсь, что этим количество знающих ограничится!
— Я же обещал никому не говорить. Разве что ты сам пожелаешь засветиться для широкой общественности. Но я бы не рекомендовал с этим делом торопиться.
— Никто и не собирается торопиться. Вдруг Зинаида с Никодимом и Федотом завтра подохнут. Или просто вернутся в свое первоначальное состояние.
— Серега, я мечтаю у тебя что-нибудь приобрести. За цену, которую ты только что озвучил. К примеру, композицию «На диване» или «У кого подберезовичек, у того и праздничек», или одного из рыболовов. Деньги есть, могу хоть сейчас расплатиться.
— Влад! Я же сказал, оригиналы — неприкосновенны, продавать буду только копии.
— Так слепи копии. Сколько тебе для композиции, допустим, «Мороз — Ккрасный нос» времени потребуется — пару вечеров? Согласись, довольно неплохо получить полторы сотни баксов за то, что занимался любимым хобби.
— Согласен, Влад. Только сейчас у меня на копии времени нет. В первую очередь, надо о живчиках думать. А то мы с тобой веселиться едем, а они — голодные, в темноте от скуки маются.
— Не думаю, — возразил Влад. — В наличии два парня и одна девка — чего им скучать-то?
* * *
Проснулся Серега Костиков в квартире Влада. Квартира была семикомнатной, из них — три спальни, в одной из которых он и осознал себя. Он лежал на широкой кровати, а в плечо ему уткнулась довольно миловидная брюнетка. Он пошевелился, и она тут же встрепенулась, села, прикрываясь одеялом, и, улыбнувшись, сказала:
— Значит, приветик!
— Доброе утро, — отреагировал Серега и закрыл глаза. Необходимо было вспомнить вчерашний вечер.
Так. Вместе с Владом они приехали в ресторан «Фазан и сазан». Стали играть в бильярд — проигравший заказывает две банки импортного пива. Помимо пива, периодически прикладывались к вискарику. Обычно они играли примерно на равных, в этот раз Серега вошел в раж — выиграл все партии, а в одной даже не позволил сопернику закатить ни одного шара. Потом появились две девчонки, и они стали играть двое надвое, Серега — в паре как раз с брюнеточкой. Кажется, он вновь забивал больше всех… Потом — провал в памяти. Был ли у него секс — вот в чем вопрос?
К его щеке приложили что-то нестерпимо холодное. Разлепив веки, Серега схватился за запотевшую бутылку пива — открытую. Очень кстати подсуетилась брюнеточка. Он пил маленькими глотками, долго и смакуя пенистый напиток.
— Извини, я забыл, как тебя зовут? — спросил Серега, возвращая девушке опустевшую бутылку.
— А как ты думаешь?
— Катя?
— Значит, все-таки не забыл.
— Нет, просто к твоей внешности это имя больше всего подходит.
— Значит, не напрасно говорят, что скульпторы — народ наблюдательный.
— Кто тебя сказа, что я скульптор? Влад? Что он еще наплел?
— Что ты очень талантливый.
— Врет. Кстати, где он?
— В соседней комнате вместе с Машкой дрыхнет.
— Понятно. Ему-то на работу не идти, а мне уже пора, — Серега стал быстро одеваться.
— Значит, это, — Катя протянула ему открытый блокнот. — Автограф свой оставь.
— Зачем тебе?
— У всех своя работа.
Серега взял блокнот, на открытой странице которого ровным женским почерком было написано: «Я, Екатерина Жайворонок получила от Владислава Мохова 200 (двести) американских долларов за оказание услуг Сергею Костикову». Ниже стояла подпись Екатерины, еще ниже — «Подтверждаю и обязуюсь вернуть долг Владиславу Мохову в течение 2 (двух) суток. Клиент ………»
— Жайворонок, значит, — нахмурился Серега, но возражать не стал, дату и подпись поставил.
— На следующей странице тот же самый текст. Ты, значит, распишись, страничку вырви и себе забери.
Уже на выходе из комнаты, Серега спросил:
— Кать, извини, а у нас с тобой что-нибудь было?
— А ты, значит, вспоминай, вспоминай.
Нет, идти на работу сегодня было никак невозможно. Мало того, что Серега не до конца протрезвел, так еще и пивом опохмелился, но главное-то — дома его ждали проголодавшиеся живчики. Он достал мобильник и набрал номер телефона своего начальника и даже хорошего приятеля, с которым частенько выезжал рыбачить и охотиться.
— Александр Петрович, приветствую, это Сергей Костиков. Слушай, командир, я чего-то после вчерашней рыбалки неважно себя чувствую. Могу, конечно, больничный взять, но в поликлинику идти вломак. У меня там, вроде бы, отгул имеется. Ты не против, если я его сегодня использую? Спасибо, Петрович. До завтра.
Первым делом Серега заехал в «Детский мир» и купил сразу пять коробок пластилина, благо стоили они сущие копейки. После чего поспешил домой. По дороге никак не мог восстановить в памяти волновавший его промежуток времени.
Перед тем, как открыть дверцу нижнего отделения серванта, за которой хранились пластилиновые композиции, вдруг почувствовал, что волнуется, даже вспотел. Или это потому, что домой, чуть ли не бегом бежал, а, может, просто похмельный синдром?
Зинаида, Никодим и Федот, как и накануне утром, спали втроем, закутавшись в скатерть, в «комнате» девушки. Или не спали? Серега разволновался еще больше. От сердца отлегло, когда композиция была перенесена на стол, а Зинаида вдруг резко села и принялась расталкивать мужчин, что-то им крича. Через минуту все трое что-то кричали непосредственно ему.
— Да понял, я понял, — замахал руками Серега. — Извините, но я тоже человек, а не машина по изготовлению продуктов, алкоголя и жилплощади трем бездельникам. Успокойтесь, сейчас все будет. Федот, я тебя лучше других понимаю, объясни, что подать на завтрак?