Зинаида мгновенно показала себе на горло, обхватила его ладонями и задрала голову.
— Не… А, понял — ты хочешь свитер? Так его-то слепить еще проще — ни пуговиц, ни воротника не надо… Чего тебе еще?
Смысл последующих жестов Зинаиды распознать было несложно: ей требовались бюстгальтер, трусики, носки, обувь… Продолжая пить чай, Серега утвердительно ей кивал. Но чем дальше, тем жестикуляции становились все непонятней. И лишь после того, как усатый Федот покрутил пальцем у своего виска и указал на Зинаиду, до Сереги дошло.
— Какая расческа, какие губная помада и пудра?! — возмутился он. — Ты хоть представляешь, что значит слепить расческу длиной в три миллиметра? Ты это прекращай Зинаида, а то слеплю для тебя примитивную дерюгу, и будешь об нее свои соблазнительные части тела обдирать.
По всей видимости, Зинаида поняла его сразу и очень хорошо. Обреченно опустила руки, но, спустя несколько мгновений, закрыла ладонями лицо, поникла, плечи ее затряслись.
— Не реви! — пристукнул кулаком Костиков, невыносивший вида плачущей женщины. — Косметики тебе не будет, а все остальное сейчас сделаю. Ждите, мои мелкие друзья…
Первым делом Серега наведался в ванную комнату, хорошенько вымыл руки с мылом и насухо их вытер. Заняв рабочее место, включил музыкальный центр, поставил диск с подборкой песен «Чижа», надел наушники — чтобы ничего не отвлекало. Для начала слепил из белого пластилина крохотные трусики и бюстгальтер. Засомневался — не велики они будут Зинаиде, подумал дать ей примерить, но вовремя вспомнил, что для этого надо чихнуть, а ему в ближайшие минуты предстояло сотворить еще несколько предметов — вдруг на все чихов не хватит. Решил слепить сразу все задуманное, а потом уж чихать, одновременно «оживляя» и одежду, и питье, и закуску.
Под песни в исполнении любимого Чижа, работа у Сереги всегда спорилась. Со свитером и джинсами для Зинаиды проблем не было, пришлось повозиться с носками, а чтобы не заморачиваться с обувью, слепил простые туфли без каблука.
Дело дошло до продуктов: тут тоже все оказалось довольно просто: огурцы, помидоры, хлеб, колбаса (на этот раз — докторская), сыр (все-таки с дырочками), подумал разнообразить меню жареной рыбой, но отбросил эту мысль — маловато практического опыта. Зато умудрился слепить крохотную солонку, полную соли. Ну, какие же помидоры и огурцы без «белой смерти». На десерт сотворил ветку из шести бананов, — по два на каждого. Как говорил один его знакомый врач: «Водку лучше всего закусывать бананами, они обволакивают».
Бутылки с водкой, как и обещал, тоже слепил. Вспомнил о пиве и уже, сделав на третьей бутылке последней штрих, осознал, что у самого во рту пересохло — так захватила работа.
— Так! Ничего без моего разрешения не трогать! — велел Серега и, воспользовавшись пинцетом, одну за другой перенес крохотные поделки на стол композиции. Не преминув отметить, с какой жадностью наблюдают за его действиями мужики и особенно — Зинаида. Но торопить события он не собирался.
Мелкоте не терпелось выпить и поесть, но, а он-то сам разве не человек — почему бы и не промочить горло в выходной день, благо вот они — «собутыльники».
«Может, у меня крыша поехала? — подумал Серега, доставая из холодильника бутылку. — Может, позвонить, кому-нибудь, пригласить в гости. Если со мной что-то не так, человек сразу поймет…»
Словно в ответ на его мысли раздалась трель звонка во входную дверь. Прихватив стакан, Серега пошел открывать, недоумевая, кто мог пожаловать к нему в субботу утром.
На пороге стоял Влад Мохов. Чем-то недовольный.
— Ты чего трубу не поднимаешь, я звоню, звоню… — сказал он, заходя в квартиру.
— Да я в наушниках музыку слушал, — чтобы никакой шум не отвлекал.
— Собрался разговеться, — кивнул Влад на бутылку.
— Имею право.
— Поехали со мной на рыбалку, там и разговеешься. Сейчас, по последнему льду хороший окунь на блесну берет. Да и жерлички на щуку вдоль берега можно поставить…
— Влад, ты бы еще после обеда заявился. Поздновато в это время срываться. Да и занят я…
— Без напарника я тоже не поеду. Все-таки последний лед, если в полынью провалюсь, без посторонней помощи могу и не вылезти.
— Согласен. Я и летом-то один на рыбалку не выбираюсь.
— Чем сейчас занят? Над новой шедевриальной скульптуркой трудишься.
— Ну, как над новой… — замялся Серега.
— Покажешь? — Влад уже снимал ботинки. — И я бы от чая не отказался. От беленькой тоже бы не отказался, но, сам понимаешь, за рулем…
— Держи, — Серега сунул в руки гостю бутылку и стакан и пошел на кухню.
Он не назвал бы Влада своим другом — просто приятель, с которым иногда ездил к нему на дачу охотиться и рыбачить. Бывало, по приглашению Влада приезжал в его собственный ресторан «Фазан и сазан», чтобы попить пива и сыграть в бильярд…
Влад был уникум. Женой до сих пор не обзавелся, зато и два новеньких джипа имел: один чтобы по Москве рассекать, другой — для загородных поездок, и трехэтажную дачу отгрохал на берегу подмосковного озера, а при ней — собственный пляж и катер, и семикомнатную квартиру содержал на Сретенке…
Но, когда Серега наведывался в его хоромы, оказывалось, что в холодильнике хозяина квартиры можно было обнаружить лишь засохший плавленый сырок, открытый пакет молока, кусочек сливочного масла, да несколько сморщенных картофелин. Правда, иногда на столе можно было увидеть одну-две бутылки дорогого вина, но наполовину опустошенных. Сам-то Мохов в ресторанах питался, а вот гостю в лучшем случае мог предложить чай (без сахара) и засохшее печенье.
Войдя в комнату с чашкой чая на блюдце и банкой земляничного варенья, Серега удивился, — Влад, держа бутылку и стакан, с открытым ртом и округлившимися глазами уставился на композицию «Застолье», кажется, потеряв дар речи и способность передвигаться.
— Эй, ты как? — окликнул его Серега.
— А чего это такое? — тупо спросил тот.
— Вот над этим самым я сейчас и тружусь, — у Сереги отлегло от сердца — получается, не поехала у него крыша.
— Э-э-э… я это и в самом деле вижу или… э-э… — Влад никак не мог подобрать соответствующие ситуации слова.
— Ставь пузырь на стол, тащи стул, присаживайся. И сейчас… — Серега исполнил припев из популярного водевиля: — Ты все поймешь, ты все увидишь там. Ты все поймешь, ты все увидишь сам…
Влад занял место за столом и, не отрывая взгляда от подвижных фигурок, потянулся к чашке с чаем.
— Не спеши, — попросил его Серега. — Сейчас все вместе выпьем.
Хозяин квартиры плеснул в стакан водки, после чего часто-часто принялся щипать себя за кончик носа. Произошло то, чего он и добивался, — Серега громко чихнул. И еще раз, и еще! А когда открыл слезящиеся глаза, увидел то, чего и ожидал: Никодим, Федот и Зинаида набросились на «оживленные» им предметы; мужики, в первую очередь, схватились за выпивку и закуску, девушка — за одежду, которую поспешно начала на себя натягивать.
— Серега, что здесь происходит? — у Влада на лбу проступили капельки пота.
— Стоп! — рявкнул Костиков, и фигурки боязливо замерли. — Для начала познакомьтесь с моим другом Владом — прошу любить и жаловать. Влад, а это Зинаида, Федот и Никодим.
Живчики по очереди кивнули Владу, тот кивнул в ответ.
— А теперь предлагаю выпить за наше общее знакомство, — Серега приветственно поднял свой стакан.
Никодим быстро подобрал валявшиеся тут и там стаканчики, расставил их на столе, наполнил. Живчики чокнулись и выпили одновременно с Сергеем. Глядя на них, Влад схватил бутылку и приложился к горлышку.
— Эй, ты же за рулем!
— Какой может быть руль, когда здесь творится такое! — отмахнулся Влад.
В композиции «Застолье» помимо трех оживших персонажей имелись стол со скатертью, две табуретки, солонка с солью, две тарелки, три стаканчика и — больше ничего. Пустые бутылки и банановую кожуру хозяйственная Зинаида выбросила «за борт», — чтобы место не занимали. Съехавшую скатерть ровно расстелила на столе и теперь сидела на нем и вставляла реплики в спор Никодима и Федота, которые заняли табуретки. Время от времени живчики бросали взгляды на Сергея и Влада.
— И все же я не могу понять, как это ты слепил фигурки, чихнул, и они вдруг оживились? — вновь повторил Влад.
— Откуда я знаю, как все это произошло! Может, у этого пластилина какое-то особое свойство. А вот попробуй-ка сам чего-нибудь слепить, а потом на это чихнуть.
— Да, какой из меня скульптор, Серега! У тебя фигурки сразу выглядели, как живые: и уши, и губы, а за ними — зубы, и глаза с ресницами и бровями. К тому же у меня руки трясутся.
— Слепи что-нибудь попроще. Ты же видел, как живчики еду за обе щеки уплетали, так и слепи им или огурец, или помидор, или яблоко.
— У меня не получатся такие маленькие…
— Слепи покрупнее, все равно сожрут.
— А что проще?
— Все просто. Огурец продолговатый, помидор… да что я тебе объясняю. — Серега отщипнул от пластилина желтого цвета два маленьких кусочка, один протянул Владу. — Вот держи и делай так, как я.
Для начала слегка разминаем пластилин большим и указательным пальцами. Кладем на стол и одним пальцем раскатываем, чтобы получился шарик, не обязательно идеальный, но чтобы не было заметно складок. Хорош! Теперь слегка сплющиваем шарик ногтем. Отлично! Теперь для большей достоверности прилепляем крошечный кусочек коричневого цвета, типа веточка. Все. А ты боялся, что не получится.
— Дальше что? — заинтригованно поинтересовался Влад.
— Секундочку.
Серега аккуратно перенес пинцетом свое яблоко на миниатюрный стол, вынудив Зинаиду чуть передвинуться. Затем, то же самое проделал с яблоком приятеля.
— А теперь чихни на них.
— Разве можно чихнуть специально?
— Ну, нюхательного табака я тебе все равно предложить не могу, зато на этот случай есть множество способов: можно посмотреть на яркий свет, можно носом пошмыгать, или чем-нибудь в носу пощекотать. Вот, держи зубочистку.
Не очень веря в действенность предложенных мер, Влад и на люстру уставился, и носом зашмыгал, и зубочисткой воспользовался. Не прошло и минуты, как у него получилось — чихнул.
Зинаида завладела яблоками раньше мужчин, но тут, же разочарованно вернула их на место — откусить не получилось, ни от одного, ни от другого. Влад вопросительно посмотрел на Серегу.
— Теперь моя очередь, — сказал тот и тут же чихнул.
Зинаида схватила ближнее к себе яблоко. Другое, что покрупнее, буквально вырвал у нее Федот, мгновенно поднес ко рту, и… лицо исказила гримаса боли — зуб, что ли сломал? Глядя не него, Зинаида якобы вспомнила о Никодиме и с улыбкой протянула ему «плод раздора». Тот пожал плечами, принял подарок и аккуратно попробовал надкусить. После чего с жадностью в него вгрызся. Зинаида и Федот, поняв, что облажались, бросились к нему, но Никодим увернулся от одной, отскочил от другого и побежал от преследователей вокруг стола, продолжая кусать и жевать яблоко.
Зрелище вышло — в кино не ходи, Серега захохотал и смеялся до тех пор, пока Никодим не доел яблоко и не выбросил огрызок с платформы.
— Я все понял, — констатировал Влад. — Мое яблоко было больше твоего, но оказалось несъедобным. А твое — наоборот. Выходит, у тебя действительно появился дар, а, может, и был всегда, только до поры до времени не раскрывался. Это надо отметить.
Он вскочил и устремился на выход.
— Ты куда? — крикнул вслед Серега, но за Владом уже захлопнулась входная дверь.
Серега забеспокоился. Что мог задумать приятель? Не сообщит ли сейчас «куда следует» об этом самом «даре»? И ведь приедут же, начнут выспрашивать, выпытывать, эксперименты ставить, а зачем ему это надо! Он бросил взгляд на живчиков. Черт! Уничтожить? Рука не поднимется. Выскочил на балкон, чтобы с высоты двенадцатого этажа попытаться разглядеть, что станет делать Влад, когда откроет свою машину. Отсюда люди выглядели еще меньше, чем пластилиновые поделки.
Но лысого Влада он, конечно же, узнал. Тот подскочил к джипу, открыл багажник, сунулся в него, выхватил какой-то пакет и побежал обратно к подъезду. Не зная, что делать, Серега на всякий случай убрал «Застолье» в старый-престарый сервант, где хранились некоторые другие его пластилиновые творения. Сервант запер, а ключ, опять же на всякий случай, погрузил в банку с земляничным вареньем. Глупо, конечно…
Влад вернулся с горящими глазами, ничего не говоря, выставил из пакета на стол бутылку виски, принялся доставать закуску… И только когда пакет опустел, обратил внимание, что композиция «Застолье» отсутствует.
— А где твои эти…
— В надежном месте, — нашелся Серега. — Понимаешь, мои живчики с раннего утра — на свету и в тепле. А для сохранения так сказать, формы, пластилиновые фигурки периодически требуется погружаться в темноту и прохладу.
— А-а-а… — понимающе закивал Влад. — Ты, Серега береги их, береги. И себя береги, свои руки! Ты же талантище, да что там талантище, — творец!
— Ты чего с алкоголем-то разошелся?
— Ерунда. Я все равно договорился у девки ночевать, значит, машину пришлось бы оставлять у ее дома. Теперь оставлю у твоего, а к ней на тачке доберусь. А в плане вот этого, — он потряс пустым пакетом, — заеду, и еще отоварюсь, денег у меня, сам знаешь, как грязи…
— Влад, у меня к тебе даже не просьба, а требование, — посерьезнел Серега. — Никому о живчиках не рассказывать. Никому, понял?
— Зачем мне кому-то рассказывать, — Влад свинтил крышку с вискаря, плеснул коричневатую жидкость в стаканчики. — Об этом чуде больше двух человек знать не должно.
* * *
Проснувшись на следующее утро, Костиков долго не мог собраться с мыслями, вернее, с воспоминаниями. Серега чувствовал, что накануне случилось много всего, хотя он и не выходил из дома. Виной всему, конечно же, был алкоголь. Как правило, забывчивость возникала из-за спиртного, которое он немилосердно смешивал, но обычно впоследствии он все вспоминал, причем в деталях — главное, чтобы кто-нибудь хотя бы намекнул о том, что было.
Итак — вчера. Вернее, все началось еще позавчера. Вдруг задвигались его пластилиновые фигурки, живчики. Тогда он подумал, что померещилось — все-таки конец рабочей недели, устал, выпил. Но нет, утром в субботу Серега убедился, что ему ничего не привиделось, и свидетелем этого стал Мохов. С ним-то Серега вчера и нажрался, что называется «в хлам», и вырубился. А куда подевался Влад?
Серега прошел на кухню, заглянул в ванную комнату, убедился, что в коридоре нет ни одежды, ни обуви приятеля. Вышел на балкон и, различив на стоянке джип Влада, вспомнил, что тот собирался взять тачку и поехать к какой-то девке.
А что с живчиками?! С Зинаидой, Никодимом, Федотом?
Серега вмиг оказался у серванта, где хранились пластилиновые композиции. Подергал за ручку дверцы — заперто. Где ключ? Где, черт побери, этот проклятый ключ? Вспомнил! Сам же вчера погрузил его в банку с земляничным вареньем. И как теперь его достать? Конечно же, пинцетом. Уже через минуту Серега, слизав с ключа любимое варенье, открыл сервант. Слава богу, все пластилиновые поделки были на месте. И ни одна фигурка не шевелилась, в том числе и в композиции «Застолье».
Нет, живчики находились не в тех положениях, которые изначально были придуманы и слеплены их творцом, но так же и не в том, в каком видел их Серега, убирая в сервант. Сейчас все трое лежали на полу, завернувшись в скатерть: Зинаида — посередине, Никодим и Федот — по бокам. Они спали.
Вот и спите. Серега закрыл и запер дверцу нижнего отделения серванта. Необходимо было срочно затариться пивом, да и спиртным — на всякий случай, еще купить каких-нибудь пельменей и другой еды… Он собирался поставить эксперимент со своими живчиками — станут ли они употреблять естественную пищу, либо имеют возможность есть только ту, что он лепил из пластилина.
На обратной дороге столкнулся в подъезде с Владом.
— А я тебе названиваю, думаю — спишь! — обрадовался тот. — За опохмелкой, что ли бегал? Так я все принес. Как там твои детишки-то?
— Причем здесь детишки? — нахмурился Серега, открывая квартиру. — Просто искусственные существа, вылепленные из пластилина, временно получившие способность двигаться.